Демон-хранитель

Глава 2

Прутья стальные, но достаточно длинные, так что у нас был шанс если и не вырвать их из креплений, то раздвинуть достаточно широко, чтобы протиснуться.

Отрезав от пледа, который так и остался на плечах Адели, две полоски ткани, смочил их в воде. К счастью, она была под ногами в достаточном количестве и не пришлось извращаться с опорожнением мочевого пузыря. Вода сделала ткань более эластичной, прочной, так что шансов у нас прибавилось. Протянув один из кусков Виктору, жестом показал, чтобы он начал повторять за мной и приступил к импровизации.

Выбрав два прута слева от центра, указал на правые, после чего обмотал железяки мокрой тряпицей, сделал на ней закрутку, и используя в качестве рычага меч, принялся затягивать жгут. Виктор некоторое время смотрел на меня с непониманием, но когда увидел, что прутья поддались и стали сгибаться — приступил к своей части работы.

Задача, что нам пришлось выполнить, оказалась не простой. Мало того что требовалось приложить немало усилий, так ещё и в качестве рычага был меч, на который давить было страшно. Да, большую часть мечей не точат до бритвенной остроты, они больше тупые. Да, у меня были достаточно прочные перчатки из современных материалов, которые я сейчас поменял местами, надев часть с защитой на сторону ладони, но всё равно было как-то не по себе. Чуть проще было Виктору, у него под рукой ножны, но и они постоянно стремились соскочить с лезвия.

Вот только как бы ни была сложна задача — мы справились. Первыми на ту сторону перебрались мать и дочь, затем меня подменила Сирень и пропустила на свободу. После чего я взялся за меч напарника. Виктор постарался последовать нашему примеру, но его грудь никак не хотела помещаться между прутьями. Так что тому пришлось снять кирасу и пролезть самому, а потом уже вытащить и сам доспех.

Оказавшись на свободе, мы разобрали нашу конструкцию, дав металлу вернуться в исходное состояние, а заодно и возвратив своё оружие. После чего забрали всё, что могло выдать наше присутствие, и по воде, дабы не оставлять следов, отправились во тьму, что разгоняла лишь луна.

Шли осторожно, каждые пять минут прислушиваясь к тишине ночи. Но никто за нами не бежал, потряхивая мечами, и не будил сонную реку своими криками. Передвигаться по щиколотку в воде было тяжело, особенно маленькой Адель. Её платье быстро набирало влагу, облепляло ноги и мешало идти, пришлось снова подхватить девочку на руки.

Направление указывал Виктор короткими взмахами. Скрываясь за широкими кронами ив и утопая в вязком иле, мы шли прочь от замка. Несмотря на тёплую погоду, я начал быстро замерзать и машинально крепче прижимал к груди Адель, чтобы согреть её.

— Жарко, — ворчала девочка, пытаясь вывернуться из пледа.

Я улыбнулся ей, но ничего не сказал, чтобы сберечь дыхание. Не знаю, сколько мы так тащились, но в какой-то момент, вышли к аккуратной полосе деревьев, и Виктор остановился.

Он глянул на жену, сказал несколько слов, и та кивнула. Она подошла ко мне и произнесла похожую фразу, глядя мне в глаза.

— Всё равно не понимаю, — мотнул я головой.

— Она говорит, что нужно просохнуть, а потом пойдём дальше, — прокомментировала Адель. — Поставь меня, пожалуйста, на землю.

Едва я выполнил её просьбу, Сирень коротко взмахнула руками, и вокруг её дочери исказился воздух, моментально удаляя из её платья влагу.

Следующим был я. Сушка магией напомнила мне горячую завесу над входом в магазин. Ботинки и штаны сразу стали сухими и тёплыми. В ответ я с благодарностью кивнул. Последним черёд был Виктора.

И сразу же поступила команда на продолжение пути. Кажется, я скоро начну понимать базовые фразы Виктора: «Стоять», «Вперёд», «Назад».

К слову, я ошибся и вышли мы не к лесу, а к небольшому парку, который опоясывал замок. Оглянувшись, я увидел в многочисленных бойницах тревожную пляску света — нас активно искали. Главное, чтобы никому не пришло в голову выглянуть наружу.

Мы лавировали между кустами и клумбами, постепенно углубляясь в городскую черту. Постройки здесь внушительные, а дорога вымощена добротным камнем.

Я крутил головой, разглядывая каждую мелочь. И так внимательно, что чуть не попал под внезапный поток помоев. Успел увернуться в последний момент, только край ботинок забрызгало. Накопившаяся усталость быстро превратилась в злость. Я круто развернулся на пятках и хотел высказать всё, что думаю, но маленькая ладошка на руке заставила остановиться.

Адель, сама того не зная, остудила мой пыл. Нужно сначала выбраться живыми из этой заварушки, а потом уже трясти кулаками.

По городу мы тоже шли закоулками и старались не попадаться на глаза стражникам. И это нам вполне удавалось. Виктор хорошо знал местность и маршруты патрулей, так что двигались мы достаточно быстро. Пока впереди не показалась городская стена.

Сирень вопросительно глянула на мужа, и он махнул, показывая на тень под козырьком какого-то подъезда.

Виктор крепко задумался, и я понял, что так просто нам через ворота не пройти. Пусть сейчас и самая сонная часть суток, стражники выглядели бодрыми и зыркали во все стороны.

Значит, тоже нас ищут.

— Какие варианты у нас есть? — спросил я, глядя на стену.

Адель перевела мой вопрос родителям, и те сразу начали о чём-то тихо спорить. Девочка молчала, ожидая, пока они закончат. Спор вышел оживлённым. Простого решения, по крайней мере, лежащего на поверхности, не было. А потому и к консенсусу прийти им было непросто.

Когда накал страстей достиг пика, Виктор рубанул ладонью воздух и сделал решительный шаг в сторону стены. Я едва успел дёрнуть его в тень обратно.

— Что вы задумали? — я должен был это спросить.

Виктор бросил взгляд на Адель, и она затараторила:

— Папа говорит, что единственный шанс пройти за городскую стену, это дать бой стражникам. Они ленивые и глупые. У него есть шанс задержать их.

— Напролом? У нас один уставший боец, одна уставшая магиня, вообще не боец в плане навыков и ребёнок, — мои брови взлетели. — Нет. Нужен другой план.

Девочка старательно всё перевела, и Виктор нахмурился, недоверчиво посмотрев на меня. Я задумался, если он знал про тайный ход из замка, то почему бы такому же найтись и через городскую стену?

Высказав свою мысль, я внимательно слушал, как Адель переводит мои слова отцу. И тут его брови поползли вверх. Он точно знал, как выйти из города. Сказав что-то на своём языке, он погладил голову дочери и кивнул на меня.

— Папа просил перевести, что поначалу очень удивился, что защитник, который должен спасти наш род от вымирания, не владеет боевыми навыками. Но сейчас понимает, что предки были мудрее. Твоя рассудительность и храбрость — важнее силы.

Не знаю уж, почему вдруг я хранитель, и что это значит, но разбираться буду после.

— Делай, что должно.

Услышав перевод, Виктор кивнул и протянул мне руку для рукопожатия. Такой интернациональный жест, который для мужчин говорит порой куда больше, чем слова.

Ладонью показав оставаться на месте, он скинул кирасу, оставшись в простой рубахе, и быстрым шагом отправился куда-то вглубь переулка. Сирень озадаченно посмотрела ему вслед, даже шагнула за ним, но остановилась. Адель протянула к ней руки, обняв мать, что-то зашептала ей на ухо.

Я же стоял и поглядывал по сторонам, опасаясь, что вот-вот нагрянет стража или пройдёт какая-нибудь подозрительная личность. А заодно рассматривал близлежащие дома.

Архитектура недвусмысленно намекала на позднее Средневековье. Здания с устремлёнными к небу крышами, ютились на узкой улочке. Да так близко, что я бы с лёгкостью перепрыгнул из одного окна в другое. Жаль, что не было видно замка, интересно взглянуть на него издалека. Наверняка он был сделан в готическом стиле, по крайней мере, я мог судить о подобном по тем бойницам в башне и смутным очертаниям, что были видны из-за деревьев в парке.

Размышления об архитектуре прервало появление Виктора. Он скупо улыбнулся и кивнул мне. Значит, я был прав и из города есть тайный ход. Единственное, что меня напрягло, так это быстрое похлопывание по карманам. Кому-то нужно было заплатить за возможность покинуть город.

Я машинально приложил руку к груди, и под пальцами зазвенели ключи от дома. Вытащил их, рассмотрел и с грустью подумал, что вряд ли ещё когда-то ими воспользуюсь. Виктор всё это время наблюдал за мной и вдруг указал на большой брелок.

Это была металлическая фигурка мультяшного крокодила. Ольга подарила мне его на двадцатипятилетие. По сути, он ничего не стоил, но это была память о моей прошлой жизни и о сестре.

Виктор протянул руку и поднял брови. Я переводил взгляд с него на крокодила, и сердце как-то тоскливо сжалось. Но в данной ситуации важнее было спасти свои жизни, и поэтому брелок быстро перекочевал на чужую широкую ладонь.

Поблагодарив меня, — это я понял по кивку и быстрой фразе, — мы все вместе пошли за Виктором. Буквально через несколько метров я наступил на что-то склизкое и мерзкое. Думать, что это я не стал, сосредоточившись на спине нашего проводника. Адель я снова взял на руки, негоже ребёнку в такой грязи ходить.

Попетляв по загаженным переулкам, Виктор вывел нас на рынок. Торговцы едва-едва начинали разворачивать свои шатры и выставлять товар, лениво перекрикиваясь. Я думал, что мы пройдём его насквозь, но всё вышло иначе.

Виктор подошёл к рябому старику и что-то ему сказал. Тот оглядел нас, улыбнулся беззубым ртом и махнул следовать за ним. Стараясь не выделяться, мы двинулись дальше, обходя палатки с ночным уловом и мусорные ямы.

Вскоре нас привели к обычному дому. Старик не стал стучать, а сразу открыл дверь, снова махнув рукой. Виктор сразу напрягся, подозревая подставу. Но зря. Дом был целым только снаружи. Внутри же нас встретила разруха, стойкий запах сивухи и немытых тел.

Ночлежка для отребья, сообразил я. Сейчас у нас нет иного выхода, как довериться старику. Хотя пальцы крепче стиснули рукоять меча, который я так и не решился где-то оставить. Провожатый, продолжая улыбаться, вёл нас сквозь дом. Мне вдруг показалось, что внутри он гораздо больше, чем снаружи. По крайней мере, с фасада не складывалось ощущение, что дом настолько просторный.

В одном из коридоров старик лихо свернул и начал спускаться по лестнице. Снова подвал! Надеюсь, не очередные казематы? Хотя откуда им взяться в центре города? Хотя могло бы быть и что похлеще, например, загоны для рабов. Мало ли какие здесь порядки…

Оказалось, что нет. Это была длинная каменная кишка, с утрамбованным земляным полом и кольцами для ламп. Было видно, что проход пользовался популярностью.

Сейчас по пути нам не встретилась ни одна живая душа. Я всё поглядывал на низкий потолок, который едва не задевал макушкой, и думал, где мы вообще находимся. Если я правильно представляю, то должны быть ровно под городской стеной. Но кишка всё не кончалась, петляла зайцем, разветвляясь коридорами и дверями. Так что вскоре, я вообще потерял ориентацию в пространстве и даже смутно не представлял, где мы и куда идём.

Причём дело даже не в том, что я не имел ни малейшего представления о местности над головой — это факт по умолчанию. Но даже просто прикинуть, где мы относительно стартовой точки — задача та ещё. Мы столько раз свернули, что я бы даже не сильно удивился, если бы мы сделали круг. Расстроен, зол — да, но точно не удивлён.

Запах пыли и керосина намертво въелся в мою кожу, застревал в носу, не давая возможности нормально дышать. Терпел, думая только о свободе и спасении не только собственной шкуры, но и всех нас.

Наконец, этот лабиринт закончился, и старик остановился у крепкой двери, продемонстрировав бледно-розовые дёсны.

Виктор перекинулся с ним несколькими фразами и передал в руки брелок. Глаза старика блеснули. Он воровато огляделся и пустился прочь, обратно по коридорам. Вскоре его шаги затихли.

Шумно выдохнув и поправив меч в ножнах, Виктор толкнул дверь, на мгновение ослепив нас после полумрака ярким светом утреннего солнца.

Проморгавшись, я осмотрел ветви, свисающие со всех сторон. Почему же их не срубили? И только выйдя на улицу, понял, они закрывали дверь от ненужных взглядов.

Прорвавшись через плотные заросли, мы выглянули из-за кустов. Городские ворота находились в каких-то ста метрах от нас! Пригнувшись, мы пошли дальше. Виктор сориентировался быстрее жёны и теперь уверенно вёл нас дальше.

Пройдя сквозь заросли, мы оказались среди невысоких домиков. По виду — обычная деревня: поленницы, колодцы, грунтовая дорога, изрезанная сотнями колёс телег, да бельё на верёвках.

Я догнал Виктора и указал ему болтающиеся на ветру плащи. Он сразу понял меня и сдёрнул их. Слишком уж сильно выделялся я в своём мотокостюме и мои спутники, что тоже были явно в нерядовой экипировке.

Через минуту я уже набрасывал на голову объёмный капюшон и завязывал широкий плащ. Второй и третий достались Сирени и Виктору, а вот с Адель вышла промашка. Укороченный плед никак не скрывал её пусть и грязного, но пока всё ещё белого бального платья. Эту проблему мы смогли решить, найдя на следующей верёвке домотканое платье небольшого размера.

Я ждал, что девочка будет воротить нос от грубой ткани, но та повела себя стойко, дав матери переодеть себя, не выпуская своего игрушечного медведя из рук. Впрочем, может, так на неё подействовали слова Сирени. Детям, которые своими глазами увидели смерть, рано взрослеют, как бы это ни было печально. Теперь Адель выглядела немного забавно в одежде не по размеру: пришлось закатать рукава и подоткнуть юбку.

Дальше шли огородами и старались держаться в стороне от дороги. Благо ранним утром в деревушке никто не бродил, и мы почти не прятались. Зато от души перемазались в земле.

Адель совсем оживилась и успевала обрывать ягоды с кустов, которых здесь было великое множество. Я последовал её примеру и тоже набрал целую горсть. Они оказались сладкими и терпкими. Что-то среднее по вкусу между черноплодкой и смородиной. Много таких не съешь, но первый голод утолить получилось.

Мы отдалялись от дороги, забирая ближе к лесу, который надёжно должен скрыть нас от стражников. Опасность, впрочем, всё равно оставалась реальной. Стоило кому-нибудь из служивых пройтись по дороге да опросить местных, то нас бы сразу обнаружили. И вряд ли бы представили к награде. Но счастливая звезда повернулась к нам своим ликом, и мы без приключений покинули неприветливый город.

Аромат свободы наполнил мои лёгкие запахом горькой травы и летнего утра. Виктор, правда, не разделял моей радости, продолжая быстро идти вперёд и оглядываться.

Я же впервые задумался, кто же он такой на самом деле? Замок он знал отлично, местность тоже. Какой-то чиновник? Из числа тех, кто вдруг стал неугоден королю? Тогда почему все стражники замка набросились на его семью?

Мои мысли прервала Адель. В моих руках она закемарила, но ей, видать, приснилась какая-то пакость, которая заставила ее вскрикнуть. Сирень тут же насторожилась, обернулась к нам с беспокойством в глазах, которое бывает только у матери.

— Всё хорошо, — прошептал я, — спит.

Вряд ли она поняла мои слова, потому что её брови тут же сошлись на переносице, выдавая сильную тревогу. Но я приоткрыл чуть плед, показывая спящую дочь, и Сирень со вздохом кивнула, после чего мы двинулись дальше. Впереди виднелся густой лес, а значит, там можно будет передохнуть.

Надеюсь, Виктор знает, куда нас ведёт. По крайней мере, я искренне в это верил.