Человек-Тень выходит на охоту (СИ)

Последнее происшествие — откровение

Крым, 2005 г.

Последние летние деньки. Отдыхающих на пляже осталось совсем мало — сезон отпусков закончился, и большинство приезжих благополучно отбыли по своим делам. Здесь уже не резвились малыши, не прогуливались влюблённые парочки, не было даже «художников-экстремалов», лазающих на скалы исключительно для того, чтобы намалевать там краской своё имя, — последними посетителями этого места были готовящиеся к отъезду одинокие путешественники средних лет, приходящие сюда сфотографировать на прощанье местные виды и искупаться по последнему разу.

Впрочем, двое маленьких ребят тут всё же было, — мальчик и девочка (обоим по шесть лет) уединились на Горе Медведя и вели прощальный разговор.

— Как жаль, что вы уже уезжаете, — печально вздохнул Гришка, черноглазый мальчик с длинными каштановыми волосами, — ты, считай, ещё ничего здесь не видела! Хорошо, я хоть в это прекрасное место успел тебя сводить, специально выкроил последний час до твоего отъезда.

Он хихикнул:

— Славно, что наши предки не знают, где мы сейчас гуляем, а то бы всыпали по первое число!

— Ну мы же приедем ещё, — отозвалась Оля, русоволосая девочка с длинной косой за спиной, — с маминой работой мы нигде надолго задержаться не можем — всё у неё какие-то встречи, переговоры, переговоры…

— До этого ещё не скоро, — пробурчал он, — почти год. А на ближайшее время — тупая, бесконечная школа.

— Но ты же любишь учиться! — удивлённо захлопала глазами Оля. — Ты мечтал выучиться на изобретателя…

— Учёба на изобретателя начнётся только в институте, — отозвался Гриша, — до этого, только куча бесполезных школьных лет.

— А я хочу стать эстрадной артисткой, — мечтательно подняла глаза к небу Оля, — попробую уговорить маму отдать меня в музыкальную школу.

Гришка так и присвистнул.

— Пусть не в обиду будет сказано, но для профессии эстрадной артистки нужна внимательность, а у тебя её нет! Ты никогда не замечаешь важных мелочей.

— Дурак! — обиделась Оля, — я замечаю всё необходимое.

— Да ты же из дома не можешь выйти так, чтобы не потерять какую-нибудь мелочь! — засмеялся Гришка, — А на эстраде что будешь делать? Терять ноты? Забывать текст? Такая растеряша там не нужна!

У девочки потемнело в глазах от злости. Да, она была довольно рассеянной, но какое право имеет этот грубиян насмехаться над её мечтой?

— Растеряша, растеряша, растеряша, — поддразнивал её Гриша.

Схватив лежащий рядом булыжник, Оля швырнула его в насмешника. Она хотела лишь припугнуть его этим, но камень, неожиданно, попал в цель: моментально перестав улыбаться, мальчик с гримасой боли схватился за левую сторону головы. Между его пальцев сочилась кровь.

А дальше… Может быть, всё бы и кончилось благополучно, не стой он так близко к обрыву. Но из-за болегого шока, Гришка начал бестолкова топтаться на месте, и его нога угодила в пустоту. В следующую секунду мальчик исчез из вида, лишь было слышно звук маленьких, катящихся с обрыва камешков.

— Нет, нет, — зашептала Оля, — я не хотела этого!

С чешущемся от страха животом, она подползла к обрыву и осторожно заглянула в пропасть: внизу, в нескольких метрах от неё, на уступе, лицом вниз, лежал Гришка. Тело его было неподвижно.

— НЕЕЕЕТ!!!

— Я ничего никому не рассказала тогда, — закончила рассказ я, — когда мы приехали туда в следущий раз его семья больше не жила в тех краях, а о происшествии никто не говорил и не вспоминал. Постепенно, этот эпизод стёрся и из моей памяти.

Виталий тяжело вздохнул.

— Единственный способ заставить Тень уйти, — промолвил он, — искренне покаяться перед ним в том, что натворили. При этом, обращаться к нему вы должны по имени покойника, — Тень хранит отражения многих душ. При положительном результате он покажет вам своё лицо.

— Хорошо, — ответила я, — но как это сделать?

— Я сейчас верну его назад, — пояснил Виталий, — а вы постарайтесь убедить его в том, что вам действительно жаль того поступка, и оно навсегда уйдёт. Но помните — если он до вас дотронется, всё пропало.

Виталий взял со стола один из своих амулетов, и мы вышли в прихожую.

Там он сжал его между ладонями и вновь что-то беззвучно зашептал.

Из темноты вынырнул до боли знакомый, мрачный силуэт: в длинном пальто, в сапогах, в тюрбане, без головы, но с блестящими глазами. Человек-Тень.

— Давайте, — шепнул Виталий.

Я встала на колени.

— Гриша, — начала я, — Гришенька, прости меня, пожалуйста! Прости дуру!

Да, я растеряша, как ты и говорил, но я не собиралась тебя убивать, — я просто здорово тогда обиделась! Ну хочешь, — съезжу туда и расскажу всё публично? Хочешь — в тюрьму добровольно сяду? Сама прыгну с той горы — хочешь?!

Внезапно Тень снял тюрбан, и я увидела, что у него всё таки есть голова. Голова с известным мне лицом: каштановые волосы, чёрные глаза — Гриша Панков, собственной персоной. Только гораздо старше. И безобразнее: левая часть лица была изорвана и перекошена, как у зомби из американских фильмов.

— Прощаю, — ответил он низким голосом. — Я уже не злюсь, так что не надо никуда ездить и устраивать демонстрации. Но, — добавил он, — прошло слишком много времени, и твоё прощение меня уже не вернёт, — он резко выбросил вперёд руку, и его ладонь встретилась с моим лбом…