Вернуть Боярство 15

Глава 1

Пока шли последние приготовления к выступлению моих людей, я проводил оставшиеся часы вспоминая события этих трех недель. Вот сейчас переосмысливал разговор с Петей, когда парень рассказывал о своем участии в битве и думал, сумел ли донести до парня причины, по которым я его всё же наказал, или воспитание юных умов — однозначно не моя стезя. Ибо поступок парня был с одной стороны полностью правилен, с другой же — первой ласточкой того, что юноше вскружили голову его стремительные успехи. А подобное даже в мирное время может довести до беды — что уж говорить о войне? Тут самоуверенные, если они не Великие Маги в прошлом, мрут первыми. А я такого конца для своего ученика не желал…

Когда отряды моей гвардии, наземные её части, если говорить конкретно… В общем, в какой-то момент течение битвы оторвало моих людей от основных наших сил, с которыми мы организовали плацдарм для наших войск. Мои гвардейцы остались одни в чистом поле — прорвавшись из наметившегося котла, перебив всех врагов перед собой. А дальше, недолго думая, сделали единственное, что им оставалось — ударили по котлу снаружи и сумели устранить риск окружения, затем и вовсе разгромить нежить. Но уже после этого гвардейцы Николаевы-Шуйских отправились на подмогу соседнему подразделению, попавшему в окружение демонов и отчаянно посылающего с помощью штатного мага Разума телепатические просьбы о помощи.

Сорокатысячное войско демонов готовилось добить русскую дивизию, когда мои люди вышли им в тыл. Демоны в целом, несмотря на свой порой недюжинный интеллект и отнюдь недаром приписываемое им коварство, частенько страдают от самоуверенности, помноженного на извечном презрении и недооценки смертных. Нет, отдельных представителей человечества и иных смертных рас они могут бояться, ненавидеть и уважать — ибо страха и настоящей ненависти в глазах этих существ могут быть достойны лишь те, кто заслуживает их уважения. Но помимо редких отдельных случаев — все остальные смертные воспринимаются ими как говорящая пища. И, лично по моему мнению, именно подобное отношение в восьми провалах из десяти является истинной причиной этого самого провала.

Моих людей враги ощутили довольно скоро, но не придали небольшому отряду никакого значения. Выслали пять тысяч низших тварей, от первого до третьего ранга, а с ними кучку тварей с четвертого по пятый. Демонов шестого ранга не сочли нужным отрывать от более лакомой добычи… И потому когда мои накачанные под завязку невероятно качественной и дорогой алхимией, которую я и пришедшие мне под руку младшие маги-алхимики под моим руководством не скупясь варили в огромных котлах из самых дорогих и редких реагентов, с лучшей из добытой нами экипировки (очень многие, особенно новички из местных, напоминали собой весьма колоритный и частенько нелепый гибрид японских самураев и европейских гвардейцев, ибо лучшая экипировка из нашей доли добычи за Магаданскую кампанию пошла на усиление своих. Не только потому, что я такой умный, а ещё и по причине банальной заваленности рынка товаром, из-за чего сколь-либо приличную цену за трофеи выручить было невозможно), с обученными мной лично боевыми магами, обладающими огромным количеством артефактов от второго (такие были в количестве от пяти-семи штук вообще у каждого, кто хотя бы лучину без помощи кремня и огнива зажечь мог, а Подмастерий среди нового пополнения оказалось немало) до предметов седьмого ранга… Да, какую-то часть всего этого артефактного богатства уже успели использовать и разрядить — но большая часть предметов, особенно четвертого и выше рангов, были целы. А ещё с нами было уже четыре, добытых, выменянных или выкупленных массовых артефакта с защитными полями, каждое из которых прикрывало от одной до трех сотен бойцов… В общем, наши со Смоловым усилия по насыщению гвардии максимальным количеством трофейных предметов вкупе с месяцами проливаемого моими людьми на изнурительных тренировках пота, когда маги под моим присмотром старательно заучивали самые эффективные заклятия и осваивали лучшие из возможных методик контроля, развития резерва и увеличения пропускной способности каналов маны, а гвардейцы — боевые навыки, взаимодействие друг с другом и со своими магами-командирами в подразделениях от отделения и до всей гвардии разом — всё это в эти несколько дней показало, чего ради мои подчиненные по вечерам у костров, думая что я их не слышу, втихомолку иной раз поминали меня недобрым матерным словом.

Пятитысячный отряд две моих тысячи, за минувшие сутки потерявшие чуть больше сотни убитыми и почти две раненными, смели за десять минут, пройдя как нож сквозь масло и заставив выживших удирать безоглядки. А затем, ускорившись и перейдя на бег, миновали опаснейший участок — последние пять километров до тылов демонов. Два демона седьмого ранга, пятеро шестого и около полутора десятков пятого успели выдать по набегающим имперцам два десятка заклятий — благо те, словно бы сами приглашая врага поскорее их перебить и сэкономить силы, выстроились в два плотных клина, а не шли, как сделали бы это другие, плотным строем…

И в тот день демонам, да и ставшим свидетелями произошедшего офицерам и солдатам окруженной, но не сдавшейся пехотной дивизии, было продемонстрировано наглядно, откуда появилось выражение — порядок бьет класс. Не раз сходившиеся в бою против меня лично, мои гвардейцы уже прекрасно представляли, что Архимаг может, а чего не может. Эти боги войны в глазах большинства людей, обладателей мистического и недостижимого уровня силы, в их глазах уже не были чем-то однозначно, безальтернативно непобедимым. Я, разумеется, на тренировках, пробив защитные чары, бил бойцов не смертельными чарами… Но сломанные руки и ноги попавшим под удар были гарантированы. Приходилось сильно тратиться по мане, ибо погибших тоже бывало немало — благо, что Зеленая Молния и целители, которых я всегда приглашал на такие занятия за отдельную плату, всегда могли легко воскресить погибших в течении первых десяти минут с момента гибели — была бы голова на месте. Ну и не будь в ране остатков магической энергии убийцы — но все смерти бывали не прямым воздействием моей магии, а вторичным. Шею там сломают, попав под сильный порыв ветра, имитирующий огненную волну, ну или ещё чего.

Единственная проблема — моя гвардия могла взять на себя лишь одного Архимага с полной свитой. Ибо помимо отсутствия Архимагов в тот момент, у них даже Старший Магистр был лишь один — и это Петя. И потому мой ученик, стиснув зубы, вызвался сразиться в одиночку с маругом — демоном седьмого ранга, который помимо своей магии был опасен ещё и физическими данными. Кентавр, с нижней частью тела от ящера и верхней от кого-то гуманоидного, закованный в броню и с артефактной глефой, в длину достигал десяти, а высоту — четырех метров.

— Я думал, что умру, учитель, — рассказывал мне потом сам парень. — Нет, не так — я точно знал, что умру. Комбаты, из тех, что с нами ещё с Сибири, все были против, и идти против их приказа я не мог — ты часто говорил и показывал нам всем на своем примере, что командовать должен не самый сильный или знатный, а тот, у кого больше прочих опыта и навыков в этом. Поэтому я их успокоил, сказав, что буду лишь тянуть время, пока они не разберутся с остальными тварями. Не знаю, поверили они мне или нет, но все понимали — если не отвлечь хотя бы одного из семиранговых, то нам всем конец. Пару их ударов на ходу общими усилиями и артефактами мы отбить сумели, но долго бы так продолжаться не могло. И пока первый батальон с двумя из пяти команд наших Ликвидаторов взяли на себя одну тварь, я сошелся со второй.

Первый батальон был собран из первых трёх номерных рот моей гвардии. В него входили лучшие бойцы, самые закаленные ветераны с лучшей экипировкой и лучшие маги. Элита моих войск… Выше которых стояли лишь Ликвидаторы — у меня и раньше было намного больше магов по соотношению к неодаренным, чем почти у всех гвардий, и со временем тенденция не слишком изменилась. И потому я создал из этих «излишков» пять отрядов Ликвидаторов, которых тоже лично тренировал. По Мастеру и сорок Адептов — лишь магов третьего ранга брал в рядовые — с артефактам четвертого и пятого рангов, которые совместно вполне могли и Старшего Магистра при правильном подходе и на удачной позиции прижучить. Только слабого, конечно, но как факт…

— Но после ваших слов, когда вы говорили разом со всеми, что-то в каждом из нас словно изменилось. Это и с другими случилось, да, но на нас, тех, кто знал вас лично, кого вы учили, тренировали, вели в бой и с кем сидели у походных костров, с кем если солдатскую кашу… Вы, хоть и молоды, но для нас не просто аристократ, которому мы поклялись служить, не просто обычный дворянин — вы отец-командир.

— Ну, тут ты явно преувеличиваешь, парень! — хохотнул тогда я, пряча за весельем свое смущение. — Я лишь орал, бил, заставлял тренироваться до седьмого пота и таскал по самым опасным участкам своих людей. За что тут любить?

— Хотя бы за то, что в одиночных схватках и схватках подразделение на подразделение последние недели те из наших бойцов, что с пришли с нами из Сибири или изначально набраны из самых опытных воинов в этих краях били в трех схватках из четырех гвардейцев Шуйских, — удивил меня парень внезапной горячностью и резкостью в голосе. — За то, что даже новички, прошедшие три месяца наших адских тренировок, в одном бою из пяти побеждали людей Шуйских — гвардейцев Великого Рода… Да какого Великого Рода — одного из древнейших, старше самого Императорского! Тех, чьи солдаты всегда считались одними из лучших во всей Империи! Да они до службы у нас мечтать не смели, что бы в учебном бою хотя бы раз из ста схваток выиграть! И это не говоря уж о том, что вы никогда своих людей в обиду не давали, всегда вставали на их сторону в любом споре. И что пусть на наказание вы весьма скоры, но ни при этом всегда справедливы… На долю в добыче никогда не скупились, обеспечивали как императорскую гвардию — да много всего, учитель, что вы делаете просто потому, что считаете правильным и не задумываетесь об этом, сильно отличается от привычного людям. Вы отличаетесь от всех известных простому человеку аристократов — и потому они все за вас горой. Так и раньше было, но когда вы заговорили… У нас не просто открылось второе дыхание — мы стали верить, что можем больше, чем нам кажется. И у мы действительно оказались правы…

Помолчав и слегка смутившись своего порыва, парень прокашлялся и продолжил:

— Я полностью осознал и смирился с тем, что в этой схватке я умру. И когда я принял эту истину, мне сомнения, переживания и страх словно исчезли. Всё, что меня отвлекало и мешало мне сосредоточиться на главном, исчезло — остались лишь я, мой противник и ход битвы вокруг. Вот тогда-то, учитель, у меня начали всплывать все те часы мучительных тренировочных боев с тобой. Как ты и говорил — у противника всегда есть слабое место, просто некоторые его хорошо скрывают… А некоторые прячут его столь идеально, что нащупать его не удается совсем. Помнишь, когда ты намеренно оставлял брешь в защите, а моей задачей было нащупать её? И ладно ещё так — когда ты специально давал почувствовать, что я её нащупал, а потом оказывалось, что это ловушка? Я тогда по вечерам, после того, как ты и целители исцеляли меня, но намеренно делали это не до конца, потому что «боль лучше всего способствует закреплению урока», как же я тогда тебя проклинал и материл, учитель! Ведь все вокруг расслаблялись, пили, ходили по бабам — а мы потели и страдали под твоим наблюдением!

Петя провел ладонью по волосам, смущенно посмеиваясь и отводя взгляд. Впрочем, я такому откровению тоже мог лишь улыбнуться — в моей жизни, в той, прошлой, самые важные уроки я усвоил через боль. И, в отличии от парня, у меня не было учителя с трехсотлетним боевым опытом и знаниями, не было такой безоговорочной поддержки как у него… И потому эти уроки я усвоил не только через боль физическую. Нет, за них я частенько платил кровью и жизнями близких мне людей. Друзей, соратников, подчиненных, жизнью первой моей жены и двух наших детей, а как-то раз — и ценой жизней большей части моего Рода, когда проклятый Лорд-Вампир вылупился в мирном городе, в котором почти не было магов даже шестого ранга, не говоря уж об Архимагах… Я тогда был лишь Старшим Магистром, и узнав новости в одиночку рванул спасать своих. Нарушив приказ, не дожидаясь формирования полноценной команды для отправки туда, отправился в одиночку — и из-за этого командованию пришлось потратить на два часа больше времени для сбора отряда. Пока прибыл другой пиковый Старший Магистр, пока добрались…

В конце концов, вопреки логике и здравому смыслу, я победил. А ведь Лорд кровососов — это как раз уровень Архимага. Князь — Высший Маг, а уж легендарные Короли вампиров — уровень Великого. Их было немного, лично я знавал лишь Влада Цепеша, но тем не менее… В тот день даже не пиковый, но близкий к тому боевой маг шестого ранга, обуянный и ослепленный яростью, ненавистью и страхом за близких одолел Лорда-Вампира. Не самого сильного, скорее даже новичка среди своих — опытный кровосос никогда бы не потерял рассудок настолько, что бы устроить подобную бойню, осознавая, что для Империи станет делом принципа его прикончить. Но молодой Лорд слишком уверовал в новообретенную силу…

Я не спас никого. Теперь я знаю истинную историю своего прозвища, Титула, воплощавшего для большинства гордость, силу и мужества одного из Стражей Империи — но для меня самого служившего напоминанием о моем провале, о моем позоре и слабости. Ибо большую часть выживших до моего прихода, в том числе родичей, погубил не вампир. Моя боевая магия, разящая без сомнений и в полную мощь, убила тысячи человек и устроила в городе чудовищный пожар. Я тогда был далек от уровня контроля своей магии, позволяющего бить так, что бы твоя магия разила лишь врага и не устраивала лишних разрушений…

Когда прибыла команда зачистки, они увидели израненного, покрытого ожогами, резаными, рваными и прочими ранами усталого боевого мага, стоящего на одном колене рядом с умирающим Лордом. Пригвожденный к земле моим мечом, пронзившим сердце, с обгорелыми пеньками ног, сожженных окончательно моими молниями, с грубо вырванной из плеча левой рукой, с артефактным кинжалом в животе и в центре напитанной кровью тысяч погибших в огне людей, чью жизненную силу я без сомнения черпал в конце битвы, оставшись обессиленным против чудовищного врага… И этим добивший почти всех тех, кто мог пережить пожар. Ибо я выпил всю их жизненную силу, потеряв голову в бою.

Представьте себе картину — стены города целы и невредимы. Высятся несколько самых укрепленных чарами каменных зданий — центральный корпус мэрии, здание Имперского банка и чей-то особо укрепленный особняк. А весь остальной город в руинах после отгремевшего между нами сражения — город, в котором ещё сутки назад проживало около семидесяти тысяч жителей. А посреди всего этого — криво расчерченная, с коряво, едва-едва приемлемо вписанными рунами на вершинах лучей, магическая восьми лучевая звезда. В центре которой уже даже не ревет — тихо, совсем недостойно своего высокого ранга, силы и привычной для высшей нечисти выдержки, скулит израненный, не способный нормально регенерировать, с заблокированной магией, Лорд-Вампиров. А над ним, в явно невменяемом состоянии, стоит чародей, что одновременно завершает переход на следующий ранг и пытает своего пленника. И не просто пытает — самым наглым и примитивным способом перекачивает из него остатки его энергетики и праны, формируя и усиливая новопреобретаемый ранг. Ни до, ни после я не смог повторить подобного высасывания — в тот день я, ослепленный ненавистью, чувством вины, болью потерь — большая часть моей родни, боевые маги невысоких рангов, от подростков Подмастерий до нескольких стареньки Старейшин Младших Магистров, что сумели решили не пытаться бежать, рискую быть застигнутыми в движении и легко перебитыми, а остаться в укрепленном особняке и продержаться до прихода подмоги. Но недооценили опасность — когда подмога в моем лице пришла, живых было лишь пятеро наших. И он убил их на моих глазах… Будь я с отрядом, подожди я ещё пятнадцать и, всё было бы иначе — что б пробиться почти к центру города, где были мои родичи, сквозь обезумевшие от крови орды мертвецов, среди которых были даже высокоранговые твари, у меня ушло больше сорока минут. С отрядом это заняло бы минут семь, максимум восемь — и всё было бы иначе…

В тот день мой разум каким-то образом очень глубоко погрузился и получил озарение в Темной Магии. А особенно — в магии Крови. Тогда-то я и заключил первый договор с тогда ещё просто очень могущественным Духом Крови, уровня Великого Мага, но ещё не ставшего Владыкой. И не очень помню, как так у нас это с Маргантоном вышло и почему он не сожрал призвавшего его с диким количеством лазеек и ошибок чародея. И даже помог поглощать силу вампира — я очень, очень хотел добраться до того, кто его создал, уничтожить всех, кто хоть косвенно причастен к произошедшему, и потому искал силу.

Вот тогда-то, после спаленного дотла в основном моей магией Озерцове, одного из последних оставшихся серьезных магов Рода Минаевых, Руслана Викторовича, свалилось прозвище Пепел. Правда, оно было сказано последним… И с ним долго конкурировало Мясник, за устроенный мной разгром и за поглощение части силы Лорда-Вампира. Меня даже всерьез отдали на три дня для изучения монахами-экзорцистами, но вынуждены были признать, что я не одержимый и не тайный чернокнижник. Вот тогда-то и родилась основа моему будущему возвышению, тогда-то я покинул удобную зону комфорта — со временем стал Стражем Империи и даже сумел переродиться. Но именно тогда я по-настоящему осознал, к чему приводит бездумное следование своим порывам и эмоциям. И не хотел, что бы Петя или ещё кто-то из моих получили эти уроки от жизни, а не от меня.

— Тогда я начал прощупывать его оборону. От какой магии его барьеры получают больше ущерба, насколько сложны сплетения защитных чар, чем враг атакует, какие связки предпочитает в разных ситуациях, какие атакующие заклинания использует. — продолжил Петя. — Свои полные возможности скрывал, как и основные ударные чары. Бил Воздухом и Огнем, без твоих Молний, реже Водой, разок даже Землю применил… Ну и магию Света, разумеется. Магию Крови и всё, что я умею в Магии Молний и преимущества, даруемые твоими Силами, я скрывал.

— Он был силен. Постоянно нападал, много двигался, старался больше бить глефой, экономил силы — решил, что я легкий противник и не стою магии седьмого ранга. Примени он что-то действительно сильное этого ранга — и никакие артефакты меня, скорее всего, спасли бы, но я остался бы без права на ошибку. Но тратить столько сил на явно средненького человечка он не захотел, а именно этого и добивался. Поняв, что простым наскоком взять все же не выходит, он начал больше бить магией — а затем постарался убедить меня, что на его защиту худо действует именно магия Света. И когда почуял, что я собираюсь ударить чем-то на пределе сил, явно связанным с магией Света, начал укреплять и перестраивать защиту конкретно под Свет.

— А как гласит одно из правил магии ниже Высшего ранга — перестраивая защитное заклинание на усиление одного типа защиты, ты ослабляешь его по остальным направлениям, — согласно покивал я.

— Когда ударили Синяя, Фиолетовая, Желтая и Золотая молнии, в которых от магии Света была только изначальная обманка, его щит был не готов. Да и я нащупал слабое место в его защите — значительно хуже других прикрытый один из распределительных узлов защитной сферы. В общем, мой удар смел его барьер и даже преодолел действие его личного защитного артефакта, защищавшего шею и голову. Самоуверенная тварь не носила шлема, хотя его кираса и была по качеству не хуже вашей — но я ж не идиот, в защиту бить. А вот морду ему опалило знатно, повредило часть энергетики и на несколько секунд ввела его во что-то вроде ступора или нокдауна — он двигался в четверо медленнее, туго соображал и даже не пытался использовать магию. Я срубил ему за это время левую руку и ранил…