Человек-Тень выходит на охоту (СИ)

Второе происшествие

— Ничего не понимаю! — Василиса нервно мерила шагами кухню, — Каким образом изображения меняются? И другой вопрос: откуда они брались? К тебе кто-нибудь приходил после нас? Может, недоброжелатель, который тихо сотворил с картиной что-то?

— Нет, никого не было, — тихо отозвалась я, — да и не знаю я, не о каких недоброжелателях. Может у меня они и есть, но я с ними незнакома.

Дело происходило в квартире Василисы и Романа. Едва не спятив от страха за прошедшую ночь, я чуть свет, вся в слезах, бросилась к ним за моральной помощью, благо они жили недалеко — всего в семи кварталах от моего дома.

У Василисы, к счастью, сегодня был выходной, — она несколько часов подряд отпаивала меня чаем с валерианкой, внимательно слушая мой истеричный рассказ о ночных приключениях.

— Да и не заменишь тот холст незаметно, за несколько секунд, — призадумалась Василиса, — Мы-то с Ромой пока его вставили в эту рамку — до седьмого пота измочалились! Видимо злой дух в ней поселился.

— Знаешь, — пробормотала я, — у меня ведь было ощущение, будто кто-то ко мне заходил. Я потому и проснулась, что спинным мозгом учуяла чужое присутствие. Но посторонних следов вроде не видно.

— Так, — до приятельницы дошло, что дело нешуточное, — а в полицию ты обратилась? — А что я им скажу, Вась? Мне приснилось, что призрак в гости приходил, а потом ушёл и позвонил по телефону, да? — А звонивший был мужчиной или женщиной? — Голос был изуродован какой-то обработкой, из-за чего звучал, как бесполое кваканье.

— Вот что, — Василиса решительно встала, — сегодня я ночую у тебя. Сейчас оставлю Роману записку…

— А какую роль сыграет твоё присутствие? — кисло усмехнулась я, — Думаешь, две девушки отобьются от, не дай бог, появившегося злоумышленника?

— Отобьёмся! — бросила она. — Я ведь фехтованием когда-то занималась, я никого не боюсь. А если учесть, что я выгляжу как ведьма, то бояться должны меня!

Я так и прыснула от смеху: действительно, Василиса, жгучая брюнетка с тёмными раскосыми глазами, носящая только чёрную или синюю одежду, напоминала колдунью-чернокнижницу.

— И потом, — добавила она, — тебе ли, здоровячке, кого-либо пугаться?

Картина была абсолютно нормальна. Никакого чёрного существа без головы, никакого окровавленного дома, — только я и красивая комбинация цветов, как и сутки назад.

— Опередили нас уже, — задумчиво произнесла Василиса.

— Ты не считаешь меня вруньей? — с отчаяние в голосе поинтересовалась я.

— Не считаю, — она внимательно разглядывала портрет. — Испуг, какой был сегодня у тебя, не подделаешь при всём желании. И потом — обрати внимание, что изображение слегка примято у левого края рамки — его явно меняли. Но как это можно было так быстро провернуть?

— Работа призрака, да? — нервно хохотнула я.

— Какого призрака, Оль? Просто у кого-то из твоих конкурентов очень нехорошее чувство юмора!

— Конкуренты не лазают по чужим квартирам из личной неприязни — это откровенная уголовщина!

— Ну откуда ты знаешь! — Василиса была вне себя от ярости. — Где гарантия, что кто-либо из твоих собратьев-артистов не является психически больным? Психи, как известно, отлично прячутся!

Тут она была права. Мысль о том, что мои «коллеги» могут быть смертельно опасны, даже не приходила мне в голову. Безусловно, замкнутые ситуации у нас возникали, но до таких отвратительных угроз дело не доходило никогда.

Весь оставшийся день мы посветили различным бытовым делам, вроде уборки, покупок, и приготовления пищи. Василиса отзвонилась Роману, вкратце введя его в курс последних известий, и сообщив, что сегодня остаётся у меня. Он, конечно же, порывался приехать для пущей страховки, но Василиса, пустив в ход аргумент о том, что в случае стихийных обстоятельств нам может понадобиться «человек снаружи», отговорила его. Он, скрепя сердце, согласился, пообещав, что будет «висеть на телефоне», на всякий пожарный случай. К тому времени, как раз сгустились сумерки. Поужинав, побренчав музыку на моих инструментах, и просто поболтав ни о чём, мы приготовились ждать дальнейшего развития событий.

Час, другой, третий… Уже давным-давно стемнело, и нормальные люди наслаждались третьим сном, и лишь мы, как две дурочки, сидели в кромешной тьме и ждали не пойми чего, вздрагивая от каждого постороннего скрипа.

— Может, оно не позвонит сегодня? — подала голос Василиса. — Не помнишь, в котором часу это началось той ночью?

— Да до часов ли мне было?! — возмутилась я, — я думала лишь о том, как бы не помереть со страху!

— Да уж, извини, глупость сморозила, — она тяжело вздохнула, — ладно, давай подремлем хоть чуть-чуть. Может ничего и не случиться сегодня.

Но не успели мы погрузиться в сон, как с лестничной площадки раздались чьи-то пронзительные, жалобные вопли. Подскочив, словно по армейской команде, мы стремглав бросились к входной двери и прислушались:

— Он жив? Скажите, он хоть жив? — то и дело повторял плаксивый женский голос.

— Непонятно, пульс едва пробивается, — ответил другой голос, мужской.

— Да вряд ли он мог выжить после такого! — произнёс кто-то третий.

Василиса перевела дух.

— Кажется, к нашему случаю это не относится.

— Вероятно, — согласилась я. — Но давай выглянем, посмотрим, что там случилось? Может, сможем помочь чем-либо!

— Давай!

Наскоро одевшись, мы вышли на лестничную площадку. Голоса доносились с третьего этажа, прямо под нами. Спустившись, мы увидели поистине кошмарное зрелище: у стены, расположенной перпендикулярно крайней квартиры справа, полусидел-полулежал бледный человек в окровавленной одежде, в котором я с трудом узнала своего соседа снизу, — так сильно его изменило заострившееся, искажённое мукой лицо. Рядом стояла его заплаканная жена и трое других соседей, с коими я не была знакома.

— Что с ним случилось? — спросила я у женщины.

— Знать бы самой, — всхлипывая, проговорила она, — просто раздался звонок в дверь, я открыла, а он… — и она горько зарыдала.

Минут через пятнадцать, приехали «Скорая помощь» и полиция. Сосед всё же оказался мёртв — эксперты насчитали на его теле сорок ножевых ранений.

Полиция долго опрашивала всех присутствующих (в том числе и нас с Василисой), после чего, записав наши контактные номера, велела расходиться. Шёл уже третий час ночи.

Но не успели мы вернуться в квартиру, как затрезвонил телефон. Попросив Василису снять трубку, я на несколько минут удалилась в ванную комнату. Когда я вернулась в прихожую, у неё был крайне испуганный вид.

— Кажется, это тебя… тот самый незнакомец, — выдавила из себя она.

Крупная дрожь пробрала меня по всему телу.

— Голос! Какой был голос?

— Непонятный, полуанимационный какой-то. Говорил: «Человек-Тень не потерпит никаких препятствий на своём пути. Горе любому, кто попытается сопротивляться ему. Жди, он уже совсем рядом» и повесил трубку.

— Человек-Тень, — помертвевшим голосом прохрипела я, — картина…

Не сговариваясь, мы зажгли свет и бросились к картине. Изображение вновь изменилось — вчерашняя страшная фигура стояла уже не во дворе, а внутри подъезда. За его спиной, у стены, валялось чьё-то окровавленное, явно бездыханное тело. Картина точь-в-точь повторяла эпизод с третьего этажа, увиденный нами полчаса назад. Через всё изображение проходила кислотно-красная надпись «TU DEINDE».

— Tu deinde, — это латынь, — прошептала Василиса, — переводится «ты — следующая».