Владыка Пустоты 2 (СИ)

Глава 26

Москва, Императорский Дворец. Зал для совещаний.

Концентрация альва-частиц — 4,7 на миллион.

Чужак стоял перед троном государя и смотрел на него с дерзкой ухмылкой. Одним своим видом он приводил Императора Российского в негодование, и не будь его гость важной персоной, то давно велел бы вышвырнуть из дворца этого проходимца. А затем — и из Империи, с запретом въезжать до конца своих дней.

Но стоящий позади чужака кодекс намекал: говорить он будет о вещах, судьбоносных для миллионов людей.

— Рыцарь Британской Короны, сэр Артур Норберт, — представился он, откидывая плащ, под которым на поясе блеснул цепями гримуар. — Давно не виделись.

— И я не жалею об этом, — хмыкнул государь. — Зачем вы здесь?

— Сразу к делу, — хмыкнул он. — Что мне нравится в вас, русских, так это прагматичность.

— У меня нет времени на церемонии во время войны, — спокойно заметил государь. — Разведка доложила мне, что вы прибыли в Швецию вместе с вашим кодексом.

Он бросил быстрый взгляд на девушку с коротким каре белоснежных волос, стоявшую за Норбертом. Взгляд её светящихся голубых глаз был прикован к фигуре Сирин, стоявшей рядом с хозяином.

Два императорских кодекса, два средоточия неизмеримой силы были хорошо знакомы. И не расслаблялись в присутствии друг друга ни на миг.

Он явственно чувствовал напряжение в воздухе. Альва трепетала и пульсировала с такой силой, что закладывало уши, а жар в венах вторил их пульсации.

— Не помню, чтобы мы должны были отчитываться о наших перемещениях, — гость пожал плечами.

— Но вы прибыли с ядром, — государь сощурился. — Где оно сейчас? Где третье ядро Владыки Грома?

— Там же, где и было до этого, — уклончиво ответил он. — В надежном хранилище на территории Короны.

— Ложь, — император щелкнул пальцами — и в воздухе между ними задрожала голограмма с изображением знакомой фигуры в пыльном плаще, в окружении нескольких охранников и кодекса. В руке у него был массивный опечатанный кейс для перевозки опасных грузов.

— Это ничего не доказывает, — Норберт с улыбкой развел руками. — Если хотите, Лестат подтвердит, что не видела там никакого ядра.

Девушка за его спиной шагнула вперёд, но прежде чем она заговорила, её опередила Сирин.

— Шведская лаборатория «Башня Вавилона», ты ведь сама всё знаешь. Все нечестивые эксперименты с альвой и живыми людьми проводились именно там. Мы обе там были. Тебе не хватило попыток создать зверя Судного Дня?

— Это давно позади, — ответила Лестат волевым низким голосом. — Мы уже давно не так беспомощны в войне против альвы. Но это равновесие слишком затянулось. Без риска нам не переломить ситуацию, и тем более не победить.

— Но так вы рискуете всеми, — грозно произнёс Император. — За ширмой ваших благих намерений — обычная жадность и желание получить преимущество. Никакая это не забота о благе человечества. Ядро владыки — не игрушка, любые манипуляции с ним должны обсуждаться комиссией Четырех Столпов.

— Вот как? — Норберт вскинул брови с неприятной усмешкой. — Что же вы тогда не оповестили комиссию Четырех Столпов, когда вверили вашему советнику Второе Ядро и устроили этот чудовищный эксперимент? Или тогда вы не осознавали весь риск, м? И где теперь это ядро владыки?

Император стиснул зубы, на его могучих скулах забугрились напряженные желваки.

— Оно уничтожено, — сухо ответил он. — Мы избавились от угрозы повторного появления Владыки.

— Как и от вашего советника? — ехидно заулыбался чужак, чувствуя своё преимущество. — Как же его там звали… кажется, Вайнер?

— Хватит заговаривать мне зубы, Норберт. Третье Ядро в Швеции, и мы оба знаем, для чего вы его привезли.

— Тогда вы знаете, что случится, если вы вмешаетесь, — он недобро сверкнул глазами. — Я не буду просить вас не вмешиваться, вы уже это сделали. Уберите войска немедленно, и тогда, может быть, мы поделимся результатами экспериментов не только с Ад Витам, но и с вами. Но если вы сунетесь к «Вавилонской Башне»…

Он негромко рассмеялся. Но его смех сразу стих, как только государь поднялся со своего трона. Норберт посерьёзнел, глядя снизу вверх на могучего мага, выпрямившегося во весь свой немаленький рост.

— Я не люблю угрожать, — произнёс он чеканя каждое слово, будто забивал ими гвозди, — Но если вы посмеете соединить третье ядро с похищенной у нас девчонкой, я буду считать это достаточной причиной.

В гробовой тишине было слышно, как позвякивали цепи гримуара на его поясе. Лестат шагнула к хозяину, поднимая руку на случай атаки.

— Причиной для чего?

— Для нанесения упреждающего удара, — отчеканил он. — Мои лучшие маги и кодексы бьются сейчас там только ради того, чтобы Владыка снова не пришел в этот мир. Если в попытках обуздать стихию вы призовёте его — я ударю ядерным оружием.

— Вы не посмеете, — сухо ответил Норберт, но в его натянутой улыбочке уже не было прежней надменности. — Погибнут ваши же люди, наследники княжеских родов, маги. Ваши князья не простят вам этого.

— Сейчас там сражаются мой сын и его невеста, — государь хищно усмехнулся в лицо гостю. — Они оба могут погибнуть. Но как думаете, это меня остановит?

Улыбка сошла с лица Норберта. Все его попытки запугать и надавить на российского императора разбились прахом.

— Я услышал ваш ответ, — леденящим голосом бросил он. — Вы сделали свой выбор. Очень жаль.

— До встречи на поле боя, — глухо произнес государь. — Но мой тебе совет. Сделай всё, чтобы до этого не дошло. У тебя еще есть время.

Норберт ничего не ответил. Он кивнул своему кодексу — и та открыла перед ним клубящийся огненный портал. Мгновение — и оба исчезли рокочущем кольце пламени.

Швеция, дорога на перевал Тарефаала.

Концентрация альва-частиц — 45,9 на миллион.

Броневики с выключенными фарами летели по ухабистой горной дороге на полной скорости. Натужный рёв моторов разносился далеко вокруг на сотни метров, но скорость нам была важнее незаметности.

— Вот и мост, — я кивнул на монитор тепловизора, где показались очертания перегороженного блоками моста, и надвинул шлем. — Приготовились!

Штурмовая команда из десятка магов застыла у люков и аппарели, а сидевший впереди маг с земляным атрибутом начал создавать гранитный таран перед броневиком.

— Головная машина, вперёд!.. — раздался голос Петровского в рации. Лампы освещения салона погасли, аппарель начала опускаться, в лицо тут же ударил морозный ночной воздух с облачком снежинок.

Я стиснул пистолет: снаружи пронеслась первая опора моста. Десять, девять…

Дежурная смена блокпоста прильнула к бойницам, сжимая автоматы.

Два десятка солдат, включая магов, вглядывались в ночь: их успели предупредить о приближении колонны русских бронемашин. Стратегический мост через ущелье нужно было взорвать, если русские предпримут прорыв.

Они отлично подготовились к любому исходу, опорник был хорошо защищен и оснащен, а созданное природой узкое место было идеально для обороны — здесь можно было держать любую армию неделями, хватило бы припасов.

Но когда сквозь завывание ветра донесся рёв моторов, а на середине моста внезапно вспыхнули голубые фары русских машин, оторопели все.

С грохотом сошедшей лавины первая машина протаранила бетонные блоки, перегородившие дорогу, разметав их как пушинки. В стороны ударили искры и каменное крошево, объятая магическим стальным тараном морда вырвалась из облака пыли и рванула к съезду с моста.

— Огонь!.. — заорал офицер. — Взрывайте опоры!..

Под грохот автоматных очередей сапер нажал кнопку. Но взрыв так и не прогремел. Сапер выругался и схватил автомат.

— Они глушат сигнал! Электромаги, наверняка они!..

— Значит ответим им тем же, — офицер подхватил автомат и, сжав кулак с блеснувшим на пальце кольцом, открыл дверь вырубленного в скале бункера. — Убейте их всех!

От удара нас едва не вышвырнуло из кузова. Я вцепился в поручень и глянул назад: за нами на всех парах неслись еще два броневика. Затормозим хоть на миг, нас раздавят свои же.

— Два! Один!..

Наша машина протаранила последний блок, отшвырнув тяжеленную преграду в сторону как пустую коробку. Мы пересекли мост!

На полном ходу я выпрыгнул из машины и откатился в сторону, как расцветившийся сотнями выстрелов блокпост озарился ярким алым светом. Магический залп!

— Осторожно!.. — крикнула Лиливайсс.

— Щит!

В нас ударила колонна чистейшей энергии. На долю секунды ночь превратилась в день, от земли поднялся пар, а в стены ущелья хлестнул поднявшийся от земли вихрь раскаленного воздуха.

Летевший перед нами грузовик словно врезался в стену — и, ударив во все стороны брызгами раскаленной стали, на глазах растаял как обмылок в кипятке. Вместе со всеми, кто из него не выбрался.

Я не успел даже вскинуть руки, как титанический столп пламени передо мной разделился надвое и с грохотом взлетающей ракеты ударил в стены ущелья огненным водоворотом.

Между мной и смертоносным потоком застыла, дрожа от напряжения, худенькая фигурка Лиливайсс. На ее вытянутой руке сиял клубящийся сгусток энергии, закрывший нас обоих от безумного огненного шторма.

Бешеный ветер трепал её волосы, за спиной развевались светящиеся полосы энергетических крыльев. Я ощутил, как острая боль пронзила мои стигматы, словно неведомая сила крючьями вырывала энергию из моего тела.

— Дава-ай!.. — проревела она, сжимая кулаки.

Я поднял пистолеты, через боль вкачивая в них альву. Стволы налились багровым светом, заряжаясь на полную. После залпа я лишусь трети всех своих сил. Через пару секунд поток энергии растопит, как масло, грузовик с Егором и остальными ребятами. А на шее орёт, как резаный, ошейник-самоликвидатор.

Но думать об этом не было времени.

Пальцы утопили спусковые крючки — и к неистовому реву огня добавился грохот альва-потоков, слившихся воедино.

Столб пламени вспух, разрастаясь, пронзенный встречным потоком энергии. И на глазах, словно расплетающийся трос, распался на сотни тонких нитей. Мой выстрел пронзил его до основания и, не встречая препятствий, вошел в бойницу вырубленного в скале бункера.

Прочнейший гранит моментально вскипел и разлетелся в мощном взрыве, осыпая всю площадку тучей раскаленных каменных обломков. В нос ударила вонь жженого камня, а бункер на глазах превратился в оплавленное жерло вулкана, светящееся растекающейся породой. Площадку затянуло густым серым дымом, на миг скрывая нас от противника.

Стоявшая передо мной Лиливайсс медленно осела на колени.

— Лили! — я подхватил её и оттащил в сторону — мимо с грохотом пронеслись два грузовика и, скрипя тормозами, встали как вкопанные.

— В порядке, — тряхнув головой, она оперлась на мою руку и поднялась на ноги. — Осторожно!

Она подняла руку, на ходу выхватывая из портала копьё — и в него вонзился сверкающий клинок, осыпав нас искрами. Мечник, нанесший удар, отпрыгнул назад, в густое облако пыли. Но я успел заметить горящие синевой глаза и короткие белые волосы.

Тут же по земле рядом с нами защелкали пули, мы метнулись за ближайший камень. Позади раздался глухой взрыв. В спину ударило жаром, а в укрытие ударили обломки и покореженные листы металла.

— У них кодекс! — рявкнул я, спешно оглядываясь. Первый грузовик, влетевший на блокпост за нами, горел как свечка от попадания гранаты. Меня обжег страх. Софья, Егор…

— Знаю! — сухо бросила Лили, поднимаясь. — Я с ним разберусь, а ты займись его хозяином!

— Удачи, Лили, — я тронул её руку. Девушка сорвалась с места и растворилась в пыльной завесе.

Я окутался барьером и провалился в скачок. Если где и был хозяин этого кодекса, то явно рядом с бункером, откуда по нам стреляли.

Всё вокруг светилось яркими огнями альва-энергии. Я словно оказался в облаке светящегося дыма, пронизанного вспышками, светом и тьмой. Мимо проносились вереницы пуль, совсем рядом прогремел взрыв.

Где же ты, тварь? Кто вообще знал, что среди шведов окажется такой противник?..

Впереди мелькнул всполох альвы. Я метнулся к нему, стараясь не замечать раздавшихся позади криков. Вот он!

Среди груды обломков показалась фигура с висящим на поясе гримуаром. В квантовом мире она светилась холодным золотистым светом.

Враг.

Я на полном ходу выскочил из квантового скачка и перемахнул бетонный огрызок стены, за которым укрывался маг. Рослый, крепкий мужик с гримуаром на поясе и саблей в ножнах. На груди два значка, в руках — тяжелый пистолет…

Грянул выстрел, пуля шоркнула по моему шлему, снося его с головы. Ох ты ж черт!..

Я резко припал к земле, уходя от новых выстрелов, и резко сблизился с противником. Ловкий гад пинком выбил из моей руки один пистолет. Но второго не достал. Резко отпрыгнув, навелся, выстрел! Пуля просвистела мимо уха, я ударил по его оружию своим.

— Ярре! — гаркнул он, бросаясь на меня.

Мы сцепились в рукопашной схватке, не выпуская пистолетов. В суматохе и облаках пыли мы метались по земле, рискуя каждую секунду заглянуть в дуло врага и поймать пулю. Ловкий гад знал свое дело! стоило мне ударить хуком, или вывернуть его руку, он тут же контратаковал.

Да черта с два, ублюдок! я тебя все равно достану, не кулаком, так пулей!

Его кулак уперся в мой пистолет и отбросил ствол в сторону. Выстрел осветил его искаженное злобой лицо. Раздувая ноздри, он толкнул меня всем телом и навел свой пистолет.

Я скользнул вправо, выстрел! По скуле полоснула обжигающая боль. Я уперся ладонью в его пистолет и врезал коленом в грудь. Швед отшатнулся, на миг теряя концентрацию, и мой кулак воткнулся в его скулу.

От удара он поплыл, но на одних инстинктах отмахнулся обманным ударом, наставляя пистолет снизу. Коварно, из слепой зоны.

Сжав зубы, я подставился под его кулак — и пинком отбросил руку с пистолетом в сторону. Выстрел, пуля щелкнула где-то сзади, рикошетом уйдя в черное небо.

— Пошел ты! — рявкнул я и выстрелил в его ладонь. Пуля разнесла затвор его оружия и оторвала палец. Маг взвыл от боли и набросился на меня всей массой. Я едва успел заметить, как его кожа окуталась тонкой серебристой пленкой… сталь⁈

Земляной атрибут!

Ловкий даже в своей новой броне, он могучим ударом выбил оружие из моих рук и с усмешкой набросился на меня. Тяжелые кулаки, закованные в сталь, засвистели у лица. Проведя обычную двоечку, он заставил меня отойти назад, закрываясь блоком. И тут же его кулак вонзился в мою руку. Все тело прострелило болью, я заскрежетал зубами.

— Против лома нет приема, да? — сплюнув кровью, я дерзко улыбнулся противнику. — Это мы еще поглядим!

А швед, почувствовав превосходство, попер на меня с новыми силами. Ну раз решил биться магией, не жалуйся потом!

Я метнулся ему навстречу, ныряя в скачок. Швед выстрелил кулаком мне навстречу, но слишком медленно. Я нырнул под его руку и ушел перекатом вправо, цепляя на ходу рукоять меча. Тот выскользнул из ножен и, описав дугу, звонко ударил под ребро стальному бойцу.

Не пробил, но удар мотнул его в сторону, заставив обернуться. Увидев свой меч в моих руках, он рассвирепел и сжал кулаки. За его спиной воздух задрожал от беснующейся альвы, на глазах сгущаясь в стальные шарики…

— Да кто ж тебе позволит! — я набросился на него, вовсю орудуя мечом. Швед парировал удары руками, но отступал под моим натиском. Стальные пули одна за другой летели в меня, то скользя по клинку, то глухо стуча по броне костюма.

Наконец, швед поймал одной рукой мой меч и замахнулся второй — ударом сверху переломить клинок. Но этого я и ждал. Рывком вытянув меч из хватки, я уперся ногой — и, вложив всю силу, вонзил острие точно в плечевую мышцу поднятой руки. Туда, где броня была самой тонкой.

Со скрежетом раздвигая сталь, меч вошел в плоть. Швед заорал не своим голосом, по клинку заструилась кровь. Выпустив рукоять, я пинком в грудь отправил его на землю и уселся сверху, прижимая коленями его руки к земле.

— Лежи, тварь!.. — я прижал ладонь к его закованному в стальную пленку лицу, между пальцев заструились языки пламени. Швед застонал, пытаясь извернуться, сбросить меня, но все было тщетно.

— Будешь дергаться — зажарю тебя в твоей же фольге, гад! Понял?

Вряд ли швед знал русский, но точно понял, что я говорю. Серебристая пленка брони растворилась, обнажая пыльную, взмокшую кожу.

— Вот и славно.

Я перевернул его и связал руки за спиной, как снаружи в грохоте перестрелки раздался мощный удар. Вся гора содрогнулась от взрыва. Бешеный ветер снес висящее над площадкой облако пыли, открывая взгляду поле боя.

Среди пылающих остовов и раскаленных валунов показались два кодекса, объятые вихрящимися кольцами энергии. из земли между ними торчало свитое спиралью копьё, покрытое глубокими зазубринами.

Израненная, вся в крови, Лили парила над землей, окруженная роем копий. Напротив неё, вытирая кровь со скулы, на земле замерла соперница, окруженная целым облаком каменных глыб.

Кодекс с земляным атрибутом… а ей нереально повезло найти хозяина с той же магией!

Словно по команде, оба кодекса атаковали друг друга. Воздух наполнился свистом летящих булыжников. Оба кодекса взмыли в черное небо, и снаряды устремились за ними. Среди скал эхом разнесся жуткий треск и грохот, осыпая поле боя каменными обломками.

— Вот чёрт! — я сорвал гримуар с пояса моего соперника и бросился наружу.

В груди горело так, словно меня клеймили калёным железом. Так же, когда Лили впервые начертила на мне свою стигмату. Наплевав на боль, я выбежал на площадку, затянутую облачком пыли.

А наверху близилась развязка. Сколько бы копий не создавала Лиливайсс, каменный рой буквально перемалывал их всех и жалил девушку с разных сторон. Тактика тысячи порезов истощала её соперницу, но та не жалела сил.

— Лили!.. Бери всю мою альву!

Девушка подняла руку — и небо расцветилось сотнями порталов. В один миг они исторгли град копий, нескончаемым потоком обрушившихся на её соперницу.

Едва успевая отбивать стальными щитами атаки Лиливайсс, кодекс камнем полетела вниз. На миг я заметил, как вспыхнули ослепительным сиянием её глаза.

А следом над Лиливайсс нависла громадная тень. Увлеченная боем, она заметила её слишком поздно — и громадный стальной таран обрушился на её, сминая как куклу.

С гулом летящего локомотива таран вонзился в землю, уходя в скалу на несколько метров. Всю площадку заволокло пылью, меня и остальных бойцов отбросило назад ударной волной, протащив по земле.

Прокатившись по камням, я вскочил и прокашлявшись, выкрикнул.

— Лили!

Ответа не было. Чудовищный удар не оставил бы от неё и следа… даже кодексу не пережить такое. В груди похолодело, страшное ощущение пустоты черной дырой разверзлось внутри. Стигматы, они же еще на мне?..

Я четко ощущал жар в первой и второй стигматах. И ниже, обжигающий, как раскаленное масло, след… третья стигмата.

Она была завершена. Нужно лишь её применить. Если ещё не поздно, если это может спасти Лили!

Я поднял книгу, сжатую в руке — и в мою кисть вонзился стальной шип, вылетевший из пыльного облака. Книга звякнула замком о камень.

А в облаке пыли показалась фигура с полыхающими синим глазами.

Кодекс стали. Меч в её руках поблескивал голубоватым светом, по клинку стекали капли крови. Она шла убивать.

Я провалился в квантовый скачок, мгновенно раскрывая перед собой черный провал бездны, и протянул к ней руку.

Липкая жижа обволокла руки, затягивая в себя… ну уж нет, не сейчас! Давай мне всё, что можешь!

Энергия послушно облекла руки… но бездна тут же схлопнулась, а надо мной взмыла в высоком прыжке кодекс с занесенным мечом.

Как назло энергия медленно обтекала руки, вытягиваясь вперед.

Оранжевый свет блеснул на лезвии кодекса стали — и меч, чертя дугу, начал опускаться на меня…

И в тот же миг ослепительное копьё чистейшей энергии ударило из-под моих ног, пронзая кодекс.

Выронив ставший бесполезным меч, она обхватила пронзивший её шип и исторгла хриплый, полный боли крик. В ту же секунду шип растворился, кодекс рухнула на землю, а позади неё показалась покачивающаяся фигура Лиливайсс.

— Добей, сейчас!..

Кодекс стали вскинула руку, над ней снова засверкали стальные копья, готовые довершить начатое.

Но отправить их в нас с Лили она уже не успела.

Сжав в кулаке всю накопленную энергию бездны, я направил её в кодекс. Сияющий золотом клинок располосовал её тело надвое и растаял без следа.

Кодекс рухнул на землю, а за ним посыпались и стальные шипы, больше напоминавшие обмылки. Издав последний вздох, она растворилась в тусклом голубом свечении.

— Вот и всё… — хромая, Лили подошла ко мне и прижалась к груди.

— Ты молодчина, — я приобнял её за плечи. — Всё позади.

— Тихо… — буркнула она, пряча лицо у меня на груди. — Мне нужна энергия, а не похвалы. О, а еще ты чувствуешь? Твоя стигмата.

Она подняла глаза, её взгляд сочился ехидством.

— Третья стигмата завершена. Отныне всё будет иначе.

— Топай, давай, — я вывел пленного офицера из развалин бункера. Петровский в окружении нескольких бойцов оглядывали поле боя, больше похожее на лунный ландшафт. Позади него, возле испещренного вмятинами от пуль броневика стояли Кирсанов и Аксеньева. Софья активно дышала в ингалятор, а Егор, баюкая на руках автомат, безучастно глядел на оплавленные останки первого грузовика. Попавший под удар броневик буквально испарился до заднего моста.

Я толкнул пленного вперед: на его пальце поблескивало посеревшее альва-кольцо. Его работа. Лишившись кодекса, офицер совсем сник, лишь изредка тянулся пальцами к рации на поясе.

— А вот без этого обойдешься, — я снял рацию и быстро сунул в карман.

— Что там, Вайнер?

— Пленный, — я подвел шведа к командиру. — У него был кодекс, и я думаю, он много интересного расскажет на допросе.

— Не помню, чтобы я приказывал брать пленных, — фыркнул тот. — В любом случае…

Не успел он договорить, как позади раздался глухой хлопок, а за ним — два мощных взрыва. Мост через ущелье содрогнулся — и со скрежетом сминаемых балок рухнул в пропасть, утягивая за собой громадные колонны опор. Стоявший на краю мостового полотна грузовик, сверкнув фарами, завалился назад и ухнул следом за всем остальным.

— Какого… — Петровский обернулся к нам с пленным: швед устало скалился, глядя на осыпающиеся в пропасть обломки некогда надежного моста.

— Похоже, сигнал на подрыв дошел только сейчас, когда сошли помехи от альвы, — я пожал плечами.

— Пленного — ко мне! — велел он ближайшему помощнику. — Остальным, обшарить руины снизу доверху! Сигнал на подрыв мод гать кто-то из выживших, или вообще автоматика. Проверьте всё как следует!

Почти час мы обшаривали руины в поисках выживших. Нашелся только перепуганный связист, забившийся в какой-то угол в самом начале атаки. Перепуганный или нет, гад успел спалить радиостанцию и обесточить узел связи вместе со всеми устройствами.

— Что ж, значит, нам не осталось ничего, — заключил Петровский. — Двигаемся дальше, на соединение с соседними частями. Три отряда нашего полка сейчас штурмуют перевал западнее нашей позиции, поддержим их и ударим во фланг шведам. Грузитесь на машины, выступаем через полчаса.

В черном небе над нами блеснули огни, а за ними раздался шум винтов.

— В укрытия!

Мы быстро скрылись в развалинах блокпоста. Я всмотрелся в ночное небо, напрягая зрение: на перевал, откуда мы пришли, волна за волной промчались четыре тяжелых десантных вертолета и шесть штурмовых.

— Кучно идут, — шепнул Егор, укрывшийся рядом. — Человек восемьдесят-сто. Спецы, вроде наших штурмовиков, м?

— Они и есть, — кивнул я. — У шведов может и мало кодексов, но вот штурмовики у них лютые.

— Вроде твоей подружки Аракчеевой, значит. Хреново дело. Но хотя бы не к нам. Как думаешь, куда они?

Я мрачно посмотрел на Егора. Вертолеты шли прямым курсом на тот перевал, куда должна была идти Аня со своим отрядом.

— Туда же, куда пошел отряд Титания.

Улыбка сошла с лица Кирсанова.

Щелкнув наручным монитором, я еще раз посмотрел на карту: узенькая дорога между скал, маленький блокпост… и практически прямая дорога в самое сердце неведомого, к хребту Альтевотан.

— Черт возьми… а ты прав, это же идеальная ловушка, — взволнованно забормотал Егор, глянув на карту. — Пожертвовать маленьким гарнизоном, заманив туда наши элитные части, а потом накрыть их сверху.

Я кивнул. Шведы точно знали, им будет некуда деваться.

— Если там завяжется бой… — Егор сглотнул.

— Не нагнетай, наши штурмовики тоже не пальцем деланы. Аракчеева — опытный командир, да ты и сам ее в бою видел. Все с ними будет хорошо.

Я посмотрел на часы: по карте через три-четыре минуты они должны были быть на месте. Три-четыре минуты. Если ничего не случится, значит, Аня в порядке.

Мы направились к грузовикам, готовым в отправке. Уже по привычке устроившись в первой машине, мы с Софьей и Егором сели поближе к выходу и достали сухпайки. Стресс жестокого боя еще будоражил кровь, а сердце учащенно бухало. Но понемногу он уступал место усталости и голоду.

— Пожуй вот, — Егор протянул не свою порцию вяленой лососины. — А то морда у тебя такая, будто не шведы, а ты нам блокпост продул.

— Да заткнись ты, Кирсанов, — взъелась Софья. — Вот правда, быть пустоголовым — счастье! У тебя одна забота, есть бы чего и за девчонками побегать!

— Тихо, ребята, — я поднял ладонь. — Слышите?

Они замолчали, вслушиваясь в ночь. Егор покачал головой, и я указал ему на гребни хребтов на той стороне ущелья. Небо над ними озарялось отдаленными рыжими всполохами. А следом донеслись приглушенные «бум-м…», «бум-м».

Взрывы шли со стороны перевала.

По спине прошлись табуном ледяные мурашки. Я посмотрел на часы: чуть больше четырех минут с момента, как над нами пролетели вертолеты.

— Мы должны им помочь, — я посмотрел на товарищей. — Отряду Титания неоткуда больше ждать помощи, их расстреляют с воздуха, а потом добьют на земле.

— Как? — Софья растерянно покосилась наружу. — Назад не пройти, мост же взорван!

— А даже если найти способ, думаешь, ты сможешь убедить Петровского? — подключился Егор. — Если ты не заметил, у него явно на тебя зуб, и нифига это не к добру, так я тебе скажу, Яр!

— А я не буду его уговаривать.

Софья и Егор одновременно посмотрели на меня выпученными глазами.

Они уже поняли, куда я клоню. Я и сам до сих пор сомневался.

Уйти в одиночку — значит, ослушаться приказа. Дезертировать. А во время войны это карается расстрелом. Как офицер, я не могу на это пойти. Но как человек и как боевой товарищ, я не мог оставить Аню и ее парней в беде. Если только это правда так.

— Ты брось это, Яр, — Егор покачал головой. — Петровский спит и видит, как бы от тебя избавиться. Так что не давай ему лишних поводов.

— Вот что, мальчики, вы лучше проветрите головы, пока еще есть время, — Софья протянула мне свой термос, от которого приятно пахло домашним какао. — Вот попей. Это мама мне дала. Там на пару глотков-то и осталось.

— Спасибо, Софья.

Мы выбрались из грузовика и отошли в сторонку. Егор подошел к остывшей луже стали, оставшейся от грузовика, и присвистнул.

— Если у них такая магия в альва-кольцах, представляешь, что могут натворить десять магов, владеющих такими приёмчиками?

— Погоди, — я услышал тихий треск и шипение от рации пленного офицера. Быстро вытащил ее из кармана и, пощелкав переключателем, поймал волну. Мы оба прильнули к динамику, с опаской косясь на грузовики, готовые к отбытию.

Из динамика сквозь помехи донесся незнакомый голос. Швед докладывал что-то в штаб, его голос был приподнятым и напряженным. Сухой ответ штаба — и первый снова что-то залопотал на шведском.

— Что-нибудь понимаешь? — шепнул Егор.

— Ни слова, — я покачал головой. — На толмача меня не учили, вот говори они на английском или японском…

— Мда, и за каким чёртом ты тогда рацию стащил?

Рация ожила снова, и на этот раз голос первого звенел от торжества. Он торопливо заговорил, и в потоке незнакомых слов я уловил знакомое «Титания».

Ему ответили из штаба, но на мгновение речь прервалась, и я четко услышал на фоне голоса шведа тонкий девичий вскрик — и болезненный выкрик «Отпустите его!..». А затем раздался сухой хлопок выстрела.

Мы с Егором молча посмотрели друг на друга.

Швед бросил еще пару фраз и прервал связь.

— Она у них.

— Яр, я все понимаю, но… — осторожно начал Егор, и тут же горячо зашептал. — Ну блин, даже я не настолько долбанутый! Ты пойми, никто не даст тебе уйти, а даже если ты уйдешь, что тогда? Ты пойдешь один биться с толпой шведских штурмовиков? Серьёзно? Да будь ты хоть трижды витязем с лучшей магией, они порвут тебя! Даже с кодексом!..

Он был прав, черт его возьми. Кирсанов всё говорил по делу. Офицер не может дезертировать, я не могу просто так сбежать, бросить свой отряд, ради — чего? Смерти на перевале в толпе шведских штурмовиков?

Если уйду — предам присягу. Брошу тень на род, который я с таким трудом, потом и кровью вытащил из чёрной опалы. Подвергну риску Егора, Софью, и остальных ребят.

Честь не позволит мне так поступить. Честь…

В груди кольнуло так, что я сипло вдохнул морозный воздух. В памяти снова всплыли слова Лиливайсс.

«Честь, честь! Вы прикрываетесь этими словами, пока другие умирают там!..»

— Чёрт, — шепнул я, давя улыбку. — Ты права, Лили.

— Ну что, успокоился, дружище? — Егор хлопнул меня по плечу. — Давай вот, хлебни какао нашей старосты и пошли обратно в…

— Егор, я иду за ней.

— Чего? — он округлил глаза. — Ты… что ты делаешь?

Я быстро проверил запас патронов в подсумках, пистолеты и аварийный комплект на поясе. Всё было при мне.

— Я иду за Аракчеевой, Егор. Ты слышал её голос по рации. Она в плену у шведов, и я сильно сомневаюсь, что они решат оставить ее в живых.

— Но Петровский, он же расстреляет тебя как дезертира! А если и нет, тебя будут судить! Ты, блин, понимаешь, на что вообще подписываешься?

— Понимаю, — кивнул я. — А если бы твой боевой товарищ попал в беду, ты бы просто отвернулся и ушёл, прикрываясь приказом? А твой отец бы так поступил? Нет уж, сударь. Я знаю, что иду на риск. Но если так я могу спасти её…

Я оглянулся на грузовики — и поспешил к краю пропасти, где еще недавно стоял мост. Семнадцать метров ледяной бездны отделяли меня от дороги к Ане.

— Ой, Яр… — Егор покачал головой. — Ты ведь понимаешь, что даже если её спасёшь, вам ничего не светит? Она наследница престола, невеста Романа. Ради чего?

— У тебя хорошо с историей, Кирсанов? — я оглянулся на него. — Был такой полководец на Руси, Александр Суворов.

— Что я по-твоему, совсем идиот, что Суворова не знаю, — буркнул Егор. — Он с нашими предками знаком был, между прочим…

— Так вот, он сказал одну фразу, — я улыбнулся Егору. — Сам погибай — а товарища выручай. Аня — мой боевой товарищ, Кирсанов. И я её в беде не брошу.

Сзади раздался протяжный сигнал: броневики нашего отряда готовились к отбытию. Егор оглянулся — и, вылив в кружку остатки какао из термоса, могучим глотком осушил её.

— Если решил идти, то сейчас самое время, Яр.

— Знаю. Помоги-ка мне перебраться на ту сторону, Кирсанов.

Он вызывающе оскалился и кивнул.

— Видит Всеотец, Вайнер, ты самый безумный и отчаянный из всех дворян Империи!

— Сочту за комплимент, — кивнул я. — За дело.

Я отошел назад для разбега. Егор подошел к краю пропасти и, присев, как тяжелоатлет перед рекордным весом, раскинул руки над головой.

— Давай!

Сжав кулаки, я бросился вперед. Позади раздался чей-то крик, снова загудели машины. Егор посмотрел мне в глаза — и с дерзкой улыбкой создал над головой кусок скалы, плоский и длинный. Я вспрыгнул на него — и Кирсанов всей мощью своей магии метнул глыбу прямо в ущелье.

— Давай, Яр!.. — донеслось мне вслед.

Пролетев добрый десяток метров, глыба клюнула вниз — и я провалился в скачок, всеми силами отталкиваясь от каменной громадины.

Прыжок в пропасть. Навстречу гибели. Кто другой бы сказал, без шансов.

Но пока шанс есть, я буду цепляться даже за самую призрачную возможность победить.

Край пропасти приближался. Медленно и неотвратимо, и всё же мне не хватало пары метров. Я машинально вытащил пистолеты и, влив в рукояти немного альвы, дал залп.

Чудовищная отдача швырнула меня вперед, вынося над краем пропасти. Выпрыгнув из скачка, я обернулся: на той стороне метались люди, а в холодном воздухе эхом гуляли проклятья и ругань. Прижав ладонь к виску, я развернулся — и побежал к дороге на перевал.