Демон-хранитель

Глава 9

— В этом мире у всех людей есть вторая, боевая форма, — начал рассказывать Виктор, когда мы отошли от чужих ушей. — С её помощью мы становимся сильнее, и как ты заметил, слегка изменяемся внешне.

Мы уже привели себя в порядок, опустошив пару бурдюков, и теперь хотя бы лицо, не сковывали кровавые подтёки.

— Но ты всегда оставался одинаковым, — я был озадачен и пытался сложить в уме всё, что видел и знал.

— Моя боевая форма слишком бросается в глаза.

— Становишься великаном? — нервно пошутил я.

— Нет, — качнул он головой, — у меня полный королевский доспех, бело-золотой со знаками отличия. Такое сейчас показывать не нужно.

— Он появляется прямо на тебе?

— Да.

— А почему тогда остальные остались в той же самой броне?

— Для моей боевой формы доспех ковался отдельно лучшими мастерами своего дела. Это дорого, у большинства нет таких денег. Поэтому они просто покупают два одинаковых комплекта брони. Подстраивают второй под размер боевой формы, вот и всё.

— Зачем же им тогда боевая форма?

— Они становятся выносливее, сильнее, некоторые более гибкими. Есть те, кто в этой форме почти не убиваемы, есть, кто не чувствует боли. Самые сильные формы могут настолько преобразить человека, что того почти не узнать. Зато это настоящие машины смерти.

— Боевая форма есть абсолютно у всех? — я глянул на женщин, что хлопотали вокруг Маркуса.

Из него уже вытащили все стрелы и теперь его раны обрабатывали лечебной мазью. Судя по его виду, ему было очень плохо, но он старался улыбаться, заигрывая с сёстрами. Те хихикали, краснели и очень тщательно обрабатывали его спину и плечи.

— Да, у всех. И женщины, и мужчины, если ты об этом. Боевую форму Сирени ты видел. Она внешне почти не меняется, но заклинания становятся сильнее. Но если брать большинство, то боевая форма у них не особо что-то меняет, есть даже те, кто в ней слабее. Поэтому далеко не всё в нашем мире поголовно воины.

Я машинально кивнул, думая о первых часах появления в этом мире. Да, отлично помню, как Сирень разила противников магией.

— И когда оно проявляется?

— Обычно мы учим детей с десяти лет вызывать и развивать вторую форму, — он понял, что я спрашивал про Адель.

— Как думаешь, у меня тоже она есть? Или пришельцам из другого мира такое не положено?

— Сложно сказать, на этот вопрос ты должен ответить сам, — пожал плечами Виктор.

— Но как это сделать? От чего она зависит?

От переполняющих меня эмоций я засыпал его вопросами, но он резко остановил меня, потому что к нам приближался Ракс. Тому уже сделали перевязку и отмыли от крови.

— Ты славно бился, — подойдя ближе, сказал он Виктору. — Но денег больше не дам.

— Постой, — вмешался я. — Так дело не пойдёт. Нападение отбили, нас стало меньше, но ответственность и нагрузка теперь увеличилась. Ставки растут, а с ними и оплата нашего труда.

Я сложил руки на груди и посмотрел караванщику в глаза. Пусть деньги погибших охранников он должен по контракту выплатить семьям, но трофеи-то остались. Я видел алчный взгляд караванщика, который уже решил, что это его. Вот только в моём мире, все добро, взятое в бою — заслуженная добыча. Не знаю, как принято тут, потом выясню, но прожать этого жмота — дело святое.

— На монету, не больше! — зло процедил Ракс.

— Две! — не уступал я.

— Я же могу отказаться от ваших услуг! Зачем мне платить вам, если могу вас высадить прямо здесь и поехать дальше?

— Можешь, но не будешь. Всегда есть опасность не довезти подарки, — я намекнул на его предложение на предыдущем привале.

— Ладно, две, — он сплюнул и с ненавистью посмотрел на меня. — Молись, чтобы на караван больше не нападали.

Развернулся на пятках и ушёл к главному фургону, рыча на ходу команды к сбору.

— С тобой приятно иметь дело, — усмехнулся Виктор. — Пошли. На твои вопросы я отвечу в следующий раз.

Пришлось кивнуть и занимать своё место возле каравана. С учётом, что нас стало значительно меньше, назад переместили бойцов из начала. Теперь три охранника ехали ближе к хвосту, а двое спереди.

Маркус тоже уже был в седле, и пусть его одежда сияла прорехами, но держался он бодро. Заметив мой взгляд, он подъехал ближе ко мне и улыбнулся.

— Славная вышла битва! По тебе и не скажешь, что новичок, — похвалил он. — Мне теперь есть что рассказывать подружкам. Четыре стрелы! И ничего.

— Надеюсь, кровь на дороге станет хорошим указателем, что с этим караваном лучше не связываться.

— Не нравится драки? — удивлённо спросил он.

— Нет, — качнул головой я — в моих краях есть поговорка: Лучшая битва та, что не состоялась. И я с ней полностью согласен.

— Эх, а я в Саворе даже в кулачных боях участвовал, — вздохнул Маркус. — Тело и дух закаляются в боях! Погоди, а чего ты тогда на каждом привале мечом машешь? Раз уж так битвы не любишь?

— А на этот вопрос отвечает другая поговорка: Хочешь мира — готовься к войне. Я не собираюсь бегать от опасности, предавать друзей. Хочу иметь возможность защитить себя и близких.

— В твоих краях слишком много поговорок.

Осознав, что во мне он не найдёт сторонника в этом вопросе, он переключился на обсуждение сестёр, расписывая в красках достоинства каждой. Так, я, сам того не желая, узнал, что он завёл караванный роман с пышкой. Звали её Сюзали, а худую сестру Кюзали.

Мне их имена были без надобности, дружить, а уж тем более спать в походе я с ними не собирался, но Маркуса было не остановить.

Дорога стелилась под ногами ровной лентой, вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь звуками каравана. И поэтому пустая болтовня стала отличной приправой к этому путешествию.

Но я всё поглядывал на Виктора и ждал объяснений про боевую форму. Есть ли она у меня? Если да, то как её вызвать?

Поговорить нам удалось лишь поздним вечером, Ракс приказал съехать с дороги в старое русло реки. Как я понимаю, он уже не раз ходил этим маршрутом и все точки для привалов, были расписаны.

Два охранника были отправлены разведывать местность, женщины занялись едой, а мы с Виктором отошли для тренировки. Скрыться на открытой местности было сложно, поэтому он предложил простой спарринг. Мои вопросительные взгляды он игнорировал, методично объясняя, что и как я делал неправильно во время стычки с разбойниками.

Положение меча, движения рукой, тела, управление конём — всё подверглось критике. Но в конце он всё равно сказал, что я хорошо себя показал, потому что выжил и даже не получил ни одного ранения.

— Так что там с боевой формой? — наконец, он скомандовал отдых и я убрал свой меч в ножны.

— Необходимо обратиться внутрь себя и вызвать её, — объяснил он понятную каждому дураку в этом мире прописную истину.

— Ничего не понятно, но очень интересно, — я не знал, что ещё на такое ответить. — Но как именно?

— Дай-ка подумать, — он озадаченно потёр щетину на подбородке. — Такое объясняют детям в десять лет, давно было. Суть в том, что внутри тела есть духовная искра. Сначала она небольшая, юркая, что не ухватишь. Потом по мере развития боевой формы, более частого использования, становится больше и быстрее отзывается. Ты и сам видел, как быстро в бою люди это делали.

— Видел, — я раздражённо дёрнул плечом. — Как мне найти эту искру?

— Думаю, что тебе лучше всего поможет медитация. Занимался чем-то подобным когда-то?

На ум пришло одно неудачное свидание, когда девушка потащила меня на занятие йогой. Именно там я понял, что её привлекают не духовные практики, а тренер, который щеголял в обтягивающем трико.

— Не приходилось. Но знаю, что это своего рода очищение мыслей и взгляд в глубину себя.

— Да, оно. Садись рядом, сейчас покажу тебе, — он опустился на землю. — Закрываешь глаза и стараешься ни о чём не думать. Сосредоточиться нужно на своём дыхании. Как только у тебя это получится, то можно будет приступать к поиску искры. Приступай.

Он прикрыл веки и медленно задышал. Я постарался повторить это, но в голове было столько мыслей! О караване, о боевой форме, о той девчонке, которая была в прошлой жизни. К тому же вокруг было миллионы звуков, что меня отвлекали. Будто мой разум всё ещё ждал неожиданного нападения, и тело в ответ вздрагивало на каждый всхрап лошадей и резкие фразы охранников.

Я всеми силами старался отодвинуть это на второй план, слушая своё дыхание. И в какой-то момент понял, что просто заснул.

Разбудил меня Виктор, со смехом сказал, что я начал храпеть.

— Это всё из-за пыли, — проворчал я, понимаясь с колен.

Ноги затекли, ломило спину и сводило желудок от голода.

— Боюсь, что на пустое брюхо медитация мне не светит, — устало сказал я.

— Ничего, это первый год тяжело, потом научишься входить в нужное состояние, даже сидя верхом.

— Год⁈ — обалдело спросил я.

В голове не укладывалось! Я огляделся, будто впервые видел караван, людей в доспехах, степь и огни факелов. В этом мире мне теперь жить. Выживать!

Никак не привыкну. А может быть, и никогда.

— Соберись, Серёга! Где наша не пропадала! — проворчал я себе под нос и пошёл за Виктором, чья спина почти утонула в темноте.

Ужин прошёл скомкано. Из-за нападения разбойников все выглядели подавленными, и только Ракс ходил туда-сюда, проверяя товар и покрикивая на всех, кто попадался ему на глаза. Он был зол из-за потери охраны, ругался, что не так быстро отбили атаку, выл из-за испорченного стрелами фургона.

У меня чесались руки врезать ему по морде, чтобы прекратил вести себя, как мудак, и дал всем спокойно отдохнуть. Видать, подобные мысли были не только у меня. Невидимое глазу напряжение возрастало, и тот, явно почуяв своей задницей проблемы, переключился на похлёбку, которую сварили сёстры. Зачерпнул ложку, положил в рот и скривился. Я думал, что он ляпнет что-то про её качество, но вдруг он наткнулся на жёсткий взгляд Виктора. С трудом проглотив варево, Ракс продолжил есть, словно всё шло так, как надо.

После распределения графика дежурств мы легли спать. Маркусу выпало стоять на часах первую и самую короткую смену. Мне досталась самая последняя, предрассветная.

Костёр гасить не стали, чтобы отпугивать случайных зверей, которых я за всё время дороги почти и не встречал. Леса тут не было, только едва заметный ручей, из которого мы набирали воду.

За полтора часа до рассвета меня разбудил Виктор. Он выглядел уставшим, но даже в таком состоянии мог завалить парочку другую врагов. Коротко обрисовав ситуацию, мол, разбойников не видно, Ракс храпит как конь, а Маркус даже во сне приставал к Сюзали, он завернулся в плащ и моментально заснул.

Я поднялся, плеснул в лицо воды из ручья, сполоснул рот и оглядел унылый пейзаж, насколько хватало глаз. Где-то вдали прокричала птица, под боком потрескивал костёр. Мир благополучно спал, не думая о том, что будет завтра.

Чтобы не заснуть, а заодно и размяться, я вытащил меч и начал делать упражнения. Вчерашняя битва показала, что мне ещё многому предстоит научиться. Поэтому я снова и снова повторял движения, пока спина не намокла и рубаха не прилипла к коже.

Но даже на тренировке я внимательно следил за происходящим вокруг и видел, как проснулась Сирень. Приведя себя в порядок, она подошла ко мне.

— Виктор сказал, что ты убил человека. Как ты после такого? — спросила она.

— В порядке, кажется, я начинаю привыкать к реалиям этого мира. — улыбнулся я.

— А что с боевой формой?

— Ничего, — пожал я плечами. — Я не понимаю, как её вызвать, не понимаю, что это, как это, где это.

С каждой фразой нарастало раздражение, пальцы сами сжимались в кулак.

Сирень, видя, как я завожусь, молча подошла и положила мне руку на лоб. Ей для этого пришлось привстать на мысочки, чтобы достать.

Её прохладная ладонь мигом остудила мой настрой, и я замер, прислушиваясь к своим ощущениям. По телу прошлась приятная волна, которая смыла усталость и лишние мысли. Сирень потянула меня вниз, надавив на плечо, и я покорно сел на землю.

— Медитация — это состояния спокойствия, — тихо заговорила она. — Ты должен расслабиться, позволить себе не думать. Отрешиться от всего. Слушай мой голос.

— Да понимаю я. Но как тут отрешиться? У меня боевое дежурство.

— Не переживай, я проконтролирую округу. Причём сделаю это даже лучше. Я же маг, считываю пространство. Ракс спит, проблем не будет. Если проснётся, я дам знать.

— Хорошо.

Я закрыл глаза, доверившись ей. Постарался расслабиться.

Она всё шептала и шептала, держа ладонь у моего лба.

— Загляни в себя. Там скрыта истина. Не волнуйся, что не получится с первого раза.

Постепенно я действительно выдохнул. Её слова проникали все глубже в мою голову, очищая меня от тревог. И вдруг внутри меня что-то появилось! Крохотная искра, едва заметная, слабенькая, тусклая.

Меня это так поразило, что я моментально распахнул глаза, увидев перед собой лицо Сирени.

— Получилось?

— Получилось, — с тихим восторгом ответил я. — Что это? Неужели это та самая искра, про которую говорил Виктор?

Эмоции переполнили меня, я подскочил, заходил кругами вокруг Сирени. Получилось!

— Пойдём завтракать, девочки уже все приготовили. И хотела напомнить, что Адель по тебе скучает, передавала привет.

Она поднялась и пошла к костру, оставив меня наедине со своими мыслями.

— А дальше-то как? — крикнул я ей вслед.

Сирень обернулась и улыбнулась.

— Позже. Караван просыпается. Я в этом разбираюсь лучше Виктора, всё же это ближе к магам, чем воинам. Помогу чем смогу.

Через час Ракс уже поднимал нас криками, что уже пора ехать дальше. Встав в привычный уже строй, караван покатил дальше, и я очень рассчитывал, что приключений больше не будет.

И их не было, пока у первого фургона не отвалилось колесо. Ругань караванщика, которая сыпалась из его рта горохом, было слышно далеко вокруг. Пришлось, распрягать лошадей, вытаскивать инструменты, разгружать товары. Но смешнее было то, что дольше всего мы вытаскивали коробки с товаром. Под постоянные крики Ракса, который торопил и в то же время требовал аккуратности, сделать это было сложно.

Когда начались ремонтные работы, мы с Виктором отправились на тренировку. Потом ещё и попробовал медитировать, но повторить успех с обнаружением искры у меня не получилось. Как правильно сказала Сирень и Виктор, на всё нужно время.

Остальные тоже не бездельничали: сёстры пошли в ближайший лесок, который мы только-только проехали, чтобы набрать ягод и полезных растений. С ними пошли и Сирень с Адель. Девочка явно не скучала, а наслаждалась этим неожиданным путешествием.

Виктор, воспользовавшись тем, что охранники его слушают, отправил за женщинами бойца. Я тоже хотел примкнуть к этому приятному отдыху хождения между деревьями с ножом, но он кивнул на меч и сказал, что пора мне осваивать науку дальше.

Забитые мышцы слушались плохо, всё время отзываясь болью в самых неожиданных местах. То в поясницу прострелит, то ногу сведёт. Я с грустью подумал про хорошего массажиста, а потом глянул на просторы и скривился. Боюсь, в ближайшие дни мне такой радости не светит. Одна надежда на Сирень, которая сварит ещё того зелья бодрости.

Вдруг из-за деревьев выскочила одна из сестёр и побежала к нам, размахивая руками. Бросив тренировки, я и Виктор ринулись ей навстречу.

— Там! Там! Там такое! — круглила глаза Кюзали и с трудом дышала.

— Враги⁈ — сразу же вскинулся Виктор.

Та замотала головой, и мы перевели дух, но всё равно поспешили в лесок. Остальных было найти несложно, они кучно стояли возле одного здоровенного сухого дерева и не двигались. Даже вёрткая Адель и та замерла, прижавшись к матери.

— Что там такое? — требовательно спросил кронпринц.

Сирень обернулась с совершенно ошарашенным лицом. Что же её могло так удивить? Мы осторожно сдвинули бойца и Сюзали, чтобы своими глазами увидеть то, что так привлекло их внимание.

Мы с Виктором замерли у самой границы достаточно большого куска голой земли. Посреди него и рос тот самый исполин, который мы заметили раньше. Мощное дерево чем-то неуловимо напоминало дуб из сказок моего мира, только вот ни цепи, ни кота на нём не было.

Зато был воткнут здоровенный щит, возле которого лежал череп какого-то неведомого мне зверя. Тот явно был больше мугра, с которым мы тогда столкнулись. На мой взгляд, белоснежная кость могла бы принадлежать слону, если они жили в этом мире.

Но даже не это было странным. А то, что в глазницах черепа поблёскивали две золотые монеты, а на лбу вырезаны диковинные письма, не похожие ни на один известный мне язык.

— Что это за тварь? — тихо спросил я Виктора.

Он не смотрел на меня и даже, кажется, не услышал моего вопроса. Кронпринц быстро подхватил дочь и резко скомандовал:

— Отойти! Не трогать! Забыть это место! Быстро!

Короткие, отрывистые фразы привели всех в чувства, и мы спешно покинули это жуткое место.

Вернувшись, Виктор сразу же подошёл к Раксу. Между ними завязался спор, но слов, к сожалению, слышно не было. Но так или иначе, караванщик недовольно запретил разводить костёр и стоял над душой мастера, чтобы тот закончил работу быстрее.

Через рекордные двадцать минут мы снова принялись загружать товары и запрягать лошадей в фургон. Благо, что Раксу хватило ума отойти от нас и не мешать.

Закончив со сборами, мы очень быстро покинули это странное место. Вот только плохое предчувствие меня никак не покидало.