Бездна. Под руководством духа Андре Луиса

18 "Люди"

С Атафоном ситуация была иной, и спуск стал легче, несмотря на неоспоримое развитие Оркуса.

Тени засветились при ходьбе Ангела, и свет, исходящий от его организма, был настоящей разноцветной радугой. По мере нашего продвижения наступила глубокая тишина. Внезапно я начал слышать в себе голос тишины. Мне казалось, что тишина состоит из звуков. Это меня удивило больше всего. Атафон улыбнулся.

- Вы слышите тишину, мой дорогой? Если бы люди понимали тайны тишины, они бы не смеялись так громко.

- Что это я слышу? - Я спросил его.

- Ничего, сын мой. В тишине этих глубин, когда стихает внешний шум, вы начинаете слышать себя. То, что вы слышите, - это вибрация вашего собственного околодуховного организма. Вы тот, кто сильно вибрирует в себе. Это звуки вашей души.

Я задумался. Это было действительно странно, но это была правда. Внутри меня сильно завибрировал высокий звук.

Оркус молчал. Спуск хоть и был легче, но все же был опасен. Были студенистые и скользкие дорожки. Вдруг вдалеке мы увидели огромные фигуры, похожие на корабли, вышедшие на мель на морском дне.

Я испугался.

Атафон нежно нас успокоил.

- Не бойтесь. Как вы думаете, что это такое?

Я ответил:

- Монстры остановились во времени и пространстве.

Атафон улыбнулся, а Оркус весело рассмеялся, и звук его смеха эхом пронёсся через Бездну.

- Когда я впервые пришёл сюда, я подумал то же самое.

- Нет, мой друг, они не монстры. Это подземный город.

- Город ?!

Голос задушил меня.

- Вы имеете в виду, что это здания?

- Да, это здания. Огромные сооружения низшего духовного происхождения.

Окутанные влажным туманом глубин башни темных заостренных зданий вздымались ввысь. Однако вокруг воцарилась гробовая тишина.

- А существа там живут?

- Да, как и люди, но в ужасных духовных условиях. Будьте готовы увидеть худшее.

По моему телу пробежала дрожь. Смогу ли я выдержать этот вид на Бездну?

Атафон понимал мою внутреннюю борьбу. Из его организма, на высоте сердца, появился голубой свет удивительной чистоты, как роза, и через несколько мгновений я начал получать лучи в сваое сердце и в области мозга. Я заметил, что Оркус, в свою очередь, тоже получил световые эффекты. Божественное спокойствие проникло в мою душу, и разум стал умиротворенным, как по волшебству.

Теперь мы стали лучше разбираться в зданиях средневекового стиля. Они чем-то напоминали дворцы. Однако были группы домов, похожие на наши самые грязные трущобы. Наконец, было смешение стилей и архитектурных сочетаний. Можно сказать, что безумие какого-то дьявольского архитектора привело к неразберихе всего искусства в мире.

Атафон объяснил:

- Здесь обитают духи всех качеств и типов. Художники, поэты, писатели, художники, инженеры, обычные люди - как вы бы могли классифицировать их сегодня по их деятельности в то время, когда они были на поверхности Земли. Однако есть общий для них признак идентичности, объединяющий их в одном месте: безразличие к Закону Бога и постоянство во зле. Вот что их объединяет.

- Они там? - пробормотал я.

- Они там. Вы их увидите.

Я снова почувствовал холод, который сопровождал меня с поверхности. Какими они были? - Я думал.

Оркус нежно пожал мне руку. Прилив света изменил меня. Теперь мы шли по улицам города. Там были огромные арочные ворота, и на мгновение мне показалось, что я вижу там надпись, которую я так прекрасно описал раньше:

«Оставь надежду, всяк сюда входящий».

Но этого не было.

Написано было иначе. Там просто было сказано:

«Мы не любим Бога. Наш хозяин - Дракон».

Атафон снисходительно улыбнулся.

- Этой надписью эти существа хотят показать свое презрение к Богу. Однако Бог всегда будет любить их, пока однажды они не вернутся в царство Закона. То, что люди и духи думают о Боге, ничего не значит для Того, Кто является дружелюбным и справедливым Отцом и будет ждать их с распростертыми объятиями до конца веков. Есть злые духи, которые все еще думают, что они люди.

Это выражение Атафона глубоко потрясло меня.

- Почему они больше не «человеческие духи» и может ли кто-то перестать им быть?

Атафон посмотрел на меня с глубокой любовью в глазах.

- Глупость духовного создания может привести к потере человеческих качеств, что является высшим достижением восходящего духа. Животное начало характерно для духа, который спускается, останавливается или находится в процессе эволюции.

Учение безоговорочно заставило меня замолчать в моем уме и привело меня в глубокую медитацию.

Я сильнее сжал руку Оркуса, который шёл со мной, поддерживая меня.

Мы прибыли в город, и тротуар напомнил мне одну из улиц старых колониальных городов Португальской империи.

Серия 19 - Город зла

Камни были темными, стены домов были влажными от неопределимой влажности. Вода текла не переставая и не зная, откуда она. Рваные двери, дыхание смерти и ужаса пронизывали все.

Мы попали в первый дом. В полуоткрытой двери было ужасное существо, отчаянно смотрящее на нас. Лохматые волосы и отвисшие глаза. Рельефное лицо наводило на мысль о том, что кто-то страдает проказой. Это была женщина. Обезображенная, только отдаленно напоминающая человека. Мы начали понимать, почему Атафон сказал нам, что они были злыми духами, которые все еще думают, что они люди ...

Женщина нам ничего не сказала.

Однако мы знали, что в этом было безымянное отчаяние.

Свет Атафона, вероятно, оставил ее на некотором расстоянии и гарантировал нам визит.

Выходим тихо.

- Увидели? - Разве я не говорил вам готовиться к худшему?

Я, должно быть, был ужасно бледен, потому что чувствовал сильную дрожь.

Оркус нежно обнял меня, и от него исходил электромагнитный ток, достигающий всего моего духа.

Мы продолжили свой путь по темной зловонной аллее.

- Если бы человечество знало, что здесь внизу! - воскликнул я с глубоким вздохом.

- Человечество уже было проинформировано о том, что существует, - объяснил Оркус, - но оно считает, что это вечный ад. В зле нет вечности, Закон Божий не делал ад вечным. Существуют адские зоны, в которых собираются духи, привлеченные неумолимым Закона Подобия. Дух под действием Закона эволюции совершенствуется, приобретает легкость и поднимается. Точно так же, если он останавливается на зле, он становится жестоким, тяжелым и нисходящим. Этот закон еще неизвестен людям, но он действует строго на духовных планах и влияет как на воплощенный, так и на развоплощенный дух. Это то, что мы можем назвать удельным весом периспирита. Однако ответственность за это лежит в уме. Когда ум питает низко вибрирующие мысли, они вызывают рождение низших чувств материализованной природы, которые действуют непосредственно на нити, составляющие вибрирующую сеть периспирита, производя более медленные токи, которые делают его тяжелее и грубее. Противоположный феномен, а именно, когда ум питает мысли более высокого порядка или с высокой вибрацией, рождаются чувства более высокой проекции, которые производят более быстрые вибрационные токи, что, как прямое следствие, приводит к большей легкости перисприта. Подобно воздушному шару, дух тогда ищет духовных высот или спускается в глубины бездны ...

Оркус замолчал. Однако у меня в голове возник вопрос. А потом... ?

- Затем, - продолжил Оркус, - закон земного материнства определяет, что дух, спустившийся в глубины, должен оставаться в темноте, в то время как Земля в своей любящей и дружелюбной груди, как огромное чрево, дает ему импульс жизни, который никогда не прекращается. И "падший" дух возобновляет восхождение, чтобы однажды достичь поверхностного света ...

Слова Оркуса все еще звучали в моем существе как странная симфония глубоких учений.

Мой разум отчаянно пытался понять все, что казалось фантастическим и дурным сном.

В тени мы поняли, что по дороге странные существа прячутся в самых темных углах дорожек. Очевидно, весь город был заселен. Атафон вел нас узкими и ужасными тропами. Отверстие в живом камне дало нам проход в еще более влажный коридор. Куда мы пойдем?

Оркус хранил молчание, а Атафон, немного обогнав нас, внезапно излучил мягкий лунный свет. Мягкий и чистый свет исходил из ткани, как слабый свет от люминесцентной лампы.

Дорожка была ярко освещена, но для того, чтобы мы могли идти в полной безопасности.

Оркус по-отечески прошептал мне:

- Атафон использует немного больше своей вибрации с единственной целью - облегчить нашу прогулку. Однако низшие существа, населяющие тьму, уже знают, что мы здесь. Если бы Атафон использовал больше света, это вызвало бы огромные разрушения в этих областях, потому что эти существа почувствовали бы себя обожженными падающим светом. В остальном вы это видели ...

Я понял, что мне говорил Оркус. Это действительно впечатляющий факт. Духи, живущие во тьме и имеющие в себе тьму, не могут выдержать света. Они запутываются и одновременно страдают болезненными ожогами. Поэтому безмерной заботой оберегают их высшие сущности, чтобы не удивить их своей мощью. Подобно тому, как Бог, скрытый в Бесконечном, скандально не демонстрирует свою силу и мощь, так и высшие духи также смиренно используют его знания и достижения. Никто не может и не имеет права устраивать беспорядки в «Отчем доме».

Иисус учил нас смирению таким образом, что человек еще не обнаружил, что смирение - это Закон в самых отдаленных уголках Вселенной.

Закон жизни и эволюции, прогресса и духовного вознесения. Без него ничего не достигается в сферах бессмертной жизни.

Продолжаем пробираться сквозь скалу с Атафоном впереди.

Внезапно перед нашими глазами открылся огромный зал, весь из красноватых скал, как огромный костер. К нам подошла странная фигура гнома с одним глазом на лбу, держащая в своих могучих руках огромную связку ключей. Я был напуган и почувствовал ужасное желание бежать, но Атафон жестом остановил меня.

Существо смиренно подошло к нему.

- Что тебе нужно, Ангел Бездны? Я здесь, чтобы служить вам.

Гном был одет в ткань, напоминающую кожу. Большая макроцефальная голова подпрыгивала на его плечах, как колеблющийся шар, а его чрезмерно длинные руки контрастировали с его коротким телом. Однако толстые ноги поддерживали страннон тело.

- Я нахожусь с инспекционным визитом, - сказал Атафон, - и привожу друзей.

Я не мог сдержать крик ужаса. В углах сырой пещеры, слабо освещенной зеленоватым фонарем, лежали в цепях пятилучевые существа. Ключи от этих цепей хранил гном. Оркус заглушил мои рыдания, обняв меня с родительской любовью. На мои глаза навернулись неконтролируемые слезы. Это видение было невыносимым. Мои чувства, которые еще не были подвергнуты дисциплине, способной дать нам сострадание без безумия, ввели меня в худшее состояние.

Карлик с минуту смотрел на меня, как будто сомневаясь, но присутствие Оркуса и Атафона спасло меня.

Когда Атафон подошел к ужасающим существам в тени, Оркус пробормотал:

- Если бы вы могли прибыть сюда один, ваши слезы, которые на поверхности являются доказательством величия и любви, были бы причиной для того, чтобы вы были скованы цепью вместе с теми существами.

Я проследил глазами за жестом Оркуса, выраженным в его протянутой руке, и меня охватила ужасная дрожь страха по всему телу. Я понял, что в этих регионах только два условия аккредитовали дух: либо огромный духовный подъем, либо колоссальная задержка, близкая к бессознательному. Духов высокого положения уважали, и злые духи, правившие тьмой, им подчинялись. Остальные были безжалостно порабощены. Слеза на глазах была признаком опасности. Мы можем погрузиться в беспрецедентные страдания. Безмятежное превосходство тех, кто умел любить, не теряя себя, держало палачей в страхе. Их не пугала слабость людей с благими намерениями. Как трудно мне было подобраться к этим скованным существам! От них исходил отвратительный запах. Конечности выглядели гнилыми, а налитые кровью глаза на лице напоминали две бледные маленькие луны.

Я обратил внимание Оркуса на то, что у них два глаза. Оркус пояснил:

- Это духи, недавно спустившиеся в глубины этой бездны. Однако обратите внимание, что глаза тусклые или непрозрачные. У них нет зрения.

Они смотрели на «Землю» в том, что люди могли бы назвать «чувственным гипнозом».

Желание и чувственность, проявляемые взглядами в желании близости женщины или применение визуального магнетизма для низкоуровневого завоевания и любви, изнашивают волокна периспирита и ослепляют существо на многие тысячелетия. Они ослеплены любовью и страстью.

Я замолчал и задумался. Я никогда не предполагал, что глаза, горящие необузданной страстью чувств, обречены на гибель.

Злая любовь разрушает сам инструмент, через который она передается.

Оркус одним взглядом продемонстрировал мои глубокие размышления и добавил к моей мысли:

- То, о чем вы думаете, сын мой, соответствует самой точной реальности, однако хорошо уточнить, что любящий и дружелюбный взгляд, истинно искренний, примененный в настоящей любви, подчиняющейся исполнению Закона, строит дорогу к бессмертию. Это тот же закон, который устанавливает вероятности роста и падения, который мы изучали ранее. Материализуется любовь ко злу и материальным вещам. Любовь к добру и к духовным вещам одухотворяет.

Все повсюду затрагивает свет и тень. Та же энергия зависит только от направления. Поэтому Евангелие - компас ...

Разумное наблюдение Оркуса произвело на меня глубокое впечатление.

Атафон двигался дальше вглубь земли, и я заметил, что он приближался к этим «ободранным» созданиям - выражение, которое мы используем, чтобы дать представление об их состоянии. Мы обнаружили, что их перисприт, хотя и организм электромагнитной природы и бесконечно далекий от того, что мы называем плотью, был разорван на части, показывая члены, которым не хватало огромных частей. У большинства были пустые глазницы. И мы говорим «большинство», потому что их выстроили в настоящую толпу в несколько тысяч человек. Зал в виде огромного плато напоминал огромную плиту, на которой бессознательные или полусознательные существа оставались брошенными в состоянии, которое, если не смерть, то тоже не было жизнью.

Женщина, чьи изрезанные и ослабленные конечности напоминали сухое разорванное дерево, пораженное яростью шторма, заговорила с нами неразборчиво. Мы перестали её слышать.

- Вы знаете, кто это? - спросил Оркус.

Я смотрел на женщину, как будто созерцая невообразимые руины, и не мог вспомнить этих чудовищных черт. Кто бы это был?

- Жена Цезаря ...

Мой тревожный взгляд искал Оркуса. Викторина, чтобы узнать больше. Он понял, но ничего не сказал. Я увидел, что ему неудобно раскрывать мне больше. Однако с того часа меня привлекла странная сила к этой женщине. Был ли я тем Цезарем? Которым из?

Я стал сострадательным. Но Оркус меня предупредил.

- Как бы мы ни любили кого-то, иногда существо бросается в пропасть настолько глубоко, что мы ничего не можем сделать в его пользу. Только Закон Божий, неумолимый, жесткий, но милосердный, спасает тех, кто явно заблудился. Каждый спасается сам по себе по наитию милости Отца. «Нисходящие и восходящие» - это потоки жизни.

Я шел, оглядываясь. Оркус тащил меня за руку. Помимо ужаса этой злой формы я почувствовал сердце, которое не любило меня, но которое я всегда любил.

- Вы не были Цезарем, - добавил Оркус, - а только тем, кто любил ее. Та, которая всегда мечтала о великолепии дворов и королевств, отказываясь от настоящей любви, падала от капли к капле до точки, которую вы видели. В этих стеклянных глазах и в бессознательном состоянии она все еще мечтает о толпе и дворцах Цезаря. Для неё все здесь покрыто золотом и пурпуром. Однако для нас она отображает только гниль и грязь. Однако однажды она вернется в Рай. Царство Божье, сын мой, создано из простоты и любви. Сокровища этого царства - только настоящая привязанность и бессмертная любовь.

Оркус замолчал. Отошедший Атафон махнул рукой.

- Спешим.

Группа «людей», сбившаяся в кучу, как куча травы или соломы, ждала нас для изучения. Они были похожи на скелеты. Хотя у них не было никакого мяса на гладкой кости, они стонали, как будто у них было горло и язык. Странные стоны доносятся из навозной кучи!

Мы созерцаем беспрецедентное зрелище! Среди костлявых голосов бормотали слова страсти и боли.

- Что это за существа? - спросил я глубоко удивленно.

- Это духи тех, кто твердо верил, что после смерти от них ничего не останется и будут улыбаться только заброшенные скелеты. Настолько велика была ментализация в этом смысле, что они приняли ту форму, которую вы видите.

Ответ Оркуса напугал меня. Я никогда не мог представить себе такую ​​силу мысли.

- Они действительно чувствуют себя скелетами. Периспирит был преобразован в новую форму, и, вероятно, если бы они ходили по миру, некоторые увидели бы их как призраки в скелетных формах. Очень много таких вышло на поверхность ...

По спине пробежал холодок ... Я столкнулся с новыми для меня фактами. Данте никогда не казался мне таким уважаемым. Я понял истинный смысл его истории и задавался вопросом, насколько велики были его страдания, потому что они не были поняты на поверхности Земли. В мире верили, что он был всего лишь художником. Правда, никто не предполагал, что сюжет его стихов истинный, настоящий. Я бы, наверное, нашел большее или подобное сопротивление на Земле. Оно того стоит?

- Тот, кто служит ради служения и имеет Бога за Отца и Иисуса за брата, не должен останавливаться, чтобы узнать, что люди думают о нем ...

Оркус мягко заговорил со мной, словно отвечая на мои тревожные мысленные вопросы.

Мудрые слова, которые я бы даже не пытался обсуждать.

Атафон продолжил путь по огромной скале, где духи, к несчастью, устроили свое гнездо страданий. В эти формы были вплетены странные существа. Некоторые были похожи на змей, ящериц и драконов поменьше. У других была такая ужасная физиономия, что больные на поверхности рядом с ними были бы созданиями возвышенной красоты.

Теперь мы столкнулись с бесконечным количеством духов, которые демонстрировали разорванные формы.

Этот факт меня поразил. У них не всегда были руки и ноги. Были те, у кого была только голова и туловище.

Было странно, что они встречались в подобии открытой сковороды на огромном камне в форме тарелки. Они прижимались друг к другу, как дети, охваченные беспокойным сном. Они смешались, прижались друг к другу, словно в поисках тепла. У большинства был чистый, блестящий, безволосый череп; другие, просто покрытые тонкими волосами. Больше всего напоминали детей с физиономией старых миллениалов, чей рот приобрел младенческий сосущий вид. Глаза глубоко закрытые.

В действительности они были существами, обращенными внутрь странным мысленным движением. Они не заботились о внешнем мире и он для них прекратил существовать.

Они напоминали зародышей, свернувшихся в утробе матери.

Это был не первый раз, когда я видел существ, лишенные членов, но они всегда были людьми Земли. Тот факт, что там были изуродованные духи, произвел на меня глубокое впечатление.

Оркус заметил мои внутренние трудности и борьбу мышления, чтобы приспособиться к этой новой реальности.

- На самом деле, мой дорогой, всегда шокирует детальное наблюдение за деградацией формы в любом царстве создания во вселенной. Дух не ретроградный, однако форма имеет возможность изнашиваться, рваться и деградировать, пока не растворится. Разве вы не помните учение о Второй смерти? Как видим, этот принцип не нов и был выражен лично нашим Великим Мастером.

Я почувствовал напоминание Оркуса как ужасное психологическое воздействие. Бежать было некуда.

- И это вторая смерть? - спросил я явно испуганно.

- Нет, это еще не вторая смерть, но это можно рассматривать как агонию ...

Я понял глубину наблюдения.

- Вы имеете в виду, что они больны на пути к духовному растворению?

- Если они не отреагируют вовремя, они будут все больше и больше разрушаться, пока не достигнут пределов, отмеченных Законом для гарантии клеточного союза. Распад периспирита может происходить так же, как распад физического тела происходит в мире. Закон, регулирующий периспритное объединение клеток, тот же, просто он работает по-другому. В то время как физическое тело живет, подчиняясь балансу пищи, состоящей из обычных продуктов и кислорода, и его поддержание зависит только от жизненного процесса, периспирит, который является посредником в клеточной агглютинации физического тела, который гарантирует это, в свою очередь, поддерживается силой разума. Психическое безумие инициирует разрушение периспирита точно так же, как возвышение ума начинает путь построения не только самого перисприта, но и более высоких проводников. Существо строит или разрушает себя ...

Оркус любовно посмотрел на меня, и мои мысли под влиянием силы его мудрого слова стали чистой медитацией.

Фигуры были у наших ног, израненные, искалеченные, ужасные ...

И они были бы «красивыми» и, возможно, удачливыми, оказавшись на поверхности!

На самом деле в нашем мире люди мечтали о небесах, но те, кто там находился, были бы безмерно счастливы, если бы смогли просто достичь поверхности земной коры. Однако они все еще спускались. И сколько людей в мире, отвлеченных и глупых, начали спуск к полному или частичному разрушению?

- Спуск и подъём - проблемы пути... - сказал Оркус.

Фактически, теперь я понял мудрость этого утверждения.

Только спустившись в более густую тень, мы сможем понять свет. Однако Атафон продолжал идти, поэтому мы не могли остановиться.