Бутлегер. Книга вторая

Глава пятая Карьерный рост

Утро встретило нас дождём и пронзительным ветром, пробирающимся сквозь щели в маленьких окошках. Главное — окошки маленькие, а щели огромные. Надо, что ли, заклеить их. По старинке, газетами. Интересно, в Нью-Йорке кто-нибудь додумался заклеивать окна газетами или мне выпадет честь стать родоначальником нового веяния в обустройстве быта?

Я снова спал плохо. Почти всю ночь ворочался на жестком матрасе и прокручивал в голове минувший день. Перед тем, как вырубиться, для себя решил, нам с Патриком необходимо купить кровати. Потому что спать на полу, на этих тюфяках, набитых соломой, может, конечно, экономно, но охренеть как неудобно. Такое чувство, что внутри не сухая трава, а камни.

Ну или постепенно приближается момент, когда нужно будет съехать от Фредо. Мы за это время отложили немного денег. Думаю, на аренду комнаты должно хватить. Старик, конечно, неимоверно нам помог, имею в виду с жильём. Но черт его знает, как он отнесется, если я начну закупать мебель для собственных нужд. Так-то он поселил нас к себе на время.

В голове, помимо бытовых вопросов, крутились, конечно произошедшие события. Легендарный мафиози, живущий под видом рыбака. Убитый дядя Винни. Принятие в «семью». Два придурка-гангстера, готовые на все ради искупления.

Честно говоря, складывается ощущение, что моя жизнь в Нью-Йорке движется со скоростью гоночного автомобиля, и я едва успеваю цепляться за его колесо. Мотыляюсь на этом колесе, как сопля на ветру. Что ни день, то какие-то неожиданности.

Патрик, в отличие от меня, дрых крепким, здоровым сном. Его вообще никакие переживательные мысли не беспокоили. Позавидуешь человеку. Возможно, это — эффект молодости, вернее ее пофигизма. Наверное, лет в семнадцать, и мне было плевать на все.

Ирландец храпел на своем матрасе в позе «морской звёзды», раскинув руки и ноги в стороны, с блаженной улыбкой на лице. Судя по тому, что эта улыбка вообще не сходила с его губ, снилось Патрику что-то крайне приятное.

Видимо, свидание с Роззи прошло более чем успешно. Говорю «видимо», потому что никаких подробностей мы с Фредо добиться не смогли. Хотя, скрывать не буду, пробовали. Не то, чтоб нас интересовали детали личной жизни ирландца, но в общих чертах, конечно, хотелось узнать, как все прошло.

Патрик, вернувшийся домой уже ночью, только томно вздыхал, закатывал глаза и улыбался. Как влюбленный дурачок, честное слово. Я даже позавидовал его способности настолько легко переключаться с поганых событий на счастливые мечты.

В любом случае, мой товарищ дрых всю ночь без задних ног, а мне сон не шел почти до самого утра. Зато, когда вырубился, словно в бездонную яму провалился. Ни снов, ни видения, ничего. Но проснулся сам, без посторонней помощи. Причём, так же резко, как и заснул.

Только открыл глаза и посмотрел на мрачные, серые, залитые дождем окошки, в которые, кстати, попадал не только ветер, но и крупные капли, раздался стук в дверь, резкий и требовательный. По факту я проснулся буквально за пару минут до этого стука. Как чувствовал.

Я перевел взгляд на часы. Семь утра. Здесь, конечно, активная жизнь начинается достаточно рано, но для гостей все же еще неподходящее время.

— Эй, дружище… — Я тихонько толкнул Патрика в бок. Хотел предложить ему подняться и открыть дверь. А то он какой-то слишком счастливый. — Патрик! Прием!

Ирландец издал нечленораздельное мычание и совершенно по-хамски повернулся на другой бок, игнорируя мои тычки.

— Джованни! Слышишь⁈ Сдохли вы все там что ли…Открывай! — раздался грубый голос снаружи, а затем последовало еще несколько ударов в створку. Голос, кстати, показался мне знакомым.

Большой крючок, на который мы закрывали дверь изнутри, обиженно лязгнул, грозя оторваться.

— Кто там такой настойчивый? — Высказался я себе под нос. Затем поднялся с матраса, натянул штаны и рубаху.

Фредо, как и Патрик крепко спал на кровати, не реагируя на шум. Старик сегодня решил не выходить на «работу». Обычно в это время он уже возвращается с уловом, но после вчерашнего насыщенного дня, похоже, устроил себе выходной.

Я подошел к двери, открыл ее. На пороге стоял тот самый «провожатый», который вчера вез меня на встречу. Тот, что грыз спичку. Сейчас его рот снова был занят очередной спичкой.

— Смотрю, легкая промышленность Соединённых штатов работает отлично. — Буркнул я, намекая на нескончаемый спичечный конвеер в его зубах.

Провожатый молча окинул меня презрительным взглядом с ног до головы. Шутка, видимо, не зашла. Потом заглянул через мое плечо в каморку, увидел спящего Патрика.

— Собирайся. — Велел он. — И своего рыжего приятеля поднимай. Вам работёнка светит. Через пятнадцать минут на улице. Не задерживайте. Не хотелось бы дважды повторять приглашение.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и двинулся по ступеням вверх. Я закрыл дверь, прислонился лбом к прохладному дереву и глубоко вздохнул. Началось. Новая жизнь в новом амплуа. Ну хоть вонючей рыбы больше не будет, на том спасибо. По крайней мере, очень хотелось бы верить, что ее не будет.

Другой вопрос, что за работенку нам предложат? Надеюсь, не закапывать трупы и не отправлять людей, «обутых» в тазик с цементом, в Гудзон.

Я подошел к ирландцу, присел на корточки и достаточно резко тряхнул его за плечо.

— Патрик! Вставай! Нас ждут!

— Роззи… — буркнул он во сне. — Не сейчас… спим…Скоро все будет…

— Какая, не хрен, Роззи! — рявкнул я, стаскивая с него одеяло. — Подъем! Работа!

Минут через десять, проклиная все на свете, мы уже стояли у подъезда под холодным дождем. Вообще, сейчас на дворе была в самом разгаре весна. Май. Но по ощущениям — больше похоже на октябрь. Хреновый такой, дождливый октябрь. Еще и долбаный ветер наяривает, как в последний раз.

К тротуару, разбрызгивая грязные лужи, подкатил тот самый черный «Паккард», в котором меня отвозили вчера на встречу. Вообще, заметил, у местных мафиози прямо какая-то любовь к этим тачкам.

Спичечный грызун сидел за рулем и с нескрываемым раздражением жестикулировал руками из-за стекла, намекая, видимо, чтобы мы садились. На этот раз он был один, без сопровождения громил.

— Куда нас? — спросил я, устраиваясь на заднее сиденье.

Рядом плюхнулся сонный Патрик. Он успел умыться и одеться, но еще не до конца взбодрился.

— Скоро узнаешь, — буркнул спичечный грызун и резко тронулся с места.

Мы ехали молча. Патрик клевал носом, я смотрел в запотевшее стекло, пытаясь угадать районы, мелькавшие за окном. Докеры, склады, фабричные трубы — пейзаж не менялся. Значит, кружим где-то рядом.

Наконец, мы свернули в глухой переулок и остановились у неприметных ворот большого кирпичного здания, больше похожего на заброшенный завод.

— Выходите. Вам туда. — Провожатый махнул рукой в сторону ворот. — Внутри спросите Рикки. Он знает, что ему добавилась парочка работников. Ждёт вас.

Мы вылезли из машины. «Паккард» тут же рванул с места, оставив нас с Патриком под дождем перед массивной металлической дверью.

Я толкнул сторку, и мы оказались в огромном, плохо освещенном помещении. Воздух был густым и спертым. Высоко под потолком тускло горели несколько лампочек, отбрасывая длинные тени на штабеля ящиков, бочек и тюков. Десяток человек молча, с автоматической точностью, занимались погрузкой и сортировкой.

— Еще один склад… — Тихонько протянул я. — Черт… Сколько же их? Вот уже реально «золотое дно»…

Патрик, ничего не сказав в ответ, пожал плечами. Хотя я рассуждал сам с собой. Ирландцу конкретно сейчас, по-моему, было плевать на все. Он бы с огромным удовольствием вернулся, бы в постель. Видимо, Роззи вчера знатно его вымотала.

В этот момент к нам направился мужчина. Невысокий, коренастый, с лицом настолько грубым, что казалось, его физиономию высекал из гранита какой-то очень жопорукий мастер. Большой нос, квадратный подбородок, острые скулы. Даже губы у него были какие-то большие, острые и квадратные одновременно. Мужик шел в нашу сторону, изучая то меня, то Патрика холодным, пустым взглядом.

Несмотря на некоторую угловатость, которая прослеживалась не только в чертах лица, но и во всем его теле, двигался он легко, почти бесшумно. На мужике была простая рабочая одежда, но по тому, как замирали работяги, когда он проходил мимо, становилось ясно — здесь этот тип за главного.

— Джованни? — Спросил мужик сходу. Его голос был низким, хриплым, без единой нотки интереса или радушия.

— Я.

— А это что за рыжая моль? — он кивнул на Патрика.

— Мой напарник. Патрик.

Рикки — а это несомненно был тот, к кому нас отправил спичечный грызун — оценивающе посмотрел на ирландца.

— Дон Массерия сказал, что ты будешь таскать с собой этого… пэди. Не могу сказать, будто меня радует данный факт. Моего брательника убили около двух месяцев назад эти ублюдки из «Белой руки». Сначала прострелили ему обе ноги, потом сломали пальцы, потом запястья, потом…Ну ты понял. И только спустя пару часов пустили пулю в затылок. Так что… — Рикки снова окинул Патрика мрачным взглядом, — Не люблю ирландцев. Но решение дона не обсуждается. А он велел пристроить к делу вас обоих. Вам нужно запомнить одно. На моем складе я устанавливаю свои правила. Понятно? Ты делаешь, что я говорю. Он, — Рикки ткнул пальцем в грудь Патрику, — делает, что скажешь ты. И если он накосячит, отвечать будешь тоже ты. Головой. Вопросы?

Рикки говорил негромко, но каждое слово било точно в цель, оставляя ощущение тяжести и угрозы. За простоватой внешностью этого человека скрывалось нечто опасное. И в данном случае, пожалуй, его принадлежность к мафии была действительно видна невооруженным взглядом.

Рикки — это не придурок Томазино, не напыщенный болван типа Салли. Рикки — настоящий гангстер. Из разряда тех, кто не пускает слова на ветер, но с удовольствием пустит пулю в того, кто встанет на его пути. Думаю, он не простой «солдат». Я бы скорее предположил, что Рикки — «капо».

А тот факт, что он работает едва ли не на равне с парнями, которые грузят, разгружаю и разбирают товар — вызывает лишь уважение.

— Вопросов нет, — четко ответил я.

— Хорошо. — Рикки развернулся и пошел вглубь склада. Нас никто не звал, но мы с Патриком двинулись следом.

Буквально через несколько десятков метров, я увидел в противоположной стороне от входа, через который явились мы, еще одни ворота, ведущие из складского помещения на улицу. Створки оказались открыты, за ними прекрасно можно было рассмотреть жилые дома, видневшиеся вдалеке, и тачку, которая стояла прямо у входа.

— Ваша машина. — Рикки указал на простенький, но крепко сбитый автомобиль с откидным верхом и четырьмя дверьми. — Бак заправлен. Масло проверено. Внутри лежит маршрутный лист и список точек. Берите ящики, помеченные зеленым. По одному на каждую точку. Не путать.

— Ого…Dodge Brothers Tourer…– Протянул Патрик восхищенным голосом. — Это что… Правда наша машина? Джонни… С ума сойти, у нас будет свой автомобиль!

Рикки восторга ирландца не оценил. Он посмотрел на него с таким видом, будто Патрик сейчас сказал что-то неприличное о родне Рикки в общем и о его маме в частности, затем снова переключился на меня. Видимо, ирландцев он и правда на дух не выносит.

— Надеюсь, кто-то из вас умеет водить? — Наш новый босс, дождавшись от меня подтверждения, кивнул в сторону тачки. — Посмотри, оцени.

Он принципиально говорил так, будто я нахожусь тут один.

Я заглянул в кузов. Там, на месте заднего сиденья, стояли аккуратные деревянные ящики, с нарисованными зелеными крестами. Пять штук. Сбоку на каждом имелась итальянская надпись: «Olio d’oliva. Fragile».

— Масло оливковое? — не удержался Патрик. — А я, думал, мы снова будем возить алкоголь. Или это и есть виски?

Я мысленно попрощался с другом. Потому что, как только он произнес свою совершенно идиотскую речь, Рикки, наконец, его «заметил». И, по-моему, единственная эмоция, которую босс испытывал к своему новому подчинённому — желание свернуть ему шею. И уже не только за ирландскую кровь.

— Ты что, совсем дурак? — спросил Рикки почти шепотом. — Запомни, это — оливковое масло. Высший сорт. Сицилийское. Для уважаемых ресторанов. И никакого упоминания алкоголя! Ты везешь оливковое масло. Ты его разгружаешь. Ты берешь конверт. Ты уезжаешь. Ты ничего не видел, не слышал и не пробовал на язык. Понял, сын Эрин?

Патрик, который и сам уже понял, что ляпнул лишнего, кивнул.

— А если копы остановят? — поинтересовался я.

Рикки впервые посмотрел на меня без откровенного презрения. В его взгляде мелькнуло что-то вроде профессиональной оценки.

— Если остановят, ты показываешь наклейку на лобовом стекле. — Он указал на едва заметный значок с надписью «Masseriy Co. Import». — Это импортная контора дона Массерии. Легальная. У них все бумаги в порядке. Потом открываешь ящик и показываешь бутылки с оливковым маслом. Но ни в коем случае не позволяешь фараонам лапать товар руками. Он с секретом.

Рикки подошел к одному из ящиков, нашел незаметную защелку сбоку, нажал — и дно ящика отъехало в сторону. Под ним аккуратно, в специальных гнездах, лежали шесть бутылок виски. Судя по этикеткам, охренительно дорогих бутылок.

— Понятно, — я был искренне впечатлен. Для 1925 года — это, можно сказать, высокотехнологичный уровень контрабанды. В голову сразу же полезли мысли о более эффективных методах: магнитные крепления, дистанционные замки, распределение партий… Я поймал себя на том, что мысленно оптимизирую мафиозную схему доставки, и едва сдержал улыбку. Макса Соколова ничего не исправит. Даже смерть.

— Ну раз все понятно, тогда не задерживайтесь. Первая точка — парикмахерская «Тони» на Малберри-стрит. Последняя — ресторан «Виктория» на Хаустон. К шести вечера вы должны вернуться назад. С пустыми ящиками и полными конвертами.

Мы с Патриком с энергичным рвением занялись работой. Для начала — догрузили товар. К тем ящикам, что уже лежали в машине, добавилось еще четыре. Судя по всему, нам предстоит возить товар в места, где ценится дорогое бухло. Где ставку делают ее на количество, а на качество. Поэтому и транспорт нормальный, не старая кобыла, не телега с мусором и не вонючая рыба.

Рикки молча наблюдал за нами, облокотившись о стену. Когда мы затворили заднюю дверцу, он бросил мне связку ключей.

— Не подведи, Скализе. За тобой пристально следят.

Я кивнул, сделав вид, что не понял намека. Хотя намек, ясное дело, был. И весьма немаленький. Рикки назвал мою фамилию. Он знает, кто я. Он откровенно мне сейчас заявил, что какие-нибудь оплошности могу простить другим работникам, только не мне.

Я завел мотор. «Додж» затрясся, фыркнул, но послушно тронулся с места. Я вырулил из ворот склада на мокрую улицу.

— Ну и тип, — выдохнул Патрик, когда мы отъехали на приличное расстояние. — У меня аж спина вспотела. Пялился на нас, как удав на кроликов.

— Молчи и смотри в оба, — бросил я, сверяясь с маршрутным листом. — Запоминай лица, имена. Запоминай адреса и улицы. Нам это пригодится.

Первые несколько точек прошли как по маслу. Сначала была парикмахерская, где улыбающийся толстяк-итальянец молча вручил мне конверт и забрал ящик. Затем — небольшой ресторанчик, где официант выкатил тележку и увез наш груз на кухню.

Я пристально наблюдал за всем, запоминал детали, рисовал в голове схему: откуда больше падает тень, с какой стороны удобные подъезды, в каком месте можно устроить потенциальную засаду.

Патрик тоже наблюдал, но еще он отчего-то был сильно напряжён.

— Расслабься, — сказал я, сворачивая к третьей точке, бару «Золотой якорь». — Пока что все тихо.

— Да я не могу, — признался Патрик. — Кажется, что из-за каждого угла сейчас выскочат либо фараоны, либо этот урод Фрэнки.

Как в воду глядел…