Бесприданница (СИ)

Глава 6

Гулла не оглядываясь привела меня на третий этаж. Здесь из небольшого холла направо и налево расходились не слишком длинные коридоры. Сестра повернула направо и толкнула первую дверь. В лицо ударил холод и запах затхлости. А еще темнота. Как мы здесь будем что-то читать?

— Я ничего не вижу. И холодно мне. — Жалобно произнесла.

— Так камин разжечь надо. Забыла, что ли? — Уверенно заявила Гулла в ответ.

— Я действительно совершенно не помню ничего до болезни и похорон. — Воспользовалась моментом и сообщила сестре новость. Пусть сразу привыкает к моему новому состоянию.

— Как это?! — Лица в полутьме различить сложно, но судя по удивлению в голосе, она порядком изумилась.

— Очнулась — вижу старуху рядом. А кто она — не знаю. Даже своего имени не помнила. Представляешь, как я испугалась?! Это уже потом няня все рассказала, да я и сама кое-что вспоминать стала. — Постаралась придать голосу дрожи: — Вы все для меня враз стали чужими, незнакомыми. Бр-р-р!

— А сейчас-то вспомнила нас? — Совершенно по-человечески, — с нотками сострадания отозвалась сестра.

— Мало совсем… — с горечью ответила я. — Знаю только то, что няня рассказала. — Даже чуть всхлипнула, чтобы прибавить жалости к своей персоне. — Может, ты мне поможешь вспомнить? Расскажешь, чего не помню? — Попросила в конце.

— Ну давай, расскажу. — Охотно откликнулась Гулла. — У нас осталась матушка и мы втроем. Ты — старшая, но это только по возрасту, я — средняя, а Фрайка — она самая младшая.

Кажется, она забыла про темноту и холод, обрадовавшись представившейся возможности почувствовать себя главной. А я уже порядком замерзла, поэтому закашлялась ей в ответ.

— Ой, камин-то мы не растопили! — Спохватилась она и принялась чем-то шуршать и стучать у стены. — Готово. Пойдем за головней.

Сестра лихо выскочила из кабинета и направилась вниз, ну и я, понятное дело — за ней. В кухне она, не спрашивая разрешения, подхватила металлические щипцы и выудила ими из очага, горящую головешку.

— Дай горшок побольше. — Кивнула она на пол, где стояли пузатые глиняные черепки. Я проследила за ее взглядом, примерялась к головне и поднесла тяжелючий горшок. Сестра кинула в него головню и распорядилась нести наверх.

Я кряхтела, но медлить не стала. Надо успеть дотащить ношу, пока горшок не нагрелся. Потом хуже будет. Поэтому прижала его покрепче и, осторожно ступая, вернулась в кабинет. Сестра шла впереди с щипцами в руке.

— Здесь ставь. — Распорядилась она вверху. Я послушно выполнила ее приказ. Мне — несложно, а она проникается своей значимостью и все больше мне доверяет. Я ведь действительно не обманываю. Она раздает указания — я подчиняюсь. Глядишь, так и подружимся.

Щипцами сестра ловко подхватила головню и сунула куда-то влево. А затем шумно начала раздувать. Практически сразу я увидела, как загораются дрова, сложенные конусом в камине. И тут же от них потянуло теплом, переходящим в жар.

— Сейчас разойдутся и согреемся. — Прокомментировала она. — Тащи стулья, пока здесь посидим. — Новое указание не заставило себя ждать. Интересно. Она всегда такая? Или активно пользуется моментом?

Пока мы сидели у камина и ждали когда согреется кабинет, сестра вернулась к рассказам. Из них выходило, что отец наш покойный был самым красивым, самым умным, самым добрым и заботливым. Все свободное время проводил с нами — детьми. Катал на плечах, гулял по лесу, учил травам и как отыскать дорогу домой, если заплутаешь.

А вот матушка, та всегда была сама по себе. Сидела целыми днями у окна, да вышивала. Сама нас не звала, а когда мы приходили, отвечала невпопад. Зато учила читать и писать, и спрашивала строго! А потом снова как будто забывала про всех.

Странное семейство. По отношению к отцу я могу принять слова сестры. Он умер, и память подсовывает самые приятные и смешные моменты, связанные с ним. Где-то читала, что психотерапевты объясняют такое состояние тем, что будто бы мозг защищает человека от обрушившегося на него горя. Оттого на похоронах, слегка “приняв на грудь” зачастую начинают веселиться да песни петь. А поддав еще немного и до драк доводят веселье.

А что же мать? Почему она отгородилась от всех? Или так видится подростку? Отец тащил на своих плечах дом, много времени уделял детям, опять-таки гулял с нами. А мать этого не делала. Может, в этом кроется отгадка? За разговорами время пролетело незаметно, и воздух в кабинете прогрелся. Правда предметы тут же подернулись водяной пленкой, но по опыту, и она скоро испарится.

— Давай уже разбирать бумаги. — Сестре, по всей видимости, надоело мне рассказывать подробности нашей жизни. И это тоже объяснимо. Детям сложно заниматься одним и тем же долгое время. Им требуется смена занятий.

— Давай! — Охотно согласилась я. — С чего начнем? — Если уж вызвалась главной — пусть держит “лицо” до конца.

И в этом тоже часть моей хитроумной стратегии. Пусть на себе почувствует груз ответственности за свои слова и поступки. А как вы хотели? Любишь кататься — люби и саночки возить!

— Я буду читать бумаги на столе, а ты те, что в сундуках. — Авторитетно заявила сестра. Я тут же кивнула ей в ответ и оглядела кабинет.

Деревянные стены, почерневшие от времени, каменный пол, покрытый местами прохудившимися домоткаными ковриками. Три узких окна на противоположной от камина стене. Сейчас они надежно заколочены или закрыты чем-то. В потемках не разобрать.

Возле окон массивный стол, почему-то слегка покосившийся. Или так видно с места, где сижу? Возле стола стул с высокой прямой спинкой. Ровно такой же, на каком я сижу.

Справа и слева от стола разномастные сундуки, со стен смотрят чучела животных. Олень, кабан, волк и медвежья морда. Вот и вся обстановка кабинета родителя. Не богато, прямо скажем…