Я великий друид которому 400 лет! Том 1

Глава 8

— Что вы делаете? — спросил я, подходя к мужчине, который вёл съёмку с помощью смартфона.

— Ой! — перепугался он, всё же шёл я бесшумно. — Кто вы⁈

— Ласточкин Иван Олегович. А вы кто? — я кинул взгляд на недешёвый внедорожник, стоявший перед ямой на дороге. Ну и на мужчину в костюме.

Он был среднего роста, чёрные волосы, имеет лишний вес и на вид канцелярская крыса.

— Попов Николай Данилович, я представитель «Агро-Сиб-Холдинга» приехал проверить землю, которую мы будем покупать.

— Зря приехали, она не продаётся, — удивил я его.

— А кто вы?

— Владелец этой земли. И, повторюсь, она не продаётся.

— Но извольте! Она простаивает, а значит… — начал тот забрасывать меня юридическими терминами, законами и прочим, а я попросил Ассистента запомнить всё. — Вот поэтому…

— Нет, не продаётся. Я новый владелец, а значит, всё сказанное вами фигня. Эта земля не будет простаивать, — вновь удивил я его.

— Такие обширные земли? Но я узнавал, здесь всё в частном владении.

— Да. В моём.

— И вы собираетесь задействовать все эти земли? Вы не сможете. Они будут простаивать, а значит… — начал было тот, но я перебил его.

— Я просто везде посажу яблони. Лет через десять они вырастут, и я буду собирать урожай и открою фирму, — улыбнулся в ответ. Я уже успел немного почитать про «всё это». Пусть сам я мало что помню, но всё же вновь изучать куда легче, чем учить что-то незнакомое для себя.

Так что если я просто посажу тут везде яблони, и, скажем, между ними будет по десять метров расстояния, то это всё равно будет считаться, что земля используется. И мужчина понимает это, вон как глаза выпучил.

— Я всё же попрошу вас передумать и продать нам эту землю…

— Зачем она вам? Земли здесь полно.

— Мы покупаем всю доступную землю, так как планируем решить продовольственную проблему региона, — с совершенно честным лицом заявил мужчина.

— Хах, я понял, кто вы! Это из-за вас закрылись наша ферма и многие фермы в округе. Вы создали проблемы с продовольствием в регионе и теперь решаете их?

— Вы совершенно точно ошибаетесь! Агро-Сиб-Холдинг создаёт рабочие места, а также поставляет качественные продукты питания. Мы инвестируем в ваш регион огромные средства!

— Оставьте это всё для наивных дурачков, — вновь перебил я его. — Вы просто хотите монополизировать рынок и прикрываетесь красивыми словечками. Однако на деле, кроме алчности, вами ничто не движет. Но во всяком случае эту землю я буду использовать сам. Забрать её у меня у вас не выйдет. Но и создавать конкурента вашему холдингу я не буду. Не потяну. А теперь попрошу покинуть меня.

— Не торопитесь. Может, вы сперва ознакомитесь с нашим предложением? — напирал мужчина, но я покачал головой.

— Нет. Меня не интересуют деньги.

— Если здесь открыть новую ферму, ваша деревня получит новые рабочие места. Много рабочих мест! Вам безразличны судьбы людей?

— Рабочие места? Я слышал, вы набираете мигрантов, которые работают за копейки, — совершенно нагло врал я, проверяя на вшивость.

— Это не соответствует действительности! Мы, если и нанимаем мигрантов, то лишь в случае, если местные люди отказываются работать на нас. К сожалению, такое случается. Обида, нашли другую работу или прочие причины. Но это выбор людей!

Я посмотрел на Попова, и вот врёт же. Врёт и не краснеет. Не люблю таких людей. Очень не люблю!

— Апчхи! — чихнул я, прямо на мужчину.

— Будьте здоровы… — проворчал он и, достав платочек, вытер лицо от моих слюней.

— Спасибо. И прошу прощения аллергия на волчью шерсть.

— Волчью⁈

— Да. Здесь волки поселились. И вот, всё прогнать пытаюсь. Уже всей деревней их гоняли, но тут их целая стая. Даже лесозаготовку, что рядом, в страхе держат.

— П-понял… — испугался городской житель. И правильно, потому что сибирские волки вырастают до восьмидесяти килограмм веса. Громадины.

— Боюсь, наши деревенские не захотят работать у вас за нищенскую зарплату. Как и не захотят мигрантов на своей земле. Так что ради людей я тем более не продам вам землю. А теперь попрошу уехать.

Не слушая его, двинулся за врата и вскоре дошёл до пруда. Ну и попросил волка повыть немного. И помогло! Мужчина тут же уехал. Хах!

Ну а я занялся кувшинкой. Она будет долго расти сама по себе. Всё же это магическое растение. Ей нужна мана для роста и формирования магической энергоструктуры. Так что всю ману потратил на это дело. А затем копал яму. Точнее, докопал. А затем эту яму засыпал землёй.

Но уже хорошей! А землёй с дороги я засыпал ту яму, где взял землю для ямы. Да, всё сложно. Но зато уже через час я притащил большой куст шиповника.

Как я его выкопал? Никак. Он сам вышел из земли, а я лишь взял куст и прошёл с ним от леса до ворот. И вот, куст сам зарылся в землю, на что я потратил всю свою оставшуюся ману… Но зато удобно.

Куст большой, широкий и очень колючий. Но лишь первый! К ночи я натаскал ещё несколько кустов, полностью перекрыв ими ворота. Точнее, не так. Ворота находились, буквально в кустах. Их теперь даже невидно. И единственный вход на территорию фермы, лишь через калитку. Но на ней замок. В городе купил. Хороший такой замок! Просто так его не вскрыть.

Разве что забор не очень высокий, а колючую проволоку легко преодолеть, накинув на неё одеяло. Значит, стоит всё здесь засадить шиповником… Это не только эффективная живая ограда, но и очень полезное растение.

Шиповник можно заваривать и использовать в медицине. Так что решено. Сделаю ограду из шиповника! Но не сейчас…

Вернувшись домой к бабуле, рассказал ей про холдинг и мигрантов.

— Оё-ё-ёй! Это ж как страшно жить-то здесь будет! Понавезут черни! — бабуля хваталась за лицо и качала головой.

— Так что, если они заполучат ферму, будет нам весело. Как и в соседних сёлах.

— Ой, чувствую, побежит народ к нам из соседних сёл. Побежит, — вздыхала бабуля.

— Это да, могут, — согласился я. — Но вот молодёжь так точно в город убежит.

Утром бабуля пошла по домам, людей предупреждать. Даже мне досталось…

— Значит, мигрантов навезут, если люди не пойдут к ним работать? — спрашивала Любава. В этот раз на ней были шортики и блузка. Ну и сидела на моей спине.

— Сделают копеечную зарплату, так что никто не пойдёт, — предположила другая девушка, стоявшая у забора.

— Ага. Надо соседей опросить, — предложила Любава.

— Ой, а у меня дядя живёт в Рыбкино. Позвоню и узнаю, — воскликнула одна девушка. Я же молча отжимался. Как раздался недовольный голос.

— Ласточкин, ты решил всех баб в деревне опорочить⁈

Я продолжал заниматься, когда услышал этот вопль. Кинув взгляд на его источник, заметил одного из дружков Константина. Парень был один и… Если вешать ярлыки, то тут будет крыса. Ну вот точь-в-точь внешне он как крыса.

— Кто порочит-то? К сожалению, Иван холоден к нам, — вздыхала полненькая.

— А ты бы только и рада перед ним ноги раздвинуть⁈

— Ну как минимум раздвинуть не перед тобой, урод. Иди со шлюхами так разговаривай, а к нам даже не подходи. И дружкам-насильникам передай это.

— Да-да, мой папа сказал, если кто из вас уродов приблизится ко мне, он сразу стрелять будет! — добавила худая и плоская.

— К тебе-то? Ха! Я не бобёр, чтобы брёвнами интересоваться!

— Ты не бобёр, ты крыса. Вот и иди в свою нору! — рыкнула двушка.

— Сама ты крыса! Не называй меня так! — вспылил парень и с кулаками пошёл на Анастасию. Но тут я перепрыгнул забор и встал на его пути.

— И что ты задумал сделать?

— Проучить бабу за длинный язык! — прикрикнул он.

— Да? И как же? — поинтересовался я, замечая, как парень прошёлся взглядом по моему обнажённом торсу, что обладал прессом и обливался потом.

— Никак… шлёпнул бы её по заднице, чтобы язык держала за зубами и не оскорбляла мужчину… — попятился парень.

— То есть тебе можно оскорблять девушку, а ей тебя нельзя? А ты часом, братец, не оборзел?

— А ты что, всем бабам защитник⁈ Не много ли на себя берёшь, Ласточка⁈ — злился Крыса.

— Не понял, ты обвиняешь меня в том, что я веду себя по-мужски и заступаюсь за слабый пол? — с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться в голос.

— Ты в своём городе, похоже, совсем страх потерял! И думаешь, раз подкачался, то тебя все боятся будут? — он сунул руку в карман и выхватил складной нож. Девушки тут же вскрикнули. — Что⁈ Не такой уже и смелый, да⁈

— Кошатник, фас! — раздался возглас, и забор перепрыгнул пёс бабы Нины и вгрызся в руку Крыса. Ту, которой он держал нож.

— А-а-а-а, уберите его! Уберите! — закричал парень, пытаясь освободить руку. Но я подбежал и одним ударом вырубил придурка. А там и соседи показались. Тут шумно было, так что многие повыглядывали из домов и окон.

— И что с ним делать? — спросил у бабушки, кивая на тело.

— Домой отнесём, и я всё выскажу его мамаше!

Закинув Крыса на плечо, благо, он лёгкий, подхватил нож и, сунув в карман, пошёл дальше по улице. Жил же парень сравнительно недалеко.

— Петровна! Выходи, дебила своего забирай! — крикнула бабуля, и вскоре из дома вышла массивная женщина с поварёшкой в руках и фартуке. Я же бросил парня на землю. — Твой дебил на моего Ваню с ножом напал за то, что он за девок заступился!

— Брешешь, старая, — рыкнула женщина.

— У меня половина улицы в свидетелях! И если он ещё раз устроит бедлам, мой пёсик его насмерть задерёт. Или же прокляну вас, и вся ваша скотина сдохнет!

Бабушка едва ли не молнии из глаз метала, а женщина нахмурилась и, подойдя к нам, подняла сына и зло уставилась на бабушку. Увидела раны от укуса собаки.

— Что? Урод твой этой рукой нож держал. Скажи спасибо, что я заявление не написала.

Женщина ничего не ответила и, забрав сына, закрыла калитку и скрылась в доме. Я же заметил, как соседи нагло пялились на нас. Шоу устроили… В деревне же скучно, так что все всё знают. И уверен к вечеру все узнают про Крыса. Ну и про мигрантов.

Мы направились домой, а женщины, из-за которых и случился весь сыр-бор, уже разошлись. Точнее, побежали слухи распространять… У калитки же нас ждал Кошатник.

Пёс выглядел довольным и вилял хвостом. И да, он молодец, и заслужил, чтобы его погладили за ушком и почесали животик. Что мы с бабулей и сделали, когда зашли за калитку. Но отдохнуть нам не дали. Пришла одна бабушка за порошком для своего пьяницы мужа. Ну и вместо дела сели болтать.

Так что я плюнул и поспешил на ферму да работал. Шиповник пересаживал. В идеале бы закрыться деревьями, но нет у меня столько сил. Поэтому пересаживал шиповник. И одно радовало, мне не было нужды копать ямы. Земля у забора была нормальной. Мягкой.

Корни кустов без особых проблем вгрызались в землю. Так что больше времени у меня занимал перенос кустов и накопление маны. И ещё у всего этого есть очень практичное применение.

На Земле очень мало маны. Если я буду выращивать кувшинки и прочие растения, то мана, которую они создадут, разлетится по округе. Чтобы минимизировать это, я создаю живую ограду. Чем плотнее и выше она будет, тем лучше. Так больше маны удержится в саду.

В идеале создать заслон из высоких деревьев. Но буду действовать постепенно. По мере сил, так сказать. И незаметно пролетела неделя.

— Раф! — сказала волчица, которая впервые вышла из-под крыльца.

Она была худая, грязная, но радостная. И подойдя ко мне, заскулила. Я погладил её за ушком и макушку. Но в ответ получил злой рык. От брата её.

— Не ревнуй! — рассмеялся я. — И дам-ка я вам имя. Ты, — указал я на девочку, — будешь Вай. А ты, ревнивец — Лай. И да, я не умею выбирать имена. Так что один рык — это нравится. Два рыка не нравится.

— Р! — рыкнула Вай.

— Р-р-р-р-р! — протяжно зарычал Лай, но был укушен сестрой. Она на него посмотрела таким выразительным взглядом, что парню пришлось сдаться и издать одиночный рык. Похоже, волчице понравилось его имя.

— Вот и славно. Теперь вы спутники друида. И давайте-ка я поставлю вам печать. Так мы сможем понимать друг друга без помощи одноразовых заклинаний.

Отведя волков к пруду, сел на землю. Они же присели передо мной. Правда, волчице тяжело было ходить, и она скорее лежала, чем сидела. Так что начать я решил с её брата.

Скопив ману, коснулся лба волка.

— Ассистент, начинай приручение, поддержи меня, — приказал я заклинанию. Как правило, я всё сам делал, но обычно у меня куча маны… Так что если Ассистент сэкономит мне немного маны, то это будет просто отлично.

И вот, под моим пальцем, на лбу волка начала формироваться многоугольная магическая печать, сияющая зелёным. А затем…

Внимание!

Сибирский волк Лай был успешно приручен. Создаю магический канал. Пожалуйста, не шевелитесь.

Я довольно закивал. Ассистент и это сам делает. Удобно! И быстро… Акира, ты гений. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо после исцеления.

Маны я потратил всё же больше, чем думал. Так что пришлось сделать передышку.

— Как самочувствие? — спросил у волка, при этом не открывая глаза.

— Странно. Необычно. Я здоров? — рыкнул он, но я понимал его.

— Ты станешь больше, сильнее и умнее. Так что, да, ты здоров.

— Сильнее?.. — Лай посмотрел на сестру, а она приподняла мордочку. — Хочу стать сильнее.

— Станешь. Моя мана перетекает в твоё тело, а твоя — в моё. Но твоя мана слабая, жидкая и почти бесполезная. С моей же маной ты станешь сильнее. Ну и я стану немного сильнее. Всё же теперь я смогу получать ваши излишки маны.

— Не понимаю. Сложно… — Лай заскулил и прилёг, я же продолжил отдыхать. Пока наша мана не объединится, приручать Вай не стоит. Но так как Лай лишь волчонок, то и маны у него немного. Где-то две сотых. Может, меньше.

Некоторое время спустя объединение завершилось, и я выдохнул да стал копить ману. Волк же подлёг поближе к сестре, и когда я начал приручение, Лай аж дыхание затаил.

Внимание!

Сибирская волчица Вай была успешно приручена. Создаю магический канал. Пожалуйста, не шевелитесь.

Вай распахнула глаза, а я почувствовал её боль. Рана ещё далека от заживления, и, похоже, путь от крыльца сюда дался её дорогой ценой…

Ладно, закрываем глаза и медитируем. Хм… а у Вай больше маны, чем у брата. Раза так в полтора. Но, как по мне, разница между двумя сотыми и тремя сотыми небольшая.

Когда волчица полностью слилась со мной маной, мы открыли глаза, и я увидел осознанность в её глазах. Её было куда больше, чем в глазах брата. Но думаю, он постепенно догонит умную сестрёнку.

— Чувствую…

— Что⁈ — спросил брат, удивляя сестру. Мордочка волчицы повернулась к Лаю, а его — к ней.

— Понимаю твои мысли… — удивлялась она.

— А? Да. И я твои! — брат радостно вскочил на лапы и завилял хвостом.

Он оббежал сестру, обнюхал, и они разболтались. Да так, что я предпочёл уйти подальше. Вскоре они сами меня нашли около крыльца.

Волчица хромала, а Лай кружил вокруг неё, как акула. Они прилегли передо мной, и мы поговорили.

— Как уже говорил, ваша задача охранять сад. А также расти сильными. Потом вы будете охранять это место. Сад будет расти, а вместе с ним и наша с вами сила. Кто знает, вдруг люди захотят отнять его?

Лай тут же гневно зарычал.

— Значит, это место сделает нас сильнее? Но как? — спросила Вай. Она уже хорошо так формулирует мысли. Умница.

— Цветы и растения выделяют вещество под названием мана. Чем лучше будет мой сад, тем больше будет маны. Мана же способна на всё. Она творит чудеса. И чем больше её здесь будет, тем больше её будет в нас.

— Кажется, я понимаю…

— А я ничего не понял! — сказал Лай, и волчица практически вздохнула.

Затем я объяснил им кое-какие важные моменты и, оставив, направился в деревню. Дел у меня было немало.

Малосибирск.

Центральная больница.

Неделю назад.

— Как карантин⁈ Нельзя! Нельзя меня в карантин! — кричал Попов Николай Данилович. Его тащили два санитара в специальной одежде, которая не позволит заразить их грибком.

Немолодой врач стоял в коридоре и смотрел, как волокут орущего мужчину. Но вскоре врач вернулся в кабинет и кинул взгляд на своего коллегу. Оба были в масках и резиновых перчатках.

— Уже третий заражённый. Эпидемия что ли? — спросил он у коллеги.

— Возможно. Но пока что способ распространения нам неясен, — ответил коллега, сидевший на стуле у рабочего стола.

— Да. Непонятно. Но они же как-то заражаются, — недоумевал старый врач.

— Заражаются, и при этом Новосибирск говорит, что оно не должно быть заразным, — подметил коллега.

— Говорят. Но люди заражаются… Вероятно, начнётся расследование. Особенно если появятся заражённые в городе…

— Дай бог этого не произойдёт… Очень уж неприятный этот грибок… Тело покрывается лишаем, который жутко чешется…

— Пациенты до крови раздирают кожу… — добавил старый врач. И помолился, чтобы не заразиться самим.

Несколько дней спустя.

Двор бабы Нины.

— Вань! Помоги! — я занимался огородом, как раздался женский крик. Обернулся и увидел Анастасию. Ту худенькую девушку, которая с рыжей дружит. Она задыхалась, оттого едва могла говорить. — Вань! Любава! Спаси её!

Я тут же примчался к забору, перескочил его да побежал. Где живёт Любава, я знаю. Недели две назад ходил туда с бабулей, отца Любавы откачивали. И стребовали обещание, что пить больше не будет!

Промчавшись через пару улиц, я перескочил заборчик дома с зелёной крышей и влетел в дом. Дверь не была закрыта, а изнутри доносились крики. Сперва я попал в большую прихожую и из неё на кухню с печью, а оттуда в одну из двух дверей. Ту, что слева.

Там была общая комната. Зал. Большой стол, заставленный закусками. На нём спал немолодой лысеющий мужчина… Отец Любавы. На полу кричала полная женщина с синяком вместо лица, а на диване Любава с разорванным сарафаном, из-за чего большая грудь девушки была обнажена. Щека распухла, да и из носа текла кровь.

Ну и там же был какой-то пьяный мужик, который уже стянул с себя штаны да пытался усмирить брыкающуюся девушку. Думаю, с очевидной целью…

Подскочив, я схватил мужика за плечо и дёрнул назад, сбрасывая его на пол.

— Ах ты! Не мешай! — крикнул он на меня. — У нас уговор! Её отец продал мне её! Я ему поляну, а он мне разрешает свою дочь оттрахать!

— В нашей стране запрещено рабство. Если ты действительно «купил её», то я сейчас же вызываю полицию и тебя упекут за решётку. Так же, как и его, — кивнул я на спящего.

— Не девку я купил, а секс купил!

— Раз купил, то вот его и «люби», — указал я на спящего. — А если ты считаешь, что можешь купить секс с другим человеком без его согласия, то мы возвращаемся к рабству, и добро пожаловать в тюрьму.

— Да иди ты! Я трахну её! — вскрикнул мужчина и набросился на меня с кулаками, но тут же получил в рожу.

Глаза мужчины закатились, а затем он с грохотом рухнул на пол. Всё же худым он не был уж точно.

— Спасибо… — ко мне со спины прижалась Любава и захныкала. Пришлось стоять как истукан, ибо не пошевелиться.

— Меня Настя позвала. Её благодари. А этого… — я кинул взгляд на «покупателя». Его рот был в крови, и, думается, я выбил ему половину зубов в челюсти. — Хватит с него, но, если приблизится к тебе, скажи, я сделаю так, что до конца жизни передвигаться он будет лишь на инвалидной коляске.

Освободившись из женского захвата, схватил мужчину за ногу и вытащил из дома, а затем выбросил на улицу. Ну и на живот перевернул, чтобы не захлебнулся кровью. А её было немало.

Лечить я его не буду, а вот женщин надо бы. Так что сперва сбегал домой, взял там настойку одну и мазь да вернулся. А там крики и вопли…

— Скотина! Урод! Да как ты мог⁈ — кричала мать Любавы, колотя мужа. А тот спал как убитый.

— Тёть Лер, не трогайте вы его, — громко сказал я, входя в зал. — Он не долечился, поэтому из-за лекарств его от алкоголя сильно «торкает». Давайте я вами займусь.

Усадив женщину на диван, напоил отваром и обработал лицо с помощью мази. Марлевых повязок здесь не было, как и бинтов. Семья Любавы не очень богата. Я бы сказал бедновата. Выживают на подсобном хозяйстве, которое полностью на Любаве, да на пенсии родителей.

— Ая-я-я-яй… — шипела женщина.

— Терпите, — я мазал опухшее лицо. Сильно её ударили… Пришлось даже ману использовать. Благо, её у меня теперь больше стало.

Мана плюс мазь равно опухшее лицо, постепенно ставшее нормальным. Ну если не считать цвета кожи… Но главное, что осложнений не будет.

А вот Любаву пришлось выковыривать из комнаты…

— Выходи давай, — я стучал в дверь, на которой видны следы повреждений, а также пятна. Похоже, в неё чем-то бросались…

— Не трогайте меня, — ответил плачущий голос.

— Если не трону, то у тебя лицо опухнет и будет болеть.

Ответа не последовало, но зато вскоре щёлкнул замок на двери. Осторожно открыв её, я вошёл в комнату. Довольно небольшую. Её треть занимала полутораспальная кровать. Остальное — это старенький стол со стулом и полочки с книгами да учебниками. Видимо, со школы остались.

Также были ростовое зеркало на стене, шкаф и комод у кровати. На комоде кстати лежали книги. Старые потёртые и, судя по всему, перечитанные тысячу раз. Пушкин и ещё что-то, не разберу из-за потёртости.

Ну и сама Любава была. Она, одетая в одну лишь сорочку, сидела на кровати и плакала. Сорочка, кстати, тоже старая, потёртая и с дырами. Да и маленькая она. Оттого выглядит коротко, а большая грудь едва ли не вываливается наружу.

Нос более не кровоточил, а вот щека распухает… Так что я взял стул и сел напротив Любавы. А она резко стянула с себя сорочку, оставшись голышом. И уставилась на меня.

Вот дурочка малолетняя. Сама трясётся от страха, но хочет проверить меня?.. Что у неё в голове творится-то?.. Впрочем, неважно. Я просто беру мазь и мажу её щёку.