Далеко за лесом

Глава 33

Франк снова сидел в экипаже.

– Куда ехать, сударь?

«Думай, старый дурак! Если она не влюбилась в мальчишку – а она не влюбилась, этот павлин явно обижен, – значит, вернулась по другой причине. Скорее всего, она что-то узнала или поняла. Тогда она может быть только…»

– Давайте к дому господина Мейера.

Майе было очень страшно. Аманде промыли желудок, то есть, проще говоря, ее сильно рвало. Теперь она отдыхала. Доктор заверил, все будет в порядке, но лучше не оставлять ее одну. Экономка, госпожа Гримз, сказала, что будет спать в комнате хозяйки. Девушке она предложила комнату для гостей.

Майя заперла дверь, дважды подергала ее и села прямо на пол. Страх снова выполз откуда-то из-под ребер. Она не думала об этом, пока спасали Аманду, а теперь все вернулось. Как жутко в этом красивом городе… Он показался сначала таким уютным и милым, а теперь из-за каждого угла выглядывало чудовище… Какие странные люди… Она вернулась не напрасно, ведь иначе Аманда бы умерла. Доктор сказал, что достаточно было каких-нибудь пятнадцати-двадцати минут – и все. Но что теперь делать? За что с ней так – хотят поймать, как зверя? Она не сделала ничего плохого. Только знак?

Майя снова закатала рукав – вроде бы кожа немного потемнела. Или это кажется?

Как теперь уйти отсюда? Пробираться ночью к лесу? Нет, только не это. Она не хотела себе признаваться, но ей казалось, что опасность везде. Теперь, когда она все знала про господина Шулля, удивлялась, как могла ему доверять. Она думала, он ей друг. Вот дура! Они все только и мечтают поскорее поймать ее. Нашли ведьму! Но что делать с тем, что она узнала? Надо ему написать письмо. А завтра рано утром она уйдет, вот и все! Попросит у Аманды коляску, она же не откажет?

В дверь постучали. Это была Нина.

– Приехал господин полицмейстер. Он хочет вас видеть.

– Нет. Скажите, я не могу с ним поговорить.

Нина ушла, но через минуту вернулась.

– Господин полицмейстер говорит, это очень срочно.

– А я говорю, нет!

Майя представила, как сейчас они ее схватят и потащат куда-нибудь. Нет! Она проверила, заперта ли дверь. Не надо было возвращаться! Ее здесь никто не жалел, пусть бы разбирались сами.

– В чем дело? – это был хриплый голос Шулля. Он говорил тихо. – Открой, я хочу с тобой поговорить.

– Нет. Нет, говорю!

– Да что случилось? Что с тобой? Это же я!

– Уходите! Я все знаю! – Она всхлипнула. Так долго сдерживалась, и вот – слезы текли и текли.

– Ладно. Скажи мне только, что случилось. Вот так, через дверь скажи.

– Я знаю, что вы хотите меня поймать. И вы, и Виктор.

Франк почесал в затылке.

– Насчет Виктора поговорим. А я-то каким боком виноват? Что я сделал?

– Вы с ним вместе. Мне сказали. Я все знаю. – Майя вытерла нос какой-то вышитой салфеткой.

– Что сказали? Повтори-ка.

– Виктор и господин Шулль поймают рыжую ведьму.

– Ах ты ж! – Франк тяжело вздохнул и снова заговорил: – Слушай. У меня есть брат, мы в ссоре уже много лет. Это про него говорили, не про меня. Да, он командует Стражами, это правда. И его фамилия Шулль. Но я тут ни при чем, понимаешь? Я Франк Шулль, он Луис Шулль. Я помочь тебе хочу! Они тебя ищут, я уж и к Марте съездил, с сопляком ее поговорил.

За дверью помолчали. Потом щелкнул замок. Майя снова вытерла нос.

– Гады. Теперь и вещи не заберешь.

Она залезла с ногами в одно кресло, Франк занял второе. Неприлично, конечно, запираться с незамужней девушкой в комнате, но выбора особенно не было.

– Ну? Рассказывай. С кем ты так мило поболтала?

– С Тиной, сестрой Виктора. Она мне рассказала вашу местную историю про рыжую ведьму. Как ее ловили. Интересно, просто супер! И она сказала, что мама в это не верит, а Виктор и господин Шулль ее поймают. Это правда ваш брат?

– Я же сказал. Сегодня мы с ним говорили впервые за десять лет.

– Ясно. Это меня хотят поймать? И что? Казнить?

Вместо ответа Франк спросил:

– Ты зачем вернулась? Что случилось? Мальчик в порядке?

– Роби дома, с ним все хорошо. Ну, я надеюсь.

– Так чего ж ты явилась назад? – не выдержал полицмейстер.

– Потому что я поняла, как украли ребенка Аманды.

Майя выпрямилась в кресле.

– Это была рогатка. Помните, Вероника Форж сказала, что Мейеры накупили ребенку игрушек и даже приготовили какую-то хулиганскую штуку? Это рогатка. Окна детской выходят на фонтан и большую статую. Кто-то набрал крупных камешков и стал стрелять по статуе. Как только старик потащился осматривать парк, ребенка вынесли. Наверное, сначала его усыпили, чтобы не плакал. Этот человек точно рассчитал время. И у него были ключи от ворот. Он знал, во сколько прислуга пьет чай, а значит, в коридоре никого не будет. Он открыл ворота, быстро вышел, отдал кому-то ребенка, вернулся и запер за собой ворота. И это не Леннард, потому что тогда бы он не звал сторожа, чтобы ему открыли. Просто так совпало. Человек вынес ребенка, вышел с ним, а вскоре вышел Леннард, ведь ворота были открыты. А когда тот человек вернулся и снова запер ворота, Леннард не смог попасть внутрь. Вы понимаете?

Франк задумчиво потер переносицу.

– Насчет рогатки, похоже, ты попала в точку. Но тут нужен очень точный расчет. Няня должна была к тому моменту уснуть. Но она не выпила чай сразу. Как тогда?

Майя тихо сказала:

– Да. Я тоже так подумала. Но если не нужно было ничего рассчитывать? Няня сама отвлекла привратника и вынесла ребенка, а?

– Как она могла так быстро все сделать и уснуть крепким сном? Доктор осматривал ее и сказал, что лекарство успело хорошо подействовать. Эх, плохо, что нет точных данных о времени!

– Тогда я не знаю.

Франк помолчал. Он вдруг понял, что очень устал. Было уже поздно. Невольно представил, как будет снова карабкаться через собственный забор. «Не попроситься ли на ночлег в этом доме? Пожалуй. Только сначала надо послать записку в участок».

– Вот что. Спрошу у хозяйки, можно ли тут переночевать. Завтра утром я тебя отвезу, куда скажешь. Дальше буду здесь разбираться сам. Сейчас ложись спать. Дверь запри, никому не открывай. Никому, поняла? – сказал он.

– Ваша семья будет волноваться? Или вы живете один?

Как-то странно было представлять господина Шулля в семейном кругу.

Франк хмыкнул:

– Жена сейчас у дочери. У той родился третий ребенок, а живут они далеко, у моря. Вот жена и поехала ей помочь. Уже полгода там. Зовут и меня. Продай дом здесь, купи там… Все так просто!

– А вы?

– Что я? У меня работа. А там что мне делать? Хотя бывает, думаю, как было бы хорошо прогуляться по берегу. Но не сейчас.

– А когда?

– Что ты пристала? Потом. Вот закончу с этим делом, там посмотрим!

– Значит, вы живете совсем один?

– Один. Я ведь сказал.

– Вы не скучаете?

– Некогда мне скучать. Я работаю.

– А ваша дочка? Скучает?

Франк нехотя ответил:

– Пишет мне письма. Я отвечаю. Она знает, что я ее люблю. Этого достаточно, по-моему.

Майя задумчиво спросила:

– А она точно знает, вы уверены? Ну, что вы ее любите?

– Что ты ерунду болтаешь? Все родители любят своих детей.

– Ну да, конечно… Жалко, вы с мамочкой Аманды не пообщались.

Майя потянулась и взяла с туалетного столика маленькую статуэтку пастушки.

– Вот смотрите. Вы же ее видите, правда? А теперь я ее положу вот сюда.

Она выдвинула ящичек, убрала туда пастушку и задвинула его снова.

– Вот. Она же есть, не исчезла, да?

– Есть, понятно. К чему ты клонишь?

– Но вы ее не видите, так? Не можете потрогать, почувствовать, какая она гладкая и все такое? Она есть, но ее как бы нет. Если вы не будете смотреть на нее месяц, вы вообще забудете, какая она. А может, даже забудете, что она там спрятана. И я тоже забуду.

Франк серьезно спросил:

– Ну и что ты хочешь сказать?

– Хочу сказать, что толку любить человека, если вы это чувство так глубоко спрятали, что сами забыли?

Полицмейстер устало качнул головой.

– Ясно. Значит, запри дверь и жди меня. Утром я приду.

– Подождите. – Майя вздохнула и помолчала. – Я ведь здесь раньше была. Но я ничего не помню, кроме этого разбитого леденца. Эта история про девочку-ведьму. Это точно про меня? Вы что-то знаете? Можете рассказать?

Франк с силой потер подбородок. Да, вопросы…

– Я тебе так скажу. Это все глупости, дурацкие выдумки, больше ничего. Да, ты здесь была. Но все это в прошлом. Все закончилось. И раз ты ничего не помнишь – это к лучшему.

– Вы точно как мой папа, – грустно ответила она. – Это в его стиле – помалкивать. Но я же хочу знать. Понимаете? Как можно жить без куска своей жизни?

– Раньше жила – и ничего! – грубовато ответил Франк. – Раз твой отец не хотел тебе говорить, с какой стати мне это делать? Ему лучше знать. И вот что. Я бы на твоем месте не болтал о нем плохого, он того не заслужил. Спокойной ночи.

Франк вышел, тихо повторив напоследок:

– Запри дверь!