Благословения и проклятия Чуждого Края. Том 1

Глава 4. Аисъо приходит домой

Зловещим предзнаменованием чернела сожженная верхушка когда-то белоснежной смотровой башни. Опустевшие улицы и распахнутые двери домов вызвали у Аисъо больше тревоги, чем если бы он один шел против десятитысячной армии. И это ощущение лишь усилилось, когда они с Лъо набрели на многочисленные алые следы.

– Шо ж здесь, мать твою, случивши? – спросил Лъо. – Кудой-то все подевавшись, а?

Аисъо лишь напряженно осматривался. В городе царило непривычное, пугающее спокойствие, пахло железом и дымом. Когда демоны заметили несколько тел в одном из домов, Аисъо в волнении рванул вперед и побежал к своему поместью.

Лъо поспешил за ним.

«Почему все трупы в порезах? – в беспокойстве думал он. – Они же должны были только утонуть. Кто их убил? И зачем? Что за мерзкий город!»

Ворота поместья оказались открыты. Аисъо вбежал во двор и пораженно замер, не в силах оторвать взгляд от лежащего на земле куска синей ткани – рукава детского платьица. Белоснежная трава вокруг перепачкалась кровью и пеплом, из которых росли колючие ядовитые кусты – раньше их здесь не было, и Найата никогда не позволила бы вырасти таким в своем саду.

В шипах запутался клок черных волос. Рядом лежал мертвый солдат. В его теле зияло несколько глубоких ран, а желтоватый оттенок кожи говорил о том, что он еще и отравился ядом с колючек. Наверняка от этого же и умер.

Это зрелище заставило остановиться и вбежавшего следом Лъо. Он грубо выругался, переводя взгляд с детского рукава на солдата. Аисъо не двигался. Словно завороженный, он смотрел на устрашающе развевавшуюся на ветру прядь волос.

Лъо не знал, кем их владелица приходилась Аисъо. Но черные волосы – такая редкость. Не сложно догадаться, что она могла быть родственницей, даже дочерью.

Аисъо поднял обрывок ткани, мысленным взором осмотрел дом и поспешил внутрь.

Лъо закусил губу от досады. В голову полезли образы изуродованных утопленников, и его передернуло.

«Ну и что! Аисъо – убийца! Он заслужил, чтобы вся его семья погибла в страшных мучениях», – убеждал себя Лъо, но в глубине души надеялся, что с владелицей платья все в порядке.

Сделав глубокий вдох, он решительно зашел в дом. Он постарался отключить все чувства и мысли – так легче пережить страшные события. Можно будет обдумать все потом, а пока нужно сохранять спокойствие.

Со второго этажа слышались тихие стоны и плач. Лъо поспешил на звук и обнаружил Аисъо в просторной хозяйской спальне.

В неестественной позе у стены сидел обезглавленный мужчина в коричневой рубашке простолюдина. Вероятно, слуга.

На полу в центре комнаты лежала женщина: одежды на груди изорвались и окрасились алым – смертельный удар пришелся в сердце.

Ее рука безвольно лежала в зарослях такого же кустарника, как и на улице. Тянулся он прямо из пола, странно и пугающе. На ветвях и колючках застыли красные подтеки, рядом лежало наполовину испепеленное серое детское одеяние, явно принадлежавшее какому-то мальчику.

Аисъо сидел спиной к двери, поддерживая израненную белокурую девочку. Она плакала, называла какие-то имена и в страхе косилась на труп женщины и кустарник.

– Сийа, кто это сделал? – спрашивал Аисъо. – Где Ато и Нииша?

– Велле! Велле превратил… – стонала девочка, ослабленной рукой указывая на колючки. – Ато… Велле…

– Велле превратил их в кусты? – в ужасе спросил Аисъо. Он пытался и никак не мог прочитать мысли этой соседской девочки, подружки его дочери по имени Сийа.

– Велле превратил… – Она расплакалась, отчего красное пятно у нее на животе начало расползаться по платью.

Аисъо приложил ладонь к ее ране, чтобы остановить кровотечение силой мысли.

Он не раз слышал истории о том, как Велле поглощает демонов и использует тела в качестве компоста, выращивая на их месте кусты и деревья. Он даже видел такие растения. Рядом с ними часто оставалась одежда и волосы жертв, кровь и пепел. Неужели Велле поглотил его детей?

Наместник не верил своим глазам. Как такое могло произойти? Как его дочка, его неугомонная, веселая Нииша могла погибнуть столь страшной смертью, оставив после себя лишь прядь волос? Почему озорного Ато постигла такая несправедливая судьба? За что убили Найату и простоватого Тоо, служившего в их доме десятилетиями?

А ведь еще этой ночью Аисъо не стал спешить и дождался окончания потопа, прежде чем прийти сюда. Не будь он так эгоистичен, он бы защитил их.

«Вот дерьмище окаянное! – Лъо стянул с головы шапку и нервно смял ее в руках. – Какого хрена их убили? И почему именно сейчас? Теперь Аисъо будет занят похоронами вместо того, чтобы познакомить меня с каким-нибудь велленом!»

«Не притворяйся, что не сочувствуешь ему!» – раздался недовольный женский голос у него в голове.

Лъо резко развернулся и вышел из дома.

«Проснулась, пигалица мелкая! – воскликнул он мысленно. – Ты где была, Миирна? Я чуть не умер!»

«Я заметила! Что ты задумал, мон? Зачем любезничаешь с этим предателем?»

Лъо натянул шапку на голову и недовольно поджал губы, рассматривая кровавые следы на плитке во дворе. Видимо, после потопа здесь побывало не меньше десятка демонов. Кто-то из них, должно быть, и убил ту женщину, и слугу, и солдата да ранил девчонку.

«Ничего я не задумал! – мысленно ответил Лъо. – Нам нужно найти алых велленов и уйти из этого поганого города как можно быстрее».

«Я чувствовала, как быстро бьется твое сердце, – не отставала Миирна. – Сначала ты с ним не разговаривал, а потом подумал-подумал и начал любезничать. Ты задумал что-то плохое, не отпирайся. Я, конечно, понимаю, что он нам враг, но он спас тебя. Нас. Если бы не он, ты и дальше валялся бы в той канаве, а этой ночью бы утонул».

«Не твое дело, что я задумал! – оборвал ее Лъо. – Я с ним подружился, потому что он может нам помочь».

«Смотри у меня! – грозно предупредила она и после небольшой паузы добавила жалобным тоном: – Как думаешь, это его жена? Кто такие Ато и Нииша? Его дети? И эта девочка наверху? Его дочка?»

«Понятия не имею. Вроде у него должна быть жена, да. Про детей я тоже что-то слышал. Судя по грязному цвету волос на кусте, это мог быть кто-то из них. Как это все не вовремя!»

Лъо было обидно, что вместо того, чтобы радоваться страданиям лютого врага, заслужившего самого сурового наказания за свои преступления, он начинает ему сочувствовать. А все потому, что он очень любил детей. Не до такой степени, чтобы завести собственных, но чужие ему всегда нравились. Уж точно он не желал смерти ни одному ребенку в мире, даже если его породил сам наместник.

Все эти драматичные переживания вовсе не входили в планы Лъо. Вероятно, стоило уйти отсюда, пока он не начал рыдать над телами вражеских детей. Можно осмотреть город и вернуться, когда Аисъо отойдет от потрясения и будет в состоянии выполнить обещание познакомить его с велленами. Да и кто знает, может быть, Лъо и сам встретит кого-нибудь из них во время прогулки?

Он кивнул сам себе и вышел за ворота, едва ли слушая Миирну – она читала ему нотации о том, что нельзя судить о демонах по цвету волос.

Аисъо не мог смириться с исчезновением детей. Он со скоростью света облетел весь город в поисках них. Но все, что он обнаружил, – это такие же колючие кусты, какие росли в его доме, да нескольких свидетелей, в ужасе рассказывавших, как их родственники обратились растениями.

Он вернулся в поместье. Кровь и волосы в саду принадлежали его дочери. Теперь он не сомневался, что Велле предал его.

Аисъо потерял счет времени, сидя рядом с телом Найаты, прижимая к груди одежды погибших детей.

Он готовился к ссорам с женой, к тому, что Ато и Нииша не захотят его видеть. Или, наоборот, побегут к нему навстречу, как делали раньше, будут радостно смеяться, когда он отдаст им подарки, поспешат к соседям хвастаться, что папа вернулся.

Он не ожидал крови, смерти и пронзительной, нестерпимой боли в груди. Он не думал, что стоит только зайти во двор родного поместья, как его жизнь остановится, словно разорванное копьем сердце, и никогда больше не забьется с тем же трепетом, что раньше.

Где найти силы отомстить? Да и кому мстить? Вечным? Они бессмертны! Сейчас Аисъо обуревало лишь одно желание: лечь рядом с женой и тоже умереть. Больше никогда ни о чем не думать. Особенно о том, как Вечные могли допустить что-то подобное.

Потоп. Отравленная вода. Дети пережили и то и другое. Однако Велле убил их, поглотил их тела и обратил в растения. Но почему? Что здесь произошло?

И все эти трупы на улице. Даже если Вода и Лес не имели прямого отношения к произошедшему, они все же устроили потоп в попытке вытравить жителей из города. Испарения черных водорослей, которыми пахла вода, вызывали у демонов галлюцинации. Возможно, именно они стали причиной необъяснимой агрессии по отношению к его семье и другим горожанам.

Наместник сжал руки в кулаки так, что ногти впились в ладони. Неужели за десять лет Вечные забыли о договоре? Они обещали мир и спокойствие при условии, что Аисъо выполнит их поручение. Наместник собирался сделать все, чтобы новая власть не совершала ошибок архимона и оставила Бессмертных в покое. Но теперь он не знал, как сдержать жгучее желание уничтожить Полесию и безумных Вечных вместе с ней.

Он убил много врагов, всегда знал, что на него может обрушиться кара за эти убийства, и готов был принять свою судьбу. Но дети! За что? Почему? Они ни в чем не виноваты.

В очередной раз Аисъо уткнулся лицом в окровавленные одеяния, давая волю слезам.

Раньше Лъо слышал об Иолиме только хорошее. Если, конечно, не считать, что здесь находилось гнездо грязных революционеров и большинство жителей поддерживали эти идиотские идеи свободы, равенства и братства. Но в остальном город считался удобным, красивым, дружелюбным, а иногда даже приравнивался к мифическому идеалу.

Но теперь Иолим не вызывал ничего, кроме ужаса и тоски. За время прогулки Лъо насчитал более двухсот тел. И это только те, что лежали на улице, в дома он почти не заходил. Мужчины, женщины, дети, богатые и бедные, ларэ и ламоры^*, община которых располагалась в западной части города. Не говоря уже о лужах крови и других следах резни.

Сначала Лъо не понял, с чего это демоны умерли от простых колотых ранений, но, рассмотрев пару жертв повнимательнее, пришел к выводу, что лезвия были покрыты ядом. Он и сам знал толк в отравленных клинках, даже определил смертоносное вещество по характерным темным пятнам вокруг порезов.

«Ну и город, – рассуждал Лъо про себя. – Мало нам проблем, что ли? Почему нужно было устроить резню именно перед моим приходом? Мерзкие плебеи!»

Он продолжил изучать Иолим в поисках живых демонов.

Когда Лъо вернулся, Аисъо стоял посреди сада, рассматривая покрытую ярко-синими цветами раскидистую койу. Снизу ее гладкий белесый ствол покрывали разноцветные узоры, нарисованные детьми в день начала лета, а наверху голубоватые круглые листья весело шумели на ветру. На руках наместник держал ту самую девочку, что каким-то чудом пережила нападение. Она спала.

Лъо подошел к Аисъо, подметив, что кровавое пятно исчезло со двора. Он прокашлялся и тихо сказал:

– Слышь, а? Почти в каждом доме трупы лежать. Так вот, те, кто не были потонувши этой ночью, взявшись за оружие, да и порубивши друг друга. Говорять, вода яд принесши.

Самое ужасное, что оставшиеся в живых горожане даже не раскаивались в содеянном. Они обсуждали утреннюю резню так, будто это случилось где-то далеко, в другом городе, в другом мире. Будто не они еще несколько часов назад бегали по улицам с окровавленными мечами и призывали убить всех неверных. Не верных чему? Они не помнили.

Лъо украл чистую одежду, помылся в каком-то заброшенном доме и тщательно спрятал отросшие серебристые волосы под шапку. Он нашел на улице неплохой меч, но, даже вооружившись, больше не желал ходить по городу один.

– Храм Лесного Культа закрыть, – добавил он. – На стук никто не отвечаить.

Лъо не посмел залезть на территорию Храма – слышал, что веллены очень ревностно относятся к нарушению границ своих владений.

– Я ненавидел жену, – едва слышно произнес Аисъо.

Это признание смутило Лъо. Он не был готов выступать в качестве душевного лекаря и чуть не спросил, почему тогда Аисъо так расстроен, что жена умерла, но вовремя сдержался, вспомнив про клок волос на кусте.

– Получается, – тихо продолжал Аисъо, – я даже не смогу отомстить за ее смерть. Те, кто поднял руку на нее, сделали это под действием ядовитых испарений. Найату, детей – их убили Вода и Велле. Вечные… Вечным не мстят.

Аисъо с ненавистью думал о Велле. Тот клялся защищать его. Хотя о детях речи не шло, разве не очевидно, что их договор распространялся на всю его семью? Да, Вечные мыслят иначе, нежели демоны, но не настолько же. Вероломные обманщики Велле и Вода! Если бы мог, он свернул бы им шеи. Но у них не было тел, на которые Аисъо мог бы воздействовать.

Понурив голову, Лъо искреннее произнес все, что считалось необходимым говорить в таких случаях. Слова показались пустыми и бессмысленными по сравнению с горем в глазах Аисъо.

Последний проглотил слезы. Его лицо приняло привычное бесстрастное выражение. Очевидно, он умело скрывал за ним все эмоции, и сейчас этот навык пришелся очень кстати.

– Пойдем. Я знаю, как попасть на территорию Храма Лесного Культа, – сказал наместник и медленно побрел к воротам.

Родители раненой девочки погибли. Аисъо взял ее с собой, чтобы отнести в Храм и передать на попечение велленов.

По дороге они заглянули в здание управы и во дворец градоначальницы. Там тоже лежало несколько убитых, большинство из них наместник знал лично: с кем-то общался по торговым делам, с кем-то в детстве играл в догонялки, с кем-то еще недавно строил планы по свержению архимона. Только сейчас он осознал, что множество его друзей и знакомых, вероятно, погибли. Но после увиденного дома у него едва ли хватало сил переживать об этом. Он будто наблюдал за происходящим со стороны: ничто его не впечатляло, хотя умом он и понимал масштабы трагедии.

– Видевши живых демонов только в трактирах, гниль им в кишки! – говорил Лъо, когда они подходили к Храму. – Там все места заняты, вот так вот. Некоторые были так упимшись, шо прямо на полу валявшись, а то и на улице. – Он приправил свои слова несколькими смачными ругательствами.

– Возможно, сегодня будет еще один потоп, – с трудом проговорил Аисъо. – На этот раз последний.

«Нужно что-то сделать», – с досадой думал он. Он же наместник. Демонов нужно эвакуировать, пока они пьяными не утонули в очередном ядовитом наводнении.

Эти мысли так и щебетали в голове стаей непослушных багрянок. Аисъо не понимал, как решить эти проблемы. Как вообще можно заниматься делами, когда он только что потерял детей и испепелил тело жены, а теперь у него в сумке лежал сосуд ее с прахом? Все казалось бессмысленным.

С трудом заставляя себя двигаться, Аисъо повел Лъо в обход высокого глухого забора, окружавшего храмовый комплекс. С противоположной от главных ворот стороны находилась небольшая калитка, пользоваться которой дозволялось лишь избранным. Аисъо без всякого ключа отворил ее, к немалому изумлению своего спутника, что за пару часов до этого безуспешно пытался сделать то же самое.

Демоны вошли в большой сад с желтоватым песчаными дорожками и клумбами алых цветов. Белоствольные деревья раскинули широкие ветви, укрывая нежные лепестки и траву от солнечных лучей. Впереди виднелась выполненная из красного камня скульптура – юный веллен приносит дары Лесу.

Несмотря на терзавшее его горе, Аисъо подметил, что с Храмом что-то не так. Нет, его смутило не отсутствие мудрецов в алых одеяниях и даже не гробовая тишина, хотя и то и другое казалось неестественным.

– Где все багрянки? – прошептал он.

– Э, кто? – не понял Лъо.

Маленькие багровые птички испокон веку жили в саду при Храме. Они принадлежали Верховному Веллену Этъо, служа его связью с Великим Лесом. Умные птички выполняли его поручения, могли следить за происходящим в Лесу и считались символом Храма. Раньше багряные крылышки так и мелькали в бело-голубой листве сада, отовсюду слышалось веселое чириканье. Но теперь, без привычного щебета все казалось пустым и безжизненным.

«Неужели Этъо мертв?» – подумал Аисъо. Ведь если Верховный Веллен умирал до назначения преемника, багрянки погибали вместе с ним, обращаясь в пепел. В теории. В последний раз такое произошло настолько давно, что это перешло в разряд легенд.

В самом центре комплекса возвышался Лесной Храм, напоминавший острую пирамиду, сплетенную из живых стволов и ветвей. Солнце слепило, отражаясь от его белоснежных стен, а ветер поигрывал с выросшими на них редкими голубоватыми листочками. Четыре служебных здания – жилые дома для мудрецов и гостей, резиденция Верховного Веллена, а также павильон для собраний, обучения и тренировок – были построены по такому же принципу, только отличались прямоугольной формой. Каждое сооружение окружал отдельный сад.

Не успели Аисъо и Лъо ступить на песочную дорожку, как услышали шаги. К ним спешили вооруженные мечами подросток в красном одеянии и шапке веллена и похожая на мальчишку девица с остриженными по подбородок белыми волосами, одетая в невзрачный мужской костюм. Наместник не дал бы ей больше двадцати пяти кварт.

Он никогда не видел ни того, ни другую и повернулся к ним, сохраняя спокойствие и не обнажая меча. Юноша, видимо, попал в Храм после отъезда Аисъо, а девушка, судя по костюму, приехала издалека. Не добежав нескольких шагов, оба остановились и опустили оружие.

– Вы наместник Аисъо, – узнала его Таала, не без сочувствия посмотрев на спящую девочку у него на руках.

Его портреты висели во всех кабинетах, где ей приходилось бывать. Однажды она даже видела его самого, но издалека, на собрании борцов за свободу, посвященном победе над архимоном.

Аисъо сдержанно кивнул.

Юноша не скрывал облегчения. Хотя он сжимал в руке меч, он явно не был готов вступить в бой с двумя взрослыми демонами. Ученик низко поклонился и бросил подозрительный взгляд на Лъо. Чужакам запрещалось находиться на территории Храма. Однако это правило сегодня нарушалось уже не в первый раз. Ему пришлось впустить Таалу и тех демонов, что принесли раненых велленов. Он даже радовался, что они пришли, ведь сам он не знал, что делать.

– Что произошло? – спросил Аисъо. – Почему Храм закрыт? Кто ты, сестра? – Он сразу признал в незнакомке единомышленника. А все борцы за свободу звали друг друга братьями и сестрами, подчеркивая равенство.

– Меня зовут Таала. – Девушка подняла руку в революционном приветствии и начала доклад привычным официальным тоном: – Этим утром жители перебили почти всех велленов прямо на смотровых башнях, пока те восстанавливали силы после ночного звона. Только трое выжили, все тяжело ранены, лежат без сознания. В Храме оставалось двое учеников, слишком юных, чтобы бить в колокола. Это один из них, – указала она на подростка. – Второму всего десять кварт, он сейчас с ранеными.

Слушая ее, Аисъо все больше осознавал масштабы постигшей Иолим катастрофы. Если веллены мертвы, ничто не удержит воду от полного затопления города. А жители под воздействием яда напиваются до беспамятства и вскоре погибнут.

Он сделал над собой усилие, чтобы досада и усталость не отразились на лице, и велел отвести его к раненым.