Архив тети Поли

Глава 10 Маски сорваны

Подготовка к предстоящему балу была в самом разгаре. В дорогих салонах не было отбоя от столичных модниц, желающих блеснуть нарядами перед императорской семьёй. В ход шли любые материалы от лёгкого муслина до тяжёлого бархата, украшенные речным жемчугом, перьями или мудрёной вышивкой, крой тоже выбирали самый разный от стиля Марии Антуанетты до более модного ампира. Главное — выделиться среди остальных! Маски тоже изготавливались самые разные, а мастера работали на износ, порой даже не прерываясь на столь необходимый сон. Башмачники, шляпники, цветочники, ювелиры — все без исключения были заняты подготовкой к предстоящему торжеству, работая в четыре руки над одним заказом. По-настоящему везло только самым богатым, кто имел возможность держать на жаловании личную портниху, но такое встречалось не слишком часто.

Главную залу Зимнего дворца помпезно украсили цветами, тысячами свечей в витых канделябрах, специально изготовленными для бала венецианскими масками, красочными перьями разных форм и размеров, собранными в пышные букеты с выращенными в оранжереях розами. Напитки подготовили в изящных бокалах из муранского стекла, цветовая гамма которого поражала воображение даже самого искушённого аристократа.

Тётя Поли и Лара вышли из экипажа около восьми часов вечера, на их лицах уже были простые белые маски с небольшими прорезями для глаз, они специально выбрали такие, что полностью скрывали лица. Подруги без труда влились в общий поток наряженных светских господ. Следом за ними прибыли ещё несколько дрожек со старыми дамами в вечерних нарядах, маски разных цветов также красовались на их лицах, Валерия, находящаяся подле императрицы, выбила официальные приглашения для всех своих подруг, и лишь предназначенное тёте Поли было подписано другим именем, дабы о её визите не узнали раньше времени.

Приглашения у гостей проверяли лишь мельком, никто не просил уважаемых господ снять маски и проверить действительно ли под ней скрывается тот, чьё имя значится внутри плотных конвертов. Собравшиеся у Зимнего дворца переговаривались между собой в предвкушении грядущего зрелища, бал-маскарад всегда таил в себе массу сюрпризов. Юные барышни живо рисовали в своей хорошенькой головке картину встречи с богатым и привлекательным кавалером, а те в свою очередь мечтали о прекрасных дамах. За год публика успела соскучиться по помпезным балам, и общая атмосфера предвкушения чего-то грандиозного витала в воздухе.

А тем временем незримый план затерявшейся среди пёстрой толпы тёти Поли уже претворялся в жизнь.

В, казалось бы, огромной зале яблоку было негде упасть, никому не хотелось пропустить открытие сезона столичных балов. Краем глаза тётя Поли заприметила, как продвигаются ближе к трону Маруся, Кристина и Надежда, дабы занять свои места в тщательно продуманной расстановке. Лара отпустила её локоть и скрылась в толпе, вряд ли у кого-то была возможность уследить за этой быстрой старушкой. А тётя Поли окинула взглядом окружающих, поскольку лиц было не видно, приходилось ориентироваться лишь на повадки и внутреннюю интуицию.

Из представителей полиции она заметила инспектора Щукина, узнав того по уверенной походке среди подчинённых. Их тоже заставили надеть маски. Детективов из отдела магического правопорядка видно не было, но тётя Поли прекрасно знала, где они сейчас находятся благодаря установленной ранее связи с детективом Прокофьевым, который тоже играл значимую роль в грядущем представлении. До сих пор не было уверенности, что переворот назначен на сегодня, но все были солидарны с тем, что лучше перебдеть и поставить под угрозу существование сети, чем допустить роковое нападение. А для тёти Поли на кон было поставлено всё.

Тем временем оркестр заиграл приветственный гимн, сопровождающий помпезными звуками выход императорской семьи к собравшимся гостям. Во главе шли император и императрица, следом за ним дети вместе с четырьмя самыми доверенными придворными фрейлинами. Они заняли свои места рядом с престолом, приветствуя собравшихся в Зимнем дворце лёгкими взмахами рук, последние дети пары — Николай и Михаил не скрывали широких улыбок и махали гостям более свободно, чем их сдержанные старшие братья и сёстры.

— Их Императорские Величества Николай Павлович и Александра Фёдоровна! Их Императорские Высочества Александр, Мария, Ольга, Александра, Константин, Николай и Михаил Николаевич. Сегодня мы имеем честь открыть для вас первый в этом сезоне бал вместе со всей самодержавной семьёй! — громким голосом объявил разодетый в шелка мужчина, тигриная маска на его лице усиливала звук, разнося его по всей огромной зале.

Тут же прокатилась ответная волна рукоплесканий в честь действующего императора и его семьи. Николай поднял руку, одним жестом успокаивая взволнованную толпу.

— Приветствуем всех собравшихся в Зимнем дворце этим чудесным декабрьским вечером. — начал речь император. — Для нас честь принимать вас в качестве дорогих гостей. Надеюсь, вы насладитесь воссозданной нами атмосферой Венецианского карнавала! Приказываю всем начать веселье!

Аплодисменты толпы, казалось, было невозможно заглушить, но вопреки всему оркестр справился с этим, заиграв торжественный полонез.

— Позволите пригласить вас на танец? — раздался рядом с тётей Поли незнакомый голос, она подняла взгляд, увидев прямо перед собой высокого статного блондина, маска скрывала даже отблески его глаз, оставляя лишь привлекательную улыбку.

— Почту за честь. — мягко ответила ему тётя Поли, вложив свою руку в протянутую ладонь партнёра, даже сквозь ткань белой перчатки она ощущала удивительную теплоту его кожи.

Старушка уже давно не посещала балы, но полонез входил в тот самый обязательный минимум, который должна была знать каждая уважающая себя дама и соответственно уметь воспроизвести его вне зависимости от своего возраста, здоровья и настроения.

— Удивительно сколько людей собралось сегодня. — начал светский разговор блондин, аккуратно ведя свою партнёршу.

— Атмосфера чудесная и пугающая одновременно. — ответила ему тётя Поли, плавно обходя вставшего на колено кавалера вокруг.

— Что именно вас пугает во всём этом великолепии?

— Маски, разумеется. Невозможно предугадать, что за человек скрывается за улыбающейся бумажной ширмой.

— Мне показалось, что вы ощущаете себя несколько непривычно. Я думал, маски довольно распространённая тема в последние сезоны. Всем нравится атмосфера таинственности.

— Предпочитаю всё знать наперёд.

— Знать всё невозможно даже для человека с абсолютной памятью.

Тётя Поли скромно улыбнулась, этот человек точно знал, кто она такая и неспроста подошёл к ней. Он не был похож ни на профессора, ни на угрожавшего ей молодого человека, из-за которого ей пришлось покинуть расследование, однако от них будто исходила одна зловещая аура, а ещё эти теплые руки…

— Интересно, какая кульминация ждёт нас на сегодняшнем балу? Вероятно, императорская семья подготовила особое угощение для дорогих гостей.

— Уверен, что мы тоже их не разочаруем.

Он закружил её одновременно с другими кавалерами, в конце отпустив руку. Тётя Поли радовалась, что маска скрывает её лицо полностью, ведь во время перехода поравнялась с Анной, которая танцевала по соседству.

— Они здесь. — вымолвила она одну лишь фразу, а танцующая рядом старушка и виду не подала, что что-то услышала, даже не кивнула в ответ.

Во время перехода сообщение передавалось уже условными сигналами, они использовали для этого перьевые веера, подражая манере танца и обмахивались ими. Вскоре вся сеть была в курсе происходящего.

Тётя Поли тем временем в очередной раз вложила свою руку в ладонь кавалера.

— Ваши руки приятно тёплые, редко встретишь такие в нашем непостоянном климате.

— Благодарю за похвалу. Надеюсь, они согревают вас даже через перчатки.

— Будьте уверены, я оценила вашу заботу. — она ласково улыбнулась ему, проходя вместе с ним по заданной для пар их центрального ряда траектории.

— Вы здесь по приглашению?

— Как и любой из собравшихся, я думаю. — легко пожала плечами тётя Поли, сделав пару плавных движений руками, как того требовал танец.

— Но в нём другое имя.

— Вы хорошо осведомлены.

— Кажется, вы решили не играть по нашим правилам. — лукаво улыбнулся мужчина, обходя её вокруг, придерживая за талию. — А мы надеялись, что вы будете послушной тётушкой.

— Теория Дарвина потому и называется теорией, поскольку не является аксиомой.

Он тихо засмеялся, не привлекая к себе внимание.

— Потрясающе! Честно говоря, я порядком впечатлён. — в его голосе действительно звучали нотки восхищения.

— Естественный отбор довольно важен для выживаемости популяции, однако у людей в руках есть все необходимые инструменты, чтобы влиять на него. Мы подстраиваемся под условия, меняемся и можем вступать в конкуренцию с сильными видами.

— Вы одна из нас, госпожа Волкова, вы — высшая ступень эволюции, разве сами этого не осознаёте?

— Я убеждена, что нет никаких ступеней внутри человеческого вида.

— Разве вы будете отрицать, что испокон веков между людьми велась борьба за существование. Двести лет назад появился первый одарённый и изменил для нашего вида всё.

— Почему вы хотите верить в то, что вы особенный? Тяжёлое детство, непринятие со стороны общества, вечное угнетение и желание быть замеченным?

— Вечная борьба за существование.

— У вас никогда не было детства?

— Если бы мне посчастливилось родиться вашим сыном, всё могло бы сложиться иначе.

— Вы ещё можете остановить это и жить нормальной жизнью, не думая о мести.

— Вы говорите такие забавные, абсурдные вещи. — он усмехнулся. — Нас уже не остановить, дорогая тётушка.

— Мне вас жаль.

— Право, не стоит… — покачал головой «профессор». — Жалость — ужаснейшее чувство, не приводящее ни к чем хорошему.

— Вы хотите от меня сочувствия?

— От этого мира я хочу лишь одного — справедливости для одарённых людей.

— Вы могли бы избрать другой способ, чтобы донести свои убеждения до общества.

Оркестр заглушил его смех.

— Вы думаете я не пытался?.. Лучше всего люди слушают лишь язык силы, а власть преследует лишь собственные интересы.

— Вы ровняете всех под одну гребёнку.

— Потому что так и есть. Никто не захочет слушать простого человека, пока он не приставит нож к вашему горлу и не заставит внимать своим словам. Мир жесток, и это наша борьба за существование.

— Вы уподобляетесь миру в своей ненависти.

— Сами посудите, как ещё мы можем донести свою мысль до самого императора? Его окружают обычные люди, а одарённых он использует как щит. Разве справедливо то, что дела таких как мы рассматривают те, кто никогда не был на нашем месте?

— В ваших словах есть доля истины. — танец был словно фоном для их беседы, Георгий когда-то был прав: им точно было о чём поговорить. — Но это не значит, что я одобряю ваши методы.

— Простой человек не может войти к императору и говорить, что ему нужно делать, смиритесь с этим очевидным фактом.

— Поэтому вы сами хотите стать императором, и тогда нельзя будет подойти уже к вам.

Он лишь усмехнулся, останавливаясь. Их первый и последний танец подошёл к концу.

— Приятно говорить с умным человеком.

— Мне тоже.

Музыка затихла, пары зааплодировали друг другу, а «профессор», поцеловав руку своей партнёрши на прощание, тут же пропал из виду. Тётя Поли лёгким движением руки раскрыла висящий на запястье веер, обмахиваясь им. В зале и правда становилось жарко, так что помимо сигнальной, он выполнял ещё и свою прямую функцию.

— Следующий танец откроют император Николай Павлович и императрица Александра Фёдоровна. — громко объявили на весь зал.

Толпа расступилась, пропуская в центр главную пару Российской империи, зазвучал классический вальс. Люди заворожено смотрели на первых лиц государства, пока в первые ряды осторожно проходили молодые люди в одинаковых белых масках, рот на них застыл в гримасе грусти, а под правым глазом красовалась чёрная капля, напоминающая слезу.

Звуки вальса усилились, мужчина в маске тигра набрал в лёгкие побольше воздуха, но его прервали. Рядом с ним стоял тот самый «профессор», полностью копирующий интонацию и тембр его голоса.

— Дамы и господа! Попрошу вашего внимания!

Танец остановился, а люди прислушались, внимая каждому слову.

— В этот особенный день шестнадцать лет назад состоялось значимое для каждого одарённого событие. Но сегодня всё пройдёт по-другому, и каждый из вас станет свидетелем рождения новой Российской империи! Больше мы не допустим угнетения одарённых!

Никто и заметить не успел, как сзади императора оказался Влад, он сорвал маску с лица, обнажая пронзительно-сияющие фиолетовым цветом проклятые глаза, от которых словно исходили волны убийственной магии. Одним движением он отшвырнул императрицу в толпу словно тряпичную куклу, однако упасть ей не дала бдительная Валерия, всё время находившаяся как можно ближе к своей «девочке».

Тем временем тело Николая под потоками силы проклятых глаз поднялось в воздух, его руки самопроизвольно поднялись и повисли как у марионетки, охраняющие зал полицейские оказались заблокированы революционерами в масках, им не давали подойти к собравшимся и начать эвакуацию. Люди испуганно кричали, пытаясь самостоятельно добраться до выходов, но останавливались, поскольку те были перекрыты. На глазах присутствующих словно вершилась показательная казнь, венчающаяся насильственной сменой действующей власти.

— Больше ни один одарённый не будет страдать! Император Николай, если вы хотите жить, то немедленно передайте трон в наши руки. Все выходы из дворца перекрыты. В случае отказа Вашего Императорского Величества каждый в зале начиная с вашей дрожащей супруги и заканчивая последней затаившейся крысой будет убит! Решайтесь!

Влад надавил на сознание императора, заставляя того громко закричать, а тем временем под звуки творящегося вокруг хаоса в центр маленькими шагами вышла низенькая тётя Поли, она храбро встала напротив опасного мага.

— Мы не знаем вашего имени, глубокоуважаемый вождь революции, и вы действительно правы. — обратилась она к лидеру и магу с проклятыми глазами одновременно. — Все выходы перекрыты, дворцовая площадь наводнена гарнизонами императорского корпуса и детективами из отдела магического правопорядка. Мы уничтожим каждого революционера, который в данный момент находится в здании, спасибо, что облегчили нам работу, выбрав одинаковые маски.

Её речь стала своеобразным сигналом, поскольку находящиеся в зале старушки мигом оказались рядом с магами в своих секторах. Можно было поразиться разнообразию их магических способностей, одна Надя, раскидывающая врагов с помощью телекинеза, и Валерия со своей абсолютной силой чего стоили. Нападение было неожиданным и застало матёрых революционеров врасплох, все ждали опасности от полиции и магов, но никак не от старых дам.

— Кажется, вы неверно истолковали суть происходящего, дорогая тётя Поли. — не сдержал усмешки революционер, его маги уже начинали теснить пожилых противниц, которые не были подготовлены к схваткам и теряли своё преимущество.

— Надо отдать должное за вашу смелость. Но вы не понимаете, что находитесь в огромной мышеловке. — она взглянула на человека с проклятыми глазами и заявила. — Господин революционер, царь-то не настоящий!

Суеверный ужас отразился на лице опасного мага, когда он нащупал поддельное сознание, сделанное столь искусно, что даже он не сразу обратил на это внимание. Влад выпустил тело императора из оков, и тот приземлился прямо под ноги тёти Поли, закашлявшись. Император снял маску, сев с помощью старушки на одно колено. Грим потёк, обнажая лицо штатного телепата Прокофьева, который с самого начала играл роль царя на этом балу и справился с ней идеально, полностью скопировав манеру поведения Николая Павловича.

— Хорошая работа, лидер. — подмигнул он тёте Поли.

Прокофьев всё ещё тяжело дышал, один глаз был прикрыт, а голова болела так, будто сейчас взорвётся из-за последствий внедрения в сознание. Если бы на его месте был телепат хоть чуточку слабее, его мозг бы превратился в кашу. Это значило одно — сохранить жизнь императору точно в планах не было, как не имело и смысла его о чём-то расспрашивать, поскольку смерть наступила бы мгновенно.

— Влад, убей её и уходим. — холодно приказал Игорь.

Влад беспрекословно подчинился, собираясь убить тётю Поли на месте, однако потерял равновесие, растянувшись на паркете, поскольку его удерживала собственная тень.

Глаза старушки расширились и наполнились слезами, она обернулась к стоящему прямо за ней человеку в маске.

— У нас был уговор. Я помогаю, а ты не трогаешь мою мать. — холодно процедил маг, ткнув голову Влада в паркет, не давая ему пошевелиться, он обернулся к прорвавшимся в залу магам императора и детективам отдела магического правопорядка и крикнул. — Наш лидер обладает способностью менять лица, схватите его пока он не сменил внешность!

— Я знал, что ты предашь нас, Гера! — начал вырываться из теневой хватки маг, он уже мог пошевелить рукой и поднимал голову, чтобы воспользоваться прямым контактом и убить ненавистных врагов на месте, но ту плотно зафиксировал на месте словно из ниоткуда взявшийся туман.

— Именем императора Николая, я ведущий детектив магического порядка Герман Васнецов заключаю вас под стражу. — он застелил глаза Влада туманом, дабы тот не мог использовать свои способности. — Простите, что так поздно, тётушка. — мягко улыбнулся он едва стоящей на дрожащий ногах тёте Поли.

— Герман… — прошептала она, глядя на детектива. — Гера… — перевела взгляд на своего младшего сына.

— Всем немедленно покинуть помещение! — ворвался в зал старший детектив Смирнов вместе с начальником императорской стражи.

Гости начали покидать залу, избегая стычек с отчаянно сражающимися революционерами с помощью подоспевших магов и боевых старушек со сверхспособностями. Летающая над ними Маруся, ловко выдёргивала людей из особо опасных уголков, то же самое делала и прорывающаяся к ним силой Валерия. Надежда использовала перемещение предметов для отражения атак, а старший детектив Смирнов выпустил адское пламя, загнав в ловушку группу революционеров. Он был прямым потомком так называемого первого, его дар квалифицировался как высшая категория, которой не могли противостоять обычные маги среднего уровня.

Подоспевшие детективы вкололи Владу лошадиную дозу морфия, окончательно обезвреживая его, поскольку тот ещё чуть-чуть и точно прорвался бы сквозь способности своих захватчиков. Его в срочном порядке вывезли в отдел магической экспертизы в специально-сконструированную камеру для подобных способностей. Прокофьев отошёл к подоспевшей команде врачей, дав им себя осмотреть. А Герман, не теряя ни секунды, направил туман на стоящего позади тёти Поли Георгия.

— Ни с места. Волков Георгий, вы арестованы за измену.

— Гера, так ты жив.

Всё ещё не особо доверяя своим глазам, она подошла к сыну, поднялась на цыпочки и осторожно сняла с его лица маску, вглядываясь в родные черты. Стоящий перед ней человек больше не был вчерашним студентом императорского института, он возмужал, взгляд похолодел, а в уголках губ и глаз залегли свежие морщины. Ровно шестнадцать лет назад он ушёл на подавление восстания, чтобы примкнуть к нему. Конечно, в глубине души она рассматривала вариант такого исхода, но сердце отказывалось верить до последнего.

— Полина Сергеевна, отойдите от него, он опасный революционер! — окликнул её детектив Васнецов, усиливая контроль тумана, чтобы мужчина не мог сдвинуться с места.

— Ты был жив всё это время и ничего мне не сказал! Хоть бы какую весточку послал! Думаешь, я бы не поняла⁈ — она с укором смотрела на него, внутри смешалось всё от негодования и желания придушить блудного сына на месте до безумного счастья видеть его живым и здоровым. — Ты хоть представляешь, сколько слёз я выплакала, когда узнала о твоей смерти⁈

— Я расскажу всё, что знаю. — он закусил губу и отвёл взгляд, не в силах смотреть на стоящую перед собой мать.

— Гера! Ты ведь не такой! Ты не мог потворствовать убийствам!

— Прости, что не оправдал твоих надежд.

— Нет! — вскрикнула тётя Поли, когда сына начали уводить.

Она побежала следом, но Герман удержал её, впервые в жизни обняв кого-то настолько крепко и тепло, что даже убитая горем старушка, расплакалась в его объятиях точно малолетний ребёнок.

— Мне жаль, мне так жаль… — повторял он, успокаивающе поглаживая её по спине.

— Мы не нашли лидера. — доложило несколько вернувшихся после поиска групп.

— Его способность изменять лицо идеально подходит для того, чтобы затеряться. Как теперь его вычислить?

— Никак. — убито ответил старший детектив. — Вы в порядке, тётушка? — он подошёл к плачущей тёте Поли, сгребая их вместе с Германом в крепкие объятия. — Если бы не вы, они бы точно достигли задуманного. Бал… Кто бы мог подумать…

— Вы освободили детей? — шмыгая носом спросила она.

— Думаю да, мы отправили наших детективов вместе с отрядом полицейских в Старую Мельницу. Вероятно, они уже на пути в столицу. — заверил её Смирнов.

— Слава Богу…

— Тётушка, мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы ваш сын содержался в приемлемых условиях.

Она тяжело вздохнула, вытирая бегущие по щекам слёзы протянутым Германом платочком.

— Не могу поверить… Как я не догадалась, что он заодно с революционерами?..

— Вы знали, но просто не хотели верить. — ответил детектив Васнецов.

— У вас здесь семейная идиллия? Возьмёте и меня? — поинтересовался подошедший к ним телепат в императорском костюме.

— А ну иди сюда, чертяка! — тут же ухватил его старший детектив. — Ну ты и крыса, Прокофьев! За нашими спинами и такое проворачивал!

— Вы меня раздавите, старший детектив!.. — запричитал тот, тщетно пытаясь вырваться из стальной хватки.

— Но ты молодец, с таким талантом тебе бы в актёры податься. — Смирнов наконец отпустил свою жертву.

— Возьму пару уроков у Большакова. — откашлялся тот. — И вообще, все вопросы к нашему прекрасному лидеру. — он указал галантным жестом на тётю Поли и поморщился, голова ещё жутко болела.

— Ты как? Ничего не сломал при падении? — обеспокоенно спросил Герман.

— Спасибо за заботу, детектив Васнецов. У меня всё отлично, просто голова раскалывается.

— Тебе немедленно нужно в госпиталь, хватит геройствовать, Владимир! — шикнул на него старший детектив, и тот немедленно ретировался, дабы его не отвели к врачам насильно.

Смирнов тем временем обратился к тёте Поли:

— У нас будет о чём поговорить, когда вы вернётесь в отдел, правда ведь, тётушка?

— С чего вы взяли, что я вернусь? — лукаво улыбнулась та.

— Даже не знаю… — нарочито медленно протянул он. — Мне казалось, что вы с детективом Васнецовым отличная команда. Да и мы ваш сервиз порядком запачкали…

— Ах вы негодники! Ничего нельзя на вас оставить! — показательно заворчала тётя Поли.

На душе всё ещё было горько, но отдел магического правопорядка вёл себя рядом с ней как самая настоящая семья. Остальные детективы тоже окружали их, докладывая об обстановке, и каждый из присутствующих хотел пожать тёте Поли руку в знак глубокого уважения к тому, что она сделала для Российской империи, Петрограда и всех жителей.

Сама же старушка не могла разделить общей радости не то из-за сына, не то из-за того, что многое, о чём говорил лидер революции, действительно следовало бы изменить. И у неё уже был план, как попытаться это сделать.

В тюремной камере, облепленной с пола до потолка устройствами, подавляющими магию, сидел схваченный революционер, бывший офицер императорского полка Волков Георгий. С самого момента заточения он вёл себя как образцовый заключённый, не предпринимая попыток сбежать из-под стражи. Мужчина сидел в углу, обняв руками колени, и не издавал ни звука с тех самых пор, как оказался внутри холодных каменных стен, обступивших его со всех сторон словно стенки гроба.

Детектив Васнецов вошёл внутрь, оставив ключ дежурившим снаружи полицейским, остановившись напротив бывшего революционера.

— Спасибо, что заботитесь о моей матери, детектив. — он даже не удостоил Германа хмурым взглядом, просто внутренне знал, кто перед ним.

— Ты разбил ей сердце шестнадцать лет назад и сделаешь это снова.

— Когда меня казнят?

— Лишь вопрос времени. Скоро состоится суд, но перед этим я хотел бы, чтобы ты рассказал мне всё, что знаешь.

— Я и так дам показания в суде. Меня казнят уже за то, что я предал императорский корпус шестнадцать лет назад.

— Ты, кажется, меня не понял.

Тот нехотя поднял на него хмурый взгляд, читая в глазах детектива лишь холодную ненависть.

— И что же я не понял, детектив?

— Я буду защищать тебя в суде.

Он открыл рот от удивления, а затем расхохотался:

— Вы это серьёзно? Каким образом вы собираетесь вытащить меня из петли?

— Я делаю это не ради тебя, идиот. — процедил Герман, смерив человека напротив презрительным взглядом. — Это для твоей матери. Мне не удастся тебя освободить, но все вместе мы в силах склонить суд к смягчению. Он может заменить казнь на пожизненное заключение.

— Хотите, чтобы я гнил в камере до скончания своих дней?

— Даже сейчас ты думаешь лишь о себе. Я хочу, чтобы ты мог видеться с матерью, потому что ей это нужно. Она всероссийская героиня, император прислушается к её просьбе оставить твою жалкую жизнь.

— Она и видеть меня не захочет…

— Кажется, ты совершенно забыл, какая на самом деле твоя мать. Впрочем я не собираюсь умолять тебя. — покачал головой детектив Васнецов, направившись к выходу.

— Подождите! — отчаянно окликнул его заключённый.

Герман нехотя затормозил, оборачиваясь в немом ожидании.

— Я согласен. Расскажу, всё, что только захотите, но… Позвольте мне хотя бы одним глазком увидеть мать?..

— Честно говоря, Георгий. — детектив устало опустился на грязную койку. — Я тебе по-чёрному завидую. В твоей жизни было всё, о чём я мог только мечтать, но ты выбрал не тот путь. Теперь ты это осознаёшь?

— Моя мама — особенный человек, и я говорю это не потому, что только сам так считаю. Ты даже не представляешь, чего мне стоило убедить Игоря не убивать её, когда пророк дала ему чёткий ответ по ближайшему будущему.

— Та девочка Варвара всё же действительно пророк? И Полина Сергеевна была в её видениях?

— На рисунках. Девочка не может говорить и передаёт всё через бумагу. Игорь спросил её о том, как пройдёт задуманный им переворот. И она нарисовала мою мать ещё до того, как впервые увидела её в том приюте. Я сразу понял, что на картинке изображена именно она, а Игорь сообразил только после того, как вы сунулись в наше логово. По пророчеству лишь моя мать могла помешать ему совершить переворот.

— И он поверил в эти видения?

— Разумеется поверил, пророки никогда не ошибаются. Он начал копать и узнал, про абсолютную память и высокий интеллект. Мне стоило больших усилий отговорить его от убийства, поскольку Игорь привык решать всё радикально, ведь именно за этим ему и нужен был пророк — убрать вероятные помехи. Я всеми силами давил на то, что моя мать просто старая женщина и достаточно лишь припугнуть её, чтобы она прекратила сотрудничать с вашим отделом.

— Ты сам верил в то, что она испугается?

— Я уже не знал, во что мне верить, детектив.

— Что ты знаешь об Игоре?

— Не думаю, что моя информация сильно отличается от той, что вы уже знаете. Скажу так: он пойдёт на всё ради осуществления своей цели: убийство, пытки, похищения — не важно, всё идёт в ход. Игорь умеет входить в доверие, а уровень его способностей поражает. Вы уже наверняка догадались, что он не занесён в реестр, но, вероятно, магическая экспертиза квалифицировала бы его как высший уровень. У него высокий интеллект, но при этом полное отсутствие понимания человеческих эмоций, помимо всего прочего — превосходная физическая форма и высокоразвитые лидерские качества.

— Обо всём этом не трудно догадаться. Я хочу более подробных фактов. Его настоящее имя, прошлое, возраст, настоящая внешность.

Георгий горько усмехнулся.

— Я не думаю, что такую информацию знает даже Влад, а если он и в курсе, то вы никогда его не разговорите. В сознание человека с проклятыми глазами может сунуться лишь самоубийца.

— Так и есть. Он молчит, а насильственное внедрение в его мозг не работает.

— Влад глубоко предан Игорю, я бы сказал… Он полностью одержим им. Для него наш лидер был всё равно, что Бог или Отец. Влад никогда не предаст, даже если это будет стоить ему жизни.

— Как вы проворачивали убийства в закрытых комнатах?

— На нашем счету лишь три известные вам смерти, попадающие под это понятие. В своё время мы помогли уйти из жизни князю Барятинскому, Артемию Михалкову и Алексею Иванову. Они убили себя сами из-за приказа, отданного Владом, поэтому вы не нашли никаких улик. Сухареву убила Фролова, как вы скорее всего и предполагали.

— Почему вы убили этих троих?

— Потому что на них указал пророк. Я же говорил тебе: мне стоило очень больших усилий убедить Игоря не убивать мою мать.

— Варвара сказала, что эти трое могут помешать совершению переворота?

— Не только они, Барятинский, Михалков и Иванов — это те, кого мы устранили последними, их смерти привлекли больше внимания, чем мы рассчитывали.

— Кто был убит ещё?

— Вы здесь на всю ночь, детектив?

— Я дам бумагу и чернила, составь список всех жертв.

— Мне потребуется много бумаги.

— Пророк указала на стольких людей?

— Нет, девочка появилась только недавно. До этого мы ориентировались на собственную интуицию и связь жертв с подавлением восстания и политикой, ведущейся против одарённых.

— Последняя жертва. Железный Павел. Тоже ваших рук дело?

— Его Игорь прикончил лично.

— Каким образом он это сделал? Понятно, что сменил внешность, но как ушёл незамеченным? Мы проверяли шкаф бессчётное число раз.

— Я и сам сначала не понял, а потом мне сказали, что он забирал Павлика Савельева на время из нашего приюта. Тут-то всё стало ясно.

— Пояснишь?

— Всё очень просто. На площади многие люди из толпы ненавидели жертву, это было подстроено заранее, как и перевоплощение в Афродиту. Вы же не думаете, что он выбрал случайную девичью внешность покраше? У Павла была точно такая же любовница, насколько я знаю. Игорь подделал её почерк и написал ему, что расскажет об их связи жене советника, если тот не явится на ярмарку. Думаю, он сам мечтал придушить наглую девчонку в том шкафу. Игорь всадил нож ему в сердце, разделся и стал ждать, пока фокусник откроет двери.

— Зачем он разделся? И у нас было предположение, что жертве была сделана инъекция, осталось нечто похожее на след.

— Про инъекцию ничего не могу сказать, а насчёт одежды — всё донельзя просто. Способность Павлика «невидимость» работает только, если он абсолютно голый, и передается другому, если держать его за руку, но при этом на том человеке тоже не должно быть одежды, иначе она просто будет висеть в воздухе, и кто-то догадается, что внутри кто-то есть.

— Как он успел так быстро всё провернуть? Я же два раза пересекался с ним на ярмарке.

— На задворках была палатка, которая принадлежала нам. Вот и весь секрет, детектив.

Герман задумался, визуализируя в голове картину событий. Теперь, когда Георгий разложил детали головоломки на свои места, всё, над чем они работали несколько месяцев, стало донельзя просто.

— Зачем вы похищали детей?

— Всего было два похищения. Девочки пророка Варвары и Мирослава Щукина.

— Хотите сказать, что остальные дети шли с вами добровольно?

— Они сироты, детектив, причём довольно опасные, приюты сами были не прочь поскорее от них избавиться. Можно сказать, что мы делали одолжение, принимая особенных детей у себя.

— А сын инспектора? Вы похитили его из-за способности?

— А… Вы ещё не в курсе… — протянул он, откинувшись назад, упираясь головой в холодную стену. — Мир был похищен не столько с целью использования дара, сколько с приобретённой возможностью влиять на его отца.

— Вы хотите сказать, что…

— Инспектор Щукин всегда знал, где его сын. Никакие ваши бесконечные поиски были не нужны. И ему пришлось сотрудничать с нами, чтобы мы, якобы, его не тронули. Хотя даже Игорь не настолько жесток, чтобы расправиться с ребёнком. Он сливал нам всю информацию о полицейских расследованиях, к которой у него был доступ, а также сведения, которые узнавал из вашего отдела. Наверняка, после смерти Прасковьи Фроловой вы искали крысу, это инспектор сказал нам, где её содержат, и кто из ваших приставлен к охране.

— А потом Игорь принял нужный облик и отравил Фролову?

— Всё так. — согласился Георгий, тяжело вздохнув. — Прасковья — наше самое большое упущение. Никто не ожидал, что она потеряет голову от любви к Большакову. А глупый актёришка просто перепутал место, куда нужно доложить о смерти Сухаревой.

— Он должен был пойти в отдел инспектора Щукина?

— Именно так. Ну а мама сделала то, что умеет лучше всего: выдала тонну сплетен, чтобы вывести Фролову на чистую воду. Она — самая умная женщина, которую я когда-либо встречал за всю свою жизнь, и поэтому, когда она присоединилась к вам, это сильно усложнило нашу работу. Если бы мама была менее сообразительной, мне бы не пришлось проворачивать трюк с собственной смертью.

— То, что ты сделал бесчеловечно по отношению к ней.

— Знаю, детектив, я много раз корил себя за содеянное, но на моих руках было уже столько всего, что пути назад просто не было…

Герман промолчал, сверля младшего сына тёти Поли хмурым взглядом, он до сих пор не понимал, как тот мог променять любящую мать на жизнь революционера.

— Как вы познакомились с моей матерью, детектив?

— Она помогла мне с поиском в архиве, я довольно быстро понял, что у Полины Сергеевны сверхспособности.

— Моя мама не внесена в реестр. Я думал, что это значит одно — эксперты установили, что она обычная, но потом встретил Игоря и понял — она такая же, как он.

— Не смей ставить их в один ряд.

— На самом деле между ними много общего, взять хотя бы высокий интеллект.

— Не думаю, что Полина Сергеевна хотела быть втянутой в ваши революционные игры.

— Думаете я этого хотел, детектив? — покачал головой заключённый. — Думал, моя мать ведёт спокойную жизнь. А потом на неё указал пророк. Да ещё и подчеркнул серией рисунков, что она является главной угрозой всему, что мы создавали столько лет. Кто бы мог подумать, моя мама, простая старушка из архива…

— Она особенная. Её магия уникальна, именно поэтому и не занесена в архив.

— Наверное, всё сложилось бы иначе, родись вы её сыном.

— Я бы точно не променял её на революционера.

— Но вы не можете отрицать своей очарованности Игорем.

— Не могу. Он действительно интересный человек, но не настолько, чтобы затмить тётю Поли. — он взглянул в сторону решётки и произнёс. — Полагаю, мы услышали достаточно, Полина Сергеевна.

— Мама… — прошептал Георгий, глядя на появившуюся в поле зрения старушку, которая всё это время молча внимала их разговору. — Когда-нибудь ты сможешь меня простить?..

— Ты мой сын и я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь. — грустно улыбнулась она. — Мне горько от того, что ты совершил, но пообещай мне исправиться и жить ради меня, потому что сейчас я не вижу и толики раскаяния в твоих глазах. Второй твоей смерти я не вынесу, Георгий.

— По-твоему жизнь в четырёх стенах лучше того, что мне уготовано законом?

— Хоть раз подумай и о моих чувствах тоже. — сказала она и ушла в направлении выхода, больше не оборачиваясь на камеру.

— Мы ещё побеседуем до суда, но сейчас я должен идти.

Детектив Васнецов покинул камеру и нагнал тётю Поли в коридоре.

— Мне жаль. — коротко сказал он, поравнявшись со старушкой.

— Герман, я хочу, чтобы ты знал. — она остановилась, серьёзно глядя в его глаза. — Тебе не нужно завидовать Гере, потому что для меня ты всё равно, что второй сын. Я полюбила тебя всем сердцем, дорогой детектив, и буду рада попробовать заменить тебе родных, которых ты никогда не знал.

Он опустился перед ней на колено и выложил всё как на духу:

— Вы не должны никого заменять, Полина Сергеевна. Ближе вас у меня никого нет, я чуть с ума не сошёл, когда вы ушли из отдела, ничего толком не объяснив…

— Прости, мой дорогой… — старушка обняла его за шею, ласково перебирая тёмные прядки. — Я боялась, что тот человек причинит тебе вред. Любой мой взгляд в твою сторону мог стать роковым… Я бы точно не простила себе, если бы потеряла ещё и тебя.

— Теперь всё будет как прежде.

— Но Игорь так и не пойман…

— Он потерял всё из-за вашего вмешательства, как и говорил пророк. Да, мы не в силах его отследить, но я почему-то уверен, что он больше не возникнет на нашем пути.

— Хотелось бы в это верить, хотелось бы…