Знамена хаоса

Глава 7

Глава города нашёлся на своём рабочем месте, но пообщаться с ним лично получилось не сразу. В общем зале прошений, расположенном на первом этаже городской ратуши, как раз шло мероприятие по приёму жителей города и окрестных деревень. В отведённый для этого день они приходили сюда, чтобы поведать магистрату о своих бедах, жалобах и спорах. И господин Идрис принимал в этом непосредственное участие в качестве конечной инстанции по неоднозначным вопросам. Как ни странно, меня в зал пропустили, и я даже нашёл себе свободное место среди обычных горожан, желающих понаблюдать за тем, как вершиться правосудие.

В чём-то старший стражник Хоуг был прав. Судя по тому, что я успел услышать за эти без малого два часа, местные больше ориентировались на собственные понятия о морали и чести, нежели на имперские законы. И ждали от своего лидера соответствующих решений. Не об этом ли говорил сам Идрис, когда называл себя заложником собственного народа?

Когда слушанья были закончены, и люди начали расходиться по своим делам, я остался сидеть на своём месте. Идрис заметил меня, но не подал вида. И лишь когда зал опустел окончательно, кивнул в сторону коридора, ведущего к лестнице на второй этаж.

С прошлого раза в его кабинете прибавилось бумаг. На столе теперь лежало несколько стопок свежих листов, на которых ещё подсыхали чернила. Принятые сегодня на слушаньях решения требовалось зафиксировать подписью главы города. Меня так и подмывало взять один из них, чтобы сравнить фактуру бумаги с запиской, найденной в «Сынах Фельса». Но я сдержался. Впрочем, даже так я обратил внимание не размохрившиеся края лежащих сверху страниц.

— Как твоё расследование? — без предисловий спросил меня Идрис.

— Весьма продвинулось, — ответил я. — В связи с чем я решил поменять первоначальный план. Мы как можно скорее должны выдвигаться в Фельс.

— Хм. И отчего такая спешка? Ты же хотел сначала разыскать колдуна.

— И я его нашёл. На нём моя метка, которая продержится ещё семь-восемь дней, и благодаря которой мы сможем отыскать его, даже если он решит затаится. Однако, как я и опасался, это сильный маг, и мне в одиночку с ним не справиться. Зато с поддержкой мастера Кромвеля из Фельса и нескольких боевых магов легиона, которых выделит наместник, мы легко сможем его одолеть.

— Метку, говоришь? Но как?

— У всех нас есть свои секреты, и мой порой бывает очень полезным. Помните, как колдун пытался захватить контроль надо мной и моими людьми на площади? Тогда он просчитался и не смог подчинить меня, зато я смог в ответ оставить ему свой подарочек, о котором он даже не догадывается.

— Но может, тогда нам лучше не ждать подкрепления из Фельса и действовать самим? У меня почти двести хороших воинов в городе. Даже сильный маг контроля едва ли сможет управляться хотя бы с десятком человек. А с твоей поддержкой мы его окружим и задавим.

— Двести человек — это действительно большая сила. Но скольким из них вы действительно доверяете, господин Идрис? Из общения с некоторыми стражниками мне показалось, что далеко не все они готовы мириться с присутствием Империи на их земле. Думаю, что вы прекрасно осведомлены, например, о Сынах Фельса. На чьей стороне выступят они, начни вы действовать в угоду мне, как представителю наместника?

— У них много сторонников в городе, — хмуро кивнул мэр. — И даже за его пределами многие симпатизируют им, не понимая, куда нас это может привести.

— Вот поэтому, я всё же склонен действовать наверняка, тем более, когда риска можно избежать. Обеспечим вашу безопасность, затем убьём колдуна, после чего наместник с вашей поддержкой проведёт аккуратную интервенцию в местные сообщества, точечно устраняя недовольных и избегая массового кровопролития и большого количества жертв. Поверьте, мастер Кромвель сможет быстро найти предателей, которые по моим данным есть даже среди вашего окружения.

— Что это значит? — нахмурился Идрис. — Кого ты подозреваешь?

— Пока не знаю, но то, что кто-то из магистрата города напрямую заинтересован в поддержке ковена, не вызывает сомнений. Повторюсь, мастер сможет быстро это выяснить. В отличие от меня он обладает куда большей «силой убеждения» и способен сломать любые блоки, если таковые наложены колдуном.

— Но я не могу вот так бросить всё и, поджав хвост, бежать в Фельс, когда тут происходит такое.

— Сама по себе встреча с наместником ни у кого подозрений вызвать не должна. Но вы правы, излишняя спешка действительно привлечёт ненужное внимание. Выступим завтра с рассветом. Передайте дела, дайте указания, подберите верных вам стражников, которые будут вас сопровождать.

— Думаешь, на нас могут напасть?

— Не исключаю этого. Если колдун или заговорщики посчитают, что ваши переговоры с наместником способны помешать их планам, могут решить разыграть карту с мучеником.

— Эта та, в которой меня убьют, а убийцами выставят вас?

— Именно. Со мной всего двое человек, они хорошие воины, но в битве с магом контроля скорее станут обузой, чем помощниками. Их артефакты один раз уже не справились, а сейчас и вовсе разряжены. К тому же, хоть основной аспект колдуна — это контроль, это не означает, что он слаб в других. Думаю, в прямом столкновении наши силы окажутся примерно равны, и мне будет тяжело с ним совладать в одиночку. Поэтому в охране должно быть по меньшей мере с десяток верных лично вам всадников. С пешей охраной нам не успеть вернуться в срок. Но, думаю, и этого числа хватит, чтобы склонить чашу весов на нашу сторону, даже если противник решит всё-таки действовать. К тому же мы собираемся в гости к наместнику, и ехать туда с маленькой армией будет неуважительно. Поэтому всех подряд в поход тоже брать не стоит.

— Больше двух десятков я всё равно снять с охраны города не могу, — размышлял вслух хозяин кабинета. — Кто-то должен следить за порядком, пока меня нет. Да и нет у меня больше снаряжённых лошадей. Меня куда больше страшит то, что может произойти в Старом Колодце во время моего отсутствия.

— Шесть-семь дней, и мы вернёмся сюда с мастером и боевыми магами и вместе выдавим этот гнойный нарыв. Верьте мне, господин Идрис. В этом заинтересованы не только вы, но и наместник.

— Что ж, тогда иди. Мне нужно подготовиться к путешествию. Как видишь, всё не так просто.

Лидер северян с грустной усмешкой кивнул на свой стол с грудой лежащих там бумаг, ждущих, когда за них уже кто-нибудь возьмётся.

— Понимаю, — посочувствовал я. — Завтра с рассветом из города двинутся несколько купцов со своими обозами. Мы отправимся вместе с ними. Буду ждать вас и ваших людей у главных ворот.

Покинув сначала кабинет главы города, а затем и здание ратуши, я отправился на встречу с Геньёмом.

Я не соврал, когда говорил Идрису о том, что слабым звеном являются как раз мои люди. Что они могли противопоставить сильному магу аспекту контроля? Имеющиеся у нас артефакты могли защитить бойцов от техник 1–2 ступени, и то такие были не у всех. И всё, чем такая защита могла помочь в стычке с колдуном, это увеличить его расход силы. Поэтому сейчас все Зайцы (и те, что уже засветились, и те, которые выдавали себя за купцов и их охрану), сидели тише воды, ниже травы, не привлекая к себе внимания. Знакомство с торговцем бумагой однозначно пошло нам на пользу. Он хорошо знал не только местный рынок, но и порядки, поэтому помог моим людям раствориться в местной среде. А сейчас я хотел предложить ему помочь нам ещё раз.

Встреча была назначена в трактире «Две телеги». Вроде как давным-давно это место и появилось как харчевня, организованная меж двух разбитых повозок без крыши, стоящих прямо под открытым небом. Сейчас же это было похоже на самый обычный трактир. Далеко не лучший из тех, в которых мне приходилось обедать, но и не самый худший уж точно. А ещё, это было единственное место, в котором свободно могли пообедать приезжие, так как местные сюда почти не захаживали, сторонясь высоких цен. «Пришлые», как всех других называли северяне, вообще предпочитали кучковаться на то непродолжительное время, которое они проводили в Старом Колодце по долгу службы или ради торговли. Жили в одном квартале, ели в одном месте, стараясь не соваться без надобности в прочие районы города. И при этом предпочитали уезжать отсюда сразу же, как только их дела здесь были закончены.

Заказ нам ещё не принесли, так что самое время было поговорить.

— Геньём, ты вроде говорил, что ты уже в пятый раз посещаешь Колодец. Знаешь все местные законы и нравы. Так как тебя угораздило ввязаться в эту историю с местной красавицей? Не уж-то такая сильная любовь?

— Все мы совершаем ошибки, когда вместо головы начинаем слушать своё сердце, — философски ответил парень. — Она мне приглянулась ещё в тот раз, когда я, будучи вторым помощником купца, посетил это «чудесное» место впервые. Ей тогда и вовсе было лет 14, и несмотря на собственную юность ума у меня хватило не предпринимать активных действий. В третий раз я приехал сюда уже как начинающий купец. И хоть в обозе у меня товара было хрен да маленько, грудь распирало от чувства гордости и собственной значимости. Ей исполнилось 16, и природа за эти два года одарила её щедро. В общем, сначала я попробовал сделать всё как положено. Поговорил с её отцом и получил от него по морде. Злился я на него недолго, так как той же ночью его дочь пришла меня утешить. А за последний год я ещё дважды посещал Старый Колодец, хоть моё чутьё и говорит мне, что в эти времена лучше бы поискать счастья в другом месте.

— Значит, разрешения её отца ты не получил и решил умыкнуть девушку?

— Ну а что нам оставалось делать? Ойга отшила несколько местных кобелей, метящих на роль её мужа, но наше время всё равно на исходе. Её отец вот-вот заставит сделать свой выбор. А она не хочет такой жизни. Как и многие другие она устала от этой вечной вражды. Ведь она ровным счётом ничего не даёт северянам окромя этой их упёртой гордости. Год за годом они лишь всё больше отстают от тех, кто живёт южнее и соблюдает имперские законы. Да ты сравни Фельс и Старый Колодец! А ведь до прихода Империи они на равных боролись друг с другом за звание центра северных земель. Такими темпами лет через 30–40 тут и вовсе будет большая деревня, которая уже и имперцам будет особо не нужна. Зато со своими дикарскими порядками, где папаши местных девиц бьют тебе в морду только потому, что ты не рыжий. В общем, мы решили сбежать, тем более что с учётом царящих ныне здесь настроений, возвращаться сюда с товаром я не собирался ближайшие лет пять.

— Ну прямо история для романа, — подивился я.

— Надеюсь, у него будет хороший финал, — вздохнул Геньём. — От этого стражника, Хоуга, слышно что-нибудь?

— Представь себе, да, — удивил я его. — Но боюсь цена, озвученная родителями девушки, тебе не понравится. Пять полновесных золотых монет имперской чеканки.

— **#*#**, — выдохнул парень. — Я не могу себе столько позволить. Иначе с учётом расходов на обратную дорогу я останусь совсем без денег и не закуплю товар. Какой тогда в этом будет смысл, если я не смогу прокормить семью?

— С этим я, пожалуй, смогу тебе помочь. Скажем, возьму на себя половину этих расходов.

— Что, вот так просто? Какой тебе в этом интерес?

— Может, я не равнодушен к чужому счастью. Разве большая это цена за то, чтобы любящие сердца могли быть вместе?

— Влюблённые мужчины — глупцы, но я ведь ещё и торговец. Так что не держи меня за идиота. Что тебе от нас с Ойгой нужно?

— Да ничего особенного. Разве что, составить компанию. Если мы договоримся с Хоугом и отцом девушки, то завтра рано утром вы сможете отбыть из города. У тебя одна крытая повозка и двое помощников. Рисковый ты парень, раз путешествуешь с вырученными от продажи товара деньгами без должной охраны.

— Да где ж на неё взять монет? Даже если нанять наёмников, то они своими гонорарами присвоят себе всю мою прибыль без всякого грабежа. Вот и приходится рисковать…

— Дело твоё. Но на этот раз я предлагаю тебе хотя бы до Фельса проделать путь под надёжной защитой. Что скажешь?

— И снова я не пойму, в чём тут твоя выгода?

В этот момент подошедшая к нашему столу рыжеволосая и кудрявая девушка начала торопливо выставлять тарелки с наваристой похлёбкой и ломтями ещё тёплого хлеба.

— Об этом чуть позже, — ответил я, берясь за ложку. — А сейчас давай поедим нормальной горячей еды. В ближайшие пару дней нам придётся довольствоваться походной кашей да сухарями. Так что не упусти момент.

Утро выдалось по-прежнему свежим, но зато пронзительно солнечным. А день и вовсе обещает наконец-то быть погожим и по-настоящему весенним. Чем не повод всем пребывать в хорошем настроении и радоваться жизни? Но вот кому-то так не казалось.

Как я и говорил, перед городскими воротами друг за другом уже стояли два торговых обоза, ожидающие, когда их наконец выпустят из города. И вроде солнце уже поднялось достаточно высоко, да и массивные деревянные ставни уже были отворены и разведены в разные стороны, не задерживая никого более. Но путь по-прежнему был перекрыт. Толпа местных сгрудилась полукругом и гомонила наперебой. В торговцев летела уже не только брань, но и подпорченные овощи и комки грязи. Ещё чуть-чуть, и полетят камни.

— Что здесь происходит? — почему-то меня спросил немного припозднившийся Идрис.

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Когда я говорил про два торговых обоза, я не имел в виду, что знаю их владельцев. Просто мне показалось, что двигаться вместе с ними будет безопаснее, и мы тем самым снизим риск нападения.

— Узнай, что там, — глава города обратился к одному из сопровождающих его стражников.

Пока тот ушёл разбираться, я ещё раз взглянул на отобранных лично господином Идрисом людей. 14 бойцов, и при этом никого из той пятёрки Хоуга, которая сопровождала меня ранее. Снаряжены неплохо: длинные кольчуги, а поверх них стёганки с нашивками, высокие сапоги из плотной кожи, натянутые прямо до подола кольчужной юбки, на головах открытые бацинеты с бармицами из стальных колец. Из оружия: окованные железом дубинки или клевцы, короткие копья да круглые деревянные баклеры. Но всё очень уж не новое, не раз ремонтированное и латанное, будто переходящее из рук в руки не одно поколение. Однако всё равно лучше, чем те же простые гамбезоны или ватники стражников, дежуривших у ворот. Можно сказать, сопровождать господина Идриса будет элита Старого Колодца, лучшие из лучших. Или же такое оснащение они получили только лишь потому, что лояльны лично главе города?

— Народ недоволен, — сообщил вернувшийся стражник. — Люди считают, что пришлые купцы продают свой товар в Колодце по завышенной цене, а скупают, наоборот, за медяки. Требуют отобрать часть заработанных торговцами денег, иначе не выпустят их из города.

— И почему именно сейчас?.. — пробормотал Идрис. — Ладно, идёмте. Нужно распустить их по домам, пока чего-нибудь не приключилось.

К своим, казалось бы, жёстким требованиям горожане относились как-то избирательно. Один из обозов, который расположился ближе к нам, они предпочитали обходить стороной. Может, потому что его охранял отряд хорошо вооружённых всадников. И хоть их броня и оружие были скрыты под плащами, даже простые жители города чувствовали исходившую от них угрозу, отчего не торопились лезть на рожон. Зайцы тоже «закончили торговлю» и собирались в обратный путь.

А вот обоз Геньёма, уже готовый двинуться сквозь открытые ворота, казалось, вот-вот возьмут штурмом. Его обступили со всех сторон, и сам молодой купец и оба его помощника никак не могли совладать с напирающей на них толпой. Ещё немного, и люди под видом торжества справедливости начнут банально его грабить. Вон, кто-то уже пытается откинуть полог крытой повозки, чтобы пошерудить там руками. Мечущийся во все стороны Геньём лишь в последний момент успел оттолкнуть наглеца, чем вызвал очередной приступ гнева разгорячённой толпы.

Явление главы города, да ещё и в сопровождении почти двух десятков воинов, остудило обнаглевших людей. Но и расходиться они не спешили, будто ждали, что скажет Идрис, на чью сторону он встанет.

— Почему перекрыт выезд из города? — спросил он, когда его конь поравнялся с повозкой Геньёма.

— Мы бы с радостью, господин, — ответил торговец. — Но мы не можем продвинуться.

— И что за общий сбор на рассвете? — поинтересовался глава города, оглядывая в раз притихшую толпу. — Ни у кого из вас нет важных дел?

— Мы лишь хотим справедливых цен, господин Идрис, — за всех ответил какой-то старик. — Еда дорожает, как и все товары, которые привозят нам с юга. При этом за нашу пушнину и ягоду дают едва ли не вдвое меньше, чем в прошлом году. Пришлые наживаются на нас, а нам всё труднее сводить концы с концами.

— Если считаете, что цены несправедливые, то почему соглашаетесь на них?

— А разве у нас есть выбор? Ежели не у них купим, то у кого? Мы просто хотим, чтобы они знали меру своей жадности!

— И кто же вас надоумил вершить суд самим? — в голосе Идриса зазвенела сталь. — Почему не пришли ко мне? Вчера был день прошений, но никого из вас я в зале ратуши не видел. Так откуда же у вас тогда это право, решать не только за себя, но и за всех горожан? Что вы скажете своим близким, когда в следующем году купцы, прослышав о таком произволе, не приедут в Колодец вовсе?

Толпа потупила взор, боясь встретиться с тяжёлым взглядом того, кому сама вверила право управления городом. Но и особого раскаянья я в этих поникших сейчас фигурах не почувствовал. Знать бы ещё, кто подкинул им такую интересную идею… Может, и получилось бы раскрутить этот клубочек. Но у нас на это не было времени. Нужно было двигаться дальше.

— Расходитесь! — приказал Идрис. — Я отправляюсь в Фельс на переговоры с наместником. Вопрос справедливых цен на товары мы также с ним обсудим. Пока же меня нет, прошу вас, не наделайте бед.

Он неторопливо двинул коня к воротам, и его охрана последовала за ним. Толпе ничего не оставалось, как расступиться. В образовавшийся проход следом за нашей процессией торопливо двинулись и оба обоза, понимая, что другой возможности выбраться из города без потерь может уже и не представиться.

Минуя ворота, я зацепился взглядом за одного из дежуривших там стражников, и мне он показался смутно знакомым. Кажется, его я видел подле Хоуга, когда тот сопровождал меня в городе. Он с какой-то даже брезгливостью посматривал на людей Идриса, проезжающих сейчас мимо него, а потом и вовсе шепнул что-то своему напарнику, и они вместе недобро осклабились.

Убедившись, что оба каравана выкатили на тракт, я вернулся к Идрису.

— Сегодня их было два десятка, а сколько их будет завтра? — спросил я его, имея ввиду недовольных горожан. — В городе остаётся немало торговцев и прочих пришлых. Не лучше ли было проявить жёсткость сейчас, чтобы не дать разгореться пожару уже в ближайшем будущем?

— Думаешь? А ведь отчасти эти люди правы. Имперский легион стоит в стороне, но это не значит, что Империя на нас не давит. Нам блокируют другие торговые пути, кроме как через Фельс, вынуждая продавать и покупать товары по их ценам. Если наместник меня не услышит, то, пожалуй, в следующий раз я предпочту остаться в стороне.

— Как пожелаете. Но конечный результат переговоров будет зависеть не только от вашей способности слышать друг друга, но и от того, сможем ли мы устранить из этого процесса всех посторонних. Мы прибудем в Фельс на 3-й день. Примерно через 30 лиг начинается зона патрулирования солдат 3-го легиона, поэтому если на нас и нападут, то скорее всего уже сегодня. Пусть ваши люди будут начеку.

Идрис серьёзно кивнул и пришпорил коня, чтобы поравняться с воинами, движущимися сейчас в авангарде. Я же наоборот, немного притормозил своего, чтобы дать возможность идущему чуть позади обозу Геньёма догнать меня.

— Ты выручаешь меня уже в третий раз, — сказал он. — Я и Ойга говорим тебе спасибо.

Девушка выбралась из повозки и сейчас сидела на козлах рядом со своим женихом, иногда нервозно оборачиваясь и поглядывая на всё отдаляющиеся стены родного города. Услышав своё имя, она невольно вздрогнула, но всё же кивнула в знак согласия.

— Мы заключили честную сделку, Геньём. Так что не переживай. Скажи лучше, торговцы из Империи действительно завышают цены в Старом Колодце?

— Хм… Не всё так просто. Цены на самом деле выше, чем в том же Фельсе. Но в этом скорее виноваты сами северяне. Они настолько не рады гостям, что мы несём высокие издержки за время пребывания в городе. Да и дорога сюда не самая лучшая, сам же видишь. Желающих добираться в такую глушь без должного комфорта не так уж и много, поэтому те, кто всё же отважился на это, хотят получить чуть больше обычного. Я вот лично возвращаться уже не планирую. Хватит, сыт по горло местным гостеприимством.

Молодой торговец замотал головой, но почувствовав тычок локтем в бок от своей спутницы, всё же добавил.

— По крайней мере, пока ситуация не изменится. Может, господин Идрис сумеет найти общий язык с наместником Шелиеном?

— Время покажет. А пока, прошу потерпеть. До заката нам нужно преодолеть не меньше 30 лиг. И нам нельзя, чтобы ваша телега потеряла темп. Езжайте последними, но старайтесь не отставать.

— Не переживай, теперь, когда в неё запряжены две лошади, должны справиться.

Я кивнул и отправился обратно на свою позицию. Проезжая обоз Зайцев, который на широком участке дороги сумел-таки объехать повозку Геньёма, я едва было не улыбнулся, глядя на то, как Колтун демонстративно пялиться вперёд. Тем самым он изо всех сил старался продемонстрировать окружающим, что со мной ни разу не знаком. А вот Шуст, который вместе с Зефом управлял повозкой, наоборот, заговорщицки подмигнул. Торговец и его помощник, плюс четверо нанятых в охрану наёмников. Что может быть подозрительного? Разве что стоимость их экипировки, превышающая стоимость обоза со всеми его товарами раз так в тридцать. Но об этом всем подряд знать совсем необязательно.

Какое-то время наши лошади мерно, лигу за лигой съедали расстояние, а я с каждым часом испытывал всё больше сомнений по поводу собственного плана. Бес подал сигнал уже после полудня, как раз, когда мы решили устроить свой первый длинный привал.

— «Я его чувствую, пока слабо, но он приближается.»

— «С какой хоть стороны?» — уточнил я.

— «Этого я не знаю. Это как горячо-холодно.»

— «Ладно. В открытом поле это не так уж и важно.»

Я встал полный рост и оглядел окрестности. Наш караван, состоящий из двух обозов и нескольких десятков конных воинов, растянулся почти на четверть лиги. Крытые повозки хоть и спешили, но всё-таки подотстали от всадников из охраны Идриса. А ведь я периодически притормаживал процессию, чтобы держаться всем вместе. «Так безопаснее», — говорил я ему, намекая на то, что в окружении имперских торговцев у нас больше шансов добраться до Фельса без приключений. Обманывал, конечно.

В итоге, мы уже успели спешиться и даже организовать на обочине небольшой лагерь, чтобы приготовить еды и дать отдохнуть лошадям, а торговые повозки всё ещё пылили по наконец-то просохшей на ярком солнце дороге. Ничего, пара минут и будут здесь.

Со стороны Фельса к нам навстречу двигался небольшой конный разъезд, всего-то трое всадников. Этот тракт не был столь уж оживлённым местом, но пару раз до этого мы без приключений разминулись с запряжёнными телегами и пешими путниками. О том, что всё обойдётся и на этот раз, верилось слабо. Ведь никого другого на роль обозначенной Бесом угрозы я поблизости не видел.

— Приготовиться! — не стесняясь, взбодрил я всех. — К нам пожаловал враг!

— Ты уверен? — спросил меня, Идрис, тоже всматривающийся сейчас в приближающуюся к нам троицу. — Судя по одеждам, это люди наместника.

— Я же говорил, что поставил на него метку. Ошибки быть не может. Но почему он всё-таки решил напасть? Нас слишком много, чтобы это стало для него лёгкой задачей. Как бы то ни было, готовимся встречать гостей.

Обозы торговцев и колдун со своими спутниками поравнялись с нами в одно и то же время. Все замерли, ожидая кто сделает первый шаг. Телеги не могли проехать из-за троих конных, перегородивших им путь. Всадники же не спешили уступать им дорогу, с подозрением оглядывая и их и нас. А люди Идриса подтягивались к обочине и ждали указаний от своего господина, не торопясь вступать в бой по моему указу.

А ведь одеты гости были точно так же, как и гвардейцы наместника, которых я видел у него в саду. И где только раздобыли реквизит?

— Приветствую вас, господин Идрис, — и хоть заговорил тот, что был по центру, моё внимание было приковано к тому, что слева. Глядя на него, я чувствовал, как во мне откликается что-то неприятное. Словно эхо грязной магии, которую я уже успел пару раз познать на собственной шкуре.

— Мы прибыли, чтобы сопроводить вас к наместнику, — сказал правый.

— Идрис, лучше не терять инициативу, — опуская формальности, предложил я. — Вместе с твоими людьми я с ним справлюсь. Отдай приказ!

Я уже вышел на дорогу, а последовавшие за мной Дунвест и Сивый обнажили своё оружие. Глава Старого Колодца сделал глубокий вдох-выдох, готовясь принять нелёгкое решение, и перевёл свой взгляд на молчавшего до этого момента левого всадника.

— Видишь, он не соврал. Выходит, на тебе и правда есть метка.

Мужчина не удосужился ответом, но медленно кивнул.

— Как это понимать, Идрис? — спросил я. — Ты заодно с ковеном?

— Ох, Мазай. Ты сам себе подписал приговор. Ну зачем было так усердствовать в поисках этого колдуна? Тебе всего-то и нужно было доставить меня в Фельс и подтвердить наместнику мою приверженность мирному пути. А пока я вёл бы с ним беседы и соглашался со всеми его доводами, этот идиот Хоуг со своими Сынами Фельса захватил бы власть в городе и разграбил торговый квартал. Не стоило тебе заикаться про эту метку, и, возможно, обошлось бы без лишней крови.

Идрис сделал несколько шагов назад, скрываясь за плотными рядами своей охраны. И уже оттуда добавил:

— Убейте их и торговцев. Обставим, как очередной разбой этих **#*#** патриотов.

Вооружённые копьями люди сдвинули круглые щиты и двинулись в нашу сторону. Но не их я опасался. К тому же у нас было кому заняться неодарёнными воинами Идриса. Зайцы, спешившись и сбросив плащи, уверенно сформировали строй рядом со мной. А следом с шумом и кряхтением откинулся полог повозки Геньёма, и на землю один за другим начали спрыгивать рыжие и бородатые воины. Шестым и последним оказался старший стражник Хоуг, которого ещё пару секунд назад глава Колодца назвал идиотом.

— То, что ты провонял имперским дерьмом, Идрис, я знал давно. Но что протух настолько, что готов своей гнилью отравить весь север, узнал только сейчас.

— Ха, и ты здесь? Признаюсь, удивили. Но кто же привёл тебя сюда, Хоуг? Человек наместника! Так и кто в итоге пляшет под его дудку? Ты всегда был глупцом, хоть и думал, что плетёшь интриги за моей спиной. А твои Сыны Фельса всегда делали ровно то, что нужно было мне. И они послужат на благо нашего народа в последний раз. Принесут себя в жертву, освободив север от оков замшелых предрассудков.

— Это наша память о предках! То, что делает нас единым народом!

— У которого даже нет имени! — заорал Идрис. — Ведь нам стыдно называть себя фельцами, когда в самом Фельсе живут подданые Императора и восседает его наместник. Пора уже смириться и жить новой жизнью. Не голодать в память о предках, а двигаться дальше. И пока такие как ты не сложите головы, ни о каком счастливом будущем для нашего народа не может быть и речи. Так что сделай последнее одолжение, просто сдохни!

— Уж лучше я выпущу твои вонючие кишки наружу.

Возможно, перепалка этих двух знакомых продолжилась бы и дальше, но приспешник ковена решил не откладывать задуманное в долгий ящик. Жертвой его первого заклинания стали Колтун и Горунар, и такой выбор был вполне объясним. Самые рослые и тяжеловооружённые воины, способные даже вдвоём поломать весь строй стражников Идриса. Но и мы были готовы к такому сценарию. Стоящий за их спинами Зеф влил столько силы, сколько мог. И пусть его ступень была много ниже, и всё что он мог, это вкупе с артефактами отсрочить неизбежное, но и этого времени нам хватило. Ведь я сам уже был в паре метров от пожаловавшей к нам троицы и без лишних предисловий полосовал их «плетью» и забрасывал «серпами», стягивая их внимание к себе.

Сзади закипел бой, уже без слов и угроз, но со стонами и криками боли. Я уже давно привык доверять эту часть работы Зайцам, поэтому сосредоточился на главной для нас угрозе в лице мага ковена и делал сейчас всё, чтобы и он тоже не мог думать ни о чём другом, кроме как о защите от моих атак. Обоих его соратников, мимоходом уже получивших свою долю моей заботы, на себя взял Дунвест. От него в роли свободного художника было куда больше пользы, чем если ставить его в строй. И он хорошо знал возложенную на него задачу, подчищая за мной и прикрывая спину от разного рода неожиданностей.

Сколько может впитать в себя щит мага 4-й (или, не дай боги, 5-й ступени), мне было совершенно неизвестно. И сейчас я был в процессе выяснения этого самым что ни на есть опытным путём. «Град», «серп», «плеть»… Под действием «прилива» я жалил его со всех сторон, сам стараясь избегать его атак. Но всё это не заставило его даже поморщиться, зато планомерно подъедало мой запас. Он, оставаясь недвижимым, тоже пару раз попытался подчинить меня своей воле, а может, накинуть ещё какую-то дрянь из аспекта контроля, но быстро понял, что это бесполезно. Тогда он вновь попытался переключиться на бой простых воинов, игнорируя мои потуги. И лишь когда я бросился прямиком на него, он позволил себе отмахнуться от меня как от назойливой мухи. Волна силы веером ударила аккурат туда, где я был секундой ранее. Ведь я уже, нащупав в воздухе первую «ступень», прыгал ещё выше на следующую. Миг, и я над его головой словно в замедленной съёмке вижу, как он удивлённо задирает лицо вверх, откуда на него сначала обрушивается мой «град», а затем и я сам. «Раскол» проносится через лезвие меча и хищно впивается полупрозрачную дымку защищающего его купола. Два заклинания, угодившие подряд в одну точку принесли результат. Мелкие трещинки, побежавшие по этой незримой для других поверхности, стали для меня наградой, а ещё надеждой на хороший исход боя. Сам же я, снова приземлившись на ноги, тут же дёрнулся в сторону и не зря. Ведь после этого колдун взялся за меня всерьёз.

Он больше не экономил резерв и, чередуя меж собой вполне привычные боевые заклинаний, пытался размазать меня по земле или развалить на части за счёт огромного объёма вливаемой в эти техники силы. Но было видно, что этот аспект для него не так привычен, и всё что мне требовалось — не подставиться под прямой удар. Зато я понял, что щит его всё же уязвим, и нужно лишь подгадать правильное время.

Тот момент, когда, Дунвест попытался отрубить мне голову, я, к своему стыду, пропустил. И спасло меня лишь то, что, отчасти предвидя такой поворот, я убедил рыцаря не использовать в предстоящем сражении свой меч, а взять другой. Хороший, но вполне себе обычный. И мой «щит» с таким ударом успешно справился, а «таран» отбросил не по своей воле напавшего соратника на несколько метров назад.

Понимая, что это была скорее попытка меня отвлечь, чем реально навредить, я тут же сорвался с места, уходя от очередной дряни, запущенной колдуном. И на этот раз от заклинания смердело запретной магией. Похоже, слуга ковена решил пойти с козырей. По крайней мере, один из воинов Идриса, в которого эта хрень случайно угодила, выгнулся дугой и захрипел так, что у меня мурашки побежали по телу. Я, кстати, тоже бежал, описывая окружность и заходя колдуну за спину. Не хотелось бы, чтобы в следующий раз его промах по мне, обернулся гибелью кого-то из Зайцев. Сомневаюсь, что от такого спасёт даже защитный артефакт.

Ещё дважды я делал успешные попытки сблизиться, не имея цели его ударить, но вынуждая тратить всё больше своего резерва. Но на третий раз всё-таки подставился. Очередное заклинание, похожее на паутину из тлеющих коричнево-бордовых нитей, разлетелось широким фронтом, норовя зацепить и меня. Лишь в самый последний момент я отбросил эту мерзость от себя «тараном», но тут же пропустил последовавший за ней «серп» с кромкой из такой же грязной силы, в мгновение сожравший весь потенциал личного щита. А чтобы он не добрался и до моей плоти тоже, пришлось спешно от него избавиться, разомкнув контур и разметав остатки энергии вокруг себя. Звук при этом был как от раската грома, волей не волей заставив всех сражающихся втянуть головы и обратить внимание на битву двух магов.

— «Он начал поглощать кристалл», — Бес, как всегда, чувствовал любые манипуляции с силой намного лучше меня.

Значит, почти пустой. Пора!

— «Тогда не подведи!», — ответил я.

«Пресс», обрушившийся на колдуна сверху, заставил того продолжать расходовать энергию, сводя на нет её приток из жертвенника.

— «Быстрее! Иначе он выпьет его полностью!»

Ох уж эта жадность Беса. Но в чём-то он прав, тянуть дальше нельзя. Если колдун восстановит резерв, то мне ему уже противопоставить будет нечего. Тело под нагрузками болело, скоро накопиться критическая усталость, а значит, упадут и скорость движения, и скорость реакции. Каналы страшно ныли от такого частого использования одних и тех же техник, да и резерв норовил показать дно уже совсем скоро. Но в нём оставалось ровно столько, сколько нужно.

Я отбросил меч и, рискуя напороться на что-то зубодробительное, зигзагом ринулся вперёд, на ходу формируя в левой руке активный щит-полусферу, а в правой «хлыст». Наученный горьким опытом колдун не стал пытаться прихлопнуть меня одним сильным ударом. Вместо этого он с обеих рук отправил в мою сторону два облака тонких силовых игл, каждая из которых по отдельности не несла в себе угрозы для моей защиты. Зато все вместе они обладали широким охватом, и четверть из них вцепилась в мою полусферу, превратив её в рваный лоскутный покров.

Затем настала моя очередь бить, и пустив весь остаток энергии источника через силовой жгут, я отдал приказ Бесу:

— «Поджигай!»

Несмотря на всю скорость происходящих событий, уместившихся в диапазон одной единственной секунды, я вновь как завороженный следил за несущимся сгустком моей собственной силы, такой привычной и незамутнённой. Она подобно лавине прокатилась по всему распрямляющемуся сейчас в ударе «хлысту», проделав путь от его основания, начинающегося у меня в ладони, и до самого его конца, уже спешащего вонзиться в изрядно просевший щит колдуна. И именно там она встретилась с чёрно-белой искрой, заражающей её и делающей такой чуждой как для меня, так и для всего этого мира.

«Бич скверны» с грохотом рассёк силовой контур щита, а следом куда более податливое тело мага. Возможно, я недооценил силу противника, а может, переоценил технику, переданную мне Ульдагом. Как бы то ни было, фатальной для слуги ковена моя атака не стала. Он скорчился от боли и даже припал на одно колено. Его правая рука теперь лежала на земле отдельно от тела, а на боку зияла обожжённая рана с в мгновение сплавленными там воедино тканью одежды, металлом кольчуги и плотью самого колдуна. Но вместо криков боли или призывов о помощи он с яростью вскинул оставшуюся у него руку и произнёс своё первое с момента нашей встречи слово:

— Сдохни!

Я качнулся влево, но недостаточно быстро. Потерявший подпитку из-за опустевшего источника «прилив» больше не давал необходимого ускорения, а измученное чрезмерной нагрузкой тело вдруг подвело. Та же дрянь, что так мучительно убила человека Идриса, достала и меня. Артефактный щит, не рассчитанный на такой ранг заклинаний, поглотил лишь часть этой гадости, пропустив остальное, и мой левый бок будто обожгло раскалённым железом. Ещё не понимая всей серьёзности полученного урона, я на рефлексах вознамерился доделать дело. Пара быстрых шагов, и мой сапог с хрустом врезался в лицо мага, разбив ему нос и повалив на спину.

— Мазай! — услышал я крик Дунвест. — Держи!

Правой рукой поймав копьё, брошенное мне рыцарем, я без раздумий вонзил его в незащищённую шею лежащего на спине ублюдка. А затем, поставив ему ногу на грудь, бил ещё и ещё… чтобы уж наверняка. Моля при этом, чтобы удача улыбнулась мне сегодня хотя бы ещё раз, и Отрёкшийся не посчитал этого своего слугу тоже достойным его личного вмешательства.

Может, миссия колдуна-марионеточника было не столь значительной, а может, сам Ткач не мог так часто напрямую влиять на события, творящиеся в Павелене. Как бы то ни было, на этот раз обошлось. Наконец посчитав, что наделал достаточно отверстий в теле своей жертвы, я поднял глаза и оглядел поле боя. Как ни странно, никто уже не сражался. Все сейчас смотрели на меня и короткое копьё, торчащее из глазницы поверженного мага. Ну раз смотрят, то пусть и слушают.

— Сдох ваш колдун! Сдавайтесь!

И они сдались. Пять или шесть воинов Идриса, сумевших пережить стычку, бросили оружие на землю и упали на колени. Как и сам Идрис, который, к моему удивлению, наравне со всеми сражался в пешем строю и сейчас прижимал руку к окровавленной голове. Он в отличие от своих воинов шлем одеть не успел.

Ближе всех ко мне стоял Дунвест, и рядом с ним лежало четыре трупа. Двое тех, что пришли с колдуном, и ещё двое, которые, видимо, решили вмешаться в наш с ним бой. Сам рыцарь тоже морщился от боли и как-то неуклюже припадал на одну ногу. Теперь-то я понял, что сжимаю в руках копьё одного из убитых им северян.

Несколько людей Хоуга валялись подле него недвижимо, и судя по некоторым признакам, вроде размозжённой клевцом головы, уже не поднимутся. Среди наших на земле был только Горунар.

— Что с ним? — коротко спросил я, уже чувствуя, как меня начинает мутить, а сознание норовит убежать куда-то далеко и надолго.

— Спит, — также информативно ответил Зеф.

— Тогда и я посплю, — кивнул я и рухнул на землю.