Адептка темного генерала. В лапах дракона

Глава 8

Я сидела в маленьком сумрачном кабинете, нервно переплетая пальцы так сильно, что костяшки побелели. Стены были пропитаны запахом старых книг и сухих чернил, а мое собственное тяжелое молчание давило сильнее слов. Я ловила каждый звук в коридоре, и при малейшем шорохе взгляд метался к двери, словно ожидая удара.

Когда генерал вошел, я вскочила, едва не опрокинув стул. Кайден на мгновение задержал на мне взгляд, равнодушный и скучающий, будто мое присутствие раздражало его не больше мухи, заблудившейся в кабинете. Он прошел к массивному столу, сел и кивком указал мне вернуться на место.

— Сядьте, мисс фон Равен.

Внезапная официальность обращения пугала еще сильнее.

Я снова опустилась на жесткий деревянный стул, уставившись на отполированный край ректорского стола, чтобы избежать взгляда, от которого хотелось либо поежиться, либо исчезнуть совсем.

Кайден молчал, изучая меня так, будто пытался понять, стою ли я хоть малейших усилий. Наконец он усмехнулся — не зло, а почти с досадой, как тот, кто надеялся на большее и снова разочаровался.

— Скажите, мисс фон Равен, вы всегда склонны устраивать катастрофы, когда нервничаете, или сегодня особый случай?

Жар обжег щеки, и я заставила себя смотреть на старую трещину в полу, лишь бы не видеть его лицо.

— Прошу прощения, генерал. Я не хотела. Так вышло.

Он коротко усмехнулся, и в его голосе появилось то самое высокомерие, от которого я готова была взорвать еще что-нибудь:

— Магия не бывает случайной. Вам следовало подумать заранее, прежде чем ставить под угрозу жизни других.

Возмущение во мне вспыхнуло ярче страха, и я неожиданно для самой себя вскинула голову:

— Думаете, я по своей воле сюда пришла? Будто у меня были варианты!

— Выбор есть всегда, мисс фон Равен, — голос генерала стал ледяным, спокойным и не терпящим возражений. — Свой вы сделали, когда сбежали от собственной семьи.

Его слова больно укололи, и я почувствовала, как внутри все натянулось до предела. Значит, отец уже успел все преподнести в выгодном для себя свете. Я невольно сжала пальцы, стараясь не позволить эмоциям взять верх и не сорваться прямо здесь.

Генерал снова усмехнулся, на этот раз почти незаметно, уголком губ, отмечая мое замешательство:

— Ваш отец был весьма обеспокоен вашим исчезновением и немедленно сообщил мне.

— Обеспокоен? — сорвалось у меня с языка прежде, чем я успела себя остановить. — Скорее, его обеспокоила упущенная выгода от сделки по продаже собственной дочери.

Впервые генерал внимательно посмотрел мне в лицо, без насмешки или равнодушия, будто только сейчас действительно разглядел меня. На миг в его глазах мелькнуло что-то похожее на любопытство, но исчезло столь же быстро.

Он немного помолчал, обдумывая что-то, затем спросил с неожиданной для него заинтересованностью:

— У вас светлая магия, верно? Защитная?

Я растерянно кивнула, не понимая, к чему он клонит:

— Да, генерал. Насколько мне известно, именно защитная.

Он задумчиво прищурился, изучая меня пристальнее прежнего:

— Вы раньше проявляли такие всплески? Внезапную агрессию? Устраивали… разрушения?

Я покачала головой, чувствуя себя еще более неуютно от его внезапного внимания к моей магии:

— Нет. Я почти никогда не использовала ее раньше… Отец запрещал учиться, говорил, что это… постыдно.

На секунду во взгляде Кайдена мелькнуло непонимание, но он быстро его спрятал.

— Когда я зашел в зал, я заметил красный отблеск в вашей магии, мисс фон Равен. Это совсем не типично для защитных чар. Вы можете это объяснить?

Внутри снова зашевелилась тревога. Я попыталась вспомнить тот момент, но перед глазами возникала лишь яркая ослепительная вспышка.

— Не знаю, генерал, — честно призналась я. — Я ничего не успела увидеть. Все произошло слишком быстро.

Он ненадолго замолчал, внимательно наблюдая за моей реакцией, будто искал в словах какой-то подвох. Затем его голос вновь приобрел прежнюю сухость и деловитость, словно короткое замешательство и не происходило:

— Несмотря на сегодняшний… инцидент, я считаю, стоит дать вам шанс.

Я подняла голову, не вполне веря услышанному, не смея надеяться, что правильно поняла его слова:

— Шанс? Вы не отправите меня обратно домой или… к вам?

Генерал раздраженно покачал головой, словно удивляясь моей неспособности схватить суть:

— И позволить вам бесконтрольно пользоваться магией? Нет, мисс фон Равен. Вы останетесь в академии под моим личным надзором. Я сам прослежу, чтобы вы научились управлять собой.

Его тон говорил яснее слов — не о помощи, а о контроле, строгом и неумолимом. Но даже это было лучше, чем возвращаться к отцу. Я заставила себя ответить ровно, хоть и с трудом выдавила из себя благодарность:

— Благодарю вас, генерал Рейвенхарт.

— Благодарности не требуются, — бросил он, вставая из-за стола и подходя ближе. Я почувствовала, как пространство вокруг него стало плотнее и тяжелее, как будто само его присутствие вытесняло воздух. — Теперь ваша судьба полностью зависит от меня. Вы будете выполнять каждое мое требование. Возможно, вам стоило согласиться на брак, мисс фон Равен. Тогда нам бы не пришлось встречаться так часто.

Его близость заставляла кожу гореть не от смущения, а от раздражения и желания сопротивляться, что заполняли меня. Я заставила себя посмотреть прямо на Кайдена, не отводя глаз, стараясь вложить в этот взгляд всю непокорность и вызов, которые он пробудил одним своим существованием. Своей плохо скрытой угрозой.

— Да, генерал.

Он выдержал паузу, спокойно глядя в лицо, словно стараясь прочесть истинный смысл за моими словами. Затем резко отвернулся, возвращаясь за стол и откидываясь на спинку кресла с демонстративным равнодушием:

— Идите в общежитие. Занятия начинаются ровно в восемь утра. Не заставляйте себя ждать.

Я встала и направилась к двери, чувствуя, что ноги стали ватными, но шагать старалась ровно и твердо, не позволяя себе даже на секунду показать слабость. Лишь оказавшись в коридоре и захлопнув дверь кабинета, я прислонилась к прохладной стене и закрыла глаза, позволяя себе один глубокий выдох.

Я получила шанс, которого почти не ждала, но почему-то это не ощущалось победой. Слова генерала звучали в ушах с тяжестью приговора.

Но вместе с тем как пальцы сжались в кулаки, а в груди разлилась решимость, я поняла кое-что еще: послушной адептки из меня не выйдет.