Архив тети Поли

Глава 11 Новый путь

Шла последняя неделя декабря, полиция и детективы магического правопорядка погрязли в бесконечных допросах и рейдах на убежища оставшихся революционеров. Прокофьев со своей группой телепатов совсем перестал видеть белый свет и, если бы не помощь коллег из отдела магической экспертизы, его сон сократился бы ещё на пару часов. С тех пор как стало возможно вторжение в чужое сознание, этим методом пользовались всё чаще и чаще, минуя долгие допросы и всё ещё практикующиеся в некоторых участках пытки. Благодаря слаженной работе телепатов удалось быстро обнаружить все главные штабы революционеров и схватить тех, кто не принимал участие в роковом балу.

Но самый главный виновник всё ещё гулял на свободе. Дар Игоря был поистине уникальным, тётя Поли так и не нашла ни одной записи в архиве с похожей способностью, вероятно она, как и её собственная «абсолютная память» была единична. Старушка сидела вместе с Германом в отделе магической экспертизы, откуда пару дней назад ей пришло уведомление о повторной проверке. Детектив Васнецов теперь всегда был подле неё и вовсе не из-за приказа свыше об обязательной защите, поскольку Игорь всё ещё мог выследить её, чтобы отомстить. Находиться рядом со старушкой, за столь короткое время ставшей ему самым близким человеком, было личным желанием Германа.

За прошедшие сорок пять лет внутри экспериментальной комнаты всё сильно изменилось, раньше дар проверяли как придётся, в основном используя телепатов и примитивные машины для фиксирования магических волн, но сейчас тётя Поли обнаружила внутри огромную камеру, состоящую из множества магических датчиков, фиксирующих любую искорку магии. Помнится, её разработки начались ещё под началом Ломоносова, но не продвинулись далеко до сих пор.

— Полина Сергеевна, для нас честь принимать вас. — вышел к ним мужчина средних лет с заметной сединой в тёмных волосах, его нос с заметной горбинкой украшали массивные очки в роговой оправе. — Я доктор Белинский Пётр Александрович, руководитель отдела магической экспертизы, лично проведу ваши тесты и заодно обновлю данные о вашем сопровождающем. Надеюсь, вы не против, Герман Игоревич, раз уж здесь? — вопрос к нему был скорее риторическим.

— Вы будете сканировать нас с помощью этой огромной машины? — уточнила тётя Поли, откинув мысленное сравнение научного прибора с деревенским туалетом, на который тот сильно походил по своей прямоугольной форме.

— Всё верно. Оборудование новое, сложное в эксплуатации и катастрофически дорогое, поэтому тестируем пока лишь в редких случаях. Ваш дар, Полина Сергеевна, уникальный, мы и подумать не могли что кто-то может обладать абсолютной памятью.

— Ох, перестаньте, она просто хорошая. — по привычке отмахнулась тётя Поли.

— У меня другие сведения. Вы же не думаете, что мы вызвали вас спустя столько лет просто так? Хотя, о чём это я?.. Уверен, вы помните день недели, дату, время и даже имя проверяющего.

— Думаю, Полина Сергеевна может дословно воспроизвести разговор с вашим коллегой, что уж говорить про такие мелочи. — ответил за неё детектив Васнецов.

Руководитель по-доброму усмехнулся и откашлялся:

— Хм, для начала, Полина Сергеевна, я бы хотел спросить, как вы используете способность? Информация просто всплывает из ниоткуда, когда вы того захотите?

— Я бы назвала это архив.

— Как интересно. — он сделал знак помощнице, которая записывала каждое сказанное слово. — Вы заходите в некое помещение в своём сознание и достаёте из него нужную информацию? Что-то вроде телепата, проникающего в чужое, только вы погружаетесь в собственное?

— Я не думаю, что обычному человеку нужно упорядочивать информацию, которая хранится в его голове, а когда заходишь в чужую, как телепаты, там, наверняка, жуткий бардак. Даже представить себе не могу, что чувствует бедный Владимир…

— Прокофьев. Штатный телепат отдела магического правопорядка. — объяснил детектив Васнецов.

— Я понял. — кивнул мужчина. — Значит, в вашей голове вся информация строго рассортирована, вы можете мысленно погрузиться туда и достать нужную?

— Именно так. Но я использую архив только, когда мне действительно что-то нужно. И для этого стоит, так сказать, покопаться, чтобы найти необходимые сведения. Обычно, всё всплывает само, как и у всех людей.

— Тогда могу я вас попросить воспользоваться архивом, когда вы войдёте в камеру? Помимо этого, если вы не против, я приглашу нашего телепата. Она будет наблюдать за вашей магией своим даром.

— Кажется, раньше вы не спрашивали разрешение на телепата, не так ли? — хмуро заметил детектив Васнецов, тётя Поли нутром чувствовала его раздражение, страшно было представить, как проходили проверки повелителя туманов.

— У госпожи Волковой особый протокол. — попытался отшутиться руководитель, и теперь нахмурилась уже старушка, но лишь ласково сжала руку Германа, дабы тот прекратил встревать в бесполезное противостояние.

— Вы можете позвать телепата, и я войду в камеру, дабы не тратить ваше время.

Герман стиснул зубы, но промолчал. Воспоминания громко стучали с задворок сознания, напоминая о боли и несправедливости, а ещё о том, как туман в первый раз чуть было не убил его самого, образовав вокруг огромное облако, из-за которого стало трудно дышать…

— Прошу сюда. Пожалуйста становитесь на красный круг ровно по центру. — попросил тем временем мужчина, хлопоча над привилегированной испытуемой.

Тётя Поли вошла в камеру с подозрением поглядывая бесконечную сеть круглых стальных датчиков, внутри которых светились магические камушки, отливающие фиолетовым цветом, между ними пробегали едва заметные серебристые искорки.

— Полина Сергеевна, я штатный телепат отдела магической экспертизы Ангелина Мамонтова. Для меня честь сопровождать вас на этих тестах. — остановилась неподалёку молодая женщина в белом форменном костюме. — Если моё присутствие будет причинять вам неудобства, не стесняйтесь об этом говорить.

— Хорошо. Мы можем начинать? — поторопила их старушка, которая чувствовала себя неуютно, находясь в камере.

— Если будете испытывать приступы неконтролируемого страха из-за нахождения в замкнутом пространстве, пожалуйста, сообщите нам. — попросил доктор Белинский, закрывая двери камеры. — Как себя чувствуете сейчас?

— Сносно, но хотелось бы скорее закончить наш сеанс.

— Пожалуйста, воспользуйтесь архивом, чтобы вызвать тёплое воспоминание из вашего далёкого прошлого. Вы можете приступать.

Она вошла в архив.

Низенькая женщина хлопотала на кухне, пытаясь справиться с несколькими блюдами одновременно, чтобы успеть закончить вовремя до запланированного прихода гостей. Стрелки на стареньких часах-ходиках неумолимо ползли к шести, не оставляя ей и шанса закончить с украшением свежеиспечённого торта.

— Мама! Гера опять пролил компот на мою постель! — вошёл на кухню недовольный мальчик лет десяти с тёплым покрывалом в руках. — Теперь оно в пятнах и воняет вишней.

— Кеша, будь снисходительнее к брату, ему всего-навсего три года. — отозвалась женщина, заканчивая возиться с основными блюдами и начиная взбивать крем для торта, рецепт которого как обычно был новый, ни разу до этого не испробованный, но она была уверена, что у неё как обычно всё получится в лучшем виде.

— Ты всегда его защищаешь! — обиженно протянул старший, бросая на пол покрывало.

— Вовсе нет, милый. Дай маме время разобраться с ужином, и я обязательно займусь твоими вещами.

— Почему ты вечно всё делаешь сама? У всех моих друзей есть кухарки.

— Потому что мне нравится готовить.

— Ты всё врёшь! — возмутился он, скрестив руки на груди. — Это всё потому, что наш папа месяцами копает никому ненужный хлам!

— Твой отец археолог, Кеша. Это очень уважаемая профессия.

— И поэтому его вечно нет, а когда появляется, то снова пропадает в своём институте! — фыркнул мальчик, он был порядком обижен на постоянно отсутствующего в их жизни отца.

— Ма-а-а-ма! — пискляво протянул вошедший на кухню младший. — Скажи ему, что я не хотел быть свиньёй! Я пытался показать фокус!

— Гера, успокойся и больше не показывай фокусы, когда держишь в руках что-то жидкое.

— Мамочка-а-а!.. — заныл тот, обняв её за ногу.

— Видишь, мам! Он опять! Ты вечно на его стороне!

— Я на стороне торта мальчики! Не хотите помочь мне украсить его сливками и ягодами, пока тётя Галя не пришла в гости с вашей сестрёнкой?

— Наверняка, она такая же мелкая и противная как Гера. — недовольно проворчал старший, но торт решил всё же помочь украсить, поскольку это был отличный шанс полакомиться сладким до ужина.

Младший тоже успокоился, радостно заверещав:

— Торт! Торт!

В итоге с горем пополам с тортом было покончено, но женщина едва успела переодеть своих порядком завозившихся в креме отпрысков в чистое перед тем, как в дверь громко постучали.

— Полина, дорогая! Я так рада тебя видеть! — обняла хозяйку дома старшая сестра Галина.

Её муж стоял сзади с корзинкой сладостей в одной руке, другой поддерживая обнимающую его за шею малышку в милом розовом платьице. Чепчик был аккуратно завязан атласными ленточками, покрывая кудрявую головку.

— Проходите скорее! Сегодня на улице удивительно жарко!

— Мы чуть не сварились по пути к вам. — он подмигнул выбежавшим к нему навстречу мальчишкам.

— Дядя Лёша! А поиграете с нами сегодня в военных? — тут же спросил его старший, даже внимания не обращая на девчонку в руках любимого дядюшки.

— Я думал, ты захочешь поиграть с Лили, Кеша, разве тебе не интересно?

— Геры хватает!.. — насупился тот.

— Вот как… — засмеялся мужчина. — Ну, если дамы захотят провести вечер в сугубо женской компании, то я мог бы показать вам пару приёмов со своей службы!

— Ма-а-ам! — не сговариваясь протянули мальчики.

— Ладно-ладно, но сначала обед! То, что вы двое наелись сладким, не значит, что остальные сыты!

— Как скажешь! Мы поможем быстро накрыть на стол! — воспылал энтузиазмом старший.

— Поможем-поможем! — вторил младший.

Они действительно быстро разместились в небольшой гостиной, принявшись за вечернюю трапезу. А после мальчики чуть ли не насильно стянули дядюшку со стула, утащив того в сад рыть окопы и искать проклятых врагов.

— Всегда поражаюсь тому, как ты всё успеваешь, Поли! За мальчиками постоянно нужен глаз да глаз. — Галина усадила неприлично для двух лет спокойную дочь на колени.

Женщины разместились на небольшом диванчике, решив просто поболтать по душам.

— Ты права, но я рада, что они оба бойкие. Как бы твоего мужа не загоняли. — засмеялась она, заметив в окне пробегающего мимо мужчину.

— Ничего, с Лили он так не бегает, так что хоть разомнётся с мальчиками.

— Вы всегда её так называете? Лили… Звучит так необычно, как-то даже по заграничному.

— Ты не подумай, Полин, она просто любит сокращать имена. Нас вот зовёт исключительно «па» и «ма», будто не договаривает. — отмахнулась от неё сестра. — Кстати, интересно, как она назовёт тебя.

Две пары глаз тут же уставились на белокурую девчушку, сжавшую маленькими кулачками светлую ткань платьица.

— Милая, скажи «тётя Полина». — попросила её мать.

Девочка серьёзно посмотрела на незнакомую женщину напротив и произнесла неуверенное:

— Тётя…

— Полина! — подсказала ей та.

— По-ли…

— Полина. — повторили обе.

— Поли! — упрямо ответила девочка. — Тётя Поли!

Тётя Поли углубилась в архив настолько, что не слышала, как закричал доктор Белинский, требуя немедленно остановить машину, как пыталась достучаться до неё телепат, чтобы та вышла из своего сознания. И только когда камеру удалось открыть силой тумана, и её буквально на руках достал оттуда Герман, старушка вернулась из внутреннего архива в привычный мир, удивлённо глядя на дымящуюся новомодную технику.

— Господи! Вы воистину уникальны, Полина Сергеевна. — нервно засмеялся мужчина. — Чуть не угробили нам аппарат без права на восстановление. Кто ж знал, что он так среагирует на вашу магию?..

— Вы сказали магию? — переспросила тётя Поли, уже крепко стоявшая на ногах рядом с детективом.

Доктор сам продемонстрировал им ушедшую за последнюю отметку стрелку на главном измерительном приборе, который обрабатывал информацию с датчиков:

— Обидно, но очень интересно. Такого мы раньше не наблюдали ни у кого кроме… — он прикусил язык и натянул на лицо дежурную улыбку. — В общем, поздравляю, Полина Сергеевна, вы будете занесены в реестр как первый человек с абсолютной памятью высшего ранга, хотя я не уверен, что именно сила ваших воспоминаний уничтожила нашу машину…

— Я действительно обладаю магией? — она всё еще не могла поверить в то, что спустя столько лет обычной жизни её дело тоже будет лежать в архиве одарённых.

— Да, и честно говоря, я бы предложил вам ещё тесты… Но боюсь, что вы просто снесёте нашу лабораторию. — он откашлялся. — Эм. Спасибо за визит, Полина Сергеевна, мы доложим о вас императору для выдачи лицензии. Уж простите, Герман Игоревич, сегодня обойдёмся без проверок.

— Не стоит извинений. — сухо ответил он и покинул кабинет в сопровождении тёти Поли.

Они вышли на улицу и сели в один из свободных экипажей, направившись в отдел магического правопорядка.

— Признаться честно, то, как вы угробили их прибор, было лучшим, что я видел за последние годы. — улыбнулся он. — Лицо доктора навечно останется в моей памяти.

— Думаю, это было весьма эффектно, хоть я ничего и не видела.

— Камера заискрилась и задымилась спустя минуту вашего нахождения внутри. Доктор чуть с ума не сошёл, я тоже беспокоился и сам открыл дверцы туманом, пока эти идиоты думали, что делать.

— Спасибо, что снова спас меня, дорогой.

— Это малая толика того, что я бы хотел сделать для вас.

— Поверь, ты уже делаешь много. Я благодарна тебе за твою помощь и не только в деле Геры, но и по жизни. С тобой мне спокойно.

Он едва заметно улыбнулся.

— Кстати, какое воспоминание вы открыли в той камере?

— Когда-то давно я впервые познакомилась со своей милой племянницей, и она наотрез отказалась называть меня Полиной.

— И поэтому вы просите называть вас «тётя Поли»?

— Именно! И сколько раз я просила обращаться ко мне именно так?

— Тётя Поли.

На душе было тепло, и всё же осталось последнее незаконченное дело.

Зимний дворец встретил её богатым внутренним убранством, казалось даже паркет под ногами как-то по-особенному звучит, когда ступаешь на него в резиденции императора. С вереницы портретов на неё взирали все представители семейства Романовых: кто-то с улыбкой, кто-то со строгостью, а кто и вовсе смотрел куда-то в сторону, не удостаивая гостью и коротким взглядом. Золотая лепнина, блестящие рамы портретов, витые канделябры — всё вокруг кричало о том, что она находится в эпицентре Российской империи.

Гофмейстер князь Николай Голицын сам вышел к тёте Поли, чтобы проводить её в кабинет императора, чем обычно не занимался, но для неё теперь везде делали исключение. Слава свалилась на обычную старушку как снег на голову, и ей даже пришлось на время переехать в квартиру на Невском, поскольку в собственный дом было буквально не пройти: его всеми силами штурмовали газетчики. Каждый желал взять интервью у удивительной старой дамы, слава о которой гремела на всю Россию. Тётя Поли не сомневалась, что и вчерашний инцидент в отделе магической экспертизы тоже не останется незамеченным, кто-нибудь обязательно сольёт информацию прессе.

Приглашение на аудиенцию к императору Николаю Павловичу пришло практически сразу после бала, в нём он настаивал на личном разговоре, и тётя Поли была не в праве ему отказывать, тем более что преследовала собственные цели в рамках назначенной встречи.

Личные слуги императора открыли дверь перед посетителями, склонив головы в уважительном жесте. Первое лицо Российской империи обнаружилось в строго обставленном кабинете. Казалось, здесь не затесалась ни одна лишняя бумага, лишь чётко разложенные по полочкам тексты приказов. Отдельный шкаф был и у корреспонденции, которая методично проверялась в порядке общей очередности. Николай поднялся при виде невысокой старой дамы и не сдержал еле заметной улыбки.

— Благодарю за сопровождение, Николай Иванович, пожалуйста оставьте нас с Полиной Сергеевной и проследите, чтобы никто не входил. — обратился он к гофмейстеру.

— Если что-то будет нужно, сообщите, Ваше Императорское Величество. — поклонился тот, удаляясь за дверь.

— Ваше Императорское Величество… — начала было тётя Поли, но мужчина поднял руку, заставляя её замолчать.

— Николай. Зовите меня по имени. — попросил он, указав на кресло. — Прошу присядьте.

Сам опустился в кресло напротив, окидывая собеседницу внимательным взглядом. От всей его фигуры будто исходила внутренняя сила, и не нужно было никакого особого дара телепатии, чтобы ощутить, как она обволакивает сознание целиком.

— Мне как-то неудобно, Николай…

— Тогда я буду называть вас тётя Поли, хотя такое фамильярное обращение тоже для меня непривычно. Я собственную тётушку величаю по имени отчеству.

— Что ж, это честь для меня. — улыбнулась старушка, пристроившись в кресле.

— Вы пригласил вас в первую очередь, чтобы поблагодарить. — начал император. — Признаюсь честно, я был весьма обескуражен, когда собственная жена посвятила меня в ваш план, но Александра не стала бы просто так поднимать тревогу, и я решил довериться. Полагаю, если бы господин Прокофьев не заменил меня, я был бы уже мёртв?

— Всё так, Николай. Владимир — телепат высшего ранга, и лишь он мог выдержать атаку носителя проклятых глаз.

— Насколько я знаю, маг, напавший на него сейчас за решёткой, но с ним ничего не могут сделать. — он нахмурился. — Проклятые глаза всегда доставляют проблемы. Сколько бы мы ни пытались взять их под контроль, так и не удалось подчинить ни одного носителя. Так что я даже в некотором плане восхищаюсь лидером революции. Ему удалось невозможное.

— Я думаю, что Игорь не пытался подчинить Влада силой, а показал ему нечто другое.

— И что же?

— Надежду, заботу, веру в лучшее будущее. В то время как вы запираете носителей проклятых глаз навсегда и разлучаете их с семьями, Игорь заменил одинокому магу отца.

— Вы критикуете мою политику? — император помрачнел ещё больше.

— Именно так. Но поверьте, Николай, я не опасна для вас, и доказала свою преданность сполна в день первого бала. — она остановила его попытку ответить одним лишь жестом, чего ранее никто себе не позволял в присутствии императора. — Я могла подчиниться революционерам и сложить руки, дабы сохранить свою жизнь, и возможно я идеалистка, но верю в трудный и долгий путь реформ больше, чем в быструю смену власти. Николай, я верю, что вы прислушаетесь к моим словам, и это поможет изменить судьбы многих людей.

— Продолжайте. — он сложил руки на груди, суровый взгляд несколько смягчился.

— Вы император, а не Небесный Творец, и поэтому не имеете даже физической возможности проникнуться каждой проблемой, терзающей ваш народ, поэтому у вас есть советники, которые помогают разобраться в той или иной ситуации, они способны продвинуть свои законопроекты и непосредственно влиять на жизни ваших подданых. Но двести лет назад начали появляться одарённые, а совет так и не претерпел нужных изменений.

— У меня был советник по делам одарённых. К сожалению, его недавно убили, как вы уже знаете. Помимо этого, ему помогал довольно обширный штат подчинённых.

— Тогда ответьте мне на один вопрос. Может ли обычный работяга понять ваши проблемы, Николай? Ему кажется, что вы и бед-то не знаете, каждый день вкусно кушаете и сладко спите, какие у вас могут быть заботы?

— Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, но это довольно рискованный шаг. Допустить одарённых в совет значит буквально сломать устоявшуюся систему. Они начнут разрушать то, что мы создавали веками!

— И почему вы этого так боитесь? Зачастую перемены бывают неприятны. Знаете, это как переезжать из Петрограда в Москву, вы нервничаете и ожидаете худшего, хотя на деле всё может сложиться совершенно иным образом.

— Или лишь усугубиться.

— Но вы никогда не узнаете, чем всё в итоге закончится, если не попробуете, не так ли?

— Я не реформатор, тётушка, и считаю, что то, что мне досталось в наследство, должно остаться неизменным. Нужно сохранить Россию для потомков.

— Ваши убеждения мешают взглянуть на ситуацию в стране под другим углом. Вы никогда не сможете понять одарённых лучше самих одарённых.

— Так же, как я не смогу понять, как вы выразились, ход мыслей обычного работяги. Мне теперь и его пригласить в совет?

— Игорь говорил, что пытался достучаться до власти мирными методами, но у него не вышло, теперь я понимаю почему.

— Вы поддерживаете революционера, который пытался свергнуть меня? — вновь начал раздражаться император.

— Я не поддерживаю его методы, но некоторые мысли, высказанные им, действительно говорят не в пользу вашей политики, Николай. Вы этого не замечаете, но одарённые люди переживают не лучшие времена. От детей из страха отказываются родители, вы даже не представляете, что творится в сиротских приютах. Вы не можете понять, каким проверкам порой подвергают людей со способностями, чтобы выявить или ограничить их дар, как сходят с ума те, кому приходится подавлять силу в себе лишь потому, что они не получили лицензию на свою деятельность.

— Но…

Она вновь остановила его на полуслове.

— Несомненно, дар опасен и должен контролироваться государством, реестр стал нашим спасением. Но ваша политика порядком устарела, угнетения продолжаются, все смотрят на магов с опаской и боятся лишний раз пересечься с телепатом. А тем временем вы потакаете настроениям масс, пренебрегая заботой об одарённых слоях населения, вынося на первый план совершенно иные вопросы.

— О чём вы просите?

— О том, чтобы дать особенным людям возможность влиять на судьбы им подобным, чтобы они взглянули на существующие законы со своей стороны и предложили внести посильные правки. Прошу дать им право голоса! Таким образом маленькими шагами мы приблизимся к гармонии и в повторной революции не будет никакого смысла.

— Лидер пока не схвачен, но он больше ничего не сможет нам сделать без своих союзников.

— Вы думаете дело лишь в Игоре? Люди шли за ним, потому что устали, потому что не видели иного выхода, и потому что находили в нём надежду. Мой собственный сын пытался изменить Россию к лучшему, но всё пошло совсем не так, как ему бы хотелось, и в конечном итоге он оказался заложником ситуации. Не забирайте у людей надежду, иначе новая революция не заставить себя ждать.

— Не буду лукавить. Вы давите на больные места, которые я бы хотел прикрыть и никогда не показывать. Вы пытаетесь разрушить самое дорогое, что у меня есть — мою веру и убеждения, на которых я был воспитан. Но одновременно с этим нечто говорит мне поверить в ваши слова, как я доверился Александре и позволил телепату заменить себя на балу.

— Дайте Российской империи шанс на изменения. Я не прошу у вас о многом, лишь о праве одарённых влиять на политику со своей стороны.

— Я могу взять вас в совет. Полагаю, ваша точка зрения будет уважаема среди моих доверенных лиц.

— Для меня было бы честью такое предложение, но я не подхожу на эту роль.

— С чего вы так решили?

— Всю жизнь я считала себя обычной, и, конечно, видела проблемы одарённых людей вокруг, своего сына например или напарника детектива, но никогда не причисляла к себя к ним, не могла проникнуться их заботами и переживаниями до конца.

— Мне доложили, что вы своей магией сломали новейшую машину в отделе магической экспертизы. И при всём этом вы называете себя не одарённой, хотя вас идентифицировали как высший ранг?

— Мне шестьдесят пять, Николай. Я, можно сказать, доживаю отмеренные мне годы и только сейчас узнала, что на самом деле являюсь одарённой. Но в отличие от других я не жила подобной жизнью долгие годы, и не думаю, что могу до конца понять, что творится в сердцах людей.

— Кого вы предлагаете?

— Я считаю, что старший детектив отдела магического правопорядка Смирнов Евгений Александрович идеально подойдёт на роль вашего советника по делам одарённых. Он умён и, ко всему прочему, является потомком первого одарённого и магом высшего ранга. Кому, как не ему знать о проблемах особенных людей и о том, на что они способны без должного контроля, дабы точно оценить границы возможной свободы действий.

— Кандидатура детектива звучит вполне разумно. Мне бы пригодился такой человек в моём окружении. Полагаю, он, как и вы, способен высказать, что думает даже несмотря на разницу наших положений в обществе?

— Старший детектив — человек чести, но при всей своей на первый взгляд суровости не лишён милосердия и сострадания. Ко всему прочему он прекрасно образован и отлично знает закон. Этот выбор кажется мне лучшим из всех возможных вариантов.

— Мне нужно всё обдумать и принять окончательное решение, но поверьте, я услышал ваши слова. И пусть мне неприятна критика в адрес моей политики, от вас я готов её принять. Я вижу, что вы искренне заботитесь о благополучии нашей страны и стараетесь изменить Россию к лучшему. Вы могли потворствовать революционерам, но предпочли мирный путь. И я как минимум ценю это ваше решение, чтобы сделать ответный шаг навстречу.

— Отрадно, что мы друг друга услышали, Николай.

— Заходите на чай, тётя Поли. Думаю, мы все будем рады вашему визиту.

Она поднялась, собираясь было прощаться и покинуть гостеприимный кабинет, но Николай остановил её мягким прикосновением к запястью.

— Погодите. У меня кое-что есть для вас. — император подошёл к столу и достал конверт из плотной бумаги. — Здесь находятся два документа, если так можно выразиться в отношении одного из них. Прошу читайте, не стесняйтесь. — он протянул его старушке.

— Приглашение на рождественскую ёлку. Я польщена. — улыбнулась она, обнаружив первым красивое обращение с просьбой посетить бал в честь Рождества в Зимнем дворце, а вот при прочтении второго документа её руки затряслись.

Тётя Поли осела на пол, не в силах сдержать слёз и окончательно разрыдалась, когда император опустился перед ней на колено и ещё раз подтвердил написанное:

— Я дарую полное помилование вашему сыну Георгию. Разумеется, вся ответственность за его дальнейшие действия ляжет на вас, но я думаю, это достойная сделка с законом, дабы отблагодарить мою спасительницу. Естественно, ему придётся свидетельствовать о своих коллегах в суде, но он вернется к вам. Полагаю это лучше ордена или медали, которые мне советовали вам выдать?

— В тысячу раз! — тётя Поли не сдержала порыва, обняв императора за шею, рыдая от счастья в его крепких объятиях. — Вы вернули мне сына, Николай.

— О нет, дорогая тёти Поли. Это вы вернули себе сына, когда сделали правильный выбор. — он ласково погладил старушку по спине, будто на секунду и сам вернулся в детство к любимой матери. — Так уж сложилось, что люди не идеальны, и каждый из нас имеет шанс на исправление. Думаю, вы устроите Георгию хорошую взбучку и постараетесь лучше любого тюремного надсмотрщика, когда он вернётся домой.

— Можете не сомневаться! — она шмыгнула носом, подняв на него решительный взгляд. — Он мне за всё ответит!

Оба засмеялись, тётя Поли сквозь слёзы, а император так, будто и не было никогда никакой разницы между ним и обычной работницей архива мертвецов.

Они отмечали Рождество втроём, вернувшийся в дом Георгий вёл себя тише воды, ниже травы из страха спугнуть свалившуюся на голову удачу. Герман всё ещё предвзято относился к родному сыну тёти Поли и вёл себя с ним подчёркнуто вежливо в её присутствии, хоть и испытывал глубокую неприязнь.

— Жаль здесь нет Кеши. — грустно вздохнула старушка. — Тогда все мои мальчики были бы в сборе.

— Думаю, он по уши в делах на своём посту в Риме. Сейчас не так легко приехать из-за границы. — ответил её Георгий.

— Ты прав, но мы так давно не отмечали праздники одной семьёй. Надеюсь, у него получится выбраться в следующем году.

Внезапно раздавшийся стук в дверь заставил всех насторожиться, чета Волковых лишь недавно смогла вернуться домой из-за постоянных штурмов жилья журналистами. Герман поднялся из-за стола первым.

— Я открою.

Он знал, что никто не будет с ним спорить.

На пороге обнаружилась до безумия красивая женщина, её длинные кудрявые волосы были скреплены на затылке витой заколкой, а одежда будто перекочевала на тонкий стан из гардеробов европейских модниц. Щеки покраснели от мороза, а богатая шуба была распахнута.

— Ах, я вас не знаю, дорогой сир. — незнакомка лучезарно улыбнулась. — Но полагаю, вы кто-то близкий для моей тётушки.

— Эм…. Я… — Герман понял, что совершенно теряет дар речи, ещё никогда прежде с ним не разговаривала богиня во плоти. — Я позову её.

— Тётя Поли! — крикнула она, всё так же улыбаясь.

— Лили! — раздалось в ответ из столовой.

— Думаю, не нужно её звать, дорогой…?

— Герман, просто Герман. — нашёлся тот, пропуская девушку внутрь.

— Лили! Когда ты приехала? Почему ничего не сообщила? — выбежала к ней на всех парах тётя Поли, тут же заключив любимую племянницу в крепкие объятия.

— Тётя-тётя, как я могла не приехать? Я была так обескуражена, когда до Англии дошли новости из России, и в них фигурировало ваше имя, что бросила всё и примчалась на первом же поезде!

— Неужели всё зашло так далеко…

— Да вся Европа в курсе! Люди только и говорят о вас, тётя. — она нехотя выпустила её из объятий. — Хорошо, что ваш портрет вышел не слишком похожим, а то могли бы быть проблемы.

— Какие проблемы?

— С выездом за границу, конечно! Я хочу предложить вам погостить у меня! Вы ведь всегда хотели провести каникулы в Англии⁈ Возьмите, наконец, отпуск!

— Но милая, есть обстоятельства, по которым я не могу согласиться на эту авантюру… Да и как Майкл отреагирует?

— Ох, Майкл идёт в… дальние странствия! Мы разорвали отношения! А вот вашу проблему я не до конца понимаю. Если переживаете за безопасность, то я приглашаю и уважаемого Германа присоединиться к нашему путешествию!

Детектив Васнецов и не думал, что может так краснеть…

— Это я проблема. — показался из-за угла Георгий. — С прибытием в Россию, Лили.

Блондинка застыла, закрыв рот руками, слёзы наполнили её светлые глаза, а дыхание участилось.

— Герман, держи её! — только успела крикнуть тётя Поли перед тем, как Лили упала в обморок.

Детектив Васнецов заботливо устроил женщину на диванчике, тётя Поли захлопотала над ней, достав из закромов нюхательную соль. Постепенно Лили пришла в чувства, но взглянув на Геру, чуть не лишилась их повторно.

— Тётушка, вы воскресили мертвеца? — спросила она на полном серьёзе, искренне веря в то, что её сил хватило бы, чтобы расшифровать древние тексты и вызвать кого-то с того света.

— Это долгая история, милая.

— Я никуда не тороплюсь.

К концу повествования Лили уже рыдала на шее у Георгия, стискивая его в объятиях.

— Я так рада, что ты к нам вернулся, мой дорогой! Ты должен поехать с нами, и это не обсуждается!

— Лили, я не думаю, что…

— Вот и не думай! — сказала, как отрезала, и Герман в который раз восхитился прямолинейностью этой женщины. — Ты едешь с нами и точка!

— Каникулы в Англии! Звучит как настоящее приключение, правда, мальчики? — улыбнулась тётя Поли.

— Надеюсь, всё пройдёт спокойно. — скрестил руки на груди Гера.

— Я бы не надеялся. У твоей матери талант влипать в истории.

Смех наполнил комнату, а впереди ждал загадочный туманный Альбион.