Джо 3

Глава 14 Свистать всех отсюда!

Тесные мужские коллективы склонны выдумывать самую разную традицию, лишь бы только не переубивать друг друга к собакам смердячим, пока они плывут убивать кого-то еще… или уже сидят в тюрьме, наубивавшись достаточно. Наверное, в некотором роде это свойственно и другим мужским коллективам, но история по этому поводу не настолько красноречива, как в случае морских волков. А этим отчаянным рубакам особо нравятся капитаны, так что сочиняют они про них много.

Пиратский капитан — это не собака покакала, это личность. Почти настолько же важная, как боцман с квартирмейстером, но легче заменяемая. Каждый матрос желает стать капитаном и, разумеется, у капитана должен быть корабль. Иначе никак. Однако, примем за внимание, что жизнь негодяя трудна и извилиста, а вот репутация обычно проходит вехи только в одну сторону, то есть бывший капитан, оставшийся каким-то чудом в живых, обладает очень немалым статусом…

Спорным, разумеется. Очень спорными были все мои слова, клятвы и утверждения, но, понимаете, чтобы что-то оспорить нужно в первую очередь желать это оспорить, или хотя бы успеть, а такой роскоши старина Джо никому предоставлять не собирался!

— Сим объявляю Свободный Поиск! — гаркнул я, поднимая обе руки в триумфальном жесте, вызывая бешеный рёв одобрения собравшейся толпы, пялящейся на арену, где кроме костей и песка был только маленький скромный я, — Свободный Поиск на Тихийских Островах!

Да, неожиданно объявившийся волшебник не может просто достать из кармана специальный доверительный жетон, объявить себя первым помощником несуществующей команды с несуществующим кораблем под предводительством проклятой океаном гоблинши. Никак не может… если только не предложит обществу нечто, из-за чего можно закрыть глаза на подобную наглость. А уж если обществу понятно, что этот славный молодой человек вообще всё это затеял лишь для того, чтобы обществу потрафить — его перфоманс воспримут с одобрением, восторгом и уважением!

…и никто ничего не успеет сделать. Молва вырвется наружу, как накопившееся из объевшегося гнилой селедки моряка, выплеснется на улицы Аркада Порты, запенится по её крытым переулкам, вольется в двери и окна таверн, плеснет в лица Капитанов, уже наточивших шпаги на мой бедный худой зад! Свободный Поиск! Первый помощник Кровохлебки объявил, что будет Свободный Поиск его приза здесь, на Тихийских островах!

— Что вы наделали! — горестно прошептал незнакомый мне маг пять минут спустя, хватаясь за голову под шляпой, — Теперь такое начнется!!

Что начнется знал он, знал я, но еще не знаете вы, так что, наверное, мне стоит пуститься в краткое, ёмкое и даже несколько обаятельное в своей сути объяснение. Бытие капитаном пиратского судна означает не только волю, ветер и богатство, но и то, что твои пираты время от времени… тратятся. Не в трактирах, а вообще. Съел что-то не то, поймал пузом клинок охранника купца, проворовался и был протянут под килем, поскользнулся на дерьме попугая и сломал себе шею… в общем, понятно, да? Нужно набирать новых.

Чтобы набирать новых хороших пиратов, отборных негодяев, знающих, чем брамсель отличается от стакселя, и зорко высматривающих добычу и попугайское дерьмо, капитану нужно что?

Правильно, репутация. Нечто, что чрезвычайно сложно приобрести и набрать там, где и других капитанов как собак нерезанных. Да, можно возвращаться с богатой добычей, хвастаться, заказывать круги напитков всей таверне, всё это работает, но… не очень хорошо. Требуется что-то еще. Много чего-то еще. Горячие морские мужики — это тот народ, который норовит быстро заскучать.

Свободный Поиск — прекрасная забава для этих парней. Какой-нибудь капитан закапывает где-нибудь что-то ценное, а затем объявляет, что оно принадлежит тому, кто найдет! Шум, забава, азарт, соревнование, его имя на устах у многих… да еще и возможность оставить себе ценность, если её никто не нашел! Правда, после этого придётся выдержать строгий суд общества, оценивающий, а справедливо ли капитан спрятал добычу, но это уже издержки.

— Мне следовало бы казнить тебя, волшебник, — размеренно, но очень прочувственно сказал мне бородатый рыжий детина, восседающий на троне, сделанном из сплавленных якорей, — Ты погрузил Аркада Порту в хаос. Ты, волшебник, назвался пиратом…

— С вашей подачи, уважаемый Адмирал, — слабо улыбнулся я.

— Еще раз перебьешь меня — и сдохнешь.

— Может, в таком случае мои гремлины не будут разносить тут всё, — поделился я с этим бесстрастно озирающим меня северянином своими мыслями, — Но они совершенно точно убьют всех волшебников Аркада Порты. Тех, кто меня сюда пригласил. И, опять же, это произошло и с вашего одобрения, уважаемый Адмирал.

— Ты чрезвычайно нахален, колдун.

— Наверное, потому что могу отпустить Святую, щелкнув пальцами? — я поднял руку с приготовленной заранее щепотью, заставляя Кастрея шон Баррака сощуриться, но тут же её опустил, придав голосу усталый тон, — Адмирал, подумайте сами. Я живу, занимаюсь своими делами на другом конце света, неожиданно получаю приглашение от очень серьезного волшебника. Вашего, кстати. Прибываю сюда и… понимаю, что меня попросту спутали с каким-то несерьезным сопляком! Затем меня, решающего свои вопросы, пытаются ограбить ваши люди. Они нападают, они осыпают меня оскорблениями, они покушаются на мою собственность. Я — разумный маг, Адмирал, я нашёл способ, как разрядить обстановку, не портя при этом мои возможные добрые отношения с вашей прекрасной Аркада Портой. Я ставлю на кон, не требуя ничего взамен, огромную ценность, хотя бы мог исчезнуть отсюда с ней, невзирая на все усилия ваших прекрасных магов…

Бледные глаза закоренелого убийцы пялились на меня, я делал независимый вид, а Дориан Баумшторммер обтекал поблизости. Маг, видимо, наивно надеялся, что я сниму с его плеч вообще все проблемы, но пока выходило так, что просто будет меньше поводов, по которым его освежуют. А может и больше, до вечера еще долго. Тем не менее, местные маги играли важную роль в моих планах, так что пришлось, еще немного пободавшись взглядами с Ледяной Головой, перейти с ним на общий деловой язык, чтобы организовать получше тот грандиозный бардак, который должен будет начаться ну очень скоро.

Без самоотверженной помощи всех пяти магов Аркада Порты, всё происходящее грозило (уже грозило! Из распахнутых окон таверн и борделей!) низринуться в окончательную бездну. Почему? Ну, потому что Свободный Поиск — это очень серьезно, шанс есть у каждого, но… никто никогда не использовал в качестве клада живую женщину. Их очень сложно делить на части, чтобы всем досталось равная доля. Победитель может быть только один.

Этого мои гостеприимные хозяева еще не осознали, целиком погруженные срочной необходимостью организовать мне корабль. Ну, не мне, а нам, то есть всему конклаву чародеев Аркады Порта, в то время как у руля грозился встать сам Адмирал. Однорукий северянин, видимо, то ли соскучился по плаванию, то ли решил проконтролировать магов как можно полнее, чтобы я не надурил местных, и чтобы местные не придумали чего-нибудь своего. Вполне логичное решение, скажу я вам.

Предсказуемое.

Итак, что мы имеем? На гавани и порты наложен запрет Адмирала, не выпускающий наружу ни единого судна, а следом за этим запретом (буквально), Аркада Порту покидает один-единственный корабль, окруженный заклятиями Незримости, Отвращения взора и Забвения, на котором вся колдовская рать пиратской столицы угрюмо смотрит вдаль, а у штурвала стоит сам рыжебородый Ледяная Голова, негромко перечисляющий некоему молодому и худому волшебнику места, где мы будем причаливать, чтобы искать места, в которые можно заховать прекрасную золотоволосую диву, висящую рядом с нами в воздухе.

Мест этих оказалось… полным-полно.

— Отлично! — потёр я руки, — Давайте навестим их все!

— Планируешь оставить её себе, всё-таки? — острый взгляд прозрачных глаз, оторвавшихся от горизонта, попробовал пронзить моё невозмутимое хлебало.

— Нет, — оскалился я в ответ, — Мы не будем её особо-то и прятать, Адмирал. Но это мой Свободный Поиск и моего капитана. А раз я волшебник, то он пройдет по слегка другим правилам…

Забава. Развлечение. Вызов. Злорадство. Искушение, редко свойственное волшебникам, которые сейчас тревожно молчат, глядя на гулко и мрачно хохочущего главного пирата, держащегося за штурвал мертвой хваткой. Но он, этот рыжий детина, держащий в кулаке единственной руки всю пиратскую вольницу, совершает, смеясь, сейчас вторую большую ошибку за очень недолгое время. Первой было решение Кастрея шон Баррака дать слово о том, что он не даст молодому волшебнику исчезнуть отсюда с его белокурой добычей, а второй стало его искреннее желание посмотреть на то, чем кончится моя задумка.

Не то чтобы она сильно отличалась от уже ожидаемого, но…

— Говоришь, будут развеиваться при прикосновении, да? — щурился на скалистом берегу Адмирал, после того как мы спрятали в одной небольшой пещерке саму Саломею.

— Сами убедитесь, — взмахом руки я воссоздал со специальным образом зачарованного кристалла точную копию зависшей в воздухе Святой, — Стоит только дотронуться.

— Ну что же, справедливо, — мрачно показывал обточенные клыки Адмирал, — Это может кончиться кровью, но Аркада Порте нужен урок о том, что с волшебниками связываться не стоит. И тем более не стоит держать вас на кораблях!

— А я всегда это говорил! — поддакнул ему Дориант Баумшторммер, но затем чуть ли не заискивающе спросил, — Адмирал, а вам не кажется, что крови может быть… слишком много?

— Нет, — окончательно захлопнул ловушку человек, никогда еще не воевавший с волшебниками, — Если бы ваш молодой друг попытался придумать что-нибудь похитрее, то я снес бы ему голову. Простая иллюзия, которую вы сами проверили, господа маги, лишь слегка разгорячит наших парней. А теперь вперед! Давайте населим эти острова… прекрасными девами!

Глубокой ночью корабль входит назад в порт, вся гавань усеяна людьми. Они, эти вооруженные и возбужденные негодяи, мерзавцы и подонки, свидетельствуют тому, как на причалившем корабле, даже не перекинувшем сходен, проходит массовое принесение магически заверенной клятвы, в которой все, включая Адмирала, клянутся не раскрывать местоположение спрятанного Клада, который станет целью Свободного Поиска. Принеся эту клятву, Адмирал обращается к своим подданным, называя завтрашний полдень сроком, когда он отворит порты и гавани Аркада Порты, чтобы каждый, чувствующий себя готовым, попытал счастья в поисках золотоволосого чуда, женщины ценой в корабль. Святой прелестницы, с телом, буквально созданным для постельных утех лучшего из мужей.

Каждый хочет стать этим лучшим. Даже если это проныра и плут, мошенник с ледяным как сердце зимы мозгом, мечтающий продать свою живую и дышащую добычу за золото, он все равно жаждет.

И эта жажда будет расти.

Никто не обольщался мыслями о честности проведения состязания, всех заботила лишь честность того, кто прятал клад, так что, пока я, со вздохом облегчения, валился спать, во всей пиратской столице спокойно спали только те, кто не думал отправляться в плавание и… полные идиоты, которых было не так уж и много. Жизнь закипала тугой струей багрово-синей жидкости того редкого оттенка, который можно увидеть лишь на короткий миг, проливая кровь врага в океан…

— Какой ты поэтичный! — съязвил Шайн, неуклюже залезая на грудь разлегшегося на кровати меня. Посидев там с минуту, кот, замявшись, спросил, — Ты вот хоть понимаешь, что она тобой нагло пользуется, а? Именно так, как ты ненавидишь, Джо…

— Хм? — взглянул я на кота одним глазом, — Мы что, сейчас валяемся в канаве со сломанными ребрами и двумя дырками от арбалетного болта в теле? Полудохлые от голода и с заданием уничтожить форпост рыцарей Каверны? Или как там, в долине Кар…

— Так, тихо! Я понял! — фыркнули на меня, — Но, тем не менее?

— Она действует в моих интересах. В интересах волшебника. Она эффективна. Она пла…

— У неё шикарная задница! — попытались меня подначить.

— И это тоже, — не стал спорить я, подбрасывая в воздух нетолстую книжицу, которую уже пару раз успел прочитать от корки до корки, — А еще Лючия знает, что я собираюсь сделать с этим. Ей пофиг. И вообще, котяра, эта женщина понимает, как нужно вести дела. Она не оставит нас внакладе.

— Почему ты так уверен?

— Потому что мне двадцать один год, а она — бессмертна. Мы еще долго будем ей нужны.

— И ты… не против такого?

— Нет, — вздохнул я, — В чем-то ты был прав. Я мог ненавидеть Дахирима, мог ненавидеть свою жизнь, да и тебя вот, ненавижу, местами, но у нас был не тот бог, который допускает глупые ошибки. Я был его святым, это в моей природе… да и в твоей. Мы бы не смогли провести полтысячи лет в каменной башне, даже усыпанные золотом с ног до головы. Мы бы во что-то ввязались, обязательно.

— Это точно, — уверенно кивнул мохнатой башкой Лунный кот.

— Ну вот. Богиня придает этому смысл. И оплачивает счета. Очень щедро.

— …

— …

— Джо?

— Ммм…?

— Как думаешь, она может превратить меня в… дракона?

— Конечно может, она же богиня, — подтвердил я на полном серьезе, — Но не будет.

— Почему? — удивился и обиделся кот.

— Потому что боги идиотами не бывают, Шайн. Пора бы уже это понять.

///

— Да что вы говорите⁉ — фраза, известная ему как минимум на шестидесяти языках, сорвалась с губ Эфирнаэбаля легко и невесомо, как и миллионы раз до этого.

— Я тебе говорю, эльф! — на него свирепо вытаращилась бородатая физиономия, исполненная пороками и алкоголем под завязку, багровая и страшная как лик демона. Не удовлетворившись отсутствием ужаса и скорби на лице противно доброжелательного собеседника, рожа добыла откуда-то руку, в кулаке которой был сжат острый кривой кинжал, а затем с размаху вогнала нож в столешницу прямо перед Эфирноэбаэлем.

Тот и глазом не моргнул, тут же жадно спросив:

— А что именно вы говорите, молодой человек?

Видимо, когда-то, очень давно, кто-то очень красивый и ласковый назвал это человекообразное убоище «молодым человеком», поэтому искренний интерес эльфа задел какие-то жалкие обгоревшие ошметки души записного головореза. Тот, вместо того чтобы сделать с остроухим нечто противоестественное и откровенно кровавое, начал на него орать, пуча глаза и брызгая слюной.

Несмотря на очевидный недостаток интеллекта, орало это чудовище вполне логичные, с его, чудовища, точки зрения, вещи. Например то, что колдуны заколдовали Адмирала, задурили ему голову, а теперь все сотни капитанов и их экипажи, что отправятся через несколько часов штурмовать Тихийские острова, останутся с носом!

— Почему это⁈ — по-детски наивный вопрос эльфа вызвал вой во всей таверне!

Потому что иначе никак! Не может быть такого, чтобы колдуны поделились чем-то своим, да за просто так! Ну и что, что прибывший маг принял кодекс⁈ Он не так, как надо принял! Не дал его честно развести на волшебную бабу, а что-то свое замутил, паскуда такая! Что это вообще такое⁈ Где это видано, чтобы здесь, у них, дома, маги баб воровали⁈ А потом, считай, дарили?!!

— Не бывает колдунов-первых помощников! — излила свое авторитетное мнение рожа в воздух, — Не бывает! Здесь что-то не то!

С этим были согласны очень многие в данном питейном заведении, но что делать — не понимали. Вроде бы не корову проигрывают, а стартовать будут все вместе, да и плыть недалеко, но вот как-то не хочется лохами быть. Да и колдун этот, опять же, подозрительный такой, собака. Адмирала точно заколдовал. Ну как иначе, тот же сам у руля встал! У колдуна! Сопливого! Сами увезли эту бабу. А что она, Адмиралу не нужна, скажите? Такому мужику и такая баба не нужна⁈ Да как так-то⁈

Обсуждение ширилось, ром лился рекой, а эльф, каким-то чудом остающийся невредимым на этом празднике разгоряченного алкоголем насилия, не только продолжал слушать, но и невозмутимо записывал некоторые вещи. Причем, что характерно, висящий в воздухе свиток, на котором Эфирнаэбаэль чертил свои письмена, великолепно демонстрировал, что эльф очевидно относится к «колдунам гребучим», но почему-то всем пиратам-магоненавистникам было на этот факт плевать с просто поразительной силой!

— Может, капитаны знают больше? — почти себе под нос пробормотал занятый делом эльф, — Так обычно и бывает…

Он сказал это очень тихо, в шуме и гаме бурлящих обсуждений, крепко заваренных перегаром от рома и табака, он не должен был быть услышан, но… далеко не все пираты участвовали в дискуссии и стремились друг друга перекричать. За спиной старого эльфа сидел (а быть может, даже восседал) смуглый остроносый мужчина с шикарными смоляными волосами, большой саблей и куда большими амбициями, прятавшимися прямо на дне его глубоко посаженных глаз. А еще, как вы уже, наверное, догадались, у него были большие уши.

И глубокий, пробирающий до костей голос.

— Капитаны… — пророкотал этим своим голосом медленно вздымающийся с места человек, — Мы можем спросить у кого-нибудь из Конклава Капитанов!

— Демоны бездны! Точно! — рожа, пытавшаяся напугать старого эльфа, просветлела до максимума возможного, а затем побагровела, начав орать про капитанов, но было уже поздно — прислушавшиеся к рокоту смуглого черноволосого мужика, пираты уже выбирались из таверны, унося с собой тревоги, вопросы и изрядную долю рома.

Последним из питейного заведения (то есть даже после заинтересовавшегося сверх меры трактирщика) выбрался и сам Эфирнаэбаэль Зис Овершналь. Покрутив головой, эльф уж было нацелился на следующий трактир, находившийся буквально в нескольких десятков метров, как неожиданно перед ним возникло крупное существо, напоминающее сильно заросшего длинной серебристой шерстью дракона, но ростом всего с человека и без крыльев. Существо молча вытянуло вперед две лапы, сжимающие изрядных размеров свиток. Эльф, взяв предложенное, рассеянно поскреб существо по щекам, от чего оно отчаянно замурчало, а затем развернул и начал читать принесенное, полностью выключаясь из реальности.

После того, как странное существо исчезло, мимо поглощенного чтением эльфа прошли несколько человек. Пара десятков даже, если считать. Их, этих людей, объединяло несколько общих черт. Большинство из них (восемнадцать) вполне могли зарезать родную мать за пару серебрушек, а за золотой даже приготовить из неё бешбармак. Конечно, эльф, попавшийся им на пути, никак не мог впечатлить богатством своего одеяния или хоть какими-то украшениями, но он всё-таки был эльфом, а значит имел абсолютно все шансы быть зарезанным просто на всякий случай.

Однако, ничего подобного не произошло. Негодяи ушли своим путем, а хронист, жадно поглощающий взглядом знаки на пергаменте, остался.

— Подумать только! — искренне восхитился он через некоторое время, — Братья Элебал примирились! Восхитительно! Я обязан их увидеть! Немедленно!

Его левая рука начала совершать невероятно сложное и даже, простите, несколько похабное движение, горя кончиками пальцев, но тут в воздухе, прямо напротив лица великого мудреца, появилась полупрозрачная женская кисть руки, которая сердито (и болезненно) щелкнула хрониста в его высокий лоб. Тот, тут же прекратив творить магию, схватился за пораженное место, собрав глаза в кучу, а затем обиженно протянул:

— Ну, мам!!

Кисть, погрозив многотысячелетнему существу указательным пальцем, растворилась в воздухе, а тяжело вздохнувший эльф, потирая лоб, направился в следующий трактир, дабы и там направить очень неправедных людей на… ну, скажем, праведный путь.

Или более праведный.

Или… знаете, можно признаться честно, Эфирнаэбаэлю Зис Овершналю было неприлично сильно плевать на этическую сторону вопроса. Его просто вело нечто высшее. Слова «Deus Vult» звучат далеко не в одном мире, но иногда, при крайне редко складывающихся обстоятельствах, они значат именно то, что значат, а не разную дрянь, которую в них вкладывают грабители, воры, мерзавцы и обычные короли, которым нужно срочно занять свою армию.

Так. Хочет. Бог.