Вдали от дома

Глава 2

2

Что мог чувствовать молодой парень, в возрасте неполных семнадцати лет, оказавшийся на улице, без средств существования. Все, что у него на тот момент было, так это Нансеновский паспорт и Свидетельство об окончании Сербского реального училища по специальности Электрик-Монтажник. После расформирования корпуса, выпускникам выдали подъемные в размере пятидесяти югославских динаров. На которые можно было прожить месяц-другой, а после, как получится.При этом работы, где можно было приложить свои знания и навыки, не было от слова совсем. Но, по совету воспитателей, за двадцать динаров, удалось получить место на палубе сухогруза, а на остальные купить продуктов питания на всю дорогу, и в итоге, уже десятого марта 1925 года, Сергей добрался до Порта-Вандр, что расположился на побережье Франции, у самой границы, с Испанией. И попытался устроиться здесь, благо, что франузский язык был известен всем кадетам, а наш герой, так и вообще, говорил на нем совершенно свободно.

Правда порядки введенные на территории Франции, заставили юношу, как можно быстрее покинуть эту страну, и перебраться в Испанию. Дело в том, что во Франции, помимо нансеновского паспорта, требовали получения Идентификационного свидетельства – «carte d'idantie», своего рода вида на жительство, которое позволяло работать на территории страны. Но кроме получения этой карты, которая теоретически уравнивала эмигрантов с местными жителями, требовалось ежемесячно вклеивать туда марку, стоимостью в 5 франков, и необходима была печать работодателя, подтверждающая то, что данный человек действительно официально трудоустроен.

И вот здесь и возникали основные проблемы. Если скажем наниматель, с удовольствием брал человека с улицы, и оплачивал его труд черным налом, то стоило только потребовать официального трудоустройства, как работодателю, сразу такой человек становился не нужен. Одно дело оплачивать только его труд, и совсем другое платить за него дополнительные налоги. И в тоже время, если ты не работал официально в течении полугода, тебя могли лишить «carte d'idantie», и, следовательно, просто попросить из страны, разумеется если у тебя не было других сбережений, позволяющих не работать. Все это требовало дополнительных расходов, и потому помыкавшись около полугода по территории Франции, Сергей, по совету случайного знакомого перебрался в Испанию.

Здесь платили хоть и меньше, но в итоге выходило даже в какой-то степени лучше, чем в «Благословенной Франции», правда, первое время, приходилось объясняться буквально на языке жестов. Просто потому, что в семье, в которой он родился, свободно общались на французском, в кадетском корпусе, к нему добавился греческий и латынь. Правда уже во Владивостоке о греческом и латыни благополучно забыли, но зато добавили к изучению английский язык. В Шанхае преподавался именно он, а часть предметов так и вообще читались иностранными специалистами и именно по-английски. Хочешь не хочешь, а приходилось учить.

По приезду в Сербское Королевство, потребовалось местное наречие. Как итог, Сергей свободно изъяснялся по-французски, вполне сносно, пусть даже и с некоторым акцентом, мог обсудить бытовые темы на английском и сербском языках, знал Шанхайский диалект китайского из-за общения с местными жителями, полученый во время жизни в Шанхае и совершенно не знал испанского. Впрочем, когда петух все-таки добрался до его многострадального седалища, пришлось учить и его. В результате чего, уже через пару месяцев, Серега вполне сносно болтал на народно-матерном испанском, и прекрасно понимал, что хотели от него самого, и вполне мог донести до собеседника, и свои мысли, а чуть позже вполне освоил и чтение. В конце концов в Испанском языке используется та же латиница, и потому имея за душой знания французского и английского освоить что-то еще, не так уж и сложно, особенно когда приходится говорить на этом языке постоянно.

Здесь приходилось браться за любую работу, лишь бы она хоть как-то оплачивалась. И за последние два года наш «герой» перебрал все, что попалось под руку. Он собирал апельсины, на городских улицах, раскладывая их по ящикам и буквально объедаясь ими первое время. Обрабатывал и собирал виноград, на винодельческих плантациях. Чистил навоз на овечьих фермах, перекапывал сельскохозяйственные делянки на горных склонах, и разгружал суда в местном порту. В общем исполнял любую работу, которая только подворачивалась ему под руку. О том, чтобы устроиться куда-то по полученной в училище специальности, не было и речи. Подобные места были забиты аборигенами, и те держались за них руками и зубами. Ему же доставалось лишь, то за что не хотели браться местные жители, но так или иначе исполнять эту работу требовалось.

В последний год удалось пристроиться на мусоросжигательный заводик расположенный в пригороде Малаги. Заводик раскинулся на небольшом островке, образованном устьем реки Гуадальросе, которая при впадении в средиземное море, распадалась на два рукава и образовывала тем самым довольно обширную площадь между своими протоками. У морского побережья ширина острова составляла порядка километра, и вдвое большее расстояние по обеим берегам до того места, где река разделялась на два рукава.

Сам заводик, находился практически на верхнем углу этой площадки, там, где река разделялась на два рукава, и представлял собой несколько печей, к которым нескончаемым потоком, двигались конвейеры, приводимые в движение с помощью водяных колес, установленных по обеим рукавам реки. Сами печи сжигая мусор и отходы, поставляли горячую воду, на несколько соседних заводиков, где она требовалась по технологии. Ну и продавал отсортированные: стекло, металл бумагу и тряпки, соответствующим производителям. В обязанности Сергея и еще десятка мальчишек, примерно его возраста, входила сортировка отходов, двигающихся по резиновым лентам конвейера. Мужики постарше, забрасывали на эти ленты, черех бункера, все подряд без разбора, разгружая доставляемый на свалку мусор из грузовиков, а пацаны, стоящие возле медленно ползущих лент, должны были отделять «зерна от плевел» - как любил выражаться хозяин этого заводика, обрюзгший и вечно хмурый испанец сеньор Уго Перес, который как казалось Сергею, просто наслаждается ароматами помойных куч, прохаживаясь между ними, а иногда и закапываясь в одну из них, выискивая среди отходов, что-то понравившееся именно ему.

В остальное время, он прохаживался по проходам вдоль конвейера и внимательно отслеживал все действия пацанов. И не дай бог, кто-то из них зазевается и пропустит осколок стекла, кусок металла, какую-то бумажку или кусок тряпки, которые нужно было извлекать из движущихся по ленте отходов и раскладывать по стоящим неподалеку металлическим бочкам. Тут же поднимался скандал. Конвейер принудительно останавливали, а провинившегося мальчишку буквально тыкали носом, в незамеченный им предмет. Мало того, в зависимости от найденного предмета, а так же от текущего настроения, тут же объявлялась сумма штрафа, которая скрупулезно записывалась в блокнотик, с которым хозяин не расставался ни на минуту.

В итоге, уже в пятницу, во время получения недельного заработка, вместо обещанной сотни песет, удерживалось порой до половины заработка. И хотя, теоретически была обещана довольно внушительная сумма, на деле получалось, что выдавалась едва ли половина обещанного. Еще десятая часть забиралась в качестве компенсации стоимости жилья, которое предоставлялось хозяином в виде десятка лачуг, стоящих на побережье. Сами лачуги, представляли собой длинный барак, сложенный из местного камня, которого было предостаточно в округе, накрытый черепицей, которая практически не держала воды, в дождливый сезон. Поговаривали, что первоначально сюда планировали запустить кровельное железо, привезенное на свалку с каких-то старых разобранных домов, но после на свалке появилась целая куча бракованной черепицы, и хозяин решил, что последняя подойдет гораздо лучше железа, которое еще можно сдать на переплавку, а глиняные черепки, только захламляют участок, и не приносят никакой пользы.

Барак был разделен на два десятка крохотных, не больше двух метров шириной и четырех метров в длину, отдельных комнатушек, с так же отдельными входами в каждую из них. В самой комнатке имелась достаточно плотная дверь, а на противоположной стене небольшое окошко дающее достаточно света. Внутри находился топчан, сложенный из досок, и небольшой стол возле него. Чуть в стороне на стене имелись крючки и полки для верхней одежды и белья. Особенно везучие, и Серега входил в их число, умудрялись отыскать на той же свалке выброшенную кем-то старую мебель, и притащить ее в собственную комнату. Так у Сергея появился вполне приличный для свалки, платяной шкаф, и даже деревянная койка, по сути не особенно отличающаяся от стоящего раньше топчана, но хотя бы внешне, напоминающая нормальную кровать. К этому же везению, можно было бы добавить и найденные примус и керосиновую лампу. Вместо стекла, была приспособлена прозрачная бутыль без дна и получилось ничуть не хуже заводского набора. С керосином было попроще. Он свободно продавался в местной аптеке, и стоил очень недорого.

Питаться можно было в небольшой, достаточно дешевой харчевне, которая располагалась на другом берегу реки, у стен какого-то заводика. Конечно о качестве готовящейся там еды или санитарных нормах говорить не приходилось, но и явно испорченной еды там не подавалось. Одежду, приходилось приобретать на распродажах, довольно часто организуемых на одном и соседних рынков, чаще всего это уже была поношенная или же слегка подпорченная одежда, пущенная в реализацию с каких-нибудь складов. Самой выгодной считалась военная форма, появившаяся в продаже после того, как очередной правитель государства решал сменить форму военнослужащих. За последний год, это случалось дважды. Вначале у военных, второй раз у полиции. Разумеется, офицерская форма попадалась достаточно редко и стоила дорого, а вот обычная солдатская, разбиралась местным населением с огромным удовольствием. Тем более, что помимо одежды, там продавалась и обувь.

Однажды Сергею удалось купить довольно приличный костюм. В тот раз выбросили очень много одежды с какого-то склада, где по слухам из-за прохудившейся крыши, и ненадлежащего хранения пришел в негодность целый отсек, с хранящейся там одеждой. Костюмы действительно местами были сильно подопревшими, и потому не вызывали особого восторга у покупателей. И когда цена упала буквально до минимума, Сергей решил рискнуть. Продавец, который был уже готов на все, разрешил парню покопаться в одежде, выбирая себе отдельные части, с разных костюмов. В итоге, при абсолютно черных брюках, Сергей нашел к ним также черный, но с каким-то еле заметным рисунком пиджак, и даже жилетку, так же несколько иного цвета, но в итоге, получился достаточно приличный костюм, который смотрелся почти как новенький. Прелая часть брюк была обрезана и подшита, на пиджаке пришлось удалять большую часть подкладки, а на жилетке вшивать заднюю часть из парусины. Но с другой стороны, после всех исправлений и ремонта, костюм выглядел очень даже прилично. Чуть позже удалось добавить к нему белую сорочку, и галстук и вполне приличные туфли. Все это было обернуто в белую простыню, подвешено на плечики и спрятано в платяной шкаф на будущее.

Просто в какой-то момент, парень понял, что никто в этом мире не ударит пальцем о палец, чтобы помочь ему выбраться из этой клоаки. И все, что он в итоге сможет добиться, произойдет только его стараниями. И потому, в то время, как соседи и приятели, пропивали большую часть получаемого здесь заработка, Сергей, экономя каждый сантим, откладывал заначку на будущее. Еще находясь в стенах корпуса, мечтал о том, чтобы выучиться на шофера. Увы, если там и имелись подобные курсы, то на них смогли попасть самые блатные сокурсники, из тех, кто имел родственников у руководства Корпуса, или же зарабатывал себе репутацию «художественным стуком». С некоторых пор из-за частых переездов с места на место подобная деятельность вошла в моду и активно приветствовалась. Если раньше еще о чем-то задумывались, предполаная карьеру офицера, то уже начиная с Шанхая, надежды на военную службу сошли на нет. В итоге, "Активистам" помогли с перспективной профессией, а всех остальных распределяли куда придется. Вообще-то иметь специальность электрика, Сергей считал вполне нормальным, вот только найти работу, было несколько сложно, хотя бы из-за того, что несмотря на то, что он находился здесь уже второй год, все равно был чужаком.

Сейчас же он откладывал деньги для того, чтобы в итоге поступить на курсы и получить водительские права. Правда, устроиться здесь шофером тоже было достаточно сложно, но он не однажды видел приглашения на работу, например, в Испанские Африканские Колонии. И не видел ничего дурного в том, чтобы отправиться Испанскую Гвинею или Испанскую Сахару. До недавнего времени было еще и Марокко, но после победы в Рифской войне, контроль над территорией был почему-то утрачен. Вроде бы и победили, а в тоже время проиграли.

Но так или иначе, Сергей был готов отправиться куда угодно, надеясь хотя бы выбраться из этой помойки. А дальше в зависимости от результата, можно было подумать и о нормальном доме, семье, и всем остальном.

В этот день на работе произошло два происшествия. Во-первых, на конвейере, откуда-то появилась тяжеленая чугунина, которую пришлось снимать с него аж втроем, потому что вес этой железяки, был просто неподъемным. С одной стороны, это шло в плюс, и радовало, потому что набранный сортировщиками металл, в итоге приносил хоть какой-то дополнительный заработок, как, впрочем, и все остальное, что отбиралось с конвейера. Конечно немного, большую часть забирал себе хозяин, еще какая-то часть шла грузчикам, которые загружали конвейер всем подряд, но что-то доставалось и ему. Вторая, была похуже. Стаскивая с конвейера эту станину, Серега порвал свои рабочие штаны. А вот это было уже хуже. Помимо того, что хозяин строго следил за тем, чтобы сортировщики не зевали на рабочих местах, у него был какой-то бзик, касающийся аккуратности мальчишек. То есть дома, после работы, ты мог носить все что угодно, хоть откровенное рванье, или же вообще ходить голышом, но на работу, будь добр приходи, в опрятной рабочей одежде, и с умытым лицом и чистыми руками. О чистоте, уже спустя полчаса работы, здесь разумеется не задумывались, учитывая хотя бы то, где приходилось трудиться, но и за откровенную рваную одежду, мог прилететь нехилый штраф. Хозяин скорее находил повод, к чему можно придраться, чтобы положить в карман лишние деньги, чем заботился о чистоте и здоровье мальчишек. Хотя на словах все сводилось именно к этому.

Конечно хозяин сразу же увидел распоротую штанину, но хоть и погрозил пальцем, намекая на то, что за ночь, ее нужно привести в порядок, но на этом все и закончилось. А вот к завтрашнему дню, уже можно было налететь на грубость. Следовало пусть даже грубо зашить, но лучше, сделать это все-таки аккуратно, или же заменить штаны, на что-то другое. В принципе запасные штаны, у Сергея имелись, и он так и рассчитывал, что придя домой, замочит порванные штаны в ведре, чтобы затем постирать, а на завтра оденет запасные. Вот только помимо этого, в голове зрела и другая мысль, касающаяся того, как обезопасить свою одежду, да и что уж говорить и тело от подобных происшествий. Честно говоря, сегодня просто несказанно повезло. Стой он на пару сантиметров ближе, и вместе со штаниной, вполне могла пострадать и нога. И хорошо, если бы все обошлось какой-нибудь царапиной, а если бы эта острая железяка пропорола бы икру гораздо глубже? Вполне можно было слечь с загноением, а то и вовсе потерять ногу. А после этого прямая дорога либо на паперть, либо в петлю. Выжить безногому просто нереально. А конечности в таких случаях просто отрезали, считая, что такое не лечится.

И сейчас все мысли Сергея, крутились вокруг того, как обезопасить себя от подобных случаев. И в принципе, в его голове, уже родился довольно приличный план, касающийся этого. Одним из предметов, когда-то преподаваемых в Кадетском корпусе, являлось – Шорничество. То есть будущим офицерам давались знания по работе с кожей, конечно в большей части это относилось к созданию и ремонту конской упряжи, сёдел, дорожной экипировки, но так или иначе, сейчас это здорово помогало, например, при починке обуви.

Сергей уже давно заметил на одной из куч мусора старый весьма потертый кожаный чемодан, но все, как-то не доходили руки, подняться на эту мусорную кучу, и спустить его вниз. Сейчас, когда острая железяка, едва не оставила его без ноги, он решил более не медлить со своей задумкой, а вырезав из чемодана пару листов кожи, соорудить, что-то напоминающее голенища сапог, которые вполне можно было приторочить к своим ботинкам, и таким образом и сберечь ноги от случайных царапин и порезов, и те же штаны, от разрывов. То, что голенища будут несколько отличаться по цвету от обуви, его заботило в последнюю очередь. В конце концов, ваксу, пока еще никто не отменил, а натерев кожу голенищ, несколько раз этим салом для обуви, вполне можно достичь и сходного цвета, и улучшить непромокаемость.

С этими мыслями, он дошел до нужной кучи, подобрался к искомому чемодану, и подняв его, постарался освободить от внутреннего содержимого. Как оказалось, крысы, которые чувствовали себя на помойке главными хозяевами, прогрызли заднюю часть чемодана, и устроили внутри него настоящий дворец, для целого выводка, который прекрасно себя чувствовал в ворохе натасканной внутрь изгрызенной бумаги. Которая тут же оказалась вместе с выпавшими зверьками у ног нашего героя. Конечно же крысам не понравилось то, что какой-то человек, в одночасье лишил их гнезда. Впрочем, обитатели мусорки, давно привыкли к присутствию этих грызунов, и не обращали на них особенного внимания. Поэтому расшвыряв по сторонам особо настойчивых тварей, Серега спустился вниз и внимательно осмотрел находку.

Когда-то, может быть еще пару лет назад, это был вполне приличный кожаный чемодан слегка вытянутой вверх, почти кубической формы. Конечно за время нахождения на помойке, он приобрел в некоторых местах пятна, несколько иного цвета, чем было задумано изначально, стойкий аромат, чего-то перегнившего, и вдобавок ко всему от него прямо-таки несло крысятиной, что, впрочем, было легко объяснимо. Кроме того, в одном из углов на дне чемодана, была прогрызена, теми же крысами довольно большая дыра, которая расползлась на две боковые стенки, и дно чемодана. При этом оказалось, что чемодан, помимо внешней оболочки, имеет еще и внутреннюю часть, которая до сих пор присутствовала там. Правда целыми выглядели только две боковые стенки. которые видимо находились достаточно далеко от земли, и потому крысы до них не добрались.

Нижняя часть чемодана и его две боковые стенки оказались безнадежно испорченными, кроме того из промежутка, образованного между внешним и внутренним слоем, торчали какие-то обрывки бумаги, тряпье и прочий мусор, похоже натасканный сюда недавними обитателями этого чемодана. Прежде чем, нести его в свою коморку, Серега, решил освободить от всего этого чемодан, а после еще и помыть его от грязи морской водичкой с песком, рассчитывая хоть немного избавиться от лишних ароматов и пятен.

Вот только стоило ему вытянуть из промежутка между слоями какое-то тряпье, как следующим движением, у него в реках оказалась наполовину разгрызенная банковская упаковка денежных купюр зеленоватого цвета. Может Сергей и не обратил бы на них внимания, но когда-то в юности он видел похожие купюры в руках одного из преподавателей корпуса. И сейчас, когда у него в руках вдруг появилась целая упаковка этих купюр, с частью чудом сохранившейся, упаковочной ленты, он просто оказался ошеломлен.

От неожиданной находки парень просто впал в ступор, удивленно разглядывая то, что еще совсем недавно называлось деньгами. Сейчас, это конечно уже нельзя было утверждать, да и наверняка ни один банк не согласится даже разговаривать о том, чтобы обменять все это хотя бы на какую-то часть банкнот. А судя по сохранившимся местами буквам и цифрам, это были именно пятисотдолларовые купюры казначейства Соединенных Штатов Америки. То есть, то, что он держал сейчас в руках, еще совсем недавно тянуло на пятьдесят тысяч долларов. Денег, которые он еще недавно, даже не мечтал заработать за всю свою жизнь.

- Вот что стоило мне, заняться этим голенищами скажем полугодом раньше, когда эта мысль, только пришла ко мне в голову. И тогда уже сейчас, я бы жил в собственной вилле на берегу моря, и в ус не дул, помышляя о том, где заработать на еду и где я буду ночевать в ближайшее время.

С досады, Серега подкинул находящуюся у него в руках изгрызенную упаковку, и что есть силы, поддел ее носком ботинка, отправляя в полет. Распавшаяся в воздухе денежная упаковка под легким прибрежным ветерком, осела отдельными листочками на мусорную кучу, а следом за ними туда же, после очередного пинка отправился и чемодан.

Серега уже было развернулся, чтобы расстроенно уйти к своему домику, как тут же остановился, и хлопнув себя ладонью по лбу, развернулся назад, влез опять на эту кучу, и стащил с нее только что отпихнутый чемодан.

- Идиот! – Воскликнул он в сердцах от своих действий.

В чемодане остались целыми как минимум две стенки. И если в погрызенных местах, ничего путного было уже не найти, то в сохранившихся частях, вполне можно было что-то обнаружить. Да, даже если и нечего не найдется, ведь он снимал этот чемодан вовсе не для того, чтобы поиздеваться над крысами, а, чтобы улучшить свою обувь. А уж на это-то оставшейся кожи хватит наверняка.

С этими мыслями, он еще раз проверил прогрызенные части чемодана, освободив их от всякого мусора и спустившись к морю, тщательно промыл чемодан с песочком в морских водах. Затем поднявшись до своей каморки, присел на крылечко и закурил, ожидая, пока чемодан слегка просохнет.