Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 13

— Я заплачу! — воскликнула девушка, увидев выражение моего лица, явно намекающее на её неоправданно высокую цену за информацию.

Это уже было лучше, пусть и недостаточно. Выбирай я заказы по принципу оплаты, давно бы очутился на стороне, где подобные услуги артефактору оказывают бесплатно и охотно. Не то чтобы преступники были более благодарными, просто у них возможностей было больше.

Но меня на тёмную дорожку совсем не тянуло. Впрочем, как и как-либо оценивать ту сторону.

Так что не обещание денег и не трогательная история Аврамовой меня заинтересовала.

То, что Елизавета не врала, я знал. Всё время, пока она рассказывала, проверял её ментальной магией. Обойти дар менталиста можно, но не на столь продолжительной дистанции. Одна небольшая ложь или такая объёмная — разница была существенной.

Утаивала какие-то моменты из жизни, но не врала.

Вот её брат, возможно, смог бы меня обхитрить, если постарался. И то, менталист менталиста практически не может обмануть. Когда знаешь, как работает эта сила, хорошо видишь все её проявления и уловки.

В общем, в правдивости всего пути, приведшего близнецов сюда, я не сомневался.

К тому же цели разжалобить меня я тоже не ощутил. Елизавета просто объясняла, насколько дорог ей брат. И что она не кисейная барышня, а многое повидавшее. И чётко добивающаяся цели. В этом впечатлила, нужно было признать.

Редко встретишь настолько целеустремлённого человека, которого не сломить любыми испытаниями. Лишь одно она пока не прошла — оставить ответственность за взрослого человека. Хотя, может, это и к лучшему.

— У меня есть средства! — продолжила Елизавета, восприняв мою задумчивость на счёт платёжеспособности.

Знала бы она, насколько это не влияло на мой выбор. Да и её репутация тоже. Учитывай я слухи, что слышал о самых разных людях, никогда бы не познакомился с величайшими из них. А уж о чём, а о чужой морали я вообще никогда не думал.

Мораль! Очень относительное понятие. Побывал я в одном племени, где верхом воспитанности для женщины считалось показать обнажённую грудь. Иное воспринималось как проявление неуважения. Знатно тогда эти обычаи сбивали с толку наших. Мы довольно быстро обвыклись и научились не реагировать, но случись такое в столице…

А на другом острове женщины сами выбирали себе мужей. Во множественном числе, вот именно. И, когда я на прямое заявление аборигенки о намерении сделать меня каким-то десятым мужем выразил несогласие, случился скандал. Вопиющим считалось подобное поведение. Обычно мужчины добивались внимания местных дам, а раз уж дама сама обратила свой взор, то это знак свыше, не меньше. Негоже с высшими силами бороться. К счастью, один моряк с нашего судна такой возможности обрадовался и предложил себя на замену. Устал от вечных путешествий и пожелал остаться на райском острове. Свадьбу тогда с неделю праздновали. Едва не лишились ещё нескольких моряков.

Весьма экстравагантный архипелаг нам попался.

— Если вам понадобится ещё какая-либо услуга… Я готова, — отважно пообещала девушка, откровенно улыбнувшись. — В моём салоне найдётся развлечение на любой вкус, уверяю. И у вас, ваше сиятельство, будет доступ ко всем.

Ну вот надо испортить такие чудесные воспоминания и вообще весь мотив беседы! Я разочарованно помотал головой. Недостатка в развлечениях и приключениях я с моей работой никогда не испытывал.

Но этот выпад выдал, что Аврамова в отчаянии. Её стремление спасти брата перешло все разумные границы.

— То, что вы просите… — я пытался подобрать слова. — Непросто. Мне нужно поговорить с вашим братом.

— Вам? Зачем? — удивилась она. — Вы же не целитель, к чему это?

— Я артефактор, — многозначительно ответил я и, не дождавшись реакции, пояснил: — Мне нужно оценить, насколько всё серьёзно. В соответствии с этим уже понимать, что придётся сделать.

— Насколько серьёзно, — с усмешкой повторила Аврамова. — Он не ходит, вот насколько.

— Ваш брат не хочет, чтобы ему помогали? — догадался я по её сопротивлению о причине.

Елизавета отвернулась и хмыкнула, нервно дёрнув головой.

Где-то в парке негромко запели птицы, напоминающие сверчков. Я слушал эту странную песню, ожидая ответа. Аврамова, поняв, что без этого ничего не выйдет, неохотно призналась:

— Не хочет. Не верит, если быть точнее. Считает, что я зря трачу столько времени, сил и денег. Говорит, что ему и так хорошо. Вот только всё это неправда! Не зря. И нехорошо ему так жить.

Что же, похоже, Иван вполне адекватный, раз не стремится пользоваться привязанностью сестры. Возможно, он просто гордый, но в любом случае это лучше.

Что простительно прекрасному полу со всей их склонностью к незабвенной любви и самопожертвованию, то недопустимо для мужчины. Если он играет на чувствах сестры, то тогда никаких шансов. Мало того, можно помочь больше так не мучиться.

Тем не менее мой мозг уже с радостью решал новую задачку, подкидывая варианты. В принципе, создать подобие протезов было возможно. Такое встречалось и в моё время, уж тем более сейчас не было редкостью. Проблема заключалась в том, чтобы они стали буквально частью человека, послушные ему без задержки и сбоев. То есть требовалось создание прочной ментальной связи артефакта с его владельцем.

А значит, нужен был либо артефактор-менталист, умеющий работать с этой силой как носитель, либо высокоранговый маг, способный потратить довольно много времени на настройку потоков.

У Аврамовой, увы, не было шансов ни с первым, ни со вторым. Про артефакторов, владеющих магией разума, я не слышал. А высокоранговые мастера согласились бы на подобное точно не из-за денег. Например, для императора.

Но девушка не могла этого знать. Секреты профессии, так сказать. Тот же Левандовский не открыл бы ей эту тайну. Не собирался и я. Потому что был третий вариант — артефактор-универсал, для которого всё это было условностью.

Я мог это сделать, но вопрос был: зачем это мне?

Чёрт с ней, с тётушкой, вздорная дама того не стоила. В конце концов, можно было подключить мастера воров. Уж он бы обнаружил местонахождение Вознесенской и проследил бы её связи. С Новгородским у меня сложились прекрасные отношения, но всё же лишний раз обращаться к нему не хотелось.

Меня заинтересовал лишь брат Аврамовой. Сильный менталист, умеющий считывать намерения. То, что мне нужно для компаса.

Тот же Баталов, несмотря на его колоссальный опыт и высокий ранг, в подобном не преуспел. Мог различить ложь, мог ощутить все внутренние терзания, чем и пользовался, ловко соединяя дар и банальную психологию. Работа у него была непростая и многогранная. Не хватило бы времени развить только один навык до совершенства.

А вот Иван, насколько я понял, всю жизнь занимался лишь тем, что пытался понять людей. Начиная с помощи шаману, приютившему их с сестрой, заканчивая гостями самого скандального салона столицы.

И его мастерство мне бы пригодилось.

Поэтому я и решился в итоге.

— Мне нужно с ним поговорить.

Девушка растерянно оглянулась. Словно искала в тенях деревьях и кустов подсказку. Кто знает, из-за её желания избежать неудобной встречи или просто по стечению обстоятельств, но в свете фонарей на дорожке появилась химера.

Пёс вышел бесшумно, медленно повернул голову в нашу сторону и застыл. Глаза его горели алым огнём, весьма зловеще.

Аврамова вздрогнула, сама испугавшись собственных защитников.

Я потянулся силой к химере, изучая это создание магии. Впервые видел так близко легендарную породу. Благо мне было доступно взглянуть обоими аспектами, как анималистическим, так и некротическим. Оттого картина была завораживающей.

Химерологию я не чтобы не одобрял, просто не понимал, зачем менять то, что уже великолепно. Зачастую лучшее — враг хорошего.

Но тут было минимальное вмешательство в природу и бережное вплетение силы в животное. Хорошая работа, осторожная. При этом пёс представлял собой грозного противника. Устойчивость к воздействию практически всех сил делала его очень опасным.

Я улыбнулся и протянул руку.

— Граф, не надо! — предупреждающе крикнула Елизавета.

Химера оказалась рядом мгновенно, в два прыжка преодолев немалое расстояние. Животное уткнулось мокрым носом в ладонь и радостно заколотило хвостом по гравию.

Признал обе силы, что давали мне его понять. Живого в псе оставалось гораздо больше, чем магического.

— Хороший мальчик, — я потрепал его под пастью, из которой сверкали острые клыки.

Аврамова распахнула рот и шокированно переводила взгляд с меня на химеру. Видимо, она не думала, что они хорошие… Зря. Пусть изменённые магией, но это живые существа.

Пёс тем временем довольно всхрапнул и плюхнулся в ноги, повернувшись на спину и подставляя живот.

— Но… Но… Но… — заклинило островную княгиню.

— Ласка всем приятна, — сказал я, присаживаясь рядом с псом и принявшись трепать его беззащитное пузо. — Даже одно ласковое слово многое изменить может. Вы бы, Елизавета, навещали своих питомцев и играли с ними.

— Конечно, — протянула она, как-то беспомощно кивая. — Я буду.

Я поднялся и расправил одежду, после чего подал руку девушке:

— Что же, познакомьте меня с вашим братом. Там и решим, что делать дальше.

Больше Аврамова не возражала. Послушно вложила свою руку в мою, и мы вернулись к дому в сопровождении химеры. Возле ступеней пёс, на прощание лизнув меня в ладонь, скрылся в кустах.

А мы переступили порог особняка.

Великолепнейшая иллюзия. Я ещё раз убедился, насколько же сильна хозяйка, когда на меня разом обрушились звуки и запахи.

От двери уходил вдаль коридор, освещённый слабым светом настенных ламп. Густой ковёр покрывал пол, стены украшали картины, перемежаемые дверьми. Каждая из них была открыта, отбрасывая свет и рисуя им узоры по всему пространству.

Тяжёлый, но приятный, аромат стоял в воздухе, обещая те самые развлечения на любой вкус. Так, пожалуй, могло пахнуть пороками.

В принципе, я уже знал, кого увижу. Ощутил чужое присутствие в сумрачном мире. Да и браслет среагировал, предупреждая меня. Но всё равно выныривающие из теней две фигуры заставили немного напрячься. Девушка махнула рукой, и теневики исчезли.

Аврамова точно обладала приличным запасом средств, чтобы держать охрану, состоящую из теневиков.

— Нам туда, — сказала девушка, указывая на лестницу в конце коридора, ведущую наверх.

Невольно заглядывая в распахнутые двери, я отметил несколько лиц, постоянно мелькающих в светских хрониках. Благодаря страсти патриарха к утреннему чтению, я машинально запомнил их.

Надо бы посвятить день изучению представителей высшего света. Всё же соседи, можно так сказать.

Здесь действительно был ассортимент утех. Игорные столы, курительные комнаты, будуары с музицирующими девицами, одетыми весьма условно. Пожалуй, здесь каждый смог бы найти себе занятие и утешение.

Но я скорее отправился бы в научный салон и поговорил с коллегами. Снова вспомнив об алхимике с Сытнинской улицы, я мысленно строго себе велел наведаться к нему в ближайшее время. Работа с металлом, которая мне предстояла, могла сильно быть облегчена алхимией.

— Только прошу вас, — Аврамова остановилась на полпути наверх и умоляюще посмотрела на меня. — Будьте… аккуратны. Иван редко общается с людьми и… Может быть резок. Но он это не по злому умыслу!

— Не беспокойтесь, у меня тоже нет злого умысла, — заверил я.

Мои слова заставили её нахмуриться. Елизавета почувствовала подвох, но формально я не сказал ничего дурного.

— И ещё, — добавила она после короткой паузы. — Не смотрите на его ноги. Он очень этого не любит.

Даже понимая, что всё это её личные переживания, я начал жалеть о совём приходе сюда. Ну нельзя же так настойчиво представлять человека каким-то диким. Любой воспитанный человек не станет себя вести с калекой неподобающе. И безо всяких предупреждений.

— Елизавета… — я вздохнул и отогнал все лишние мысли. — У меня может создаться впечатление, что вам это не так и нужно. Простите за грубость, но вам стоит немного расслабиться. Всё будет хорошо.

Аврамова поджала губы, удерживая вырывающиеся наружу резкие слова. Возмущённо пораздувала ноздри и всё же взяла себя в руки.

— Вы правы, граф, — сказала она таким тоном, будто я лично искалечил её брата при рождении. — Я излишне тревожусь. За близкого мне человека, что, надеюсь, меня извиняет.

— Бесспорно, — слегка поклонился я. — Но поверьте, я умею находить общий язык с людьми.

Девушка скептично хмыкнула. Но выражать своё мнение по этому поводу не стала, к моему немалому облегчению. Сделала приглашающий жест в нужную сторону и, наплевав на этикет, пошла впереди.

Второй этаж дома отличался от первого. Здесь, сразу после лестницы, располагалась просторная гостиная с камином и рядами книжных стеллажей. На полу валялись шкуры медведей, а на стенах чучела диких зверей. Скорее всего, охотником был князь Львов, истинный хозяин этого места.

От гостиной в обе стороны расходись крылья, и мы направились в правое, через анфиладу комнат различного назначения. И в конце остановились перед закрытой дверью.

Аврамова взялась за ручку и обернулась ко мне.

— Полагаюсь на вашу честь, ваше сиятельство, — торжественно объявила она. — Сначала зайду я. И позову вас, как Иван будет готов.

— Польщён, — не удержался я от шпильки. — Минуточку. Нужно обсудить кое-какие детали.

— Детали? — то ли удивилась, то ли возмутилась девушка. — Вы же сказали, что вам нужно поговорить с Иваном.

— Обязан предупредить, что гарантию дать я не могу, в любом случае. Как результата, так и что я вообще за это возьмусь, — я говорил специально громче, чем было необходимо. — Помогать тому, кому это не нужно, не в моих правилах. И я сейчас не про вас, Елизавета, — уточнил я. — Это ясно?

— Ясно, — опешила хозяйка и отступила от двери.

Именно это мне и было нужно. Я ласково улыбнулся, взялся за ручку и открыл дверь.

— Поэтому беседовать мы будем наедине. Войдёте — разговор закончится, и я уйду, — быстро сказал я, проникая внутрь и захлопывая за собой дверь.

Подождал несколько секунд и повернулся. Аврамова то ли была в шоке, то ли послушалась, но в комнату не стала врываться.

По одному взгляду на обитель человека можно многое о нём сказать. По предметам, которые расставлены вокруг любимого места. Те, на которые постоянно падает взор. По самому любимому месту тоже, а его всегда выдаёт некоторая обособленность. И протёртый ковёр рядом.

Я осмотрелся стремительно. Обвёл всю комнату внимательным взглядом и остановил его на том, кто здесь был единоличным хозяином.

Он сидел возле окна. Там, где и были следы от колёс каталки, стоящей рядом. На широком подоконнике, служащем столом, уютно светила лампа и лежали книги. Корочки пестрели примерно всеми известными мне науками. Стопку книг венчал надкусанный пряник.

В отличие от сестры, Иван не скрывал свой истинный возраст. Так что передо мной предстал молодой мужчина, но крайне утомлённый. И правда близнец — та же выдающаяся внешность, слегка экзотическая. Такая же родинка на виске.

Ожидая увидеть измождённого и худого калеку, я приятно удивился, что это оказалось не так. Крепкий и подтянутые везде, не считая ног.

На ноги я, конечно же, в первую очередь и посмотрел несмотря на наказ Аврамовой. Во-первых, мне нужно было оценить масштаб повреждения. Во-вторых, я хотел проверить, настолько ли он чувствительный к вниманию, как говорила Елизавета.

Если уж браться за дело, то нужно быть уверенным, что оно того стоит.

— Доброго вечера, — вежливо поздоровался я и сразу спросил: — Ну что, вы желаете встать на ноги или и так сойдёт?

В-третьих, я хотел наглядно понять, насколько мощный передо мной одарённый. И конечно же, его магия вспыхнула моментально.

Иван, не удосужившись ответить на приветствие, обрушил на меня силу разума.