Хантер-Киллер. Армагеддон

Глава 9

Я открыл глаза, рванулся один раз, второй, но все было совершенно бесполезно: мои руки и ноги оказались прикованы. Осмотревшись, я понял, что нахожусь в полусидячем положении на какой-то медицинской кушетке, в помещении, полном разных медицинских устройств, одет в больничную пижаму. Здесь пахло стерильностью, дезинфицирующим средством и чем-то сладковатым, пусть я пока еще и не осознавал, чем именно.

Голова с той стороны, где находилась рана, болела, причем тупо, пульсирующе, будто в такт с тем, как билось мое сердце. Во рту пересохло, в глаза тоже такое ощущение, будто песка насыпали, мысли разбегались. Короче говоря, чувствовал я себя хреновенько.

Кое-как собрав свое сознание воедино, я вспомнил, что именно произошло сегодня. Я приехал за вирусом к хакерам, успешно забрал его и собрался валить, когда в дело вступили пиджаки. В холле мегабашни я встретился с ними, получил сразу несколько разрядов тока, и вырубился. Все ясно.

Получается, я сейчас в плену у пиджаков. Интересно, зачем я им понадобился? По всем понятиям ведь я — отработанный материал, меня нужно просто утилизировать. Но нет, они зачем-то оставили меня в живых.

Хотя, оно и так ясно. Сейчас они меня будут страшно пытать, допрашивать, чтобы выяснить что-то… Даже не знаю, что. Почему бы им тогда просто не извлечь данные из моей кибердеки, вытащив ее из головы, как это сделали с тем бедолагой, которого мы взяли в Старой Москве?

Интересно, это ведь гораздо проще и быстрее.

Ладно, оставалось только ждать.

Очевидно, за мной наблюдали, потому что дверь в помещение открылась уже через пять минут, после того, как я осознал себя. Вошли трое: мужчина в медицинском халате, Игнат, и та самая девушка, которую я видел на кадрах смерти своей семьи. Высокая блондинка оказалась одета в строгий костюм с юбкой, Игнат же натянул полувоенную форму, в какой ходили СБшники корпорации.

Что ж, мне очень хотелось поговорить с этими двумя, но не в этих условиях, это уж точно. Я поднял голову и посмотрел своему бывшему координатору прямо в глаза.

— Очнулся, Хантер? — спросил он. — Что ж ты так? Уничтожаешь корпоративное имущество, убиваешь сотрудников службы безопасности, игнорируешь приказы, нарушаешь свой контракт. Мы обязаны разорвать его в одностороннем порядке.

— Да пошел ты на хрен со своим контрактом, — просипел я. — Я все знаю.

— Знать все на свете нереально, — ответил он, явно куражась.

Доктор и Игнат подошли поближе. Девушка отошла чуть в сторону, а потом вдруг вернулась ко мне с бутылкой воды. Повернула крышку, после чего показала ее мне.

— Пить будешь? — спросила она.

Мне захотелось выбить бутылку из ее руки, но я безумно хотел пить. Оставалось только кивнуть. Она помогла мне приподнять голову, приставила горлышко бутылки к губам. Я по-прежнему ожидал какого-нибудь подвоха, но нет, она позволила мне сделать несколько глотков, после чего убрала бутылку.

— Это вы убили мою семью, — проговорил я. — Змей рассказал мне обо все. Проект «Хантер-Киллер». Вы хотели выставить меня психопатом, сделать козлом отпущения, и проверить свой продукт. Если вы думаете, что я вам что-то расскажу, то лучше сразу вскрывайте мне череп.

— Ты нам все расскажешь, Хантер, — сказал Игнат. — Но череп мы тебе вскрывать не будем. Неужели ты думаешь, что мы собираемся рисковать будущим нашего проекта? Нет, испытания назначены уже на послезавтра, так что все пройдет так, как мы задумали. И даже лучше, потому что подозрения от нас будут отведены, это ведь ты атаковал казино и забрал с собой вирус. А потом выпустил его.

Мне оставалось только скрипнуть зубами. Эти уроды все-таки переиграли меня. Если вычеркнуть резню в мегабашне, то действительно выходило так, что это я все устроил. А они положили сеть, причем, специально, для того, чтобы не дать никому записать видео.

Стоп. Шерлок. Он писал видео прямо с моей оптики, причем делал это до тех пор, пока я не добрался до безопасников. Если он сольет его, то свалить все на меня уже не получится. Да, там видно, как я перебил множество людей, но тем не менее…

И тут я понял, что именно им нужно. Они хотят, чтобы я сдал им Шерлока. Рассказал то, что о нем знаю.

Губы сами собой растянулись в усмешке. Тут есть всего одна проблема: я не знаю о хакере совершенно ничего. Он прекрасно сохраняет конспирацию. И он, очевидно, сумел вовремя отключиться и затереть следы. Да там трафик наверняка через десяток разных анонимайзеров шел, причем самописных, таких, что и не расшифруешь так просто.

— Ну, вот и все, — Игнат улыбнулся. — Тебя ликвидируют сразу после запуска вируса. Остановить его не получится, можешь быть в этом уверен. А потом на доске в даркнете будет опубликован твой манифест. Мы даже придумали тебе псевдоним: Хантер-Киллер. Как тебе?

— Звучит как какой-то журналистский штамп, — ответил я. — Мне больше по вкусу быть просто Хантером.

— Теперь, увы, решать не тебе.

Значит, пытать меня, скорее всего, не будут. Странная картина это будет — если террорист, который уничтожил целый город, имеет на себе следы пыток. Впрочем, это не так уж и важно: есть куча способов заставить человека рассказать правду: приемы по мозголомке, специальная химия и прочее. И самое веселое: они ведь все равно не поверят в то, что я реально ничего не знаю. Да уж, как-то даже грустно.

— Мы знаем, что ты проник в мегабашню не один, тебе помогали, — продолжил Игнат. — К тебе был подключен хакер. Более того, мы покопались в твоем софте и нашли следы самописных изменений, этот парень хорош. И нам нужно знать, кто он такой.

— Хотите скрыть следы? — спросил я. — Сегодня вы убили как минимум десять тысяч человек. Я видел это, он это видел, он в курсе ваших планов на вирус. И вам надо до него добраться. Я же прав?

— Ты прав, — кивнул мой бывший куратор. — Он нам нужен. Так что расскажи, как до него добраться.

— Я тут бесполезен, — мрачно ответил я. — Я понятия не имею.

— Это ложь, — сказал Игнат. — Зная тебя, ты бы не доверился человеку, которого не успел узнать. А ты дал ему коды доступа к своей системе, он был подключен к тебе.

— Я реально не знаю, — мне вдруг стало смешно, я ведь говорил реальную правду, а никто не верил. Вот так вот бывает: наврешь с три короба, а они уши развесят, а когда говоришь правду, так… — Он вышел со мной на связь, когда я был в казино. Он был в системе, так что выводил команды на рекламные экраны. Потом помог во время погони, когда я уезжал от ваших. В машине, которую он для меня оставил, был навигатор. Он привел меня на точку. Там в меня выстрелили иглой с транквилизатором, увезли на место. Все.

— Я разочарован. Значит, мы пойдем сложным путем, — проговорил Игнат. Он не поверил мне ни капли. — Виктор Вениаминович, приготовьте, пожалуйста препарат.

— Мы с Алисой были хорошими подругами, — проговорила вдруг девушка. — Иначе она не пошла бы со мной в парк. Думаю, для нее было бы важно, чтобы ты ушел без боли, она не хотела бы, чтобы ты мучился.

Я скрипнул зубами.

— Да, — кивнул Игнат. — Валерия провела отличную работу по внедрению. Представляешь: на это понадобилось почти три месяца. Ей пришлось работать на той же работе, что и твоей жене, они ходили в один и тот же фитнес-клуб. Они действительно стали подругами, и она знает твою жену. Да и думаю, что тебе хотелось бы провести последний день в здравом уме.

— Ладно, — сказал я. — Я скажу это, но только ей. Выйдите, и я все расскажу.

— Это невозможно, — покачал головой Игнат.

— Либо так, либо никак, — ответил я. — Хочешь обойтись без пыток? Значит, я буду говорить только с ней. Назову имя, я успел пробить его перед тем, как поехал в мегабашню. Я реально не мог довериться серой лошадке. И все. Я все равно больше ничего не знаю.

— Может быть, на ухо? — девушка подалась вперед.

Им слишком хотелось верить в то, что я вру. Может быть, на это работала моя репутация крутого парня. К тому же они были в курсе, что я, как и все операторы «Клинков» проходил курсы противодействия допросам. А так как я был еще и в отряде специального назначения, подготовка у меня была покруче, чем у остальных.

— Хорошо, — кивнул я. — Только дай сперва попить.

Она снова отвернула крышку бутылки, помогла мне приподняться. Сделав несколько глотков, я откинулся на кушетке, а потом она наклонилась ко мне.

А я, дернувшись вперед, вцепился зубами в ее ухо и сдавил челюсти, что было сил, а потом рванул голову в сторону. Послышался хруст, рот наполнился соленым, девчонка заорала и отшатнулась. Я же выплюнул в сторону кусок хряща, который мне удалось откусить.

Девушка отшатнулась назад, схватилась за искалеченное ухо, закричала, дико, громко. Доктор тут же подскочил к ней, обнял и вывел из палаты или допросной, смотря как назвать помещение, в котором мы находились.

— Что ж, — проговорил Игнат, проводив их взглядом. — Такого я не ожидал. Но ладно, раз не хочешь по-хорошему, то придется по-плохому. Понимаешь?

— Да я реально ничего не знаю, придурок, — я ответил ему я и сплюнул кровь на пол. — Я уже все рассказал. Хочешь колоть меня какой-то дрянью — коли, мне в общем-то наплевать. И я и так понимаю, что уже не жилец, вирус-то у вас.

Дверь снова отворилась, и в помещение вошел доктор. Он, молча, двинулся к кушетке, взялся за шприц и набрал что-то из ампулы. Что ж, у них тут, похоже, все на потоке. Не удивлюсь, если я нахожусь в подвале еще одного частного медицинского центра, под который замаскирована тюрьма и пыточная.

— Колоть? — спросил доктор.

— Давайте, — кивнул Игнат.

Тот подошел ко мне с лотком, затянул вокруг плеча жгут, а потом принялся нащупывать вену. Обрабатывать место укола не стал, просто вогнал иглу, после чего ввел препарат.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом я вдруг почувствовал жар. Мир стал медленно уплывать, края поля зрения покрылись какой-то мутью, и чтобы посмотреть куда-то мне приходилось поворачивать голову.

— А теперь рассказывай, что ты знаешь об этом хакере, — услышал я голос Игната.

А потом потерял сознание.

***

Я почувствовал на лбу прохладную тряпку, инстинктивно чуть отодвинулся назад. Все вокруг казалось слишком холодным, меня колотило, руки и ноги дрожали. Похоже, что у меня был жар.

Последний раз я переживал такое в лагере «Клинков». Первое время заболевали почти все, причем, переболевали какой-то жуткой лихорадкой, с язвами во рту, от которых почти невозможно говорить. Удивительно, но после нее человек становился практически невосприимчив к инфекциям, хотя мы лазали по джунглям почти все время.

В следующий раз я заболел только через три года, но у нас были отличные препараты. Так что ощущение было непривычным.

Я попытался отодвинуться назад, но понял, что все еще привязан к кушетке. Открыл глаза, и осознал, что нахожусь в той же самой комнате, где меня оставили после допроса. Попытался рвануться один раз, второй, но ремни держали крепко. И даже возможности как-то вывернуть руку, чтобы расцарапать их «когтями» у меня не было.

Тут я увидел в темноте силуэт. Он приблизился, и превратился…

В Алису. Такую, какой я ее помнил. Меня навестила жена, в ее руках была бутылка воды, и она помогла мне поднять голову и напоила. А потом уложила ее обратно и поправила тряпку на лбу.

— Помнишь, я помогала тебе так же, когда ты приходил с похмелья? — спросила она.

Ее голос звучал удивительно нежно. Вот как раз, когда я слишком сильно увлекался алкоголем, она так со мной не разговаривала. А если я еще и ночевал не дома, то зачастую вообще кричала. Но это ладно.

— Помню, — ответил я. — Только что-то подсказывает мне, что у меня далеко не похмелье сейчас.

— Такая же интоксикация, только ты не перепил, а тебя накачали препаратами.

— Холодно, — пробормотал я и вдруг почувствовал как из моих глаз потекли слезы. — Мир. Он такой холодный, Алиса. Я так больше не могу.

— Это правда, — ответила она и погладила меня ладонью по щеке. — Мир очень холодный. Это там, где мы, там тишина и покой. Зато там нет ни радости, ни страдания, можешь себе представить? Только тишина и покой.

— Хотел бы я этого, — прошевелил я губами. — Тишины и покоя. Скажи, Алиса, может быть, время пришло? Может быть, я все-таки присоединюсь к вам?

— Я не знаю, Федя, — она покачала головой. — Мертвые не видят будущего. Как и живые в общем-то. Ты знаешь, мне кажется, будущего видеть не дано никому. Даже корпоратам, которые считают, что сами его создают.

— Это уж точно, — ответил я. — Они создали наше будущее. Они убили тебя и Ваню. А теперь подставят меня, выставят психопатом.

— Далеко не факт, что это произойдет, — ответила она. — Нельзя терять надежду, понимаешь? Никогда не теряй надежду, что бы не произошло.

— Надежда — это ошибка, — прохрипел я. — Все, чего я хочу — это воссоединиться с вами. Тишины и покоя.

— Твои руки и ноги на месте, голова тоже. Ты можешь бороться, сопротивляться. Тебе нужно только дождаться подходящего момента. Тебе нечего терять. Ты можешь либо победить и вырваться, либо умереть в бою.

— И меня устроят оба варианта…

Я рванул рукой один раз, второй, потом взялся и потянул на себя медленно и ровно, в надежде вырвать крепление для петли, которая удерживала меня на месте. Нет, бесполезно, уж слишком крепкое.

Да уж, вроде бы побывал в куче самых опасных ситуаций, а помру вот так вот. И чертов хакер меня бросил. А с другой стороны, какие у него варианты? Не думаю, что он из тех парней, что могут схватиться за ствол и ворваться в тюрьму корпорации.

Это я мог бы при желании. А так.

— Бейся до конца, Федя, — проговорила Алиса. — Держись. Ты ведь всю жизнь бился, поднимался с низов.

Это выглядело странно. Такие речи не были характерны для нее. Может быть, меня и не посетила никакая жена? Возможно, дело вообще в другом: это мое подсознание сгенерировало для меня картинку. Мне нужно было, чтобы кто-то убедил меня в том, что еще не все кончено. Вот оно и показало мне самый близкий образ — жены. Ну не отца-наркомана же, в самом деле, верно?

Я не верю в мистику. В судьбу еще, может быть, в Бога. Но определенно не в то, что мертвецы могут ни с того, ни с сего посетить меня. Она сейчас лежит в южном колумбарии, где я ее так и не посетил.

На самом деле это все бред. Отходняки после наркотиков, которыми меня накачали корпораты. Но, пожалуй, эти слова разумны, я действительно могу еще что-то попробовать. Ведь меня повезут на место, где будут проводить испытание. Им нужно будет оставить улики от меня. И судя по тому, что меня еще не убили, я им нужен живым.

А это означает, что у меня есть шанс.

Слезы высохли сами собой.

И тут послышался скрип отъезжающей створки. Дверь палаты отворилась, пустив в нее мертвенно бледный свет ртутных ламп, и силуэт моей жены тут же исчез, растаял в воздухе. Я прищурился, чтобы не было ясно, что в сознании, и увидел человека, это определенно был мужчина. Когда он подошел ближе, я смог разглядеть его: совсем молодой парень, но уже со шрамами на лице, одет в форму сотрудника службы безопасности корпорации. На груди — пистолет пулемет, в кобуре — пистолет.

Он явно таился, шел медленно, чтобы не поднимать лишнего шума. И он определенно не понял, что я его заметил. Это еще что такое? Меня все-таки решили убрать? А для чего он тогда крадется, завалить меня можно было бы и гораздо проще, да и со светом это, наверное, удобнее было бы.

Он подошел ближе, наклонился надо мной, толкнул меня за плечо и позвал:

— Эй, Хантер. Ты слышишь меня?

— Кто ты? — прохрипел я, открывая глаза.

— Потом расскажу. Я пришел тебя вытащить. Ты как, идти сможешь?