Видящая... Свет во тьме

Глава 21

Двумя часами позднее, главный зал, где собрался весь клан вампиров…

В огромном, мрачном зале, сердце родового гнезда вампиров, царила звенящая тишина. Веками отполированные каменные плиты пола отражали тусклый свет факелов, бросая причудливые тени на лица собравшихся. Здесь, в этом месте, пропитанном кровью и интригами, собрался весь клан. От древних старейшин, чьи лица хранили тайны тысячелетий, до юных, жаждущих власти молодняка — все они замерли в ожидании.

В центре зала, на арене, очерченной магическими рунами, стояли двое. Два князя, два брата, чья кровная связь когда-то была нерушимой. Теперь же в их глазах горела лишь ненависть, а в сердцах клокотала жажда мести. Их лица, некогда похожие, как отражение в зеркале, теперь искажены злобой и непримиримостью.

Сегодня они должны были решить, кто из них достоин занять главное место у власти. Сегодня они должны были сразиться насмерть.

Напряжение в зале было настолько велико, что казалось, его можно потрогать. Каждый вампир, от мала до велика, понимал, что исход этого поединка определит судьбу всего клана. Победа одного означала власть и процветание, поражение другого — забвение и, возможно, гибель.

В тишине раздался тихий шепот, словно дыхание самой тьмы. Начался бой…

Димитрий скинул на пол свою черную рубаху и посмотрел на Мишеля, не он первый начал это противостояние, если бы брат не посягал на жизнь его Видящей, той ради которой наконец-то бьется его сердце, то и не было бы этого противостояния сейчас.

У брата же в глазах застыла обида и горечь, ведь Димитрий бросил их, оставил и одних с этим проклятием, а сейчас, когда есть возможность снят его, он противиться. И как бы Димитрий не был против, но он уложит его человечку на алтарь. Чего бы это ему не стоило, но сегодня ему придётся выйти победителем!

В глазах Мишеля глазах, цвета запекшейся крови, плясали искры безумия. Он первым ринулся в атаку, с нечеловеческой скоростью преодолевая расстояние между собой и братом. Его когти, острые как бритвы, полоснули воздух, целясь в горло. Димитрий, встретил нападение с холодной, расчетливой яростью. Он был более сдержанным, чем его брат, но не менее опасным. Димитрий уклонился от удара, словно тень, и контратаковал, обрушив на Мишеля град ударов, каждый из которых был направлен в уязвимые места. Их тела сталкивались с оглушительным грохотом, от которого содрогались стены зала.

Вампиры, наблюдавшие за поединком, затаили дыхание. Каждый удар, каждый выпад, каждый взмах когтей отдавался эхом в их сердцах. Старейшины, чьи лица обычно были непроницаемы, теперь не могли скрыть своего волнения. Бой становился все более ожесточенным. Мишель, поддавшись своей ярости, обрушивал на брата все новые и новые атаки, не заботясь о защите. Димитрий, напротив, действовал расчетливо и хладнокровно, выжидая момент для решающего удара. Кровь, алая и густая, брызгала во все стороны, окрашивая каменные плиты пола в багровый цвет. Запах смерти, терпкий и пьянящий, наполнил зал.

Он был готов нанести последний удар, но брат в его руках зловеще рассмеялся и с насмешкой посмотрел в его глаза. Предчувствие беды накрыло с головой Димитрия, и он приложил Мишеля по полу, таким образом стараясь привести в чувство.

— Убьёшь меня и никогда не увидишь свою ненаглядную человечку, — Димитрий, не обращая внимание на смех брата, метнул свой взгляд н Романа и тот растворился в тенях.

— О чем ты? — от голоса Димитрия, можно было бы замерзнут, но Мишель только смеялся в руках брат и смотрел на него с насмешкой.

Спустя долгих нескольких минут в комнату ввалился Роман и коротко качнул головой, Димитрия медленно накрывало яростью. Смех Мишеля эхом отскакивал от каменных стен, словно насмехаясь над всей ситуацией. Брат лежал на полу, израненный, но все еще полный вызывающей энергии, и его глаза блестели в полумраке зала.

— О, Димитрий, ты думаешь, что контролируешь ситуацию? Твоя драгоценная человечка — всего лишь пешка в нашей игре. Она в безопасности... пока. Но если ты убьешь меня, то мои люди позаботятся о том, чтобы ты никогда не нашел ее. Димитрий оглядел зал, где воздух был пропитан медным запахом крови и пылью веков. Тени в углах казались живыми, шевелящимися, словно поджидая момента, чтобы наброситься. Неодобрительно глянул на своих сестер. Что прятались в тени и те опустили глаза. — Если с ее головы упадет хоть волос, я позабочусь о том, чтоб ты сам захотел умереть, — процедил Димитрий медленно разжимая пальцы на шее Мишеля.

— И что ты можешь мне сделать? — иронично спросил меня брат, медленно поднимаясь с пола.

Мишель усмехнулся, но в его глазах мелькнул страх, который Димитрий не мог не заметить. Это была не та уверенность, что рождалась из силы, а скорее отчаянная бравада, попытка сохранить лицо перед лицом неминуемой расправы. Димитрий знал эту браваду. Он видел ее сотни раз в глазах тех, кто стоял на пороге забвения. — Ты думаешь, твои угрозы меня пугают? — продолжил Мишель, выпрямляясь во весь рост. Его голос звучал чуть более уверенно, но дрожь в кончиках пальцев выдавала его истинное состояние. — Ты всегда был таким. Склонен к крайностям, к жестокости. Но ты забываешь, брат, что и у меня есть свои методы. Методы, которые тебе, с твоей прямолинейностью, никогда не понять.

Димитрий не ответил. Он лишь пристально смотрел на брата, оценивая его. В этом зале, где каждый шорох мог означать опасность, где стены хранили тайны, которые могли сломать даже самых сильных, слова были лишь отвлекающим маневром. Важно было действие. И Димитрий был готов действовать.

Он чувствовал, как напряжение нарастает, как воздух вокруг них становится плотнее, словно готовясь разорваться от накопившейся энергии. Сестры за его спиной затаили дыхание, их присутствие стало почти неощутимым, растворившись в общей атмосфере угрозы. Димитрий знал, что этот момент — лишь начало. Начало игры, правила которой он сам установит, и в которой у Мишеля будет лишь один выбор: подчиниться или исчезнуть.

Яна, за пол часа до поединка…

— Куда меня вывела моя интуиция? — вырвалось у меня, когда я нервно огляделась, пытаясь сориентироваться.

Я стояла посреди заброшенного помещения, которое поразило меня своей необычной, идеально круглой формой. Хотя вокруг царила ночь, лунный свет, проникающий сквозь огромные витражные окна, создавал призрачное, но достаточно яркое освещение.

Хм, и почему же меня привело именно сюда? Димитрий учил меня прислушиваться к своей интуиции, а значит мне стоит тут хорошенько осмотреться. Я сделала пару осторожных шагов стараясь ни на что не наткнуться.

Глаз постепенно привыкали к необычному освещению я все четче видела мебель и предметы вокруг. Я начала медленно обходить помещение, касаясь рукой шершавых поверхностей старых сундуков и покосившихся столов.

В одном из углов, среди вороха истлевших тканей и пожелтевших бумаг, мой взгляд зацепился за что-то необычное. Это был предмет, который, казалось, притягивал к себе свет. Я осторожно отодвинула старые вещи и увидела его — камень очень напоминающий сердце.

Оно было неровным, словно высеченным из грубого, темного камня, но от него исходило какое-то теплое, пульсирующее свечение. Сердце было покрыто тонким слоем пыли, но даже сквозь нее чувствовалась его древняя сила. Я протянула руку и, дрожа от волнения, взяла его в ладонь.

Я прижала его к груди, и странное ощущение разлилось по телу — смесь покоя и предвкушения. Лунный свет, казалось, стал еще ярче, отражаясь от гладкой, но шершавой поверхности артефакта. Что-то мне подсказывало, что это оно, то самое нужное, что поможет снять проклятие с вампиров.

Но что мне теперь с ним делать? Я провела пальцами по каменному сердцу, ощущая его неровную текстуру. Казалось, что оно дышит, пульсирует в такт моему собственному сердцу. И вдруг виски прострелило острой болью, и я упала на колени, прижимая свою находку к груди. Перед глазами понеслись картинки.

Начался бой между братьями, и я стала невольным свидетелем разворачивающимися ужасающими картинами перед моими глазами. Димитрий был силен и быстр, но его брат был слишком коварен и действовал не честно.

Внезапно видения обрели четкость, и я увидела не просто бой, а его истоки. Это была не просто схватка за власть или территорию, а битва за душу, за право решать судьбу своего рода. Брат Димитрия, чье лицо было искажено злобой и завистью, наносил удары не только телом, но и словами, сея раздор и отчаяние. Я видела, как Димитрий, несмотря на всю свою мощь, колебался. Его взгляд был полон боли, когда он смотрел на брата, на его искаженное лицо, которое когда-то было ему так дорого.

И в этот момент, когда Димитрий занес свой клинок для решающего удара, я почувствовала, как каменное сердце в моих руках стало горячее. Оно словно отзывалось на страдания Димитрия, на его внутреннюю борьбу.

И тогда я поняла. Это не просто артефакт. Это сердце, которое когда-то принадлежало тому, кто был способен любить, но был сломлен. Это сердце, которое, возможно, было источником проклятия, но также и ключом к его снятию. Оно не просто пульсировало в такт моему сердцу, оно резонировало с ним, с моими собственными чувствами — с состраданием, с желанием помочь.

Боль в висках утихла, оставив после себя лишь легкое покалывание. Я подняла глаза, и лунный свет, казалось, осветил не только артефакт, но и меня саму. Я не просто нашла ключ, я стала его хранителем. И теперь мне предстояло понять, как использовать эту силу, как вернуть свет в мир, погруженный во мрак, как исцелить раны, нанесенные веками проклятия.

Я снова прижала артефакт к груди, чувствуя его тепло. Это было не просто каменное сердце, это была надежда. Надежда на то, что даже в самой глубокой тьме можно найти свет, и что даже самые древние проклятия могут быть сняты, если есть кто-то, кто готов бороться за них.

Выдохнула, отгоняя все еще мутные видения, стоящие перед глазами и снова огляделась вокруг. Димитрию в данный момент я не помогу, а вот артефакт выносить отсюда не стоит. Внутри зрела уверенности, что я нахожусь в самом центре родового замка вампиров.

Я сделала пару неуверенных шагов и наткнулась на что-то твердое и довольно высокое. Присмотревшись, я увидела, что это каменный постамент, идеально вписывающийся в центр комнаты.

На нем была небольшая выемка, словно предназначенная для чего-то. Сердце в моей руке словно ожило, его свечение стало более интенсивным. Я поняла. Это место было создано для этого артефакта.

С трепетом я поднесла каменное сердце к постаменту. Оно идеально легло в выемку, и в тот же миг лунный свет, проникающий сквозь окна, сфокусировался на нем, словно луч прожектора. Помещение наполнилось мягким, золотистым сиянием, рассеивая тени и открывая новые детали.

Стены, которые раньше казались просто серыми и пыльными, теперь были покрыты тончайшими узорами, едва различимыми в полумраке. Они напоминали древние письмена, но их смысл был мне недоступен.

Я почувствовала, как энергия, исходящая от каменного сердца, наполняет меня. Это было не физическое тепло, а скорее ощущение пробуждения, раскрытия чего-то глубоко внутри.

Нет, чтоб во всем окончательно разобраться, стоит поговорить с Димитрием, а значит мне ора найти вампира и поговорить с ним. Сделала пару вдохов, стараясь отпустить эйфорию после произошедшего и настроиться на вампире.

Ну что же, посмотрим куда меня повторно выведет моя драгоценная интуиция? Итак, где там тайные хода?