Вечно голодный студент

Глава двадцать первая Суицидальное поведение

*Российская Федерация, Кемеровская область, посёлок Листвяги, разрез Бунгурский-Северный, 27 августа 2026 года*

— Не нравится мне это место… — пробурчал Щека.

— Устраиваемся, — сказал Проф. — Скоро заработают машины и нам привалит работы. Фура, Галя, залезайте на вышку. Щека, Студик — держите мопеды наготове. За дело.

— Окей, шеф, — кивнул Щека и полез на крышу нашей новой машины.

Мы обменяли нашу Кадди, с доплатой с нашей стороны, на Митсубиши Делика, заточенную под бездорожье.

На крыше у неё есть багажник, на который мы поместили два питбайка KAYO Mini — они нужны для тактической разведки и фланговых обходов групп мутантов.

К сожалению, эти штуки сильно шумят, поэтому животные всегда быстро узнают, куда надо бежать, если хочется внепланово пообедать, но альтернатив не предвидится — нам нужна скорость.

В городе есть электрические питбайки, но они нам не по карману, потому что счастливые обладатели этих некогда дешёвых и очень ненадёжных штук прекрасно знают о потребностях КДшников и заламывают неадекватные цены.

Спускаем наши питбайки на землю и готовим их к возможной поездке, а Фура и Галя поднимают на вышку тяжеленную ПТРС с пришаманенным к ней оптическим прицелом с кратностью 12×.

Этот раритет времён Великой Отечественной мы обменяли на 36 граммов золота, у военных — сделку заключали с майором Климовым, командиром батальона, направленного на прикрытие южного участка стройки стены.

Неизвестно, откуда у них это оружие древних, но оно и не особо важно — важнее то, что оно питается патронами 14,5×114 миллиметров, применяемыми в широко распространённом в войсках КПВ. Достать патроны для КПВ тоже непросто, но ПТРС с оптикой — это, по сути, снайперское оружие, которому не нужно стрелять очередями.

Майор Климов уверяет, что бронебойный патрон из ПТРС пробивает БМП-2 в лоб на дистанции до километра, поэтому ни одно живое существо, с какой угодно бронёй, не сможет пережить хорошее попадание из этого противотанкового ружья.

Поэтому-то мы и раскошелились — гранатомётов на всех не хватает, выдают их теперь крайне неохотно, а чем-то убивать броников, лютиков и свинопотамов надо…

На крайний случай есть ручные гранаты, которые мы так и не пустили в ход ни разу, но и они конечны, потому что есть среди КДшников более важные персоны, которым «нужнее, чем нам» — по версии командования.

Сажусь на питбайк и проверяю экипировку. Вроде как, ничего не болтается, автомат закреплён, и я ничего не забыл.

«Давно не было прогресса…» — подумал я с лёгким беспокойством.

После жестокого убийства свинопотама, состоявшегося две недели назад, нас так и держали на том же направлении, до тех пор, пока не был закончен западный участок стены.

Больше ничего серьёзного в те края не забредало — в основном собаки, сурки, а также несколько лис. Всё это приносило мне сущие копейки опыта, которых хватило только на поднятие одного уровня.

Сейчас я на 28-м и до 29-го осталось ещё 436 очков опыта.

За всякую псину дают десятки единиц, потому что убивается она очень легко, благодаря отточенной тактике, а крупное зверьё, почему-то, избегало нашего участка.

Зато Проф тоже поднялся на уровень, получив 18-й, а Щека набил два уровня, поднявшись до 16-го.

Фура подняла три уровня, достигнув 17-го, а Галя поднялась на один, до 21-го.

Я опережаю всех с большим отрывом, но он сокращается, потому что нужно всё больше и больше опыта, который слишком долго набивать на мелком зверье. Ну и нельзя сбрасывать со счетов то, что я — командный игрок и та же стая псин может сравнительно легко загрызть меня, окажись я один…

— Господа КДшники, — подошёл к нам старшина Новоникольцев. — Есть закурить?

Он из подразделения, обороняющего этот участок уже около полутора недель. Ротации никакой не предусмотрено, поэтому солдаты кукуют здесь днями и ночами.

На вид ему лет тридцать, одет в стандартную форму ВС РФ, но заляпанную угольной пылью с карьера. Экипирован по полной программе — в тяжёлый бронежилет и кевларовый шлем, а вооружён АК-12 с подствольным гранатомётом.

Особенности экипировки объясняются тем, что дела в регионе пошли очень не очень и нередко случаются нападения не только со стороны зверей, но и вооружённых огнестрелом людей.

— Может, ещё и выпить попросишь? — посмотрел на него недовольным взглядом Щека.

— И от выпивки бы не отказался, — усмехнулся старшина.

— Держи, — протянул ему Щека начатую пачку сигарет.

Новоникольцев вытащил из неё сразу две и одну из них закурил.

— Тишина? — поинтересовался он.

— Тишина, — кивнул я.

— Говорят, в городе стало совсем плохо, — произнёс старшина.

— Говорят, что да, — согласился я. — Но я только по слухам ориентируюсь — мы, почти как вы, каждый день на передовой.

— А что именно говорят? — уточнил Новоникольцев.

— Да всякое, — пожал я плечами. — Командование начало массовое изъятие огнестрельного оружия, будто бы на нужды фронта. Преступность резко возросла, социальная напряжённость повысилась, а в заверения руководства никто особо уже не верит…

— Прямо так плохо всё? — нахмурился старшина.

— А у тебя телефона, что ли, нет? — спросил его Щека. — В интранете, конечно, подтирают всякие дестабилизирующие сообщения, но их пишут слишком много, чтобы никто ничего не заметил.

— Кто-то уже призывает к митингам, — добавил я. — Говорят, надо выходить, добиваться справедливости и всё такое…

— Они что, думают, будто власти скрывают запасы продовольствия? — уточнил старшина.

— Я не знаю, что они думают, — честно ответил я. — Но точно знаю, что так вечно продолжаться не может — нам-то насрать, мы на пайке, а вот гражданские точно не смогут долго выносить происходящее. Возможно, будут митинги и забастовки…

Хорошо питаются сейчас только военные и околовоенные, а также рабочие на критически важных заводах. Остальные же получают минимальный паёк, который ещё и сократили недавно на 25%.

Продовольствие кончается, охотничьи команды приносят недостаточно, а наши общие потуги по добыче хоть какого-то мяса не приводят ни к чему.

Бродяг становится всё больше — отчаявшиеся люди отправляются в рейды, малыми и большими группами, но возвращается их слишком мало, а ещё меньше возвращается с хоть какой-то добычей.

Да и все доступные окрестности давно вычищены. Времена, когда можно было случайно наткнуться на дачу с погребом, полным закруток, безвозвратно ушли…

Теперь приходится уходить далеко, и каждый пройденный километр кратно увеличивает риск напороться на кого-то зубастого и когтистого, который тоже ищет, чем бы поживиться. Или на кого-то похуже — на других людей, например.

— А по мировой обстановке есть какие-нибудь новости? — поинтересовался старшина.

— Об этом практически ничего не говорят, — сказал я. — Никто не знает, что творится в мире…

— Да я не о мире в целом, а о других городах, — пояснил Новоникольцев.

— А-а-а, ты об этом, — покивал я. — Ну, командование поддерживает связь с Новосибирском, Барнаулом, Омском, а также с казахстанскими городами — Усть-Каменогорском и Павлодаром. Мне не докладывают, о чём идёт разговор, но ходят слухи, что там ситуация гораздо хуже, чем у нас.

— А я думал, что уж в Казахстане, с его степями, всё точно будет хорошо, — произнёс старшина. — С чего это там положение хуже, чем у нас?

— Я не знаю, — пожал я плечами.

— Там было сравнительно развитое скотоводство, — вмешался в разговор Проф, вышедший из машины. — Я бывал в Казахстане в 70-е — там в каждой деревне овцы и коровы, куры, кролики…

— Ага… — задумчиво кивнул старшина.

— У нас зверьё может прокормиться с леса — везде растёт что-то съедобное, ну и мелкую живность всегда можно подъесть, — продолжил Проф. — А в степи еды очень немного, поэтому, даже если животные не сразу атаковали людей, очень скоро в степях кончилась еда и они пошли к сёлам и городам.

Новоникольцев задумался.

— Думал, что можно туда податься? — улыбнулся Проф.

— Мелькала такая мысль, — признался старшина.

— Сейчас везде плохо, — вздохнул Проф. — Нам повезло, что у нас есть уголь — он гарантирует, что эту зиму мы точно переживём.

Недавно он пояснял нам, что металлургические заводы остановлены практически полностью, поэтому больше не отъедают почти половину энерговыработки, а ещё на них очень большие запасы угля.

И пусть коксующийся уголь не очень годится для электростанций, его можно смешивать с топливным углём и получать что-то удовлетворительное. По его оценке, если ничего не будет добываться, топлива хватит на срок чуть меньше года.

Но мы сейчас стоим на охране угольного карьера, который активно обносится железобетонной стеной. Идея командования состоит в том, что нужно создать круговую оборону вокруг карьера и добывать уголь, чтобы обеспечить энергетическую безопасность города.

С едой это проблему не решит вообще никак, но зимой будет другая проблема — холод.

Эвкалипт, один из частых авторов на КД-Ресурсе, в сборнике статей по разным темам, написал, что именно зимой человечество потеряет максимум популяции. Будет холодно, что напрямую скажется на расходе калорий, будет голодно, потому что мы уже стремительно выедаем остатки провизии, а от этого начнутся болезни, которые будет нечем лечить — выживут далеко не все…

Один только Новокузнецк сможет решить проблему с холодом, но это не даёт ответ, как прокормить население. Нет разницы, где умирать от голода — в тепле или в холоде.

— Да уж… — вздохнул старшина, докурив сигарету. — Пойду я, пожалуй, к своим… Спасибо за сигареты и беседу.

— Удачи, — кивнул ему Проф.

На фоне уже во всю шла стройка: больше всего шума создают копры, забивающие сваи. Земля под ногами вибрирует, вибрация распространяется очень далеко и её чувствуют животные. Кто-то может испугаться непонятного шума, а кто-то подумает, что это не угроза, а возможность.

Вот на случай, если сюда прибежит лесная братва, мы и стоим тут, в полной боевой готовности.

Копры мерно стучат, ревут двигатели грузовиков, доставляющих на участок железобетонные сваи и прочие материалы, а я начинаю всё больше и больше напрягаться. Чувствую, сегодня будет очень жёсткое рубилово.

— Эшелон-3, на связи Острог, — зашипела радиостанция.

— Острог, Эшелон-3 на связи! — быстро ответил Щека.

— Выдвигайтесь в направлении Нового Урала, — приказал майор Заякин. — Группа кабаргакул, числом не меньше восьми голов, движется к месту стройки.

Кабаргакула — это название кабарги, такого саблезубого парнокопытного животного, ранее не представлявшего для людей особой угрозы. Но после серии мутаций всё резко изменилось.

Эти твари слегка увеличились в размерах, обзавелись клыкастыми пастями, а их оригинальные клыки, ранее необходимые для внутривидовой борьбы и флекса (1) перед самками, стали загнутыми внутрь, что позволяет вцепляться в плоть врага и затем грызть новыми зубами, присущими хищникам.

Помимо нового зубного ассортимента, у кабаргакул развились шейные мышцы, позволяющие разрывать плоть жертвы мощными рывками головы, а также существенно усилились мышцы ног, поэтому обычно они нападают с наскока, прыгая порой на десяток-полтора метра вперёд.

Помимо этого, у самцов мутировали мускусные железы — теперь они выделяют направленные струи токсичной жидкости, способной парализовать жертву. Именно из-за этого обстоятельства с кабаргакулами опасно связываться даже лютикам, броникам и свинопотамам.

Ну и завершением новой композиции претендента на статус сверххищника стала защита тыла — толстые роговые пластины выросли у кабаргакул именно в кормовой части, как самой уязвимой для атак.

— Принято, Острог! — ответил Щека.

— Всем приготовить противогазы, — приказал Проф.

Мускус кабаргакулы, по сообщениям учёных, парализует человека в 9 случаях из 10, поэтому единственной защитой служит противогаз. Крупные же животные от него просто слабеют и замедляются, что повышает шансы кабаргакулы на успешное убийство.

Учитывая, что кабаргакулы обрели способность к стайной охоте, как волки, противник это очень опасный. И нет предела совершенствованию, поэтому каждый убитый и съеденный броник или свинопотам — это потенциальное усиление целой стаи.

Мы ещё с этими тварями не сталкивались, поэтому сегодня наш первый раз. Я очень и очень волнуюсь.

— Так, действуем по нашей тактике, — сказал Проф, вытаскивая противогаз с панорамным визором из ранца. — Убирайте питбайки — тут они не помогут. Едем вместе.

Поднимаем питбайки на багажник и быстро крепим их верёвками.

Зарычал движок Митсубиши, и мы помчались к селу Новый Урал.

Примерно два с половиной километра мы проехали по шоссе и даже собирались дальше, но на связь вышел Заякин.

— Спешивайтесь — они в зелёнке перед вами, — сказал он. — Два километра.

— Принято, Острог, — ответил ему Щека.

Делика проехала ещё полкилометра, а затем остановилась, и мы высыпали наружу, сразу же заняв круговую оборону.

— Встречаем их здесь, — сказал Проф. — Галя, Фура — оставьте ПТРСку в машине, вооружайтесь АК. Всем надеть противогазы. Далеко не расходимся, стреляем по приказу. Сейчас я их привлеку.

Он поднял автомат и сделал выстрел в небо, а затем, выждав несколько секунд, повторил выстрел.

Активирую ИК-зрение и смотрю в указанном Заякиным направлении.

Вижу в небе тепловой след дрона, наблюдающего за полем будущего сражения.

— Слышу мотор… — неуверенно произнесла Фура. — Или что-то вроде…

— Какой ещё мотор? — удивился Проф.

— С той стороны, — указала она в направлении, откуда должны выйти кабаргакулы. — На всякий случай, наденьте беруши.

Следую её совету: приподнимаю противогаз и втыкаю в уши затычки, постоянно носимые в кармане.

— Графы Кабаргакулы на машинах не ездят, — покачал головой Щека, а затем достал рацию. — Сейчас спрошу. Острог, вызывает Эшелон-3. Слышим мотор со стороны, где идут кабаргакулы.

— Острог на связи, — ответил Заякин. — Вероятно, это выжившие бродяги — они привлекли зверьё и пытались спастись на мотоцикле. Но оператор сообщал, что бродяги не выжили.

В этот момент, из кустов вылетел поразительно тихий байк для эндуро, на котором ехали двое.

Вслед за ним из кустов начали выскакивать кабаргакулы, облик которых больше подходил для какого-нибудь хоррора — окровавленные морды, длинные загнутые клыки, кусочки плоти на шкуре…

— Огонь!!! — скомандовал Проф.

Беру на прицел крайнюю левую для меня тварь и стреляю в режиме автоматического огня. Отдачи от АК-74М уже давно не ощущаю — развития мускулатуры хватает, чтобы гасить её полностью, как киборг, помноженный на вечность. Как терминатор, выбежавший из джунглей…

Бронебойно-зажигательные пули, за две сотни которых пришлось отдать почти восемь килограмм собачатины, пробили тело кабаргакулы и уронили его на траву, биться в конвульсиях и истекать кровью.

Перевожу прицел на следующую цель и продолжаю стрельбу.

Мимо нас пролетел мотоцикл, а затем мне пришлось совершить рывок, чтобы избежать столкновения с мощным кабаргакулой, решившим порвать меня на куски.

Отлетаю на пятнадцать метров и резко разворачиваюсь, чтобы прибить приземлившуюся на острые копыта тварь.

Запахло ближним боем, поэтому Проф отступил за машину, а остальные начали применять способности.

Галя повесила автомат на плечо и активировала способность, Щека приподнял противогаз и плюнул в бросившуюся на него тварь струёй пылающего жира.

Кабаргакула заревел, как раненый лось, и рухнул на землю, пытаясь сбить пламя, охватившее всё его тело.

Фура же применила свой ор, который сбил прыжки сразу двоих зверей, а затем ими занялась Галя.

Замечаю, как в меня летит сгусток токсичного мускуса. Делаю рывок в сторону и даю очередь по обидчику. Тварь падает и бьётся в конвульсиях.

Проф, вооружённый боевым топором, идёт на кабаргакулу, плюнувшего в него мускусом. Завязалась схватка, в ходе которой кабаргакула атаковал его в шею, но не сумел вонзить в неё свои клыки, после чего был ошеломлён ударом топора по башке.

Далее Проф добил тварь мощным рубящим ударом в шею, после чего вытащил из кобуры ПМ и снёс последнего кабаргакулу, прыгнувшего на пятящегося Щеку.

Боевой топор — это изделие новокузнецких мастеров, торгующих различным оружием ближнего боя, производимым из местного металлопроката. Есть сабли, мечи, боевые молоты и топоры, а также совсем уж средневековые поделки…

Проф выменял такой топор на пузырь самогона, что считается очень хорошей ценой.

— Щека, зови Острог, — сказал он, достав ветошь и оттирая мускус от экипировки. — Остальные — стирайте мускус, если попал, а затем к разделке. Поживее.

— Острог, вызывает Эшелон-3, — вытащил Щека рацию.

— Эшелон-3, Острог на связи, — сразу же ответил майор. — Оператор видел бой. Сколько выбили?

— Восемь… нет, девять особей, — ответил Щека. — Ещё тут два тела проехали на байке — где они?

— Идут к вам, — ответил майор. — Не расслабляйтесь — это бродяги.

— Студик, проследи, — сказал мне Проф.

Беру АК наизготовку и обхожу наш минивэн.

Двое бродяг катят свой байк и что-то усиленно высматривают в нашей стороне.

— Вы их убили⁈ — спросил мужик с ошалевшим взглядом.

На вид ему сорокет, если не больше, тощий, как жердь, что объясняется голодом, а одет в охотничий камуфляж. Оружия не видно.

Второй помоложе — ему лет пятнадцать-шестнадцать, одет в синие джинсы и футболку цвета хаки.

— Стоять! — приказал я, наведя на них автомат. — Положили байк и оружие!

Мы не собираемся их грабить, не такие мы люди, но нам важна безопасность. Уже были случаи, когда людей убивали за полкило мяса…

— У нас нет оружия! — сказал мужик.

— Ну не пизди мне, дядя! — попросил я. — Либо роняете оружие, либо я пускаю вас в расход. Считаю до трёх… Раз…

Мне уже не нравятся эти бродяги, а ещё сильнее они перестали мне нравиться, когда мужик из них выронил ПМ, а парень отбросил от себя что-то похожее на стилет.

— Так-то лучше, — улыбнулся я. — Теперь проходите ко мне на пять метров, а затем ложитесь и укладываете руки за голову.

Промедлив несколько секунд, они переглянулись, а затем подчинились.

— Что там, Студик? — спросил Проф.

— Они пытались наебать меня, — ответил я. — Сказали, что оружия нет, а теперь я вижу стилет и ПМ.

— Да это не ПМ… — пробурчал мужик. — Это «Макарыч»… (2)

— Надо их досмотреть, — сказал Проф. — Щека, окажи поддержку.

— Понял, командор, — ответил Щека и подошёл ко мне.

— Держи их на прицеле, а я обыщу, — сказал я ему и направился к этим двоим.

— Мужики, у нас нет ничего — с нас нечего взять… — заговорил мужик.

— Всрался ты нам, со своим имуществом, — произнёс Щека.

Сначала подбираю стилет и пистолет. Извлекаю магазин из последнего и вижу, что заряжен он патронами с резиновыми пулями. А, так это травмат.

— Отпустите… — попросил мужик. — Мы же ничего не сделали…

Подхожу к ним и ощупываю их карманы. При них только телефоны и всякое барахло типа ключей.

— Вставайте, — разрешил я. — Щека, можешь опустить ствол.

— Что за байк? — поинтересовался тот.

— Kugoo Wish 01, — ответил парень.

— Что за говно? — нахмурил брови Щека. — Китаец, что ли?

— Да, китаец, — кивнул парень.

— Но это электрика? — уточнил Щека.

— Да, — ответил парень, который, судя по выражению лица, понял, к чему всё идёт.

— Какой запас хода? — поинтересовался Щека.

— Пятьдесят километров, по паспорту, — ответил парень. — Но реально — не больше сорока.

— Предлагаю выгодный обмен, — заулыбался Щека, а затем обернулся. — Проф, ты же не против, если мы обменяем один из наших питарасов на электровеник? С нашей доплатой в виде мяса, конечно же!

— Валяй! — ответил Проф.

Мужик и парень переглянулись.

— А сколько мяса? — поинтересовался мужик.

— По десять кг на брата, — ответил Щека. — И торга не будет. Либо соглашайтесь, либо пиздуйте отсюда.

— То есть, двадцать килограмм? — уточнил парень.

— По-русски же сказал, — поморщился Щека. — По десять кило на брата — это, в сумме, двадцать килограмм. Ну?

— Вот этих тварей мясо? — уточнил мужик, указав на подвешенную на рейлингах нашей Делики тушу кабаргакулы.

— Нет, сейчас откушу от своей жопы десяток кило, а потом от жопы Студика столько же! — саркастическим тоном ответил Щека. — Ты где-то ещё мясо видишь, мужик? Да-да, нет-нет?

— Да-да, — кивнул мужик. — Это выгодная сделка.

— А ствол вернёте? — спросил парень.

— Забирай, — пожал я плечами. — Но лучше найдите какую-нибудь другую работу — вы не годитесь даже в бродяги. И эта ваша пукалка хреново работает даже против людей, а о животных я даже не говорю.

— Студик, Щека — за работу! — позвал нас Проф.

Оперативно и умело потрошим кабаргакул, отделяя мясо от костей. Кости тоже грузим, потому что в них содержится ценнейший костный мозг.

Но больше всего командование интересуют мускусные мешочки. В них содержится очень ценный паралитический яд, который хорошо работает против всех животных. Пули ими не отравить, он разлагается от температуры, но на холодном оружии этот мускус держится пару-тройку часов. Да и пульверизаторы никто не отменял…

Передаём двадцать килограмм мяса двоим бродягам, а также забираем электромотоцикл, взамен передав мой питбайк.

— Спасибо, — поблагодарил нас мужик. — Мы не забудем.

— Ага, окей, — кивнул я. — Езжайте, пока не подтянулись другие звери…

Они завели питбайк и поехали обратно в город.

— Удачи вам! — прокричал парень.

— Самоубийцы, блядь… — произнёс Щека, глядя им в спины.

Примечания:

1 — Флекс — от англ. flex — «гнуть, сгибать» — это термин на новопидорском диалекте, означающий то же самое, что и термин «понтоваться», который из старопидорского диалекта. Но, помимо значения «выделываться» и «выпендриваться» (термин из древнепидорского диалекта), также флексить означает и «танцевать под ритмичную музыку». Вообще, большое упущение, что до сих пор нет полного словаря новопидорского диалекта русского языка…

2 — «Макарыч» — это не жаргонное название Пистолета Макарова, а его нелетальная версия, называемая ИЖ-79−9Т. Стреляет резиновыми пулями калибра 9 миллиметров, конструктивно весьма схож с ПМ, но сильно отличается стволом — там нахуеверчено столько препятствий, что невозможно стрелять ничем, кроме резины. Эти препятствия не только делают невозможной стрельбу боевыми патронами, но и замедляют резиновую пулю, сильно снижая дульную энергию, как раз ниже летального предела.