Умри или спаси

Часть 8 Раскрытие правды.

Примечание к части

Раиракки: Глава отредактирована. Приятного чтения!

Сидел Кён Ху на уроках в полудрёме, а на перемене пошёл в буфет, дабы зарядиться кофе. За прошлую ночь юноша так и не смог больше узнать. Волнение о друге, непонимание действий Ён Дже, непринятие своих собственных чувств… Всё это так давило на парня, и в итоге в школе он был вялым и сонным, плохо соображая и очень хотя скорее прийти домой и поспать.

Но у Джи Хуна начались дополнительные занятия, и потому парню пришлось не то, что уйти раньше, а ещё и задержаться на занятиях, видя как на улице солнце уже постепенно прекращается в закат. Взяв себе бодрящий напиток, юноша медленно двинулся с ним в класс, попутно зевая. «Может пойти домой? Всё равно я сегодня не дееспособен из-за усталости и нехватки сна,» — думал про себя юноша, но увидев троих парней, вставших у него на пути сразу осознал, что покой может ему только сниться.

— Приветики, птенчик. Ты сегодня без охраны? — со злой улыбкой поинтересовался Бен Цзи Ху, позади которого стояло ещё два подручных.

— Зато ты всегда со своей свитой, да Бен Цзи Ху? — бросил юноша, на самом деле занервничав из-за отсутствия полиции, ведь сегодня он не думал над тем, что ему делать с хулиганом по причине отсутствия сна.

— Какой-то ты слишком смелый. Мне это не нравится, Джи Хун, — серьёзным голосом изрёк подлец, медленно приближаясь к своей жертве.

— А мне не нравишься ты, Бен Цзи Хую. Будем высказывать друг свои претензии? — наклонил голову в бок Кён Ху, помня о том, что Джи Хун просил его не трогать насильника, но Кён Ху очень хотелось ему хорошенько врезать.

— Зачем же высказывать, если можно всего лишь напомнить тебе, о том, где твоё место, — выдал Бен Цзи Ху и тут Кён Ху заметил, что позади него появилось ещё двое ребят, — Знакомая ситуация. Не правда ли? — усмехнулся насильник.

«Знакомая ситуация?» — задумался Кён Ху, но после вспомнил, как Джи Хён рассказывал о том дне, когда его изнасиловали, —«Неужели они хотят…»

— И где твоя уверенность? Идём, найдём её вместе, — усмехнулся парень, попытавшись взять свою жертву за руку, но Кён Ху резко дёрнулся назад и вылил содержимое своего горячего кофе прямо в лицо негодяю, заставив его завопить.

— Ищите лучше свою! — бросил Кён Ху, резко и ловко убегая от хулиганов, чудом успев проскочить мимо них.

— Поймать его! — закричал Бен Цзи Ху, пытаясь остудить лицо после горячего душа.

Прекрасно осознавая, что с ним сделают, Кён Ху желал заскочить в первый же попавшийся кабинет, дабы спрятаться или попросить помощи у учителей, но открыв двери кабинета Кён Ху вздрогнул, увидев одиноко сидевшую там фигуру.

«Почему тут именно он?!» — разозлился парень, видя за партой Ён Дже, смотревшего на него крайне недовольным взглядом, но бежать в другой кабинет у него не было времени.

— Он там! — послышался голос одного из гадов.

— Чёрт! — выругался Кён Ху, закрыв двери, но не рассчитав силу сделал это слишком громко, отчего его недруги сразу узнали где он.

— Выходи Ши Джи Хун или хуже будет!

— Мы же всё равно откроем эту дверь!

— Ты сам напросился, придурок!

Кричали как злые и голодные гиены взбесившиеся подростки, а стул, подпирающий дверь нарывался вот-вот сломаться. Выхода не было. Кён Ху оказался в ловушке в запертом классе с тем, кто и пальцем не пошевелит ради Джи Хуна.

«Но ради меня…»

Кён Ху кинул взгляд на своего бывшего друга, видя его совершенное безразличия к тому, что скоро сюда вбежит кучка отморозков и отделает Джи Хуна, — «Всё таки ты гад, Ён Дже!» — злился парень на такое безразличие юноши к чужой беде, а за дверью тем временем прекратились крики, но затишье перед бурей ещё сильнее напрягло Кён Ху.

— Эй, мой птенчик, зачем же ты так, я же хотел с тобой по хорошему… — раздался мягкий, но в тоже время пронизывающий до холода голос Цзи Ху, постучавший по двери пальцами, — Но теперь… — загадочно выдал парень, и после десяти секундного молчания дверь с треском разломилась и от туда вошло пять человек, желающие рвать и метать, — Я буду очень плохим.

Кён Ху моментально отскочил назад, случайно зацепив парту, за которой сидел его бывший друг. Увидев лишнего человека, Бен Цзи Хую, не снимая злобную улыбку, вежливо попросил.

— Квон Ён Дже, можешь оставить нас? У нас с птенчиком... — пронзая свою жертву ядовитым взглядом, Цзи Ху явно желал сделать с ним нечто ужасное, — Личный разговор.

Закрыв тетрадь, в которой только что что-то писал, Ён Джу встал, намереваясь уйти из класса, — «Сволочь!» — злился юноша, который сам не мог понять чего хочет. С одной стороны ему было страшно вовлекать бывшего друга в его опасные дела, но с другой… Ён Дже был ему нужен. Особенно сейчас.

— Спасибо за понимание, — с улыбкой выдал хулиган, видя как староста удаляется из кабинета.

«Другого выбора нет» — решил про себя Кён Ху, и что было сил крикнул:

— Перчатки!

Пятёрка хулиганов покривили лицами, не понимая, о чём кричит их жертва, а вот Ён Дже, замерев в дверях, неожиданно для всех, резко развернулся и прошёл к юноше, встав возле него.

— Неужели… — выдал всего одно слово парень, и посмотрев в его глаза Кён Ху забыл о хулиганах, видя во взгляде парня совсем иное чувства, нежели оно было до этого.

— Эй, Квон, неужто ты собрался мешать нам? — бросил один из шайки главаря, тявкая за его спиной как настоящая дворняга. Тройка других так же начали галдеть и лишь Цзи Ху оставался молчалив, сильно сжимая свои кулаки.

— Квон Ён Дже, уйди, — твёрдо произнёс глава хулиганов, но на его слова Ён Дже лишь закрыл своей спиной Кён Ху, этим показывая, что он не позволит никому и пальцем его тронуть, — Квон Ён Дже… — прорычал Цзи Ху, лицо которого стало красным от злости, ведь он был ниже по уровню, чем староста школы, потому ему нельзя было его трогать. В ином случае он сам получит вдвойне, — Ха. Так значит? Ну хорошо, — вдруг изменился в лице насильник, и теперь он выглядел как настоящий пациент психиатрической больницы — «Мамочки, да ему лечиться надо,» — подумал про себя Кён Ху, всё так же стоя за спиной друга, как за своим спасителем. Медленно подходя ближе к двум ребятам, Цзи Ху держал на своём лице злобную улыбкой, которой произнёс, — Ты об этом пожалеешь, — адресовал он данные слова Ён Дже, а затем, бросив взгляд на свою жертву, одарил и её словечком, — А ты готовься к худшему.

Сказав всё, что хотел и не став начинать драку, глава со своей шайкой ушли из кабинета, оставив двух парней одних, — «Фух… Пронесло,» — только подумал Кён Ху, но затем его руку внезапно схватили и дёрнули на себя. Юноша успел лишь два раза моргнуть, а затем оказался лицом к лицу с Ён Дже, смотрящего на него очень и очень странно.

— Эм... что ты?...

— Кён Ху, — бросил парень, не отрываясь смотря на юношу, впавшего в ступор.

— Ах да… Он передал мне эти слова и…

— Ты,— продолжил говорить по слову Ён Дже, но делая это уверенно и без малейшего колебания. Видя замешательства в глазах юноши, староста собрал свой предложение воедино, — Ты Кён Ху.

Услышав данное заявление у Кён Ху расширились зрачки, не веря он, что его бывший друг и впрямь узнал его в чужом теле, — «Это не возможно! Как он...» — запаниковал юноша, но спрятав за спиной кулаки, решил не сдавать себя до последнего.

— Чего? Это же бред... Как я могу быть Кён Хуном? — неуверенно спросил парень, желая скорее уйти, но стоящий всего в пару сантиметрах староста явно не дал бы ему этого сделать.

— Я тоже этого не понимаю, но точно знаю, что это ты, — ничуть не сомневаясь в своих словах, выдал парень, всё так же пронзая Кён Ху глазами, ещё ни разу не моргнув за их не долгую, но напряженную беседу, — Хоть я не очень хорошо знаком с Джи Хуном, но могу точно сказать, что он не был таким, как ты, Кён Ху, — уже обращаясь к бывшему другу по имен, сделал шаг в перед красавец, от чего пареню пришлось медленно, но верно отступать назад, — Джи Хун слабак, трус, неуверенный в себе человек. Он тряпка, не способная к тем действиям, что делал всё это время ты. Джи Хун хлюпик, который, скорее всего, закрылся бы в себе в первую неделю и…

— Не говори про него так! Он совсем не та… — возмутился Кён Ху, услышав оскорбление в адрес своего друга, но затем закрыл свой рот ладонью, поняв, что окончательно спалился.

— Так и знал, — окончательно убедились в своей правоте, Ён Дже так же окончательно прижал бывшего друга к стене, пронзая его взглядом хищника, который желает свою жертву.

Кён Ху и впрямь сейчас был жертвой. Ему впервые стало страшно находиться с бывшим другом один на один, ведь тот раскрыл его тайну. Даже родители Джи Хуна не заподозрили неладное, а Ён Дже — да. Ён Дже не видел друга столько лет, но узнал его, даже когда тот находится в чужом теле. Это было просто немыслимо, но это было и Кён Ху пришлось признать то, что он попался.

— Ну узнал и узнал, что ты теперь от меня хочешь? — встал в защитную позу юноша, скрестив руки на груди. Будучи чуть ли не прижатым к стене, Кён Ху чувствовал себя максимально некомфортно, в то время как Ён Дже будто наслаждался этим моментом, который он ждал очень и очень давно.

Некоторое время Ён Дже просто стоял и в упор пялился на юношу, будто не зная ответа, — «А чего же хочу?», — но затем, по всей видимости найдя ответ на вопрос, староста резко сжал парня в крепкие объятия, от чего Кён Ху аж вздрогнул, не ожидая действий от бывшего друга, до этого ни с кем так себя не ведущего.

— Эй ты... чего? — с непониманием спросил юноша, ощущая себя максимально некомфортно в чужих объятиях. Когда его обнимали в последний раз? Никогда…

— Кён Ху... — прошептал парень имя, от которого юноша слегка покрылся дрожью. Его имя было произнесено столь несчастным, но в тоже время счастливым голосом. Это были сплошные противоречия звуков, но именно их Кён Ху чувствовал и слышал в словах друга.

— Ён Дже, отпусти ме… — попытался вырваться из объятий сильного парня Кён Ху, но услышав своё имя из уст друга детства староста вдруг дёрнулся, от чего и сердце Кён Ху ойкнуло от столь неожиданной реакции.

— Ещё раз... — дрожащим голосом попросил Ён Дже, что было для него не свойственно. Во-первых, просить что-то, а во-вторых так дрожать, — Скажи моё имя ещё раз… Прошу, — с щенячими глазами молил гроза всей школы, и не в силах ему отказать Кён Ху окончательно сдался.

— Ён Дже.

Такое внезапное раскрытие личности выбило юношу из реальности, и он не сразу заметил, с какой нежностью и даже любовью бывший друг глазеет на него, больше не в силах произнести ни слова. От неловкости почесав затылок, Кён Ху выдохнул, подумав, что раз терять ему больше нечего — он скажет всё как есть.

— В общем, я не знаю, как это получилось, но теперь мы с Джи Хуном живём в телах друг друга. Точнее он постепенно умирает в моём теле и если я не смогу наладить его жизнь, то навсегда останусь в его теле, а он… — Кён Ху сжал кулаки, даже думать не желая, что его друг может погибнуть, — Короче, у меня остался где-то месяц для того, чтобы наладить его жизнь. Я хочу вернуть себе своё тело, а то что, зря я что ли так его тренировал? — посмеялся парень, пытаясь улыбкой развеять напряжение, но ей внезапно создал на ушах Ён Дже покраснение.

«Чего?» — поразился юноша такой реакции, ведь до этого играя роль Джи Хуна, парень не снимал улыбку со своего лица, но у Ён Джи даже изгиба губ не возникало, а тут такое. Двое парней смотрели друг на друга, видя в глазах друг друга тех детей, которыми они были пару лет назад. Сейчас Ён Дже выглядел настоящий, таким каким он был, когда Кён Ху был его другом. Думая об этом, юноша даже захотелось по детски пикнуть старосту в нос, как когда они дурачились в детстве, но стоило ему лишь поднять руку, как в кармане завибрировал сотовый телефон, разрушивший всю идиллию.

— Да? Ах, да, мам, уже закончили… Ага... Запеканка? Отлично. Хорошо. Спасибо. Пока… Нет, мам я не расстроен... Да, мам, всё хорошо... Мам… — отвернулся от Ён Дже юноша, пытаясь унять беспокойство женщины, теперь волнующуюся каждый раз когда сын приходит позже пяти вечера.

Закончив разговор и убедив мать Джи Хуна в том, что всё прекрасно, Кён Ху выдохнул с облегчением, снова обернувшись к Ён Дже, смиренно ждавшего, когда друг уделит ему внимание.

— Мне пора домой, давай поговорим завтра, хорошо? — предложил юноша, понимая, что староста не оставит его в покое пока всё не узнает. Почему у Кён Ху была такая уверенность в друге? Он сам этого не зная, зато был уверен, что для Ён Дже он важен и это было очевидно.

Лишь кивнув на данные, Ён Дже, как вёрный пес, пошёл за юношей, и если поначалу Кён Ху думал, что староста просто идёт в том же направлении к себе домой, то потом осознал, что его тихо провожают до дома Ши.

Идти молча с тем, кто узнал правду об обмане было напряжённо, но Кён Ху был слишком погружён в свои мысли, как и Ён Дже, потому они почти и не заметили, как дошли до дома Ши.

— Ну... до завтра... — попытался быстро улизнуть юноша, но почувствовав на своей руке чужую ладонь, мягко, но сильно сжавшее его руку, парень остановился, медленно обернувшись на друга.

— Ты... злишься на меня? — с волнением спросил юноша, которому явно было наплевать на чужое мнение, но не на чувства дорогого человека.

— С чего бы мне злиться? — выдал парень, напрочь позабыв, что и впрямь злился на Ён Дже, но теперь не мог этого делать, видя его такого слабого и настоящего.

— За слова которые я говорил… Я бы такое никогда не сказал тебе. И никогда бы не тронул, — сжал кулаки староста, явно желая врезать себе да побольней, и лишь подумав, что друг впрямь может сделать нечто такое, Кён Ху положил свою ладонь на его, всё ещё держащую запястье, как в детстве, утешительно погладив по ней.

— Дурак ты, но исправить тебя уже нельзя. Надо принимать, — посмеялся юноша, чувствуя себя ребёнком, утешающим друга, — Но бить кого-либо это плохо, не делай так больше, ладно? А то я действительно буду злиться, — как ребёнка поучал юноша Ён Дже, и тот смеренно слушал друга, кивая и соглашаясь со всем, лишь бы дорогой человек не злился, — До завтра, Ён Дже.

— До завтра, Кён Ху, — с улыбкой выдал юноша уходящему другу.

«Надеюсь он понимает, что при других называть меня так не желательно?» — думал про себя Кён Ху, не замечая как за ним из окна второго этажа наблюдает лжебрат, скрепя зубами от обиды и злобы за свои личные обиды.

***

Открыв глаза, Кён Ху с беспокойством начал оборачиваться по сторонам, выискивая знакомую фигуру и увидев её замер. Джи Хун стоял с опущенной головой, будто провинившийся подросток, стоящий перед матерью. Проигнорировав странность друга, юноша сорвался с места. Обняв его.

— Чёрт, как же ты меня напугал! — сжимая Джи Хуна в тисках объятий выдал парень.

— Кён Ху...

— Я так изпереживался за тебя. Места себе не находил. Чёрт возьми...

— Кён Ху…

— Что б больше меня так не пугал понял? Я же так с ума могу сойти и…

— Кён Ху, тебя парализовало, — вдруг выдал юноша, отчего Кён Ху вздрогнул, медленно отпуская его из объятий.

— Ч... что? — надеясь, что плохо расслышал, переспросил парень, но видя опечаленное лицо друга, осознавал, что всё услышал верно.

— Я слышал разговор врачей. Сказали, что ты больше не сможешь ходить, даже когда очнёшься, — проговорил юноша, перебирая пальцами на руках, — Поэтому, лучше тебе не просыпаться и оставаться в моём теле. Навсегда.

Слыша, но не воспринимая слов друга, Кён Ху не мог поверить в происходящее. Вся его жизнь и так не была радужной, а тут теперь и вовсе мрак, — «Неужели я... больше никуда не смогу жить в своём теле?… И вообще жить?» — постепенно начал приходить в реальность юноша, осознавая то, что лишь один из них выживет в этой жестокой игре.

— Извини... Всё это из-за меня. Я затянул со всем и теперь всё вышло так, как вышло, поэтому можешь больше не стараться ради меня. Я останусь в твоём теле, а ты в мо…

— Нет, — оборвал Джи Хуна юноша, подняв на него взгляд, — Это ничего не меняет. Я всё ещё хочу вновь поменяться с тобой. И чтобы ты сам увидел как изменилась твоя школьная жизнь за этот месяц, — бросил парень, пряча свои дрожащие руки за спину, — Как я вижу, ты уже хочешь жить, верно?

— Но ты... как же ты? Ты понимаешь, что если вернёшься в своё тело, то умрёшь! — воскликнул парень, не понимая, как кто-то может жертвовать своей жизнью ради него.

— Понимаю, но и ты пойми меня. Ты – мой друг, а я твой. И я обещал тебе, что верну тебя в твою жизнь и заставлю радоваться тому, что ты живёшь, — твёрдо произнёс парень, положив свою ладонь на плечо юноши, — А теперь у тебя ещё и будет ответственность за мою жизнь, так что ты точно больше не поступишь так опрометчиво, верно?

— Ты... не передумаешь? — сжал кулаки Джи Хун, всё ещё не веря своим ушам.

— Нет, — вздохнул парень и впрямь не в силах жертвовать чужой жизнью ради своей, хотя в душе желая этого, — Только дай мне неделю, ладно? Я ещё кое с чем разберусь, а потом поменяемся, — с улыбкой проговорил парень, в душе которого бушевал ураган из безысходности и чувства скорой смерти.

Джи Хун некоторое время смотрел на юношу, не найдя что ему сказать. Кён Ху тоже не знал. Парню казалось, что стоит ему открыть рот, и он расплачется из-за столь жёсткой судьбы. Он так старался наладить свою жизнь, жизнь Джи Хуна, и в итоге вроде они обе почти налажены, но остаться должен только один. Джи Хуна дома ждала семья, а Кён Ху…

«Ён Дже.»

Вспомнил юноша о друге, который был сегодня так рад и растерян открывшейся правде. И от этого парню снова стало больно. Они могли бы начать всё заново. Могли бы снова быть друзьями, а может чем-то большим. Могли бы, но уже никогда не будут, ведь времени нет.

— Хорошо, — наконец выжал юноша свой ответ, опустив взгляд.

Ответив на это улыбкой, Кён Ху решил перевести тему, рассказав юноше как поживает его семья, и что сегодня мама объявила о том, что через месяц они отправляются на море за границу. О Ён Дже юноша решил умолчать, понимая что стоит ему лишь упоминать о друге, как сердце разорвётся до предела. Джи Хун слушал друга, но ничего не говорил, лишь изредка кивая. Так и прошла эта ночь, и только Кён Ху раскрыл свои глаза и обнаружил себя в комнате, как по его щекам потекла струя слёз, которую он так отчаянно сдерживал при Джу Хуне.

— Последняя неделя… — сам себе проговорил юноша, кинув взгляд на календарь, — Значит в следующую пятницу всё закончится? — сам себя спросил Кён Ху, вставая с кровати, твердо решив, — В таком случае, пусть эта неделя станет лучшей неделей в моей жизни.