Зеркальный Город

Глава 1

Обидно, когда только-только достиг того, чего упорно добивался, судьба внезапно делает резкий и окончательный поворот. Резкая боль в груди. Стремительно приближающиеся кроны деревьев. Лихорадочная попытка выправить самолёт, но темнота наваливается, словно тяжелое одеяло, лишая сил.

— Кэйташи! Эй, ты чего⁈ — доносится чей-то отдалённый голос.

Его трясут за плечо. Попытка открыть глаза. Перед взором всё плывёт…

… — Он заслужил свой покой. А вы изначально оказались не в том теле, не в том месте. Точнее, вы, Ярослав Николаевич, должны были закончить тот путь через пять лет. Но воля оказалась сильнее. Вы выжили. Вопреки обстоятельствам. И теперь вы ошибка, случайное возмущение. Выпавшая из Колеса душа.

— Ну, так отправляйте меня, куда там положено. В ад или как это у вас называется.

— Ад? Ха-ха-ха! Да, люди горазды придумывать себе страшилки и наказания, главное, чтобы после жизни.

— Хотите сказать, что я, хех, праведник?

— Да уж, праведник. Нет. Вы просто… Вы. И теперь нужно, как-то встроить вас обратно в Колесо. Термин пояснять не нужно?

— Я бывал в Индии.

— Души, как ваша, если не попадают обратно в Колесо, становятся… Неприкаянными. Неупокоенными. Ветала. А теперь мой вопрос. Что вы выбираете, Ярослав Николаевич?

— А что, у меня есть выбор?

— Конечно. Это основа существования такого явления, как душа. Наличие выбора. Я предлагаю лишь один из вариантов.

— А как это будет выглядеть? Я что, типа, рожусь? Окажусь в теле младенца?

— Это стандартный путь души в Колесе. Напоминаю, вы из него выпали. Иначе бы вы уже находились в следующей инкарнации. Ваша ситуация, как я говорил, сложнее. Смотрите. Ваша душа прошла путь, который не должна была проходить. Душа же этого парня оказалась… Скажем так, слабее выбранного пути. Тоже своего рода сбой. Такое иногда случается, нет ничего совершенного. И вот есть душа, которой нужно попасть обратно в Колесо и тело, которое имеет незаконченный земной путь. Понимаете?

— Да. Но это же взрослый человек.

— Ну, вы что, не читали литературу про попаданцев?

— А что, такое бывает?

— Как видите. Из известных: Жанна Д ᾽арк. Да Винчи, Тесла…

Его буквально выпихнули из машины перед трёхэтажным домом в спальном районе Токио. Юичи махнул рукой из такси, хлопнул дверью. И машина уехала. А Ярослав, он же Абэ Кэйташи, остался один на один с памятью молодого японца. И его жизнью. И опьянение было в тему. Потому что новый хозяин тела ещё не освоился.

Странное состояние. В хлам пьяное тельце и абсолютно трезвое сознание. Ярослав ловил обрывки каких-то воспоминаний. Детство в небольшом провинциальном городке. Воспитывала парня только мама. Какие-то лица, детские, потом они же подростки. И уже почти взрослые.

«Твою-то мать!»

Тело ощущалось так, словно он в холодной воде идёт. Или только после мороза. Словно закоченел.

«Оп!» — а это он чуть не завалился.

Но успел схватиться за перила. Дом немного странный… Для жителя средней полосы России. Лестница снаружи, а не внутри дома.

«Проклятье», — память подсказала, что искомая квартира на третьем этаже…

… Прошла, наверное, вечность, с тех пор, как началось это восхождение. Когда он буквально выпал на галерею третьего этажа, словно жизнь прошла. Но, наконец, он всё же добрался до двери с номером 3–7.

Щёлкнул замок. Ключом удалось попасть с первого раза — и это успех! Ярослав-Кэйташи ввалился в квартиру…

— И где тебя…. О-о!

Собрав в кучу глаза, Ярослав увидел перед собой деваху. Симпатичную, фигуристую. В длинной футболке и обтягивающих шортиках. Она стояла, уперев руки в бока и сверлила взглядом. Азиатка, само собой.

— Ты что, пьян⁈ — возмущённо воскликнула девушка.

Всё же забавно, как вообще незнакомый язык отзывается в голове вполне понятными образами.

— М-м, — губы и язык вообще не слушались.

Да и ноги вдруг подогнулись. И Кэйташи съехал по приоткрытой двери, одновременно закрыв её.

… У Абэ Кэйташи оказалось слабое сердце. В том баре, где они сидели с Куботой Юичи, Кэйташи по факту, словил приступ. Двадцать четыре года и сердечный приступ. Инфаркт молодеет…

Про свою проблему Кэйташи, конечно, знал. Но ему нужно было работать. Много работать. Частые невысыпания, плохая еда. Ну, и он, конечно, конкретно набрался в том баре. Вот и не выдержала сердечно-сосудистая таких ударов.

Но теперь Абэ Кэйташи был абсолютно здоров. Можно сказать, биологический идеал. Подарок от Него. С другой стороны, если бы остались такие проблемы — смысла никакого. Умрешь на пару недель, месяцев, если сильно повезёт, на два-три года позже.

«Путь был выбран. Точки поворотов уже заданы, но в каком качестве в них оказаться, это уже решать только тебе. К примеру, уготовано оказаться в тюрьме. Можно там побывать в качестве заключенного, а можно в качестве охранника».

Что же. Доброе утро, Абэ Кэйташи. Согласно воспоминаниям, сегодня выходной. Воскресенье. Первый выходной за два месяца. А какое, интересно, число?

«22 мая. О, двадцать второй год»

На год раньше, чем помнил Ярослав. А посмотрел он дату на телефоне, который лежал рядом с кроватью, узкой холостяцкой кроватью. На тумбочке. Такого вида, словно она прямиком из казармы. Обшарпанное убожество.

Положив телефон, парень сел. Вроде, всё норм. Ни последствий злоупотребления, ни иных. Вот уже довольно объёмный живот, сиськи — это не очень. Но понять можно, когда бы Кэйташи спортзал посещать? Тем более, с его-то здоровьем.

Он поднялся, подошёл к маленькому зеркальцу на стене. Здесь же, на крючках, висел весь его нехитрый гардероб. Ну, что сказать. Роста среднего. Лицо… Обычное. То есть, оно азиатское, и, судя по откликам окружающих, Абэ Кэйташи не потрясал красотой. Глаза серые, причёска «офисный колпак». Кстати, такой цвет глаз, всё же, встречается пореже, чем черные или карие. Второй подбородок обозначился. Пары зубов уже не хватает, хорошо хоть не передних. Черты лица «потёкшие», мешки под глазами. Склера красноватая. «Планктон офисный, вульгарис». Интересно, что Ярослав не ощущал чуждости. Мозгом, логикой, понимал, что лицо не его. Но никаких отрицательных чувств при этом не поднималось. Словно… Смотришь на актёра очень длинного сериала. То есть уже насквозь знакомого персонажа.

Попялившись на себя ещё некоторое время, Ярослав-Кэйташи огляделся. Его отдельная комнатка была размером с кладовку. Два на два. То есть чисто спать. Но тут это в порядке вещей. У многих такая комната вообще единственная. А в этой квартире ещё есть душ, совмещённый с туалетом. И общая комната. Удовольствие, кстати, недешёвое, девяносто шесть тысяч. При зарплате Кэйташи двести пятьдесят. А чистыми, то есть без налогов, страховок и прочего, чуть больше ста пятидесяти. Н-да, шиковать не с чего. Иногда за месяц доходило до двухсот на руки, но это реально от зари до зари на работе.

«М-да» — сощурился парень.

А теперь, почему же ему требовалось столько работать и, в конце концов, загнать себя. Кэйташи протянул руку, снял с крючка брюки от костюма…

… Натянув брюки и рубашку, парень вышел из комнаты. А вот и причина. Две причины.

Кудо Мэй, та самая девушка, что встретила Кэйташи по возвращению. Сидит на полу, за низеньким столиком и пьёт чай. Одета также, как и вчера. Пятнадцать лет. Первый класс старшей школы Нитобэ Бунка. Частной школы. То есть, за которую нужно платить. И платить весьма немало.

И Кудо Синдзи. Двенадцать лет. Сидит рядом с сестрой, смотрит в ноут, хмуря брови. Этот хотя бы посещает государственное учебное заведение. Где плата — это лишь дополнительные услуги, типа обеда, каких-то принадлежностей и прочее. Но с бюджетом Кэйташи и это не хило напрягает.

Эти двое — сводные сестра и брат Кэйташи. Нежданчик, образовавшийся полгода назад. Папаша Кэйташи, вместе с матерью этих двух, погибли. На отдыхе. Утонули, весельчаки. Матушка самого Кэйташи тоже покинула этот мир, проблемы с сердцем у парня были именно от неё.

И вот, теперь эта парочка свалилась на молодого парня. М-да. Он оказался единственным родственником. И хотелось бы отметить, что зря Кэйташи это сделал. Понятно, что это родня. Единственные близкие люди в мире. Но право слово, они уже достаточно взрослые. Справились бы сами.

Кэйташи подошёл к кухонному столу в углу. Общая комната, где спали брат с сестрой, была, естественно, совмещена с кухней. Парень налил себе воды. Пусть последствий от чрезмерного приёма алкоголя не было, сушняк всё же присутствовал.

Залпом выпив первый стакан, Кэйташи налил ещё до половины и повернулся к родственничкам. Мэй словно только и ждала этого момента.

— И почему ты дома? — сухо осведомилась девушка. — Тебя что, уволили? Как тогда ты собираешься оплачивать мою учёбу?

О, как. Борзая дивчина. Собственно, именно исходя из такого отношения, новый Кэйташи и подумал, что лучше бы прежний «он» за это не брался. Парень отпил воды. Оглядел новоявленную родню. И… Перебрав воспоминания, не испытал к ним тёплых чувств. Нахлебники, причём наглые, плюющие на элементарные нормы вежливости. Ставящие себя выше. И это при том, что их общий папаня жил на широкую ногу… Так сказать, не по средствам. Всё имущество у отпрысков отмели за долги. Им натурально некуда идти. По сути, такие же нищеброды, но с претензиями на элитарность. Ну, что тут ожидать, когда родители такие замечательные примеры поведения подавали.

— А если уволили? — поинтересовался Кэйташи. — Что вы делать-то будете?

Девушка зависла на пару мгновений. По её лицу промелькнули недоумение и удивление. Но она тут же сделала злобную маску.

— Найди другую работу! — припечатала Мэй. — Ты же должен обеспечивать!

При этих словах Синдзи презрительно хмыкнул.

«Смотрю, старший брат у этих перцев вообще и совсем не в авторитете».

— Должен? — слегка улыбнулся Кэйташи. — Кому?

— Что? — изумилась Мэй.

И даже вечно пялящийся в экран ноута или телефона Синдзи поднял взгляд.

— Ты… Что, ещё не протрезвел? — спросила девушка, сощурившись.

— Типа того, — ответил Кэйташи. — Я думал вчера. Думал-думал… И понял. Как-то вы, девочки и мальчики, слегка за флажки забежали.

— Что? — у Мэй брови поползли в причёску.

По лицу Синдзи промелькнул интерес.

— Я говорю, в твоём возрасте, Мэй, — продолжил Кэйташи. — Я уже работал. Припоминаю, что такого заработка вполне бы хватило для оплаты…. солидной части твоего обучения.

У девушки вытянулось лицо. Она хватанула ртом воздух.

— Что⁈ — рыкнула Мэй. — Я⁈ Работать⁈ Ты в своём уме, придурок⁈ Я не буду работать!

— Ну, тогда здравствуй государственная школа, — пожал плечами Кэйташи. — Напоминаю, я вам не папа и не мама. И не обязан вас обеспечивать. Мне самому не хватает, чтобы ещё два рта, жадных рта, кормить.

— Вообще-то, — насмешливо заметил Синдзи. — Ты наш официальный опекун.

— И что? — спокойно ответил Кэйташи. — Лапши, так и быть, я куплю. Обувь у вас есть. На улицу выйти тоже есть в чём. Всё, детишки. Хотите что-то сверх, зарабатывайте на это сами.

— Тогда мы пожалуемся в соц.службу, — с превосходством заметил Синдзи.

Он себя позиционировал, как офигенного (скорее, правда, офигевшего) умника и манипулятора.

— И вас у меня отберут! — патетически воскликнул Кэйташи и насмешливо добавил. — Я так расстроюсь.

Теперь по лицу Синдзи промелькнула обеспокоенность. Да-да, малыш. Прежний добряш Кэйташи того. Нет его больше. Это над ним вы натурально издевались полгода. То еда невкусная, то иди, купи кроссовки, куртку. Ноут, вот этот. И надо такой, чтобы игры тянул. На Кэйташи уже два кредита висит. За полгода всего, заметьте, он до этого дошёл.

— Я! Не буду! Работать! — сверкнула глазами Мэй. — Я не ты…

— Ну-ну, договаривай, — произнёс Кэйташи. — Кто я там у вас? Лох? Да, Синдзи? Такого же ты мнения обо мне? Неудачник? Лузер? Ах, да. Мэй. У меня же никогда не будет девушки?

Мэй слегка покраснела. Ну, а что вы хотели? Тонкие стены. Это Кэйташи лишь зубами скрипел и продолжал вас, неблагодарных, тащить на горбу. Как же, семья. Пусть и не очень хорошие, но родные люди.

— Да! — выкрикнула девушка. — Ты лузер! А я нет! Я вообще… Сама найду деньги! А ты девственник!

— Эм, сестра, — опасливо произнёс Синдзи.

А Кэйташи расплылся в довольной улыбке.

— Ох, прямо в сердце, Мэй! — насмешливо произнёс он и уже серьёзно добавил. — Ветер в спину. Кстати, если что, вдруг соберётесь сбегать из дома, не забудьте документы.

— Документы? — недоумённо переспросила девушка.

— Ага, — кивнул Кэйташи. — Например, чтобы ваш… труп могли быстро опознать.

И что-то у брата с сестрой не нашлось слов. Они сидели, дивно хмурые и мрачно молчали.

— Я на прогулку, — произнёс Кэйташи. — Будете выходить, не забывайте закрывать дверь. Да. Про еду. Про лапшу я не шутил. У меня нет денег. Лапша вот тут, в верхнем ящике…

Оригинальный Кэйташи не знал бы, чем заняться. Потому что он только и делал, что работал. Особенно последние полгода.

Около дома Кэйташи

Последствия от такого образа жизни ожидаемые. Ни девушки, ни друзей. Только Юичи, сосед по столу на работе. Который тоже… Иногда падал на хвост, дабы облегчить себе работу. То есть, такой друг-то, продуманный.

Кэйташи даже никого из соседей не знал. Впрочем, это особенность жизни в большом городе. Тут все такие. Уходят затемно, возвращаются со звёздами. Мало у кого есть личная жизнь, вечно загнанные лошади. Кстати, если хозяин дома узнает, что с Кэйташи ещё кто-то живёт, поднимется цена аренды. Суровые нравы каменных джунглей… И банальный расчёт. Трое людей расходует той же воды куда больше, чем один.

Парень спустился по лестнице, вышел на тротуар. Прогулка ему требовалась для того, чтобы мысли упорядочить. Лучше бы, конечно, это дома сделать, но…

— Ахо! Неудачник!

Кэйташи обернулся. О, сестрёнка куда-то рванула. Похоже, реально решила денег достать. Ну, удачи. Чтоб жизнь не сильно жёстко приложила о стол реальности. Но, думается, она сегодня сделает для себя несколько весьма неприятных открытий.

Сунув руки в карманы брюк, Кэйташи не спеша двинул по тротуару.

Окрестности

Забавно. Ощущать знакомым место, где никогда не был. Очень похоже на дежавю. Кстати, текущий вид пейзажа был несколько непривычен и для Кэйташи. Потому что он его видел, либо в утренних сумерках, либо ночью. И на бегу. Офисный планктон же дрыхнет до последнего. Потому что спят по четыре-пять часов. А затем несутся, выпучив глаза, на работу. У Кэйташи выходной образовался только потому, что Окумура Рика, начальница парня, реально забеспокоилась о его состоянии. В груди-то у Кэйташи уже давно покалывало. Предупреждало. Бледность опять же.

Очень странно сейчас идти по абсолютно чужому городу, при этом не ощущая себя приезжим. И, на секундочку, в чужом теле. Конечно, Ярослав сейчас не чувствовал эту самую «чуждость». Он словно был собой. Никаких отличий во внутренних ощущениях. Разве что не требовалось щуриться, когда вдаль смотришь. Зрение у Кэйташи было в полном порядке.

Но кое-какие отличия всё же есть. Идти легко. Просто идёшь, не ощущая «потасканности» сорокалетнего и немало переломанного тела. Молодость. И это хорошо. А вот плачевное финансовое положение — это никуда не годится. Но пока с этим ничего нельзя сделать.

«Да, нельзя, — Ярослав перебирал воспоминания Кэйташи. — Засада кругом».

Из образования только колледж. Никаких специфических навыков или знаний. Совершенно обычный, стандартный, безликий человек. Один из миллионов офисных кротов. Хорошо, что удалось устроиться в «Toray». В этом Кэйташи немного повезло. Чуть не случайно он тогда на собеседование попал и каким-то образом его прошёл. Но на этом и всё. Он один из тех вечных кохаев, младших. Клерк бесправный. Сидит в большом кабинете, с полутора десятками таких же мальчиков и девочек. Последних, кстати, больше. Что, опять же, логично. Женщины более расположены к такой нудной работе.

Шесть парней, десять девушек. И парни вот такие, как Кэйташи. Похоже, его и отобрали на этой основе. Что он выглядит и ведёт себя, как типичный хикки (толерантное название лоха). Это такие затворники, с конкретными проблемами общения.

«Хм, а что, есть в этом основание. Нанял таких пачку. Амбиции почти нулевые, образования минимум. Работу потерять боятся, потому что другую искать — смерти подобно. Опять же, на них орать можно — они молчать будут. Можно навалить обязанностей — ничего не скажут».

Обидно? Текущему Кэйташи нет. Всё грамотно. Хочется ли это изменить? Посмотрим. Надо оглядеться. Это прежнему Кэйташи нужно было лишь досидеть до ухода домой. Он от входа в здание до кабинета перебежками перемещался, пригнувшись. А в кабинете в свой уголок прыгнет и сидит там, как мышь, только бы местные девахи на него внимания не обратили. Потому что их внимание — это почти всегда издевательство, разной степени тонкости. Особенно любили мадамы поддевать парня за факт девственности. И это тоже стандартное развлечение, кстати. Девушки таким образом, унижая мужика, выпускают пар. Мстят за собственные неудачи. Не Кэйташи, так кто-то другой под раздачу попадает. Они же тоже живут на работе. Не только Абэ постоянно после шести остаётся. Тут такая практика — норма жизни. В «Toray», кстати, ещё неплохо. За это доплачивают. Немного, но хотя бы что-то.

«Вот да. Братан, курить — это ты вообще здорово придумал», — это Ярослав прокомментировал порыв тела зайти в магазин, за сигаретами.

Но кто из нас безгрешен? Яр и сам курил, как паровоз. Так что в магазин зашёл, сигарет купил. По памяти. Mevius. Пятьсот шестьдесят иен. В мягкой пачке, что примечательно.

Mevius

Вышел на улицу, распечатал. Выбил из пачки сигарету. Зажигалка нашлась в кармане штанов. От рабочего костюма. Гардероб у Кэйташи скромный. Два костюма на работу, джинсы, пара футболок. Стоик, на.

«Так, — подумал Кэйташи, закурив. — И что же по итогу?»

Похоже, начинают таки догонять рефлексии. Нужно найти место… поуединённее. И там похандрить.

Парень повернул направо и зашагал по улице. Из памяти пришла картинка небольшого парка неподалёку…

Час спустя. Парк Йойоги Оямы

Парк

В этом парке Кэйташи бывал не единожды. Он состоял из двух половин. На одной была детская площадка, и там почти всегда резвилась детвора. И два бейсбольных поля составляли вторую половину. Поля были изрядно запущенны, игру на них Кэйташи видел лишь единожды.

Чтобы прийти сюда, на скамеечки, нужно обойти бейсбольные поля, огороженные высоким сетчатым забором. И среди густой растительности за спортивными сооружениями, можно посидеть, подумать. Ходят здесь редко, мешать не будут. Опять же, это уже, по факту, не территория парка. Не погонят за курение. А Кэйташи пришёл не только с сигаретами, но и тремя банками пива. Обмыть новопреставленных Ярослава и Кэйташи. А у первого ещё и новый день рождения. Поэтому и три.

В парке

Было ещё утро. Хоть и воскресенье, но тут никого не удивить работой в этот день, поэтому было безлюдно. И мамочки с детишками ещё не прибежали, так что никто не вырвал Кэйташи по пути из его странного, отстранённого состояния. Парень устроился на лавочке, открыл банку.

— Ну, — поднял он тару. — За тебя, Кэйташи. Ты был нормальным парнем. Пусть и не волком.

Глоток. Газированная жидкость защипала язык и горло. Пиво было кислым и слегка сластило. Кэйташи откинулся на спинку. Небо сегодня хмурилось.

— Кэйташи, — пробормотал парень, словно пробуя имя на вкус. — Абэ.

Кстати, из дома он ушёл ещё и потому, что мог банально спалиться. А придёт снова с запахом, и все странности поведения спишутся на опьянение. А потом к ним привыкнут. Жить, как прежний владелец тела, новый драйвер не собирался. Скромный мальчик Кэйташи канул в лету.

«Но сразу вскрываться до дна не стоит. Будем выдавать изменения, по возможности, плавно, постепенно».

Он отпил из банки. Цыкнул. Достал сигареты. Вскоре в сторону ограждения стадиона поплыл дымок. В этот момент с чего-то вспомнилась курилка в офисе. На работе Кэйташи. Планктон курил чуть не поголовно. Оно и понятно, с такими-то стрессами.…