Далеко за лесом

Глава 31

Франк надел старую домашнюю куртку и грузно опустился в кресло. Взял со стола трубку и, прикрыв усталые веки, закурил. Его окутывала привычная тоска. Он был рад, что девчонка вернулась наконец домой. Он узнал ее сразу, такую не забудешь, да и прошлая встреча ему дорого обошлась. Хорошо, что она убралась. И все же, все же… Она была забавная. По-настоящему забавная, как маленькая дерзкая зверушка.

Франк пустил кольцо дыма и прикрыл глаза. Ей шестнадцать. Какой была его дочь в этом возрасте? Он плохо помнил. Прошлое сливалось для него в сплошную газетную страницу, где можно было прочесть отдельные слова, вроде «ограбление банка» или «убийство на пристани». Работа. У всех мужчин так, разве нет? Он честно делал свою работу. Приходил со службы ночью, это верно. Жена упрекала, что он совсем не бывает дома. Так ведь он не развлекался и не глушил пиво литрами, как некоторые. Служба – этим все сказано. Он был хорошим полицейским. Был?

Иногда он возвращался пораньше, и тогда приходилось возиться с бумагами дома. Когда Анжела была маленькой, она забиралась к нему на колени и начинала что-нибудь рассказывать. Он говорил: «Милая, не сейчас, ладно? Папа занят». Потом она выросла и перестала это делать. Когда? Он не заметил. О том, что происходит у Анжелы, он знал от жены. Дочь окончила школу – да бросьте, он же был на выпускном вечере. Начала работать в швейной мастерской. Встретила хорошего парня. Парень пришел познакомиться. Анжела вышла замуж. Свадьбу он помнил прекрасно: у него было целых два выходных, выпил лишнего, признаться.

Как это все промелькнуло, сколько лет прошло? Анжела родилась, когда ему было двадцать три, а сейчас… Ему пятьдесят два. Ей в этом году исполнится тридцать.

Франк смахнул пот со лба. Душно здесь. Он расстегнул воротник рубашки, вдохнул глубже, потер грудь – снова что-то давит. Так какой была Анжела в шестнадцать? Он очень хотел вспомнить. Припоминались какие-то мелочи. Завитые каштановые локоны, какое-то особенное платье цвета слоновой кости. Так она говорила – «цвет слоновой кости». Да. Но какой она была? Дерзкой? Веселой? Робкой? Она была спокойной, он не помнил, чтобы дочь устраивала скандалы или истерики. Но что она любила? Она рисовала? Пела?

От этих мыслей ему становилось не по себе. Франк не привык задаваться такими вопросами. К чему это копание в душе? Он делает свою работу из года в год – это главное. Все живы и здоровы. Чего еще? Он всегда зарабатывал достаточно, чтобы жена могла оставаться дома, а дочь хорошо одевалась. И на этом все!

В дверь громко постучали. Закряхтев, он выбрался из кресла. Брюхо, будь оно неладно, начинало мешать.

– Добрый вечер, Франк! Позволишь нам зайти?

Он смотрел на нежданных гостей с подозрением.

– В чем дело?

– Мы все же войдем. Думаю, лучше поговорить в доме.

Высокий худой человек в черном плаще говорил вкрадчиво, но в голосе звучала угроза.

– Заходите.

Их было трое. Войдя в дом, двое встали у входной двери, не снимая капюшонов. Третий, не спрашивая разрешения, прошел в комнату. Оглядевшись по сторонам, человек занял кресло, в котором только что сидел Франк.

Полицмейстер буркнул:

– Пересядь. Это мое кресло.

– Что? – Человек в плаще поднял на него ярко-синие глаза. В них искрился смех. – Твое кресло, Франк? Здесь все твое, это ведь твой дом. Какая разница? Я у тебя ничего не отниму.

– Сядь в другое, говорю! – Франк почувствовал, как все внутри закипает.

Человек поднял обе руки, как бы сдаваясь, и встал.

– Хорошо, хорошо, брат! Успокойся. Мы давно не виделись. Давай спокойно поговорим. Как ты живешь? Смотрю, ты раздобрел, а? Это отцовская кровь, ты всегда был на него похож! А я, видишь, пошел в мамочку! Да, у тебя тут холостяцкая берлога. Ты бы зашел ко мне как-нибудь, все не так одиноко.

– Что тебе надо? – Франк опустился в свое кресло.

Мужчина посмотрел ему прямо в глаза, и по его лицу пробежал нервный тик, искривив на секунду верхнюю губу.

– Девчонка, Франк. Девчонка. Рыжая. Глаза желтые, как у кошки.

Он перешел на шепот:

– Она тут? Ну, братишка? Притащил ее домой, верно? Где ты ее прячешь?

Шулль резко ответил:

– Ты рехнулся, Лу? Что ей тут делать? Она давно уехала домой, ее и брата забрали родители.

Лу вкрадчиво спросил:

– Серьезно? Родители? Как это мило, семейные дела…

Вдруг, словно отпустили сжатую пружину, он выдернул из кармана руку с ножом.

– Франк, ты мой брат, но, клянусь… Где она, говори? Здесь? – Он бросился к одной двери и распахнул ее, потом к другой. – Где ты ее прячешь? Ты один раз перешел мне дорогу, Франк! Не вздумай сделать это снова!

– Сядь на место! – рявкнул Франк. – Ты тот же псих, что и был всегда! Говорю тебе, она уехала.

– Куда ей ехать, братишка?! Она пришла в город утром через северные ворота. Мальчишка из закусочной не будет врать! Ее брат не помнил своего имени, Франк! Мы оба знаем, кто они такие! Поджарить таких на костре – святое дело!

Лу задыхался, волосы слиплись, по щеке скатилась капелька пота.

– Давай, Франк, расскажи по-хорошему, где ты ее прячешь. Они же не люди, ты знаешь!

– Я уже сказал тебе, она убралась сегодня из города!

Внезапно успокоившись, Лу спросил:

– Ты действительно ничего не знаешь? О, брат, какое счастье, что ты тут ни при чем! Я тебе расскажу. Эта ведьма увела брата и вернулась. Все через те же северные ворота. Я слишком поздно узнал. Ее знак уже вот-вот проявится, Франк. Тогда – она наша.

Лу хлопнул в ладоши и прежним вкрадчивым голоском попросил:

– Извини, что потревожили, Франк. Рад, что ты на нашей стороне. Ведь на нашей, верно? Если вдруг что узнаешь, братишка…

Он бросил своим спутникам:

– Идем, ребята. Ее здесь нет.

Руки дрожали. Старость, нервы, чтоб их… Франк подождал минут десять, потом переоделся. Надел старую темную куртку – тесновата стала, подлая. Подошел к занавешенному кухонному окну. Прислонясь к стене и не отодвигая шторы, посмотрел во двор. Никого. Франк ждал. У виноградной беседки шевельнулась тень.

Он опустился на корточки – опять брюхо мешает – и поднял старенький коврик. Потянул за тусклую железную ручку. Давненько не открывали.

Когда они с женой купили этот домик, погреб тут уже был. Анна страшно радовалась – есть где хранить горшочки с джемом и квашеные овощи. Франк тогда спустился и увидел, что погреб очень уж длинный. Незадолго до того у одного полицейского из участка случилось несчастье – загорелся дом, и в пожаре погиб ребенок. Франк подумал-подумал и нанял работника вырыть проход наружу. Это было… да уж больше двадцати лет назад, Анжела была еще малышкой. Про ход знали только жена и дочь, он велел им никому не рассказывать.

Сейчас полицмейстер кряхтя протискивался в узкий люк. Так, нащупать ногой верхнюю ступеньку. Ага, вот она. И вторая. Лампа. Забыл лампу, пришлось вернуться. Снова вниз. Вот и знакомые полки. Анны нет уже полгода, а он совсем забыл, что она наварила столько клубничного джема. Надо будет достать.

Ступеньки. Погасить лампу, на землю ее. Выход был у забора на заднем дворе. Люк прикрыт стеблями плюща. Франк отодвинул засов и толкнул крышку. Она немного приоткрылась, но дальше – никак. Это все плющ, разросся и не дает сдвинуть крышку с места. Очень крепкие плети. Как же здесь душно! Франк толкнул сильнее, еще, послышался легкий треск, снова треск, и крышка распахнулась. Он судорожно вдохнул, чувствуя, что дыхание никак не выравнивается. Сердце колотилось как сумасшедшее. Доктор говорил, надо прийти показаться через три месяца, а уж год прошел. Ничего, успеется.

Он тихонько закрыл крышку, задвинул ее камнем и прикрыл сверху оборванными стеблями плюща. Смешно, Анна никогда не верила, что этим ходом придется воспользоваться, и вот пришлось!

Оставалось перелезть через забор, и тут уж никаких приспособлений не было. Стараясь не пыхтеть, полицмейстер подтянулся на руках, неуклюже поджал ноги и довольно грузно спрыгнул с другой стороны.

Через пять минут он сидел в наемном экипаже, который вез его к закусочной Марты. Теперь он мог спокойно подумать.

«Зачем она вернулась? Что-то случилось, раз она это сделала. Мальчишка Марты!»

Франк застонал.

«Эта дурочка влюбилась, он задурил ей голову. Смазливый подлец, надо было ее предупредить серьезно! Как же я не подумал! Она казалась такой разумной, такой независимой! Он заманил ее. Но Марта! Как она не заметила? Ладно, Франк, не вали вину на других».

Следующая мысль его немного успокоила.

«Они должны были искать у Марты в первую очередь. Лу пришел ко мне, потому что не нашел ее».

Экипаж остановился около закусочной. Франк расплатился, велел кучеру подождать и вышел.

– Эй, Марта! Где ты?