Все еще люди

Часть 2. Глава 5

Стремительный темп колонны Krieg Korps постепенно сбрасывал скорость после входа в район Дантай. Широкая главная улица, она же и трасса, идущая сквозь район вначале, была пустой. Да и сам район встретил своих гостей, весьма — пусто. Покинутые блокпосты, построенные, наверное, еще две недели назад. Пустые “бойницы” корпоративных зданий, с которых легко можно было встретить въезжающую колонну и накормить свинцовым дождем. Даже не было и мирных людей или проезжающих машин. Пустой и в то же время опасный город.

В рации раздались указания для командиров отрядов — основной посыл всех их был — смотреть в оба и быть наготове. Осторожное, даже скорее медленное движение колонны не входило в планы операции, но все всегда выглядит на бумаге лучше, чем происходит на самом деле. И вскоре объектив Эмили, как и наблюдатели экипажей бронетехники уловили движение. Множество движений впереди. Огромная толпа мирного населения двигалась в их сторону.

— Впереди люди, — произнесла по рации Эмили, почти повторяя слова старшего командира, который постоянно отдавал приказы в командирскую рацию Генри.

— Этого нам сейчас только не хватает, — произнес Генри и тяжело вдохнул горячий летний воздух, — будьте предельно внимательны.

С каждой минутой встреча двух сторон конфликта становилась все ближе. Объектив камеры Эмили начал улавливать более четкие образы людей. Десятки тысяч китайцев вышли на улицу. Среди них были как и молодые, так и старые. Даже дети, что шли под руку со своими родителями. Все они вышли, чтобы встретить колонну ЧВК Krieg Korps, но не словами радости.

— Убирайтесь! Пошли прочь! Китай не ваш! — доносились крики людей, эхом разлетаясь от стен многоэтажек.

Колонна сбавила ход, казалось, что сейчас даже человек быстрее доберется до нужной черты — и в один из моментов остановилась. Гул моторов все еще продолжал аккомпанировать гласу толпы, но с более тихим акцентом, но и это не остановило запал мирного населения — они хотели выгнать военных со своей территории. Напористо и даже несколько угрожающе, толпа начала двигаться навстречу остановившейся колонне бронетехники.

— Всем высадиться. Начинайте разгонять толпу! — услышал приказ в рации Генри.

— Блять… блять… — ругаясь, Генри начал слезать с борта БТРа, — слезаем.

Даже Эмили сейчас понимала, что не время для уточнений или каких-то переговоров. Ситуация с каждой минутой накалялась и могло произойти что угодно. Девушка молча доверилась Генри, что и сделали другие участники отряда “Европа-Два-Три”. А вот Генри становился серьезнее, пытаясь подавить в себе проявляющую злость. Работа в полиции не раз сталкивала его с митингующими людьми, но если то была полиция, которая в руках имела щиты и дубинки, то сейчас — в руках сотен разгоняющих — винтовки. Любой конфликт, любое неверное движение со стороны митингующих и все может иметь плачевный поворот событий.

Элис спрыгнула с БТРа последней и ее взгляд уцепился за этот странный и в то же время красивый рисунок — огромные металлические машины, несущие смерть и разрушение, беспомощно стояли перед безоружной толпой.

— МЫ ХОТИМ МИРА! — послышался сквозь крик толпы, девичий голос, подобно крику отчаяния и последней надежды. И толпа поддержала, начиная скандировать эту фразу снова и снова.

— Разрешаю стрельбу в воздух, но разгоните их! — услышал новый приказ Генри в свою рацию, — ведущий, какого хрена ты стоишь? Продолжить движение!

— Но там люди, — отрапортовал командир танка идущего впереди колонны.

— Мне похуй. Дави! — и вновь приказ от вышестоящего начальства.

Как же Генри хотел накричать на этого человека, хотел влезть в разговор и обматерить всех. Вообще всех. Особенно когда услышал первые выстрелы в воздух. “Это только усугубит…” — мысли Генри оборвались в один момент.

Впереди в толпе сверкнула маленькая искра.

— Ложись! — крикнул Генри и резко развернувшись схватил первого попавшегося рядом с собой солдата, прыгая с ним на бетонную дорогу.

Красное облако подобное грибу окутанное в серо-черный дым возникло в считаные мгновения — унося множество жизней. Раскатистый звук грома пролетел по всему району Дантая, впиваясь в головы людей и закладывая уши. Сразу же прогремел и второй взрыв. Башня ведущего танка, оторванная от туловища, взлетела ввысь в сторону, клином входя в близлежащее здание, ломая стены и разбивая окна, становясь новой частью экстерьера.

Обожженные тела… части тел людей падали на колонну бронетехники. Разорванные, изуродованные и искалеченные люди начали кричать от боли, не слыша себя. Их животный, неестественный для человека крик разносился повсюду.

Даже несмотря на наушники, которые защищают от громкого звука, в голове Генри бесконечно бил набат сотен колоколов. Нещадно мутило, внутренности подобно зверям, хотели сбежать из своих клеток, а перед глазами была лишь водянистая дымка. Генри едва слышал, как в рации что-то кричали, отдавали приказы. Медленно, очень медленно, словно сахарная вата, отделяемая от палочки — худшее состояние, которое он испытывал за всю свою жизнь, начинало отпускать.

Первое пришедшее ощущение — мягкость и теплота, ощущаемая даже сквозь что-то твердое. Генри с трудом смог напрячься, чтобы приподнять свое тело и сквозь еще белеющую дымку увидел под собой Эмили.

— Всем в укрытие. Повторяю. Всем в укрытие! — звучал голос в командирской рации.

Генри попытался оглядеться — увидел Итана, накладывающего жгут на кровоточащую ногу, Лорена, который пытался, что есть силы не кричать; увидел искореженную башню танку — там, вдалеке, желающую сорваться вниз на землю; увидел солдат бегущих от взрыва и ищущих укрытие в многоэтажках и переулках; бронетехнику, начавшая медленно сдавать назад, разворачиваться и становится бортом.

Небо над головой почему-то было темным, будто что-то закрывало его от солнечных лучей. И спустя лишь секунды, хотя для Генри это казалось вечностью, он услышал выстрелы где-то там — впереди — в начале колонны.

— Вста… кха… — попытался было крикнуть Генри, но скопившаяся кровь сорвалась сгустком изо рта и окропила бронежилет Эмили. — Вставай! В укрытие! За мной! — пытался, что есть сил кричать Генри, позабыв о рации.

Генри казалось, что он делает все медленно, находясь будто бы под водой на большой глубине. Встает на ноги, хватает за лямку бронежилета Эмили, стараясь изо всех сил поднять, кричит в сторону Итана и Лорена, машет им свободной рукой, пытаясь привлечь внимание. И с каждым движением Генри начинал все отчетливее слышать стрекот автоматов —безмолвных и бездушных убийц из свинца, которые как рой начинали лететь в разъезжавшуюся колонну.

— Да очнись ты, — с силой Генри ударил по щеке Эмили, стараясь ее хоть как-то привести в чувство. Он понимал, что не утащит ее сейчас с дороги, только не сам.

Эмили едва смогла приоткрыть глаза, ощущая, как кто-то ее пытается поднять и сильное жжение на своей щеке. Она увидела Генри, который что-то кричал или пытался ей сказать, активно жестикулировал и смотрел в разные стороны. Бессвязная каша в голове не могла даже и создать какой-то мысли, будто мозги стали однородными. Поэтому лишь единственное верное решение — помочь тому, кто что-то делает. Эмили помогла Генри поднять ее на ноги, куда-то тащить в сторону каких-то построек или домов. Все было словно в тумане, густом подобный молоку.

Генри затащил ее в первый же попавшийся открытый подъезд, положил возле стенки, что проходила поперек здания, и обернулся. Итан, поддерживая ковыляющего Лорена, что есть сил “бежали” в укрытие к Генри. Они буквально запрыгнули в подъезд, дверь которую Генри старался держать до последнего, после чего отпустил, когда увидел летящий снаряд в один из БТРов.

Еще один взрыв, после которого послышался барабанящий звук маленьких твердых осколков о стальную дверь подъезда. “Европа-Два-Три” была в безопасности, хотя бы на малое мгновение в этом резко появившемся аду.

— Та-ак… ладно… — Генри тяжело дышал, жадно глотая воздух, — Лорен, ты в порядке?

— Хгрр… да, сойдет, — процедил Лорен сквозь зубы, пытаясь встать и переместить свое тело в более безопасное место, поближе к Эмили, которая, похоже, все еще не полностью пришла в себя.

— Итан? — спросил Генри, подходя к лежащему другу, который смотрел в потолок.

— В голове еще шумит, но в целом лучше, чем Лорен, — слегка пошевелив головой произнес Итан, после — схватился за протянутую руку Генри и поднялся на ноги, так же отходя от двери подальше.

— Всем боеспособным отрядам приказываю принять бой. Свободный огонь. Враги находятся позади и перед взорванным танком. На крышах и в здании, — звучал в командирской рации приказ.

— Да пошел ты… — Генри приподнял наушники с ушей, чтобы не слышать этого сейчас противного до боли голоса и глубоко вдохнул, ненадолго задержав дыхание, — Лорен, есть идеи, как спасти наши задницы?

— Ну… — задумчиво начал было Лорен, но тут же улыбнулся, — мою задницу Итан уже спас, так что думаю все вопросы к нему?!

— Дебил, — Итан с этими словами уселся ближе к шутнику и стал распаковывать аптечку, — сейчас ты у меня плакать будешь от боли.

— Ладно, займись пока Лореном, а я… — Генри посмотрел на все еще отрешенный взгляд Эмили, — попробую оклемать нашу журналистку. И оружие… У всех при себе?

В этот момент все опешили на несколько секунд и судорожно проверили наличия винтовок у себя. Благо ремни не порвались, и осталось при них, хотя о нем они забыли на какое-то время от слова совсем. Получив подтверждение, как и, удостоверившись в том, что винтовка Эмили все еще при ней, Генри начал с прохладительных процедур. Итан же надрезал штанину Лорена возле ранения и начал внимательный осмотр.

Небольшой металлический осколок вошел во внешнюю часть бедра и при малейшем воздействии отзывался сильной болью. Итану это очень и очень не нравилось.

— Лорен, слушай внимательно. Я не знаю, задела ли эта херня у тебя в ноге бедренную вену или что-то попроще. Я сейчас… — несколько судорожно произносил слова Итан, а руки дрожали.

— Делай что надо и все, — Лорен перебил Итана уверенным и серьезным тоном.

— Если помрешь, сам виноват, — тихо произнес Итан и начал доставать из аптечки медикаменты на все возможные случаи.

— С того света достану, — попытался пошутить в ответ больной.

Эмили ощутила прохладу на своем лице, как что-то жидкое быстро стекает по нему. Белая дымка перед глазами медленно спадала и вновь приходило ощущение живости. Увидела сидящего Генри, перед собой, который обливал ее из фляжки, в это же мгновение Эмили мелькнула последняя картина воспоминаний — скандирующие мирные жители, а потом всполох огня и резкий удар затылком обо что-то твердое. Голова сразу же отдалась резкой болью в ответ.

— Ааах… — с болью в пол голоса произнесла Эмили.

— Слышишь меня? — поинтересовался Генри, слегка схватив девушку за подбородок, чтобы увидеть реакцию зрачков.

— Боже… да…

— Рад, что ты еще с нами.

— А люди… ЛЮДИ! — вдруг во весь голос закричала Эмили, стараясь вырваться — резко вскочить на ноги, но крепкая мужская рука Генри, схватившая ее плечо — остановила от необдуманных действий. — Там же мирные люди!

— Мертвы… — с тяжестью в голосе тихо ответил Генри.

— Но… — в этот момент до Эмили наконец добрались звуки стрельбы, там на улице, что эхом гуляли по просторам Дантая. Постоянный стрекот винтовок и периодические приглушенные взрывы, — там же бой! Среди мирных построек!, — Эмили не оставляла попыток вырваться, но теперь уже две руки крепко держали и впивали девушку в стену.

— Уймись! — не выдержав, крикнул Генри.

Такое выражение злобы вперемешку с отчаянием, девушка не видела ни разу. Искаженное лицо — натянутые мышцы, которые чуть ли не оголяли некогда прекрасные выразительные скулы Генри, придавали сейчас облик хищника. Злой оскал с едва дрожащими уголками губ и бешеный, ненавистный взгляд, смотрящий прямо в глаза Эмили.

— Но… они умрут… — едва смогла выдавить из себя девушка и по ее левой щеке скатилась слеза.

— И что ты сделаешь? Что, Эмили? Выпрыгнешь туда и крикнешь — остановитесь? Что? — Генри продолжал кричать, с гневом, что вскипал ему кровь. Где-то в глубине себя парень, возможно, и понимал, что поступает неверно, неправильно, но именно поэтому его глаза и разум застилала злоба.

— Генри… — Эмили впервые испугалась того в которого влюбилась. Испугалась, что он сейчас ударит или сделает что похуже. В мыслях он уже избивал ее, наносил удар за ударом, а она лишь могла тихо мычать, чтобы не раззадорить парня еще сильнее.

— Что Генри? ЧТО? — резко подхватив за лямки бронежилета, Генри в один момент поднял хрупкую девушку на ноги и вдавил ее в стену, — мы выжили чудом! Чудом, понимаешь?

— Генри, прости, — послышался справа голос Итана и сразу же последовал резкий удар в челюсть.

Едва успел Генри упасть, как на него уже запрыгнул его друг, блокируя руки взбешенного ногами и прижимая к полу. Генри еще несколько секунд пытался сбросить с себя наглеца и как-то ответить тому, но не смог. Не потому, что физически был слабее, скорее потому что его подсознание настаивало и желало — проиграть Итану.

— Успокойтесь уже, — тихо сказал Лорен, стоя на одной ноге оперевшись на перила лестницы, — сейчас не время для этого. Где Элис?

— Э… Элис? — почти что одновременно два друга посмотрели в сторону Лорена. Понимание вопроса и ситуации пришло чуть позже.

— Боже… она осталась там… — с тихими словами, осознающие реальность, Эмили скатилась спиной по стене на пол.

Там, снаружи — на улице — прямо сейчас происходит поистине самый ужасающий момент для всех жителей района Дантай. Вооруженные люди с одной стороны и такие же люди с другой стороны, а посреди них, словно заложники — мирные граждане — кричащие, молящие о помощи и медленно умирающие от кровопотери и без какой-либо возможности получить медицинскую помощь. Каждая из групп вооруженных людей — думала в первую очередь о самих себе. Одни над тем, как уничтожить колонну и убить как можно больше агрессоров. Другие — как выбраться из этой ситуации с минимальными жертвами — и для солдат ЧВК Krieg Korps все было совсем печально в этом моменте.

План операции полетел к чертям, что вызвало в рядах командиров неожиданное смятение вылившееся в постоянный крик друг на друга, как между собой, так и на солдат. Нынешнее положение дел требовало от них четко выверенного плана действий, но под постоянным огнем и попыткой выжить, а также не сдать позицию — сделать это было невероятно сложно. Но самыми важными факторами являлись: нахождение в мирной зоне жилых построек и время.

Несмолкающие выстрелы свинца, выбивающие вмятины из бетонных построек и улиц говорили лишь об одном — китайские солдаты очень хорошо подготовились к этой операции. Солдаты Krieg Korps единственное, что сейчас могли сделать — иногда отстреливаться и занимать лучшие укрытия для себя — “окопаться”, чтобы не потерять живую силу.

Обезображенные куски тел людей от взрыва разбросало на многие метры, подобно ковру застилая небольшие участки на главной улице. По ним, превращая в бесформенную нечто — проезжали гусеницы танков и колеса БТРов, грузовиков — в поисках укрытий. Под одной из груд “осколков” людей — находилась Элис.

Девушка очнулась посреди идущего боя в самом его разгаре — вначале не осознавая, почему ей так тепло и уютно — и в то же время темно. Шум в ушах, боль в теле, особенно в области затылка, отдававшаяся до самых зубов. Элис лежала несколько минут не шевелясь, пытаясь осознать реальность — пытаясь понять даже то — кто она сейчас. Рваные — резкие кадры последних событий моментально исчезали — не давая себя ощутить, но вскоре сложились в картину. Она вспомнила, как спрыгнула с БТРа, как двинулась за Лореном, а потом увидела прыгающего где-то впереди Генри — дальше лишь ощущение полета и темнота.

Элис начала шевелиться, выбираться из непонятной окутывавшей ее субстанции, когда наконец отходящий белый шум в ушах позволил девушке услышать звуки стрельбы и взрывы. Жить — она хотела жить. Перевернувшись на живот, она поползла назад, как ей казалось. Когда наконец с ее лица спала теплая и мягкая масса, увидела перед собой поле боя. Затянувшаяся белая пелена на высоте третьего этажа, словно грозовое облако, спустившееся с небес, окутывала место, где был взрыв, сквозь которую пролетали, делая дыры, пули.

В этот момент в ее голове что-то щелкнуло, словно какой-то тумблер в ее мозгу переключился — выключая нечто важное для человека — живого существа. Ей захотелось стрелять. Стрелять в ответ. Элис потянулась к своему автомату, но его не было. Она резко и быстро оглядывалась в поисках, пытаясь ухватиться взглядом за любой предмет, который хоть как-то напоминал самое сокровенное сокровище.

— Элис, Элис, Элис, где… — послышался чей-то мужской голос в наушниках, едва перебивающий шум боя, а потом радиопередача резко оборвалась.

Шальная пуля, выпущенная кем-то из противников наугад, стремительно направлялась в спину Элис и прямо перед самым попаданием поменяла угол — пролетая в миллиметре от ее одежды, но вонзаясь и проходя сквозь рацию. Единственное, что ощутила Элис в тот момент — небольшой удар в область спины. Девушка инстинктивно перевернулась на спину и посмотрела назад. Теплая вязкая жижа, из которой она выбралась, являла собой множество частей тел когда-то бывших людей. Плоть, кости, даже обугленные внутренности, но Элис заметила более важную деталь для нее — АК-314К.

— Отдай! Он мой! — крикнула Элис солдату, который в нескольких десятках метров находился от нее, иногда выглядывая из стоящего — покинутого экипажем БТРа — отстреливаясь в сторону предполагаемого противника. Элис в этот момент позабыла обо всем: о боли, об угрозе собственной жизни — поднималась на ноги и кричала солдату Krieg Korps, — Отдай!

В какой-то момент он увидел ее, услышал крик, замешкался ненадолго и убийственная случайная свинцовая пуля вошла солдату аккурат под шлем — прямо в переносицу — выходя из затылка. Тело мертвого человека, что вело бой за свою жизнь, начало падать, не снимая пальца с курка. Шквал пуль и рев АК-314К разносился по округе — свинцовый град летел куда придется — вгрызаясь в бетон и металл, разнося окна домов. Элис словно в замедленной съемке видела, как несколько точек пролетели рядом с ее лицом, но несмотря на это, она рывком бежала в сторону падающего солдата.

Девушка подбежала в тот момент, когда автомат замолчал, истратив весь боезапас. Выдернув из рук мертвого — абсолютно не обращая на того внимания, Элис тут же спряталась за броню БТРа, меняя магазин. Она вернула для себя самое ценное, и с каждым прикосновением к автомату ощущала большее желание, которое заполняло разум — желание стрелять, желание убивать. Кровь приливала к сердцу, разгоняя его, адреналин вырабатывался в немыслимых объемах, захлестывая разум. Поддавшись этому, Элис начала бой — свой — личный бой.

— Элис, ответь. Элис, прием, выйди на связь, — несколько минут Итан пытался достучаться по рации со своим членом отряда. В глубине души каждая минутная тишина в ответ отдавалась волнением и в то же время злобой. Злобой на то, что она не отвечает, злобой — что он не знает, что с ней происходит.

Эмили все это время сидела у стены, находясь в прострации и смотря в одну точку перед собой, страх сковывал — страх не только за свою жизнь, но и за жизнь подруги. Лорен к этому времени переместился на ступеньки лестницы, пытаясь отвлечься мыслями о том, что им надо сделать. Генри же, все это время слушал идиотские по его мнению переругивания командиров.

— Да снесите уже эти здания! — кричал один из них в рацию.

— Это мирные постройки! — отвечал ему второй

— Конвенция — мать ее за ногу. Нас тут прижали плотным огнем! — вторил им третий.

Генри понимал, что все идет по одному месту, но сильнее всего его заботил — собственный отряд. Да, сейчас они в более или менее безопасности, но если ситуация не примет лучший поворот событий для ЧВК Krieg Korps, все станет максимально плохо.

— Итан, хватит, — уверенно произнес Лорен, — нам нужно, что-то делать.

Итан с неуверенностью убрал руку с кнопки рации, все еще надеясь хоть на какой-то шанс, что Элис ему ответит. Чувство беспомощности, которое он когда-то закопал в самом себе, надеясь убежать — возвращалось. Итан снова не может ничего сделать из-за ситуации, которую сделали люди.

— Но что? — тихо произнес Итан спустя несколько секунд.

— Мы ведь солдаты Krieg Korps… — начал было свой монолог Лорен, но раздался сильный взрыв, волной, сотрясая стены здания, в котором они находились — посыпалась краска со стен и что-то посыпалось с потолка, — блять!

— Именно! — воскликнул Генри, вспомнив тренировки в лесисто-горной местности, вспомнив, что их учили этому — учили не бояться, и злоба, лишь притупившаяся на время — вернулась, — мы солдаты и наша работа — сражаться с противником. Пока мы тут сидим, наши люди гибнут. Они там воюют, ставя свои жизни на кон. А что делаем мы? Прячемся, как мыши? Мы должны сделать хоть что-то, чтобы облегчить их ношу. Мы долж…

— Мы должны спасти людей, — перебив, сказала словно в пустоту Эмили.

— Да, — согласился с ней Генри, — но пока там идет бой, мы ничего не можем сделать. Мы должны спасти людей, но для этого должны закончить бой.

— Иди нахуй, осел — шутливо произнес Итан, поправляя автомат, — тебе не стать Мясниковым.

В этот момент все невольно улыбнулись, даже Генри.

— Всем отрядам, что находятся в зданиях — вычислить огневые точки противника! — послышался в командирской рации наконец нормальный приказ.

— Эмили, ты в порядке, приходишь в чувство? — присаживаясь напротив Эмили и смотря на нее, спросил Генри.

— Не знаю… наверное… — неуверенно ответила ему девушка.

— Эмили… ты нужна нам, черт возьми — мы нужны Элис. Ты — нужна Элис, — Генри схватил девушку за плечи, — кто, если не ты, спасет ее? Кто еще сможет узнать ее в толпе?

Эмили молча смотрела на Генри, ощущая гнетущее чувство отчаяние и злобы. Осознание и понимание того, что она просто сидит на месте — не делая ничего. Ничего, чтобы остановить все это.

Генри, не дождавшись ответа, встал, осматривая своих солдат, — Лорен, нам нужно вычислить огневые точки противника, и тогда мы сможем помочь хоть чем-то. Включай свою голову и придумай нам план, как это сделать, не выходя из здания.

Лорен на минуту задумался, но не из-за плана, который был столь элементарен, что даже Генри мог его озвучить. Парень вспоминал все, что видел и слышал за последние десятки минут. Рассчитывал в своей голове примерные траектории полета пуль и гранат. Он напрягал свои мозги, которые все еще отдавались зудящей болью в черепной коробке. Представляя и вспоминая все, что они проходили на теории военной тактики и стратегии.

— Если я правильно представляю ситуацию, то враги засели в многоэтажках и, скорее всего, на верхних этажах. Лучшим вариантом было бы вылезти на крышу, но это опасно. У них могут быть дроны — поэтому нам нужно просто занять одну из квартир, у которой есть хороший обзор на всю улицу, — озвучил свое предложение Лорен.

— Ну, Европа-Два-Три, вы слышали наш план, — подытожил Генри, — у нас есть работа.

— Боже, ну что ты за осел-то такой, — тихо произнесла Эмили, медленно вставая на ноги, — Итан же сказал — не умеешь ты речи толкать.

— Эмили, покажи ему, — подначивал Итан, направляясь к лестнице.

— Эти террористы взорвали людей, — тихо начала Эмили, но с каждым словом ее голос становился все громче, — но им мало — они продолжают убивать. Убивать, понимаете?. Возможно, они даже уже убили Элис! — девушка окинула парней уверенным взглядом и выпрямившись, перешла на крик, — нахуй все это — нахуй Европу-Два-Три — мы — Альфа! И мы идем до конца!

— Учись, Генри, — продолжил подшучивать Итан, — вот она журналистская сила пропаганды!

— Боже… — Генри не верил в то, что сейчас происходит, но почему-то эта уверенная речь Эмили немного, но воодушевляла его, — ну и хрень.

— Сам ты хрень, двигай давай, — злобно процедила Эмили и толкнула Генри в плечо.

И отряд Европа-Два-Три — отряд Альфа — отправился на свое задание — вверх по лестнице, каждый думая о чем-то своем, но стараясь поддерживать зажегшийся в них дух солдата-пехотинца.

Элис сидела за своим укрытием, оглядываясь по сторонам, изредка выглядывая в сторону предполагаемого противника. Град пуль вгрызался в бетонную дорогу вокруг и вдоль колонны бронетехники, большинство из которой уже скрылось в переулках домов. Барабанные отзвуки свинцового града разбивающихся об броню БТРа, за которым пряталась девушка, утопали — исчезая в шуме боя. Противники Krieg Korps давили плотным, но в то же время полностью рассредоточенным огнем, стреляя наугад сквозь дымовую завесу, что белым туманом стелилось в воздухе.

В такой ситуации только сумасшедший человек будет пытаться что-то делать и Элис сейчас была именно такой. Инстинкт самосохранения, страх за свою жизнь буквально испарялся — выходя из тела девушки с каждым ее выходом. Люди привыкают ко всему, вот и Элис, которая росла в период активных боевых действий — привыкла. Привыкла не обращать внимания на свист пуль, на раздающиеся взрывы, на все то, что она могла игнорировать, до тех пор, пока это действительно не угрожало бы жизни. Передернув затвор автомата, посылая первую пулю нового магазина в патронник, Элис решалась сделать самый безумный поступок.

Ее взгляд зацепил отряд солдат Krieg Korps, которые в быстром темпе под прикрытием продвигались к одному из зданий, откуда велся огонь. Именно это сподвигло Элис к началу действий — подгадав момент небольшого окна между бесконечной стрельбой — девушка резко выскочила из своего укрытия и на всей скорости побежала к солдатам. Тормозить или замедляться в этой ситуации было нельзя, поэтому со всей своей инерцией ее путь окончился сгруппированным врезанием в стену дома, прямо позади отряда.

— Кто нахуй? — спросил тут же один из солдат, обернувшись на звук позади себя и наставив винтовку на неизвестную. И увидел Элис, чья форма была вся покрыта кровью, даже лицо.

— Элис Мерсер, отряд Европа-Два-Три, — быстро дыша, четко ответила девушка.

—Черт, с тобой все нормально? — вопросительно произнес солдат, все еще шокированный внешним видом девушки, но оружие опустил.

— Нормально, я с вами, — приводя дыхание в норму, Элис перехватила автомат в руки на изготовку.

— Что… — парень слегка опешил, но ситуация сейчас явно не располагала к выяснению ситуации, — похуй, за мной. У нас плюс ствол, — последнюю фразу солдат, похоже, озвучил в рацию.

Отряд знал простую истину штурма — только идиот лезет через дверь, поэтому, рассредоточившись по двум близ находящимся окнам первого этажа — начался штурм. Времени было в обрез, поэтому окна разбивали прикладами, туда же сразу залетала граната и спустя пару секунд после взрыва запрыгивали бойцы. Элис, несмотря на команду быть позади, все же смогла попасть в первую пятерку залетевших в комнату.

Здесь она чувствовала себя как рыба в воде, тело двигалось само — по отработанным движениям за время тренировок. Тяжело в учении легко в бою, особенно когда против тебя пустые комнаты. Элис двигалась вместе со всеми, контролировала коридоры, комнаты, тогда когда это было необходимо и не отставала ни на шаг. Первый этаж был чист, даже мирных людей здесь не было.

Разум Элис был почти что пуст, ее мысли полностью концентрировались на движениях, дыхании, зрении и слухе. Все должно было быть выполнено идеально правильно. Первое столкновение с боевиками случилось на лестнице пронизывающее всю многоэтажку. Пара китайских бойцов не смогли противопоставить ничего шквальному огню в ответ на их попытки начать перестрелку — и когда один из них был убит, другой, бросив своего товарища, убежал наверх. Элис шла в центре построение, ее взгляд лишь ненадолго уцепился за мертвое тело парня, что пытался их убить.

Совсем юный, лет восемнадцать-двадцать в обычной гражданской одежде — черные джинсы, буквально минуту назад белой футболке, которая теперь вся в крови. Симпатичный на лицо — с черными короткими волосами и выбритыми висками. Ему самое место сейчас в каком-нибудь университете или клубе, гулять с друзьями и смеяться с девушками, но парень взял оружие в руки. Автомат похожий по конструкции на АК, но явно иной конфигурации и модели, чем тот, что держала в руках Элис.

Девушка задержала взгляд на нем лишь на секунду, потому что одна из пуль вошла ему прямо в глазницу, разорвав глазное яблоко и оставляя лишь зияющую дыру, из которой сочилась кровь, стекая на ступеньки лестницы. Остальные раны пришлись ему в верхнюю часть туловища. Элис казалось, что парень еще двигался, увидела какие-то мелкие судорожные движения, но не придала этому особого значения. Ее цель была дальше — помочь отряду зачистить здание.

С каждым этажом приходилось вновь работать методично. Одни крыли лестничный проход, а другие разбивались на группы и осматривали квартиры. Элис в этот раз со своим напарником первыми входили в жилое помещение. Прострел замка, резкое открытие и залет внутрь с оружием наизготове. Элис едва не выстрелила, заметив движение внутри гостиной. На незваных гостей смотрели полные страха глаза молодых парня и девушки, которые спрятались у дивана, накрывшись пледом.

— Сука блять, хуле вы здесь делаете? — кричал им солдат в паре с Элис.

Но они молчали, не со всем было понятно почему. Напарник вновь повторил свой вопрос, держа жителей на мушке, но они снова молчали и как-то странно смотрели на солдат, ворвавшихся в их квартиру. Элис замечала, как страх в их глазах, словно исчезал, отдавая свое место злобе и ненависти. Палец рядового Мерсер медленно нажал на спусковой курок. Послышались громкие хлопки эхом, отдаваясь по гостиной. Пули вонзились в тела людей. И в этот момент из-под пледа выкатился маленький предмет.

— Граната! — крикнул напарник.

Никаких мыслей не было, чувств испуга, сомнений или страха — Элис делала лишь то, что могло спасти ее жизнь. Быстрые движения ног уносили ее подальше от взрыва, сильный удар в дверь — в ванную и влет туда со всех ног. За девушкой в маленькую комнату вбежал и солдат. Одна секунда отделяла их от возможной смерти — взрыв эхом раздался в гостиной, сотрясая стены и нашпиговывая осколками все вокруг себя.

— Здесь смертники! — кричал в рацию солдат, как послышались последующие взрывы в еще нескольких комната, — БЛЯДЬ! Живо за мной!

Они быстрым темпом уходили из квартиры, где остались лежать разорванные трупы молодой пары, где кровь уже захватила плед, окрашивая его в темно-красный цвет. Элис и солдат выбежали на лестничную площадку в тот самый момент, как началась стрельба. Боевики противника прижали охранявших пролет солдат плотным огнем автоматных очередей. Элис видела, как пули вгрызались в нескольких сантиметрах от нее, вырывая из стен куски, которые разлетались на мелкие осколки.

Солдаты Krieg Korps, в том числе и Элис — приняли ожесточенной и неудобный для них бой. АК-314К по сравнению с другими винтовками звучал громче и злее, его пули вырывали лунки в бетоне при попадании. Поручни лестницы из дерева превращались в щепки — разлетаясь в разные стороны. Элис стреляла в противника — не просто в его предполагаемую сторону — а целилась именно в людей. В ее ушах звучала лишь одна мелодия — барабанные громкие звуки выстрелов и попаданий, словно звучащие в такт. Элис не сомневалась, она вообще не думала — лишь стреляла.

Когда несколько противников упали замертво, когда несколько товарищей отряда Krieg Korps лежали на полу, кто раненый, которых пытались спасти изо всех сил, кто уже мертв — боевики начали отступать на верхние этажи. Элис этого было недостаточно. Она хотела закончить все здесь и сейчас, ей надоело играть под дудку противников — взяла инициативу на себя. Преодолевая две ступени за раз, Элис бежала вверх, продолжая стрелять и лишь изредка пригибаясь сильнее к ступеням лестницы. Шел последний магазин автомата, последние пули, которыми Элис могла насытить своего противника. Выстрел за выстрелом — она поймала раж.

Но она была не одна, несколько боеспособных солдат Krieg Korps поддались на ее инициативу дожать противника, помогая Элис загонять боевиков, как дичь на охоте. Одно, а после сразу второе — тела юных гражданских парней с оружием в руках падали на лестницу, скатываясь вниз. Каждый из участников этого смертоносного боя, расстояние которого было буквально несколько метров — ставили свою жизнь на кон. Здесь и сейчас или никогда больше.

— Сдавайтесь нахуй или вам пизда! — перекрикивали шум выстрелов солдаты Krieg Korps, но им в ответ лишь летели пули.

Элис до самого последнего момента, до самого конца боя за лестничный пролет не чувствовала ничего и только когда закончились патроны, когда ее автомат больше не мог стрелять, она остановилась. Остановилась посреди лежавших трупов и нескольких раненых парней, которых в тот же миг добили подошедшие солдаты Krieg Korps.

— Патроны закончились, — отстегивая магазин от автомата, спокойно произнесла Элис, смотря на окровавленные тела боевиков.

— Блядь, ты ебнутая нахуй! — шокировано произнес ей один из солдат.

— Возьми у них, — не обращая внимания на высказывание, произнес другой.

— Не подойдут, у меня другой калибр, — Элис ощутила, как накатывает усталость в теле, и направилась к стенке, у которой лежало два трупа, — я все, дальше без меня.

— Не ранена? — поинтересовался один из солдат, когда Элис уже садилась на пол, рядом с трупами в формирующуюся кровавую лужу. Ответом ему было лишь усталое покачивание головой.

Бой за дальнейшие этажи продолжился без нее. На всякий случай, видя ее внешний вид один из медиков, что помогал раненым солдатам Krieg Korps, осмотрел Элис, но никаких ран на ней не было, лишь констатировал факт, сказав: “твоему бронежилету полный пиздец”. Девушке пришлось снять его, чтобы удостоверить медика, что ничего серьезного нет — после этого он ушел помогать другим.

Элис смотрела перед собой, вытянув ноги прямо и сидя пятой точкой в кровавой луже — разместив свой автомат на ногах, а напротив нее — располагался труп молодого парня, сидящий у стены и смотрящий на нее пустым взглядом, в котором больше не было искры жизни. Его руки безвольно лежали, выставив ладони вверх на всеобщее обозрение, а рот был открыт — мышцы больше не держали ни единой кости.

— Тоже устал, да? — словно обращаясь к нему тихо произнесла Элис, — давай просто отдохнем.

Девушка сняла шлем с себя и прислонилась затылком к все еще горячей стене. Элис слышала громкие крики и требования сдаваться, эхом прокатывающиеся по лестничному пролету, шум стрельбы, взрывы за окном на улице — даже те, что стали звучать намного громче — подобные недавнему взрыву бомбы. Все это для девушки перестало иметь значение, и она просто смотрела в потолок, слушая оркестр играющий песню войны.

Альфа направлялась вверх по лестнице. Генри шел впереди, как самый боеспособный участник отряда, Итан помогал Лорену передвигаться, а Эмили была той, кто смотрела за тылом. Весь путь до нужного им этажа девушка пыталась активировать свои чувства, которые она применяла на тренировках, но как это сделать, Эмили даже не понимала. Может, нужно сложить определенно образом пальцы или сказать какие-то слова. Она вспоминала по пути фильмы, которые смотрела про супергероев — у них ведь такого ничего не было. Просто появлялся лазер из глаз — одним лишь взмахом они вызывали лед или пламя.

— Что за глупость, — тихо себе под нос пробурчала Эмили.

“И правда”, — задумалась она уже мысленно, — “я ведь не супергерой, а это не какой-то фильм. Это все моя фантазия.”

Так раздумывая и иногда споря сама с собой, Эмили не заметила, как она вместе с отрядом находились на нужном им этаже здания. Генри расположился у входной двери, которая по предположениям должна была вести в квартиру с окнами, выходящими на улицу. Лорена пришлось оставить у стены, при штурме он был бесполезен и он это прекрасно понимал и сам. Заходить решили втроем.

Никаких слов не было произнесено, только переглядывание и жесты. Им нужна была неожиданность. Дверь в квартиру была закрыта. Итан объявил о готовности, приставив винтовку к замку. Прозвучала короткая очередь. Итан резко открыл дверь и впустил штурмовую пару вперед, заходя за ними следом.

— Всем на пол! Полиция! — громко крикнул Генри идущий впереди тройки. Это то, что он не ожидал даже от самого себя, старая привычка давно минувшего прошлого вдруг дала о себе знать.

В дальней комнате послышалось шорохи. Генри и Эмили двинулись вперед, осторожно и аккуратно проверяя каждую комнату в этой огромной трехкомнатной квартире. Женщину, которая лежала на полу, они обнаружили в последней комнате на осмотре — спальной. Генри выдохнул, на вид она не представляла никакой угрозы, а значит, они все еще оставались в мнимой безопасности. Эмили же позволила себе опустить оружие.

— У нас гражданская! — крикнул Генри, чтобы обозначить для прикрывающего их Итана ситуацию.

— Понял, — крикнул в ответ Итан и тут же направился к Лорену.

— Генри убери уже оружие, — уверенно обратилась Эмили к своему напарнику, медленно подходя к женщине.

— Не убивайте, прошу, — взмолила дама солдат все еще представляющих ей угрозу.

— Мы вас не троне… — Эмили не успев закончить, была перебита Генри.

— Встаньте медленно, держите руки так, чтобы я их видел, — его все еще напрягала ситуация и он не позволял себе расслабиться. Он задавался вопросом: “Почему она здесь?”

Женщина, повинуясь приказу, начала медленно вставать, держа руки над головой. Подозрительность для Генри начала расти с каждой секундой. Женщина была одета в прогулочную одежду — джинсы, кроссовки и майка едва сдерживающая ее большой бюст. Генри пытался вспомнить — видел ли он ее в толпе? Несколько минут они так и стояли — Генри держал на прицеле женщину, которая дрожала от страха, а Эмили боялась перечить сейчас своему напарнику.

— Она координатор, — уверенно произнес Лорен, который зашел в комнату вместе с Итаном, — вот доказательство, — Лорен показал бинокль, который нашел в квартире.

— Стойте! Это не мое! — закричала женщина в ответ на увиденный предмет, но Генри уже подходил к ней со злым от ненависти лицом.

— Стой! — крикнула Эмили, пытаясь остановить того от того, что она себе представила.

Но Генри не обратил на это внимание, он грубо и с силой завернул руки девушки ей за спину, точно причиняя боль, потому что она кричала об этом. Достал один из турникетов и стянул ей запястья. Резко поднял и понес в другую комнату — гостиную. Там же бросил ее на диван и, приставив ствол к ее голове, начал свой допрос. Итан смотрел, как Эмили, оставшаяся в спальной вновь, стоит неподвижно, словно смотрит в одну точку. Лорен же наблюдал за действиями Генри, держа наготове свою винтовку направленную в сторону женщины.

— Слушай внимательно! — Генри говорил со злобой и ненавистью, но держал уверенный тон — он здесь и правда был король ситуации, — говори, где твои дружки или я вышибу тебе мозги!

— Я не знаю. Правда, не знаю! — сквозь слезы и страх женщина пыталась докричаться до неизвестного ей человека.

— Раз.

— Не знаю!

— Два.

— Правда. Это правда!

— Три, — в этот момент Генри дернул свое оружие в сторону и нажал на курок. Один выстрел — одна пуля вошла в пол комнаты.

— Хватит! Прекратите! Я не знаю! — испуганное лицо женщины все в слезах и соплях, кричащая и молящая его, возможно, навсегда отпечатается в памяти Генри.

Парень поднял голову к потолку, глубоко вбирая в себя воздух. У него нет никаких доказательств ее вины кроме бинокля — он чуть не пристрелил возможно мирного человека, который никак не представлял ему угрозу для жизни. Генри знал, что такое случается, в его полицейском прошлом он несколько раз сталкивался с такими случаями. И сейчас он чуть не совершил эту ошибку.

— Лорен, возьми командование, — Генри сел на диван рядом с женщиной, уставившись на черный экран телевизора.

— Так, выдохнули. Вдохнули и пришли в себя, — произнес Лорен спустя минуту после случившегося, — нам нужно работать. Занимайте окна.

— Отряд Шершень-Три штурмует левое здание в двадцати пяти метрах от покинутого БТРа. Повторяю, — прозвучала информация в командирской рации Генри, — продолжайте выявлять огневые точки врага.

Как бы ни хотелось Эмили, но ей пришлось отбросить сейчас в сторону все свои скапливающиеся эмоции. Огромный клубок, окутывающий все ее тело, и желающий вырваться из заточения — ей невероятно трудно было сдерживать его, но если Эмили поддастся им — все пойдет по одному месту — они захватят ее полностью и не отпустят очень и очень долго. Даже сейчас, сидя у окна — наблюдая за тем, что происходит на улице — ей приходилось сдерживаться изо всех сил и выполнять свою работу.

Вся трасса недалеко от взрыва была взрыта небольшими ямками от пуль, крупными — от разрыва гранат. Несколько БТРов до сих пор горели, остановившись на полпути — в нескольких метрах от заветного укрытия. Белый дым постоянно обновлялся, загораживая обзор в районе взрыва. Люди до сих пор кричали от боли — медленно умирая от ран — без возможности на спасение. Шквал свинцовых пуль был настолько плотный, что казалось, его можно было увидеть.

Эмили видела отряды солдат Krieg Korps, которые прятались за укрытием, пытались хоть как-то огрызаться своим противникам. Видела танки, которые стояли, направив свои стволы на здания, стояли — прикрывая пехоту своей броней, давая хоть какое-то укрытие помимо стен зданий. Все это — вся эта ситуация от начала взрыва на Эмили оказывала шокирующий эффект. Повсюду смерть и кровь, ей начало казаться, что прямо сейчас в окно залетит какая-нибудь граната или какой-то идиот решит дать очередь — и она умрет. Ей было страшно, страшно за свою жизнь. Она не хотела умирать. Она хотела жить.

Но чтобы жить — нужно действовать — нужно что-то делать и Эмили через силу, пробираясь сквозь свой собственный страх, заставляла себя действовать. Она пыталась разобрать, где находятся боевики, откуда ведут огонь. Пыталась разглядеть хоть что-то в полной суматохе, что постоянно ее отвлекало. И она ощутила нечто странное, но в то же время знакомое чувство. Ощущение присутствия людей. Вначале Итана, что сидел по другую сторону окна, потом Лорена, что был у окна в гостиной, сидящего Генри рядом с женщиной. Ощутила их как некую дымку на грани своего сознания и медленно, но с каждым мгновением это ощущение усиливалось — разрасталось. Множество дымок, десятки в здании, где они находятся — сотни в ближайшем радиусе от дома.

И Эмили, наконец, почувствовала, слегка увидела сквозь белый дым маленькие дымки людей, сгруппированные в комнатах в других зданиях. Она сомневалась, сомневалась, что это ей не чудится, что все это на самом деле, правда, а не какое-то ее банальное воображение. Что она не сходит с ума на фоне этого. Где эта грань между безумием и здоровым разумом? Эмили не находила ответ.

— Вижу огневую точку на пятом этаже в левом здании рядом со взрывом, подтвердите, — послышался голос Лорена в наушниках Эмили.

Вот чего ей не хватает — взгляда со стороны. Доказательства других людей. Эмили обратила внимание на эту точку и убедилась в реальности, она ощущала там дымок присутствия людей.

— Да, подтверждаю, оттуда видны всполохи огня, — подтвердил уже Итан, — Генри информируй.

Эмили было трудно решиться на важный для нее шаг. Она боялась, что ей не поверят, сочтут сумасшедшей или воспримут не всерьез, но… Прямо сейчас гибнут люди, она не знает, что с Элис и ей больно в душе от того, что происходит. Эмили хотела закончить все это быстрее. Закончить эту бессмысленную по ее мнению бойню.

— Я знаю, где все остальные, — тихо произнесла Эмили в рацию, закрыв глаза и по щекам, начали скатываться слезы.

— Где? — тут же спросил Лорен.

— Я не уверена, что они на самом деле там, но я знаю, что они там, — Эмили с тяжестью давались эти слова, потому что она сама до конца была неуверена в них, что если там находились гражданские? Что, если она ошибается?

— Эмили, мы проверим твои догадки, просто скажи, куда нам обратить внимание, — спокойно и уверенно ответил ей Лорен.

И она начала перечислять, продолжая концентрировать свое внимание на этом возникшем ощущении. Десятки огневых точек на разных этажах, в разных квартирах, в нескольких домах. Если ее догадки были верны, то все, кто сейчас находятся на улице, зажаты почти что со всех сторон. Эмили приходилось повторять снова и снова, пока Итан с Лореном не удостоверились в первой десятке.

— Генри, передавай все, что скажет Эмили, — странным, несколько заторможенным голосом произнес Лорен по рации.

Несколько минут в рации звучали только голоса Эмили и Генри, ему приходилось дублировать каждое ее предложение в командирскую.

— Принял, Европа-Два-Три, — сухой мужской голос ответил в конце радиопередачи.

Эмили очень надеялась, что не ошибалась. Даже сейчас, ей не хотелось видеть еще больше смертей мирных граждан — они лишь оказались жертвами этого конфликта. Отпрянув от окна, она уселась рядом с ним, упершись спиной в стену. По щекам безостановочно текли слезы. Эмили начала нещадно стирать их руками, но они все текли и текли.

— Цветок-1, уничтожить под ноль следующие дома, — Генри начал слышать приказ в командирскую рацию, шесть домов. Шесть домов было приказано уничтожить полностью, — используйте все, что имеется. Пехоте всеми возможными способами — обеспечить плотный огонь для подавления противника. Готовность пять минут.

— Пять минут готовности, — произнес в отрядную рацию Генри.

— До чего? — решил уточнить сразу Итан.

— До расхуяривания этих ебанатов, — злобно, гневно произнес Генри, — готовьте винтовки.

Пять минут, как мало и в то же время много времени — особенно когда находишься там на передовой под плотным огнем противника. Когда над головой свистят пули, недалеко от тебя взрываются гранаты, вздымая облака дыма и бетонной крошки. Когда горячий воздух проникает в твои ноздри. Когда вокруг кричат люди, кто от ранений, кто от паники и страха. Когда за эти пять минут ты наблюдаешь, как твои люди, с которыми ты стоишь здесь и пытаешься выжить — падают замертво.

И в то же время некий мандраж, нетерпение пробирает тебя от того, что сейчас будет. Ты можешь лишь представить это, но увидеть воочию эту мощь, перед которой человек становится подобен букашке, не передать словами и образами. Пять минут отделяли солдат Krieg Korps от того, что ждали все находящиеся там. Дать отпор, тем, кто в них стреляет. Жесткий удар по их наглым лицам.

И когда белый дым начал рассеиваться, проявляя силуэты домой, был отдан приказ начать операцию. Огонь со всех винтовок, с улиц, переулков, из зданий в которых успели засесть солдаты. Мощнейший шквал подобный бурану накинулся на противника, заставляя того прятаться, укрываться, бояться за свои жизни и постепенно уменьшать ответный огонь — и в это время, когда они уже думали, что были в безопасности. Девять танков дали одновременный залп из орудий, распределяя огонь по шести зданиям. Огромные болванки вызывали мощнейшие сотрясающие здания взрывы, откалывая части стен. Оголяя противника перед летящими пулями.

Боевики падали из появившихся дыр, падали на бетонную трассу, разбиваясь о нее. Их тела, их кости деформировались, принимали неестественную позу, и даже те, кто выжил после падения — кричали от неописуемой боли в их телах. От горящей кожи, от осколков, пробивших их. Некоторым везло еще меньше, на них обрушивались части зданий, превращая их в бесформенное нечто, ломая все, что можно и разрывая по частям. Всего лишь тридцать секунд и последовал второй залп танковых орудий, вновь делая немыслимые разрушения. Боевики, что не успевали укрыться, убежать — разрывало на куски, летящие в сторону их более удачливых напарников. Стоявший грохот, разносился по всему Дантая до каждого дома и каждого мирного человека, что находился здесь. Какофония звуков — выстрелов, свист пуль, крики людей, падающие обломки зданий утопали. Утопали в следующем залпе танковой роты.

Один из боевиков выжил, как ему казалось, он полз, крича своим собратьям по оружию, крича, не слыша себя. Ему оторвало нижнюю часть туловища, его кишки разматывались вслед за ним, как и тянущийся кровавый след. Страх, животный, самый безумный и всепоглощающий страх сейчас испытывал каждый из боевиков, видя, как их разносят буквально на части. Вновь залп, поглощающий все звуки.

От фасада домов не осталось уже ничего, обрушившись вниз, он закапывал под собой все тела, что были рядом — даже тела мирных жителей, что до сих пор ждали помощи. Тяжелый густой дым окутывал все вокруг, крошка летела во все стороны. Снова залп, снова и снова. Здания начали наклоняться, вот-вот обрушившись и вызывая страх погребения под собой еще тех, кто как-то успел выжить. Те, кто решил бежать, выбегать на улицу, спасаясь — расстреливали на месте. Их тела просто начиняли свинцом, так что они даже успевали сделать па, перед тем как упасть замертво. Там, куда вот-вот обрушатся дома.

“Это безумие… это моя вина…” — мысли Эмили словно вата едва проявлялись в ее сознании, слыша этот ужас, происходящий на улице, чувствуя вибрацию стены от каждого залпа и падения стен домов — но она не могла пошевелиться, даже дернуть бровью, усталость сковала тело до полного изнеможения, осушая даже горло.

— Слышишь это? Слышишь эту прекрасную мелодию? — Элис смотрела в потолок, внимательно слушая происходящие события и словно обращаясь к своему немому и мертвому собеседнику, — это мелодия войны. Мелодия моего детства. Колыбельная перед сном.

Последующие залпы завершили начатое. Дома начали падать, складываясь и накренясь на трассу. Один за другим — поднимая столбы серого дыма взмывающие ввысь и разлетающиеся в стороны. Окутывающий многие метры вокруг себя — застилающий все — улицу, дома, бронетехнику и солдат Krieg Korps. После чего наступила тишина — долгая тишина — нарушаемая лишь звуками, работающих двигателей танков — машин несущих смерть и абсолютное разрушение.

Так, резко начавшийся конфликт в Дантае, подходил к своему концу.

В течение целого часа была относительная тишина и спокойствие для солдат Krieg Korps. Иногда, очень редко звучали выстрелы в округе от взрыва — добивали оставшихся боевиков. Обеспеченное затишье позволила случиться самому главному — эвакуация раненых и мертвых солдат Krieg Korps. Полевой медицинский штаб развернули почти у самого въезда в город, там откуда “Цветок-1” и заезжал. Все оставались на своих местах, высматривая возможных противников в округе, пополняли боекомплекты и наконец-то могли хоть немного, но расслабиться. Осевший дым, пылью покрыл улицу и технику, припорошил давно сгоревший БТР.

Итан, Генри и Лорен за это время успели поспорить между собой, что им делать с женщиной, которая до сих пор лежала на диване связанная и не знала своей дальнейшей судьбы — но которая никак не сопротивлялась и даже не кричала. Было решено оставить и отпустить ее, как только они будут уходить из квартиры. Все же Генри чувствовал вину за то, что сделал, да и доказательств так и не нашлось больше. Эмили весь этот час отдыхала, ее силы медленно, но возвращались, по крайней мере, она смогла попить.

К Элис иногда заглядывали солдаты, что находились в доме, за это время они успели отнести трупы мертвых боевиков к входной двери. Иногда они посматривали на мирно дремавшую девушку, иногда будили ее, чтобы удостовериться все ли нормально и не нужна ли ей помощь. Элис им говорила лишь одну фразу, о том что хочет поспать.

Все солдаты Krieg Korps ощущали усталость, которая волнами накатывала на них и когда в командирской рации объявили о скором подходе “Цветок-2”, народ обрадовался. Обрадовался тому, что это означало — проблем у другой бригады не возникло и береговая линия теперь под контролем Krieg Korps.

За час тишины, те, кто был более живее — отправили на поиск пострадавших мирных жителей, поиск еще живых — но по итогу, в живых остались лишь единицы, но их участь была незавидная. Все останутся инвалидами на всю оставшуюся жизнь, если не смогут найти способ получить киберпротезирование. А эта вещь не из доступных. Скорее всего, корпорации выкинут их, как ненужный актив на улицу, предоставляя самим себе.

Спустя еще один час тишины и полного отсутствия других боевиков, было принято решение снять группы с постов, тем более что в ближайшее время “Цветок-2” должен был прибыть на помощь. В это же самое время небольшой отряд БТРов при поддержке одного танка направились в корпорационный район, для его захвата — проведенная более тщательная разведка уже на местности, не выявила больше никаких сюрпризов.

Элис разбудили солдаты, которые снимались с поста, сказав ей, что можно выходить на улицу. Надев шлем на голову и закрепив его, девушка взяла в руки свой автомат и медленно встала, опираясь на стену. Кровь давно уже впиталась в пол, оставляя лишь темные бордовые напоминания о себе — как и засохшая кровь на одежде Элис. Перед спуском, она выпила воды и умылась — тщательно и долго, словно пыталась смыть с себя что-то, что ее начинало тревожить.

Уже на улице Элис увидела последствия этой бойни, того, чего она не замечала в пылу своего сражения. Это была полная разруха, которая отдавалась ей воспоминаниями. Отчасти для себя, она не увидела ничего нового. Лишь напоминание о прошлом.

Элис медленно шла, к разрушимся зданиям, иногда выбивая камни из-под ног и отправляя их в свободный полет. Она шла к тому самому месту, где стояло разорванное туловище танка без башни — к месту, где все началось.

Эмили очнулась от сильной тряски, ее будил Итан.

— Не знаю, хочешь ли ты, но мы можем выходить из здания, — его голос был ужасно противен, он говорил это так, словно жалел ее или не хотел, чтобы она увидела последствия всего этого.

— Я пойду, — отрешенно произнесла Эмили, осторожно поднимаясь на ноги с помощью Итана.

Альфа выходила из квартиры в полном составе, оставляя владелицу одну, перед этим, конечно, развязав ей руки. Генри помогал идти Лорену, а Эмили шла, опираясь на Итана. Они шли молча и, казалось, никто даже не хотел и начинать разговор — да и разговаривать было не о чем — все, прекрасно понимали, что их ждет.

Когда они уже вышли из дома — перед ними предстала ужасающая картина последствий операции. Эмоции захлестнули, полностью захватывая разум Эмили.

“Это полнейшее безумие… зверство… почему это происходит… из-за чего все это началось…” — Эмили позволяла себе лишь молчаливые слова в голове, ей нельзя было озвучивать их — нельзя ради людей, что идут подле нее. Они сами прекрасно видят это. — “я так не могу…”

Эмили остановилась, воспротивилась движению Итана, обмякла на мгновение и упала на колени. По ее щекам вновь текли слезы, а изо рта раздался отчаянный, душераздирающий крик. Крик самого ее естества, ее души, которая металась и рвалась на части, видя весь этот ужас перед глазами.

— Эмили, перестань… — тихо произнес Генри, обернувшись с Лореном, по его щеке прокатилась слеза, а голос задрожал, — прошу…

Словно по какому-то мановению руки, каждый из парней припал к земле крепко обнимаясь — крепко обхватывая Эмили, и по их щекам потекли слезы.

Элис стояла перед той самой воронкой от взрыва бомбы, которая разорвала бетонную трассу в труху, оставляя громадную дыру в земле. Взгляд девушки медленно переходил вдаль, позволяя себе увидеть полностью разрушенные дома, под обломками которых все еще находились трупы — разорванные и искалеченные; части тел разбросанные по округе и тысячи — десятки тысяч гильз — усыпавшие этот постапокалиптический пейзаж подобно выпавшему снегу. А там дальше, в нескольких сот метров она видела мигающие неоновые вывески зазывающей рекламы, многочисленные фонари в разных цветах и надписи над магазинами — цветастые и красивые.

Элис слышала крик, женский, так легко узнаваемый, но не позволяла себе повернуться.

ВО ВРЕМЯ ВЫПОЛНЕНИЯ БОЕВОЙ ЗАДАЧИ ПОГИБЛИ:

РЯДОВОЙ:

ДЖЕЙМС БРАУН —— КИРИЛЛ НОВИКОВ —— ГЕНРИ УОЛТОН

ПАБЛО ЛОПЕЗ —— ФРАНЦИСКО РИЗ —— РАЛЬФ ШИФМАН

ЙЕН РУСТ —— КАРЛ УРБАН —— ХАНС ГАУК

АВГУСТ БОГЕР —— ДАВИД СТЕЙНИЦ —— ЛУИ КЮСТИН

МОРРИС САРТР —— БАД АЛЕМАН —— ВИЛЬЯМ БЕРГЕР

ДЖЕЙКОБ ДАНСБИ —— ДИЛАН ДЕБО —— КАЙЛ ЭРВИН

МАКС ФАРРАНД —— НОРМАН ЭСКУДЕРО —— РИЧ ГЕЙБЛ

РОБ ХАРДИ —— ГЮНТЕР АЛЬБЕРС —— ЛЕОПОЛЬД АНДРЕ

АНТОН АММАН —— БРУНО АЙХИНГЕР —— ДИЕТЕР КРАУСС

КАРЛ ВОЛЬФ —— ТЕО ТОРЕЗА —— ЛИША ЛАГРАНЖ

ДЕБ МОНЕ —— ДАННЕТ КУН —— МЕЙБЛ ВИЦ

ЛИ ХЭТТЬЮ

РЯДОВОЙ ПЕРВОГО КЛАССА:

ЙОХАН ШМИДТ —— ТОМ ДЖЕЙМС —— УИЛЛ ЯЗОВСКИ

ФИДО РАУ —— ХЭНК ВИТТЕ—— СПЕНСЕР ЛАМ

СЕЙМУР РЭНДЕЛ —— ОРМАН ДЖЕССИ —— МАЛКОМ ПАЛЬ

КУИН КАЦ —— КЕН ЛАМБДИ —— ДЖИММИ ДЖЕЙМС

ДОЛЛИ МУРМАН —— ДЖЕС КАГАН

КАПРАЛ:

ЭРНЕСТ ЦЕТТЕЛЬ —— СИД МАРТИНЕС —— РЭД ТАЛЛИ

БРУНО ОЛЛИ —— КЛАУС МЭТТИС —— ГЕНРИХ ДИРКШНАЙДЕР

ЛЮК МАККЛЕЙН —— КОРТНИ ПАКСТОН

СЕРЖАНТ:

АДРИАН МОЕН

ПОЛУЧИЛИ РАНЕНИЯ 78 ЧЕЛОВЕК.