Звёздная Кровь. Изгой VIII

349.

Неподалёку, на обломке толстой колонны, подобно дирижеру оркестра, где вместо скрипок визжал рвущийся металл, а вместо барабанов ухали пулемёты, разрывающие тела атакующих в фонтаны вонючих брызг, стояла мрачная фигура. Я не сразу понял, что это Рыцарь Смерти. Система Восхождения подсвечивала его ранг как «Бронзовый», но это была наглая, циничная ложь. От него веяло холодом, способным заморозить Звёздную Кровь. Он не двигался, лишь изредка взмахивал своим черным клинком, и этот ленивый, почти презрительный жест посылал новые волны тварей в атаку. Если встретившийся мне до этого рыцарь смерти был воином, то этот казался эпицентром чумы.

Воспоминание о том поединке с Аюканом всплыло в памяти непрошеным призраком, холодным покалыванием вдоль позвоночника. Память подбросила картину распластавшейся на грязной дороге блондинки в золотой чешуе и надвигавшуюся на неё мрачную фигуру.

Тогда я смог его победить, но балансировал на лезвии бритвы. Задирать нос не стоило, тогда едва удалось унести ноги. На противнике были безупречные доспехи цвета эбонита, его клинок, исходящий тьмой и поглощающей свет, словно искажающей физические законы мироздания вокруг могучего меча, и я понял, что по сравнению с этим противником Аюкан был клоуном. Тестовым заданием перед вступлением в подготовительный класс. А этот рыцарь смерти – финальный экзамен в старшей школе, и пересдачи не будет. Финал уже написан, и он мне, судя по всему, не понравится.

Захотелось последовать совету зоргха, развернуться, отступить и больше никогда не возвращаться в Древний Асиополь. Но если я не ликвидирую этого кукловода, нас попросту сомнут. Размажут по броне паромобилей, переработают в некротическую биомассу из которой слепят каких-нибудь отвратительных гаргулий. Незнающие страха некросы будут давить нас, пока не иссякнет их легион или пока мы не захлебнемся в собственной крови. Мой взгляд метнулся к недавно обретенной Руне Телепортации, мерцавшей в нейроинтерфейсе Скрижали.

Прямой штурм – самоубийство. Подошедшая пехота, его летающие твари – это живой щит, мясо, которое он бросит в топку боя без колебаний. Но если я смогу прорваться к нему… если смогу навязать дуэль… это наш единственный шанс.

– Драться… – выдохнул я ещё раз, и это слово прозвучало как приговор, который я сам себе и подписал.

Реальность завернулась в тугой узел и развернулась вновь. Мы врезались в бой, как копьё, брошенное рукой отчаявшегося бога в пасть Левиафана. Ами стала вихрем из песчаной брони и сверкающих клинков. Она не сражалась, а кружилась в танце смерти, и каждый её пируэт, каждый выпад сабель оставлял за собой горы расчлененных тел. Высокое искусство ближнего боя. Рядом с ней, как три мохнатых шаровых молнии, носились где-то прятавшиеся до этого медвежата. Они уже не были теми забавными комками меха, а превратились в машины для убийства. Звёздная Кровь в меню зверят превратила забавных малышей в практически взрослых особей. Трансформация произошла на диво быстро. Редбьёрны рвали некросов на части с первобытной яростью. Удар могучей лапой, и тело некроса отлетает в сторону, словно сломанная кукла, удар другой превращает голову наступавшего зомби в лепёшку.

С паромобилей гремели крупнокалиберные пулеметы, огрызаясь – диги, запертые в стальных коробках, поливали тварей свинцом. С флангов нас прикрывал Чор. Гаусс-карабин тихо хлопал, выпуская пласталевые иглы, пробивавшие головы некро-пехотинцам и крылатым некроморфам с хирургической точностью.

С появлением мёртвой пехоты на поле боя стало жарко. Помощь не помешала бы на любом участке обороны, но я уже определил себе цель. Ей будет рыцарь.

Вспышка. Телепорт. Мир смазался и сфокусировался вновь. Я оказался в десяти метрах от него, прямо посреди его личной гвардии – элитных некросов в такой же чёрной броне. Второй прыжок, третий. Я двигался рваными, непредсказуемыми рывками, проскальзывая сквозь ряды нежити, которая не успевала даже поднять оружие. Вот он. Прямо передо мной. Я нанес сокрушительный удар – иллиумовый меч пропел песню победы. Вся моя мощь, все злость и страх вложились в этот выпад.

Лязг. И мой неотразимый клинок отскочил от его нагрудника, высекая сноп тусклых искр, словно я ударил по наковальне из обсидиана. Броня даже не поцарапалась. Какое-то защитное поле.

Рыцарь медленно, почти лениво, повернул свой шлем в мою сторону. Из-под забрала не было видно ничего, кроме клубящейся тьмы, но я почувствовал, как он усмехнулся. Он двинулся на меня. Меч, выкованный из чистой темноты, казалось, втягивавший в себя свет, взметнулся и обрушился на меня. Иллиумовый меч заблокировал удар, но его клинок изменил геометрию, изогнувшись, прошел сквозь защиту, оставив на плече ледяной ожог. Я едва успел телепортироваться прочь, чувствуя, как потусторонний холод расползается по венам.

Этот рыцарь смерти был на порядок сильнее Аюкана. Его броня была почти непробиваемой, а оружие изменяло свою геометрию. Я использовал Руну Живой Плоти. Горячая волна исцеления пробежала по организму, и следующей использованной Руной стала Ледяная Звезда. Мощное заклинание серебряного ранга превратило половину гвардии рыцаря в покрытые инеем статуи, но на него оно не подействовало. Верней, подействовало, но совсем не так, как я рассчитывал. Он лишь немного замедлился от лютого мороза, но видимых повреждений не получил. А через пару мгновений он и его страшный клинок снова были рядом.

Я снова прыгнул телепортом, уходя от его выпада, и мой взгляд зацепился за потолок пещеры – гигантские сталактиты, висевшие прямо над ним и его приближающимся подкреплением, как каменные кинжалы, заботливо подвешенные природой.

«Если прогнуть силой не получается, – пронеслась в голове фразочка Чора, – значит, что пора включать зоргские корни и начинать хитрить!»

Я телепортировался к своду зала, намереваясь обрушить на него тонны камня. Но он был быстрее. Едва я начал атаку, рыцарь с нечеловеческой скоростью сместился в сторону, и каменная глыба, сорвавшаяся с потолка, лишь подняла облако пыли. Он даже не обернулся. Он знал. Он предвидел мой ход.

Я ещё раз переместился Руной Телепортациии и завис над широкой лестницей. Камня не было видно из-за огромного количества мёртвой пехоты, торопившейся попасть на наш этаж. Скрижаль вспыхнула перед глазами, но что выбрать я уже знал – Руну Термобарической Гранаты, так удачно уже усиленную огненной стихией. Не дожидаясь пока она сработает, я переместился телепортацией обратно на поверхность и активировал Щит Обжигающего Света. Ахнула граната, взметнув ревущую стену огня над проёмом. На какое-то время о подкреплениях пехоты можно будет не беспокоиться.

И похоже, что время для тактических изысков закончилось. Рыцарь Смерти стремительно приближался. Я выстрелил из «Десницы» и ринулся в отчаянную атаку, намереваясь завершить этот бой одним-единственным ударом, нацеленным в сочленение его шлема. Клинок снова отскочил с жалким звоном. Из-под шлема донесся тихий, дребезжащий смех, от которого кровь стыла в жилах.

– Ты думал, что победил Аюкана? – его голос был подобен скрежету могильных плит. – Он был всего лишь стражем. Безмозглым привратником. Монстром. Я же – сама Смерть, получившая ранг в Восхождении…

В следующий миг его темный клинок пронзил Щит Обжигающего Света. Сокрушительный удар обрушился на мою грудь. Я почувствовал, как трещат ребра и мир взорвался болью. Меня отшвырнуло назад, как тряпичную куклу, и я со всей силы ударился о каменную стену, сползая на землю. В глазах потемнело.

Я лежал, пытаясь вдохнуть, легкие горели огнем. Сквозь мутную пелену я увидел, как рыцарь медленно поворачивается к Ами. Она, заметив мое падение, бросилась на помощь, заходя ему за спину. Ее сабли сверкнули, нацеленные в щель между пластинами его доспеха. Рыцарь не обернулся. Он просто выставил руку назад, и его меч, словно живой, перехватил оба ее клинка. А затем нанес короткий, почти ленивый удар. Я видел, как Ами замерла. Видел, как из её рта хлынула кровь, и как её сабли выпали из ослабевших рук, звякнув о камни. Она рухнула на землю.

– Ами! – закричал Чор.

Он активировал Руну Плеть Тьмы – черный хлыст из чистой энергии ударил в сторону рыцаря. Тот лишь лениво отмахнулся своим мечом, и плеть развеялась, как дым. Одним взмахом он чуть не полоснул Чора по ноге, заставив его с воплем отступить шагом через тень.