Зодчий. Книга IV

Глава 18

Домой я вернулся часам к десяти утра, выспавшийся и сильно помятый. Принял душ, позавтракал творожками, отметив, что нужно закупиться в «Ай-Да Товарах» на неделю, переоделся в чистое и включил кофемашину. Небо затянуло, собирался дождик, и внутренний творец рисовал вместо облаков инфернальные фигуры застывших монстров. Погода, конечно, дрянь, но мне пора сбросить этот чёртов зуд моей талантливой половины.

Когда по столовой поплыл чудесный запах, я взял кружку и собирался было, как обычно, выпить напиток в процессе изучения моих владений. Но тут мой взгляд упал на рукопись Дигриаза. Пролистав несколько страниц, я нашёл место, где остановился, и устроился поудобнее.

Однако мне не удалось полностью провалиться в мир фантазии псевдоамериканца. В тот момент, когда роковая Луиза пала в объятья главного героя — в комнате возник Черномор. Я вздрогнул, вывалившись из богатого ночного клуба, где происходили события, к себе на фронтир.

— Хозяин, её сиятельство Светлана Павловна Скоробогатова! — торжественно объявил искусственный интеллект, и в дверь тут же постучали.

Я отложил рукопись Билли в сторону. Ни минутки покоя.

— Вы не поверите, Миша, — выдохнула Светлана, едва открылась дверь. Прекрасная графиня впорхнула в мою обитель, сунула мне в руки увесистую книгу.

— Кофе! У вас найдётся чашка для увлечённой девушки? — опустила она взгляд на мой напиток. Я молча посторонился, пропуская Скоробогатову внутрь, и допил остывший кофе.

— Рада, что не помешала вам на этот раз, — отметила Светлана. — Было бы очень неловко. Надеюсь, госпожа Князева не слишком ревнива?

Я пожал плечами:

— Не думаю, что здесь будут какие-то проблемы. Вы что-то нашли, Светлана?

— Да! Где у вас кофе? Вижу!

— Позвольте мне, Светлана, — попытался было поухаживать я, но нарвался на возмущённый взгляд.

— Вы думаете, я не в состоянии сварить себе кофе? Я очень самостоятельная девушка, Михаил!

— Сдаюсь, — не стал спорить я. Прошёл вслед за ней на кухню и присел за стол, с удовольствием наблюдая за грацией движений юной аристократки.

— Что вы знаете о культе Аль Абаса? — спросила девушка, когда кофемашина затрещала, получив всё необходимое для производства напитка сов и богов.

— Немного, — не стал распространяться я.

— Они строители. Исследователи. Учёные, если позволите, — она села на краешек стола, полубоком с чашкой в руке. — Очень жаль, что они оказались под запретом в Империи. Жрецы Аль Абаса могли научить нас многому, и вы даже не представляте, о чём я сейчас. Миша, вы просто не представляете.

— Заинтригован, — признался я. Возражать размышлениям Светланы мне не хотелось, пусть я полностью и разделял запрет властей Российской Империи. Скверна вползает в душу постепенно. Пускать её в общество открыто, заигрывать с ней — это пойти по европейскому пути. А уж после призыва богов Изнанки связываться с тёмными силами даже в качестве исследователя не стоит.

— То, что мы нашли под Томашовкой, было построено в несколько этапов, — увлечённо продолжила Светлана. — Очень много совершенно типичных знаков и рун культа. Здесь проводились эксперименты с энергией Скверны. Не знаю, в чём это заключалось, но они исследовали именно её. Потому что в ваших тоннелях всё не так, как в тех подземельях, в которых вы меня спасли. Под Томашовкой они уже что-то знали, основываясь, в том числе на опытах из старых руин. Я не очень понимаю техническую часть, простите.

Она замерла:

— Кстати, вы перегородили ход к их разработке. Мне бы хотелось посмотреть его.

— Только если я составлю вам компанию. Это может быть небезопасно.

— Конечно, Миша. Конечно. Там могут быть ещё ответы. Там «Такатун», Миша.

Я поднял бровь в немом вопросе.

— Энергия по-арабски. Много рун, отсылающих к этому понятию. Я снова отвлеклась! Короче, Миша, тот зал, где держали Люция, появился потом.

Это мне было известно, благодаря Черномору. Ну и не секрет, что силовые линии Тёмного Зодчего, протянутые по подземельям, использовали мощь осквернённого Колодца без Конструкта.

Для меня не секрет, конечно. Так что пока ничего нового.

— А теперь самое важное, Миша. Саше кое-что удалось найти, — посмотрела Светлана мне в глаза. — Кое-что такое, во что очень непросто поверить, но Саша меня убедила. Она очень хотела рассказать вам об этом лично, но боялась помешать.

Она улыбнулась с намёком. Я и бровью не повёл.

— Кстати, вы бы присмотрелись к ней, Миша, — подмигнула графиня. — Красивая, бойкая, умная, заботливая и очень в вас влюблена. Но, — она успела переключиться, прежде чем я отреагировал, — сейчас не об этом. Саша, вероятно, нашла следы Люция.

Светлана с удовольствием приложилась к чашке, дразня меня паузой. Хитро стрельнула глазками, а потом почти надула губки, видя моё терпеливое ожидание.

— Вас это совсем-совсем не удивляет? — не выдержала она.

— Госпожа Панова — оперуполномоченная Императорской Комиссии. Уверен, она чёрта в аду найдёт по слепку зубов, — вежливо заметил я. — Почему она не пришла с вами?

— Миша, — со значением произнесла графиня. — Вы разбили ей сердце!

— Сожалею. В том не было умысла.

— Дайте ей время, и всё затянется. Но сейчас у нас общее дело. Ладно, вижу пока вы не впечатлены. Хорошо, сейчас всё исправлю.

Она тряхнула волосами и понизила голос:

— Саша отыскала Люция среди пропавших. Пётр Гаврилов, пастух на границе с Монголией, пропал пятьдесят лет назад. Выглядит точь в точь, как Люций. Понимаете? Пятьдесят лет!

Я оживился. Становилось интересно.

— Ага, вас проняло, Миша! Хорошо. Тогда как вам следующий факт, — она раскрыла книгу и вытащила оттуда снимок.

С него в не очень хорошем качестве пучил глаза Люций, но в армейской форме США.

— Джонатан Вульф, без вести пропал в боях в Карибском бассейне, семьдесят лет назад!

На стол легла ещё одна фотография:

— Марио Моретти, исчез в Альпах сто десять лет назад.

Света волновалась и торжествовала одновременно, а у меня по спине пробежались мурашки от удивительного желания увидеть её с клинком в руках, в древних доспехах, непременно подчёркивающих фигуру воительницы, с развевающимся за спиной плащом и всё это в виде статуи между зданиями галереи и музея. Выражение глаз Скоробогатовой изменилось:

— Миша, с вами всё в порядке? Вы на меня так смотрите, словно…

Я медленно кивнул и опустил взгляд на снимки.

— Признаюсь, Светлана. Впечатлён. Очень большая работа проведена. Не буду спрашивать как.

— Она сказала, что он говорил все эти имена, когда отвечал на вопрос. Так что она решила поискать с такими данными. Ей, конечно, не в пример проще это сделать, с её-то доступами к закрытым службам, — чуть смутилась Светлана, соскользнула со стола и прошла к мойке. Зашумела вода. Графиня старательно вымыла чашку. Удивительный поступок для благородной особы Я тем временем изучал снимки. Сложно сказать точно, но человек на них был очень похож на Люция. Прямо очень. И везде один и тот же возраст.

— Вечная жизнь, получается? — сказал я, глядя на фотографию.

— Да, Миша. Наш пугливый любитель брюквы видел мир ещё до великого падения. Я боюсь предположить, сколько ему лет на самом деле.

Она осторожно обернулась, всё ещё со смущением во взгляде. Кажется, мой тёмный попутчик слишком сильно себя проявил. Графиня подвинула стул и села напротив меня, положив руки на стол.

— Вы понимаете, что мы нашли? — тихо спросила она.

— Я понимаю, что мы нашли это не первые, — заметил я. — И культисты Аль Абаса провели с Люцием-Петром-Джонатоном несколько десятилетий, а потом вдруг взяли и ушли.

Скоробогатова смотрела очень серьёзно и молчала.

— Они разгадали его секрет, — подытожил я, и графиня кивнула.

— Кажется, это и есть причина их исчезновения, — произнесла она. Повисла долгая тишина.

— Мы должны сообщить о том, что узнали, Миша, — наконец сказала Светлана. — О Люции. У человечества появился шанс получить ответы на вопросы.

Звучало не слишком уверенно. Скоробогатова понимала важность находки, но очень не хотела принимать решение.

— Пусть сначала придёт в себя, — твёрдо сказал я. — Ему и так досталось.

Лицо графини просветлело, словно с души упал камень, она порывисто протянула ладонь и накрыла ею мою руку:

— Спасибо, Миша!

И затем, смутившись жесту, девушка засобиралась.

— Мне бы посмотреть на ту часть, которую вы перекрыли, — забормотала она, не глядя в мою сторону. — На этом мои исследования подземелья будут завершены. Вы просили об этом сообщить.

— Передайте Саше моё восхищение, — сказал я графине. — Отличная работа.

— Воздержусь. Думаю, ей было бы приятно услышать это от вас лично, но такая похвала стала бы сладким ядом. Не дарите лишнюю надежду женщине, когда ваше сердце занято. Она может всё не так понять.

Светлана быстро попрощалась и ушла прочь. Изнутри вновь накатила волна.

— Да иду я, иду! — буркнул я себе под нос и посмотрел на часы. До полудня время ещё было. Новость о бессмертном человеке, скрывающимся на протяжении минимум века и попавшемуся Тёмному Зодчему, нужно переварить.

— Дигриаз вернулся? — спросил я Черномора. Верный слуга появился рядом, в облике седобородого старца в доспехе. Мини-образ из модуля визуализации.

— Следов человека, выдающего себя за барона Уильяма Дигриаза, на подконтрольной мне территории не обнаружено. Я проверил дважды!

Кустистые брови Черномора сошлись на переносице:

— Надеюсь, моя информация точная, а не как обычно.

— Ты очень точен и опять слишком скромен, мой виртуальный друг. Но так как ситуация не боевая, то я прощаю тебе этот комментарий. А что за перемены во внешнем виде? — отсутствие Дигриаза и зачарованного оружия не слишком меня напрягает. Для охоты на монстра достаточно своих умений. Тем более, что аспект вернулся.

— Мой анализ подсказал, что мой прежний вид был несколько устаревшим и не соответствующим моим мощностям, — отрапортовал искусственный интеллект. — Я совсем не старый, Хозяин! Я могу быть полезен!

— Я не променяю тебя на Девушку Ягу, — успокоил я его.

Черномор стал фиолетовым, и с новым обликом это показалось довольно комичным. Даже поправлять не хотелось.

— Спасибо, Хозяин!

— Изучи рукопись, — кивнул я на стол, где лежали бумаги. — Меня интересуют твои выводы по персонажу Луизе и взаимодействию её с главным героем книги.

— Это потребует времени, Хозяин. Распознавание текста, выстраивание связей, аналитика эмпатий и характеристик, контексты событий в хронологии, если она одного потока, производство обработки метафорических высказываний…

— Стой, — попросил я его. — Просто сделай это. Не срочно.

— Слушаюсь, Хозяин.

Книга была интересная, но мне просто некогда её читать. Особенно в свете новых открытий. И уж тем более в состоянии нетерпения тёмного попутчика. Если ещё промедлю, мой потаённый Баженов опять устроит вылазку сам, а это приведёт к необходимости устранения его личности.

Чего я делать никак не хочу.

Тварь, отмеченную Глебовым, мы нашли быстро. Отряд, в котором кроме меня и Снегова были ещё трое охотников, вышел к озеру уже к пяти часам вечера. Монстр обнаружился на противоположном берегу, и мой тёмный попутчик взволнованно заныл. По мышцам растекалось нетерпение, и пришлось прибегнуть к медитации, чтобы загнать старого Баженова глубже.

Раздувшийся до размеров слона монстр, с маленькой головкой в истлевшей панаме, был весь утыкан длинными иглами, будто рыба-ёж. Когда мы приблизились к бездумно шатающемуся вдоль берега обращённому, то оказалось, что все эти «иглы» — удочки, вросшие в осквернённое тело. Когда наша цель стала ближе, открылась ещё одна деталь: пузатого монстра окутывали десятки рыболовных сетей.

— Третий ранг, — сказал Сухой. Плакальщик присел рядом со мной, разглядывая толстяка. — Не слабоват ли для вас, ваше благородие?

— Пойдёт. Мы тут не для установки рекордов, — тихо ответил ему я. Дождь так и накрапывал, пришлось создать над головой небольшой купол-зонт и потихоньку запитать его от аспекта-воздуха. Что-то тяжелее капель пропустит, а так хоть не раздражает. Мои спутники косились на изобретение с молчаливой завистью. Только Снегов, закованный в пластикоровую броню, выкрашенную в чёрный цвет и с эмблемой Томашовки на нагруднике, не обращал внимания на погодные неурядицы. И прятаться не пытался, просто держался чуть дальше от нас. Рыцарь прошлого.

Люблю большие и тяжёлые доспехи, но сам в них ходить ненавижу. Поэтому на мне броня была лёгкая, но усиленная кристаллами. Плюс порядочно усиливающих амулетов.

— Ну, пошли бить рыбака, — сказал я, наконец. По дороге сюда нам пришлось прикончить несколько обращённых второго ранга и раздолбать небольшую группу первого. Размялись, так сказать. Добыча с них была так себе. Пара красных кристаллов и всё. Ну, хоть сферы зарядили.

Снегов тронулся с места. Бежать впереди бронированного витязя никто не собирался. Возможно, нам и в драку не придётся вступать. Неторопливо топая по заросшей асфальтовой дороге, пролегающей мимо озера, он с каждым шагом выбивал из неё крошку, всячески обращая на себя внимание.

По топору пробегались всполохи активированных кристаллов. Я шёл следом. Чуть в стороне, левее от меня, семенил Шустрый с готовым к бою луком. Справа, поближе к воде, двигался Сухой. Замыкал наше шествие Хаски.

Рыбак заметил нас, когда мы сошли с дорожки и двинулись прямо через высохшее от Скверны поле, и стал будто бы ещё чуть больше, чем был. А затем медленно покатился к нам, вдоль кромки озера. От воды воняло болотом, по поверхности плыли радужные масляные пятна, а берег был покрыт рыжей пеной.

Витязь перехватил топор и зашагал чуть быстрее, а потом и вовсе перешёл на бег. Силуэт воина почти сразу же расплылся в воздухе, во все стороны полетела грязь, поднятая ускорившимся умельцем. Через несколько секунд огромный топор пробил жирное тело монстра, вырвав целый кусок осквернённой плоти.

— Слишком просто, — сказал идущий за спиной Хаски.

Однако бой не закончился. Толстяк шустро откатился в сторону, оказавшись между нами и витязем. Несколько удилищ вылетели из тела монстра, но Снегов отбил их все играючи, а затем повёл плечами и зашагал за обращённым, постепенно набирая скорость. Витязь откровенно развлекался.

Рыбак неожиданно резко рванулся в нашу сторону, на ходу выплюнув ещё несколько удочек. Одну из них я принял ладонью, напитав аспектом земли. Вторая разбилась о ледяной щит Сухого. Остальные просто упали в грязь.

В голову толстяка попала стрела Шустрого, но видимого вреда не причинила. Из развороченного бока лилась чёрно-бурая жидкость, однако монстр её словно не замечал. Он вдруг остановился, совсем по-человечески оглянулся несмотря на торчащую из головы стрелу, и попятился к воде.

Внутренний скульптор встрепенулся, предвкушая работу.

— Что-то не так, — вдруг сказал Сухой. — Что-то не так, ваше благородие.

Я тоже почувствовал всплеск аспекта воды. Будто бы сквозь нас прошла невидимая волна, чуть не сбившая с ног. Витязь приближался к пятящемуся рыбаку, шлёпая по рыжей грязи.

— Ваша доблесть, назад! — крикнул я ему, и в этот миг толстяк лопнул. Во все стороны от него полетели тёмные сети, в полёте засверкавшие гнилостно зелёным цветом. Плакальщик выставил перед собой щит, останавливая сеть, но та обняла преграду и захлестнула собой водника. Я бросился на колени, выставив перед собой клинок и напитав его огнём, и увидел, как витязь, в которого пришёлся основной удар, валится на землю. За моей спиной захрипел Хаски. Ещё одна стрела ушла в сторону резко похудевшего монстра, ударив чуть ниже головы.

Снова поколебался водный аспект, а затем я увидел, что вода от озера отступила, будто втянутая чьим-то дыханием. Рыбака потащило в пучину, и за ним потянулись сети, а навстречу им двигалась огромная усатая рыбья голова. Глаза её светились ярко-красным светом. Мимо меня протащило спелёнатого зелёной сетью Хаски.

Кажется, толстый рыбак был наживкой. И мы попались.