Викториада

Глава 17

Там, где царствует Галюня

Следующе два дня изнывал от скуки. Внешняя команда каждое утро уезжала в неизвестном направлении, как сказал, Борисыч, разведывать маршрут, а меня, естественно никто развлекать не собирался. Со скуки я слонялся по жилому сектору, перезнакомился с кучей народа, пытался помочь в сортировке товара на складе, но по моей природной неуклюжести, после того, как я очередной раз что-то уронил, вежливо послали перебирать коробку с деталями всякого компьютерного применения. Короче, как уже сказал - я откровенно скучал. В оперативном зале к компьютеру меня уже не пускали. Дежурный смущенно произнес, что если я чего-нибудь в нем еще настрою или поправлю, а не дай бог и улучшу, то его выгонят отсюда за ненадобностью, как самого тормознутого из присутствующих, включая компьютер. Вот за занятием тупого перекладывания картриджей из общей коробки в отдельную меня и нашла Катя. После очередного моего вздоха больного бегемотика она сочувственно улыбнулась.

- Что, совсем плохо?

Я даже не видел, что она за мной наблюдает, поэтому вздрогнул от неожиданности. И молча кивнул.

- Пойдём, раз ты с нами на внешку ходишь, папа распорядился заняться твоим боевым обучением. Ты стрелять умеешь?

Я радостно бросил упаковку с видеокартой обратно в коробку. Хоть какие-то перемены. В моей ситуации уже любые перемены - это к лучшему.

- В тире стрелял из «воздушки»… в детстве.

- Значит с «воздушки» и начнём.

- Так мне Михалыч уже автомат выдал, если ты помнишь?

Она улыбнулась и ничего мне не ответила. Было и так понятно: где я, а где автомат.

- Пойдём, снайпер, посмотрим, что ты умеешь.

И снова эти бесконечные коридоры и переходы. Как они тут находят дорогу в этом лабиринте Минотавра? Как я понял мы обошли весь объект по кругу и возле запасного выхода зашли в небольшую комнату. В этой кондейке сидела милая миниатюрная девушка в камуфляжной куртке, накинутой на плечи на джинсовый комбинезон, подчеркивающий довольно шикарную для ее роста грудь, и занималась, по моему мнению, совершенно несоответствующим ее виду занятием - ковырялась отверткой в огромном, чуть ли не с неё размером пулемете.

- Галюнь, пусти нас в тир пострелять. Отец приказал обучить… - она кивнула на меня.

Девушка подняла измазанное оружейным маслом лицо от ремонтируемого оружия и скептически осмотрела меня с ног до головы, будто бы решая, из чего данная особь будет учиться стрелять.

- Что выдать?

- Давай пока «воздушку».

Она хмыкнула, решив, что это тоже, пожалуй, для меня многовато, и больше рогатки я не заслуживаю, но повернулась к шкафам за своей спиной. Вынула замысловатую винтовку и жестяную коробку с пульками. Винтовка была на удивление тяжелой, с деревянным прикладом и какой-то сложной рычажной системой взвода, которую я ни разу не видел.

- Справа на малой дистанции мишени висят. - Сказала она, указывая на неприметную дверь за своей спиной.

- Спасибо, Галюнь.

Катя подтолкнула меня оторопевшего вперед, прихватив со стойки коробочку с пульками.

- Давай, иди, чего застыл? Думал, тебе моя подруга сейчас «Печенег» выдаст?

Что такое «Печенег» я не знал, но предполагал, что это тот монстр на сошках, в котором ковырялась девушка-оружейник.

За дверью оказался зал-близнец с такими же огромными гермоворотами в дальней стене. Точно такой же, где я увлеченно занимался перебором коробок. Только в отличие от коробок в том, этот был заставлен ящиками и деревянными фальш-стенами, среди которых были развешаны множество мишеней.

Я посмотрел на всё это великолепие для тренировки спецназа и представил, как я сейчас буду бегать среди этих препятствий и метко стрелять по всему, что увижу. Но меня очень быстро приземлили с небес на землю, отведя в скромный уголок, где на стене висела одинокая мишень размером не более десяти сантиметров.

Катя указала на рубеж в виде толстого мата на полу.

- Ну, показывай, чего умеешь.

Правда, показывать пришлось сначала ей. Я долго вертел винтовку в руках, но так и не понял, как выдвинуть рычаг для взвода.

Тяжело вздохнув, Катя отобрала у меня оружие и как неразумному малолетнему детсадовцу объяснила, что откуда надо достать, дернуть и вставить, и провернуть, чтобы винтовка после этого могла стрельнуть.

«Ну не знаю я эту «мудификацию»! Что я теперь виноват во всем? А она, например, не знает, как настроить БИОС, а я знаю… и ещё много чего, такого всякого. Я ж теперь не хожу орлом! Последний мой опыт стрельбы был в тире… в парке, по смешным фигуркам ковбоев. Это там, где винтовка переламывается пополам. Естественно я и эту попытался… чуть ли не об колено. Чего теперь так орать на меня?»

Разобравшись с оружием, я начал увлеченно палить в мишень, прикреплённую на щите в пятнадцати метрах от рубежа. И тут, надо сказать, не подкачал. Сказались увлечение детства - часы, проведенные в парковом тире. Через час бумажка превратилась в сплошную дырку. Катя посмотрела на результат и скептически поцокав языком, произнесла: - Ну, не плохо. Не снайпер, конечно, но очень неплохо. Стрелял раньше?

- В детстве баловался.

- Вот видишь, пригодилось. Верю, теперь, что и с автоматом справишься.

- Справлюсь. - Нисколько не сомневаясь, уверенно произнес я. - Мне бы арбалет как у тебя… Научиться. А то на меня смотрят как на… - тут я задумался, правильней всего было бы сказать на объект опасности, но таких объектов в этом мире и без меня до фига. - Недоверчиво, в общем, смотрят.

- Арбалет… - с протягом на букву «Е» произнесла Катя. - Эко ты запросил. Даже и не знаю, справишься ли. Арбалет - это такая штука, которая требует точности действий. С ним нельзя ошибаться, иначе или себя травмируешь, или он не выстрелит, когда надо будет. Да и ухаживать за ним тяжело. Он не прощает ошибок.

- Любое оружие не прощает ошибок.

- Это точно, но арбалет в особенности. - Она посмотрела на меня с уважением, последняя моя фраза ей очень понравилась. - Ну, ладно, давай попробуем.

Она забрала у меня винтовку и скрылась за дверью, где царствовала Галюня. Какое дурацкое имя. Но ей я это не скажу. Девочка серьёзная, она и меня на запчасти разберёт, как тот пулемёт и даже не поморщится. Через пять минут, Катя принесла арбалет. Не такой как у нее, с роликами на концах пружины - блочный, а попроще. Я такие видел в фильмах про рыцарей.

Мы перешли на другой рубеж, где в качестве мишеней стояли соломенные чучела, одетые в оборванные одежды. Со стороны, действительно было похоже на кучу зомби.

- Вот на этом попробуем. Он простой, как палка. - Она показала массивный агрегат с отполированным множеством рук прикладом. - Спусковой механизм взводить каждый раз не надо. Там пружина, она автоматически возвращает зацеп на место. Только натягивай тетиву, вставляй болт, целься и стреляй. Ничего сложного. Конечно, труднее будет вручную тетиву за крючок зацепить, но ничего, привыкнешь. Зато не запутаешься, что в каком порядке делать.

Она показала, как взводить тетиву, упираясь ногой в специальное стремя на конце оружия, цепляя трос специальными крючками, куда вставлять стрелку-болт. И демонстративно, вскинув и практически не целясь, выпустила её в дальний от себя манекен, попав ему точно в центр головы, аккуратно под козырек нахлобученной на чучело грязной бейсболки.

Не то, чтобы у меня с первого раза не получилось. Я успешно зарядил оружие, подивившись тугости тетивы, и под одобрительные уточнения моего учителя стал целиться в ближайшую фигуру мишени. А вот дальше все пошло не по плану. Когда я прицелился, став в нужную стойку (что мне не сразу удалось, хотя очень старался), сделав, по совету Кати, поправки на баллистику болта, и нажал на спусковую скобу. В общем, у меня было полное ощущение, что я прижал к уху медвежий капкан, и в этот момент он сработал. К этому я был явно не готов и, от неожиданности, выронил арбалет на бетонный пол.

Я даже не думал, что юная Екатерина Сергеевна знает столько много разных слов, и все они применимы в моём отношении. Покраснев как рак, я подхватил оружие и прижал его к груди, словно упавшего ребенка, памятуя присказку своего папаши: «Быстро поднятое не считается уроненным». Но авантюра не прошла. Катя отобрала у меня арбалет, осмотрела, и вручила обратно, молча пригрозив пальцем. А что тут говорить? Мне уже красочно объяснили, куда мне его засунут, если подобное повторится. Оправдание моему проступку было одно - я попал! Не так чисто, как мой великий сенсей, но все-таки. Стрела угодила куда-то в область глаза. Когда я осознал это, то просто был непомерно горд своим первым выстрелом из столь страшного и странного оружия.

Дальше пошло лучше, в том смысле, что я арбалет больше не ронял, но сам факт того, что рядом с лицом сейчас сработает столь жуткий механизм, так напрягал, что я никак не мог сосредоточиться на цели, поэтому все последующие выстрелы я безбожно промазал. Лучшим результатом было, когда я попал в нижнюю часть мишени, там, где у мужчин самое дорогое, при условии, что целился в голову.

- Так, всё понятно. Деревня без дурака, что рота без политрука. Арбалет - это не твой конёк. - Она отобрала у меня оружие, больше пожалев его, чем меня. - А с пистолетом у тебя как?

- Не знаю. - Честно признался я. - Никак. Даже в руках не держал.

Она закатила глаза, не зная, что со мной делать.

- Ну и как тебя такого за периметр выпускать? Не с «воздушкой» же?

Я пожал плечами.

Катя скрылась с арбалетом в оружейке. Послышался сдержанный девичий смех Галюни. Больше чем уверен, сейчас Катя рассказывает во всех красках подруге мой позор, а та не стесняясь того, что ее слышно даже за периметром, ржет во всё горло. Мелкая, а вредная. Одно слово «ГАЛЮНЯ». И эта, подруга дней моих суровых, еще и дураком меня обозвала. Сразу видно - с одной грядки ягодки.

Через пять минут, Катя вернулась ко мне и протянула большой вороненный пистолет с толстым и длинным стволом. Было видно, что она собрала последние силы, чтобы не наорать на меня или не заржать. И я даже не знаю, что было бы для меня лучшим вариантом.

- Давай попробуем вот из этого. Это ПБ - пистолет бесшумный. Стреляет не громче, чем твоя «воздушка». Котенок громче пукает. Но к нему надо приноровиться. Ствол тяжелый и тянет вниз, поэтому целиться надо повыше. По эксплуатации он похож на ПМ, хотя, кому я это рассказываю, ты и ПМ, наверное, никогда не видел.

- Ну почему же, видел, - оскорбился я. - По телевизору.

Девушка посмотрела на меня ка на дебила и сказала с укоризненной: - Да, это нам сильно поможет.

Она забрала у меня пистолет, показала, как вынимается обойма, как снаряжается патронами. Заставила проделать меня эту процедуру несколько раз и только после этого подвела к рубежу.

Я, честно, очень старался и к третьему десятку выстрелов уже сносно попадал с дистанции в двадцать пять метров в круг диаметром не больше тридцати сантиметров. Пистолет мне очень понравился. А если встать в устойчивую позу, да еще и с двух рук, то и вообще, я практически не промахивался, чем очень порадовал Екатерину Сергеевну. С одной руки у меня случались ляпы, ствол, все-таки существенно тянул вниз, но я был уверен, что при должной тренировке, и к этой особенности приспособлюсь.

- Молодец, - похвалила меня девушка, пока я снаряжал очередную обойму. - Вот это и будет твоим штатным оружием. Единственный минус, что вместимость в нем маленькая, но и это поправимо. Возьмешь побольше запасных обоим, заранее снарядишь их, а там только вставляй. Тебе надо потренироваться на разряжание-заряжание. Чтобы прямо не думалось, что за чем идет. Автоматически чтобы. За периметром некогда думать.

Я отстрелял последние патроны из коробки, попав, причем, целых три десятки, чем вызвал у Кати одобрительный кивок и, вняв совету, занялся холостой тренировкой - отработкой навыка быстрой разрядки-зарядки оружия. Катя даже специально сбегала к Галюне за кобурой, и на этот раз я уже хихиканья не слышал.

Движения были чисто механическими: достал пистолет из кобуры, прицелился в мишень, выкинул обойму, вставил другую, снял с фиксатора затвора, он, щелкнув, стал на место, снова прицелился, вставил пистолет в кобуру. И так по кругу.

После того как я до тошноты нащёлкался затвором, а на правой ладони покраснели наметившиеся мозоли от рукоятки, Катя смилостивилась и отвела меня к Галюне. «Печенега» на столе уже не было, и девушка прямо на столе показала, как разбирать и собирать, а также чистить моё вновь приобретенное штатное вооружение. Проверила усвоенный урок, после чего отправила на специальный стол в углу комнатки, где грудой лежала ветошь, и стояли бутылки с оружейным маслом, сказав, при этом, что грязное оружие на склад принимать не будет ни при каких обстоятельствах. Добавив: - Свои зубы, трусы и оружие боец должен держать в чистоте самолично, и никому этот процесс не доверять.

Наверняка, этот афоризм она услышала от своего папаши, такого же солдафона, как и Сергей Борисович.

Когда мы шли на обед, я поинтересовался у Кати:

- А Галя - дочка кого? - Я был уверен, что какого-нибудь командира внешней группы. Где даже Борисыч с его солдафонским юмором нервно курит в углу.

- Никого. - Екатерина как-то засмущалась. - Сирота она. Нашли ее маленькой возле мертвых родителей. Мать ее в комнате заперла до того, как сама обратилась. Мы вместе росли. Она мне как сестра.

Вот тут мне совсем стало стыдно. И даже её имя - Галюня, показалось очень милым и каким-то домашним. Я никак не мог привыкнуть к реалиям этого мира, что иметь хотя бы одного родителя или хотя бы родного человека тут - это великое счастье и, наверное, удача. Большинство находящихся в этом бункере кого-то потеряли, а то и всех. Я этому миру очень подхожу. Что про меня? Родители остались где-то там в той жизни. Живут себе в деревне и не подозревают, что их сынок шляется в другом мире, в другом времени, среди бродящих по планете мертвецов. По сути, такой же одиночка. Семью не нажил, девушки нет. Родителей тоже, можно сказать, нет. Теперь и дома нет. На его развалинах гордо восседает Зоя Ивановна. Как-то стало грустно по этому факту, что даже на обеде кусок в горло не лез, что и заметила Катя.

- Что не ешь? Сегодня больше кормить не будут.

- Да как-то… - я попытался в словах изобразить то, что чувствовал, но не получилось. Поэтому я просто неопределенно помахал зажатой в руке ложкой.

- Понятно. Что накрыло тебя? Ты еще долго продержался. Тут поначалу такая волна самоубийств была. Все через это проходят. Когда сидишь, никого не трогаешь и, вдруг, понимаешь, что остался один. - Она сочувственно взяла меня за руку. - Во-первых, ты не один. Мы тут все вместе. А во-вторых… - она замолчала, и начала сосредоточено поглощать свою кашу с котлетой.

- Что, во-вторых? - Не понял я.

- Ничего, - пробурчала она с полным ртом. - Нету во-вторых, и во-первых, достаточно.