Найденыш 16. Дорога в грядущее

Глава 4

Екатеринбург, апрель 2014 года

— Уже успели соскучиться, господин Старицкий? — иронично спросил Ферзь, когда Никита вместе со Слоном, Лязгуном и Москитом вошли в просторный кабинет, переделанный из двух спальных комнат того самого особняка, в котором раньше хранилась воровская касса.

С последней встречи самый, наверное, везучий вор преобразился. В добротном костюме из английской шерсти, в белой рубашке с галстуком Ферзь стал похож на высокопоставленного чиновника. Даже заколка для галстука оказалась непростой: золотой, с бриллиантовой крошкой. Аккуратно зачёсанные назад волосы были покрыты гелем, что придавало пахану своеобразный вид этакого американского дона из мафиозного клана.

— Надо же проконтролировать, чем вы тут занимаетесь, — Никита покрутил головой, разглядывая интерьер преображённого помещения, благодаря современной офисной мебели и удачному ремонту превратившегося в респектабельный кабинет. — Секретаршу ещё не завёл?

Он намекнул на троицу широкоплечих «быков» из охраны, напряжённых от одного присутствия страшного волхва, и поэтому лихорадочно активировавших защитные амулеты. В присутствии хозяина они старались не показывать своей неуверенности, поэтому сразу встали так, чтобы перекрыть Никите путь, вздумай тот сделать что-нибудь плохое пахану.

Ферзь поморщился и проворчал, чтобы охранники вышли из кабинета. Никита оценил этот жест и попросил личников оставить его наедине с вором, тем самым продемонстрировав не только доверие, но и важность предстоящей беседы.

— Слушаю вас, Григорий, — Ферзь сплёл пальцы между собой и положил их на стол. — Если вы по поводу банка, пока ничем не могу обрадовать. Только-только начали функционировать. Да и в божеский вид здание надо привести.

И в самом деле, где-то в глубине особняка тарахтели перфораторы, что-то гулко стучало, падало.

— Я не тороплю, — отмахнулся Никита, развалившись в кресле. — У меня другой вопрос возник. Очень серьёзный, связанный с безопасностью Империи. Догадываешься?

— За жабры взяли? — Ферзь откинулся на спинку кресла. — Неужели фискальные органы заинтересовались «грязными» деньгами?

— Нет, с этой стороны всё нормально. Речь идёт о транзите «радуги» через южные границы на Урал и в Поволжье.

— Я этой дрянью не занимаюсь, — тут же открестился Ферзь. — Сколько пацанов подсело на «радугу», не перечесть! А это вредит нашему бизнесу. Пришлось вопрос кардинально решать. Два года назад я лично со своими парнями расшлёпал банду Мустафы. Именно он занимался продажей магических таблеток.

— Откуда Мустафа возил товар?

— Из Джунгарии, — вор успокоился, поняв, ради чего сюда приехал его наниматель. — Это один из маршрутов, известный мне. А ещё бухарцы с казахами завязаны на этом деле. Тоже периодически режут друг друга, чтобы бизнес отжать.

— Ты знаешь человека по кличке Гангстер? — Никита закинул ногу на ногу, продолжая с видимой расслабленностью следить за Ферзём.

— Гангстер? — вор наморщил лоб. — Знакомое погоняло. Слышал-слышал. Подождите-ка… Пару раз сталкивался с ним в казино. Высокий, жилистый, весь такой подвижный, как ртуть, да? Ещё любит подтяжки носить и шляпу, как во времена «сухого закона» в САСШ. Странная манера одеваться, я сразу это заметил. Но попробуй-ка его задеть, тут же вспыхивает и наказывает обидчика. Любит ребром ладони бить по сонной артерии, вот так, — без всякого суеверия Ферзь продемонстрировал на себе этот удар, легонько прикоснувшись рукой к своей шее. — Сам наблюдал, как он вырубил парочку идиотов, прицепившихся к его бабе.

Никита кивнул. Пока никаких расхождений со словами Аякса не наблюдалось. Разве что мелкие подробности прибавились.

— А так… не общался, не пересекался с его бизнесом. Слухи ходили, что он-то как раз и занимался перевозкой магической дряни по городам, — вор подмигнул и неуловимым движением достал откуда-то из-под стола бутылку коньяка с парой рюмок. — Не желаете, Григорий? С дороги самое то.

— Я не пью, но ты можешь расслабиться, а то весь на нервах сидишь, — усмехнулся Никита. Пусть боится, а то слишком откровенно излучает довольство от жизни, которую ему подарили в Верхотурье.

— Это запросто, — обрадовался Ферзь и одну рюмку убрал. Налил себе и сразу осушил. Крякнул, подышал в кулак. — А чем вас Гангстер заинтересовал?

— Не он, а люди, его снабжающие товаром. У меня появилась идея с одним бизнесом в Симбирске. Но есть опасение, что Гангстер, сейчас находящийся там же (вот совпадение, надо же!), смешает мне все карты. Не хочу вести дела с человеком, подсаживающим молодёжь на «радугу».

— Гангстер в Симбирске? — равнодушно спросил Ферзь, снова наполняя рюмку коньком. — Если честно, мне на его фраерские делишки плевать. Своих проблем хватает. После пропажи авторитетных воров в Екатеринбург потянулись всякие сявки, мнящие себя настоящими «Иванами». Да я таких на пересылках давил. Не знают они воровскую жизнь, зато пальцы гнут, словно те из гуттаперчи!

Ферзь сплюнул на пол в порыве накатившей злости и одним глотком закинул в себя коньяк.

— Кто в «казённый город» магический наркотик поставляет?

— Господин Старицкий, я в эти дела не лезу, себе дороже выйдет, — покачал головой новоиспечённый директор банка. — У вас лучше получается вызнавать необходимое. Вон как ловко избавились от Холода и Горца, комар носа не подточит. А часом не вы запустили мульку, что они часть общака ломанули и дёрнули к джунгарам?

— Красиво вышло? — улыбнулся Никита. Это была идея Хирурга, именно он и занялся её исполнением. С помощью чересчур болтливых людишек пустил слух о скурвившихся Горце, Чекане и Паше-Холоде. Самая дикая ложь имеет свойство восприниматься как правда. Вот и направили по ложному следу особо подозрительных воров, желавших загрести под свою руку остатки общака. Правда, Ферзь показал им, кто теперь хозяин в городе.

— Признаюсь, давно не испытывал такого удовольствия от кипиша, — осклабился Ферзь. — Зато теперь каждая сявка, прежде чем что-то сделать, меня спрашивает. Уловили, сволочи, в какую сторону ветер подул… Ладно, господин Старицкий, дам я вам крохотную намётку. Есть в Екатеринбурге один тип. Казах, вроде. Алдияром зовут. Он со своими земляками что-то мутит по контрабанде. Импортные сигареты, алкоголь, оружие сюда ввозят из Жузов, а отсюда рабов к себе забирают… Я только слухи передаю!

Вор выставил перед собой руки, увидев, как почернели глаза гостя.

— Только слухи! — повторил он. — Сам не видел, не знаю в точности! Возможно, и распределение «радуги» по губерниям тоже его работа. Но если про Поволжье речь идёт, то навряд ли Алдияр на том направлении работает. Казанских воров надо спрашивать. Не-не, сразу говорю, я не вписываюсь в эти дела! Начну мульки кидать с вопросом о «радуге», не доживу до глубокой старости. Не моя это поляна! Точка.

Ферзь ещё и шутить умудрялся, но по его глазам и неуверенным ответам Никита понял, что никакие уговоры не заставят битого жизнью вора влезть в «блудняк».

— И где этого Алдияра искать?

— На Юго-Западном…

— Ты думаешь, я знаю, что это такое? — приподнял бровь Никита.

— Рынок так называется у Объездного тракта. Рынок «Юго-Западный». Туда каждый водила дорогу знает. Скажете — домчат с ветерком. Алдияр любит сидеть в чайхане. Там у него вроде офиса, — Ферзь ухмыльнулся. — Буду рад, если вы ему, господин Старицкий, хвост прижмёте. Больно здорово у вас получается жути нагнать с помощью магических иллюзий.

Никита кивнул, соглашаясь. Пусть все считают, что демоны — порождение магоформ, которые умеют создавать опытные волхвы.

— Ладно, съезжу в гости к этому Алдияру, — он встал, поправил воротник пальто и кивнул на прощание неловко поднявшемуся Ферзю. Вор после бойни, устроенной у Верхотурья, относился к этому человеку с опасливым уважением. Господину Старицкому ничего не стоит пошевелить пальцем — и нет Ферзя. — Ты особо коньяком не увлекайся. Не забывай каждый месяц отчитываться как дела продвигаются. Не обязательно со мной контактировать, можешь через Хирурга.

— Без базара, — кивнул в ответ авторитет, превратившийся в делового человека.

Появившись в Екатеринбурге, Никита со своими личниками провернул тот же трюк с машиной. Они не стали нанимать такси, а взяли в прокат машину. Памятуя, что почти все водители охотно делятся с криминалом мало-мальски интересными слухами, барон Назаров не хотел, чтобы про их четвёрку и появляющихся из ниоткуда жутких демонов знали в городе уже через несколько часов.

— Сейчас в навигатор забьём маршрут и доедем до этого рынка, — сказал Москит, сев за руль. Он сноровисто поколдовал над экранной панелью, и через несколько секунд на ней высветилась зелёная извилистая линия, ведущая к цели.

— А что с казахом делать будем? — поинтересовался Слон, сидя рядом с Никитой. — Крадём, увозим в надёжное местечко, колем до жопы?

— Эффективно, но грубо, — усмехнулся Никита и хлопнул рукой по плечу Москита, чтобы тот не стоял на месте, а уже начал двигаться. — Посмотрим по ситуации.

Машина заурчала и покатилась по дороге к набережной. Вскоре особняк остался где-то за парком. Москит полностью сосредоточился на маршруте, а Никита коротко рассказал личникам, что в его планы не входит грубо накатывать на человека, за которым стоит боеспособная бригада, готовая пойти на любые меры, если затронуты интересы хозяина.

— Никита Анатольевич, никто вам не раскроет имена крупных поставщиков, — вздохнул Слон. — Тут ворюга прав. Были бы мы обыкновенными пронырами, желающими стать распространителями, Алдияр нас через десять минут зарыл бы в землю. Поэтому я за то, чтобы «колоть» его. Вызывайте демонов, они утащат бандита в своё логово, и вы услышите, как поёт клиент.

Слон был прав, и следовало поступить так, как личник и предложил. Не заслуживал враг обходительности и общения на равных. Но сейчас Никита хотел испытать новое боевое и психологическое оружие.

— Москит, сверни в какой-нибудь двор, — попросил Никита, внимательно разглядывая тянущиеся вдоль дороги высотные дома. — Хочу одну манипуляцию провести. От глаз людских подальше.

Лязгун переглянулся с водителем с некоторым недоумением на лице, а Слон даже заёрзал на месте, ожидая от барона каких-либо пояснений. Никита же, сохраняя спокойствие, в душе потешался над парнями. Сейчас они стали похожи на мальчишек, которым обещан сюрприз.

— Знать бы ещё, где такой двор найти, — пробормотал Москит, снижая скорость старенького, но добротно выглядевшего «Рено-Соболя». Увидев отворот от основной дороги куда-то в сторону многоэтажек, протянувшихся вдоль небольшого парка, он решительно направил автомобиль по разбитой асфальтированной полосе, постепенно углубляясь в дебри каменных джунглей.

— Вы сбились с маршрута! — предупреждающе милым женским голосом заявил навигатор.

Между домами мелькнули гаражные постройки, и Лязгун что-то тихо сказал Москиту, ткнув туда пальцем. Своего хозяина он уже изучил достаточно. Если барону взбрело в голову уединиться, значит, и в самом деле возникла потребность в чародействе.

На белый «Рено-Соболь» с пошарпанными боками никто не обратил внимание. Мало ли кто здесь катается. Асфальтированное покрытие исчезло, уступив место накатанной гравийной дороге, огибающей кирпичный высотный дом, построенный с помощью Земной Стихии. Иначе бы возведение подобных жилых комплексов вылилось в копеечку застройщикам, значительно увеличив стоимость квартир. А использовав пять-шесть волхвов с нужным Даром, можно было ставить подобные коробки целыми микрорайонами.

— Кажется, никого, — проговорил Москит, вертя головой. Он снизил скорость, и теперь машина едва ползла между гаражными боксами.

— Давай вон к тому повороту, — Никита заметил между гаражами просвет. — Здесь последний ряд, значит, сзади или пустырь, или гравийка.

Так и вышло. За последними гаражами находилась импровизированная свалка разного хлама, выброшенного автомобилистами из-за ненадобности. Видимо, периодическая чистка своих помещений сводилась к тому, что старые шины, кресла, какие-то ржавые детали, доски, куски застывшего цементного раствора перемещались сюда.

— Остановись, — сказал Никита, заметив более-менее чистый пятачок земли. — Сидите на месте. Я на пару минут.

Он вылез из машины, размялся несколькими энергичными движениями рук и сжал нефритовый медальон. Воздух перед ним сгустился до состояния киселя, окрашенного в багрово-жёлтый цвет, облаком взмыл вверх на несколько метров, приобретая очертания человеческой фигуры, и через мгновение с шелестом развеялся, трансформировавшись в смуглолицую девицу, наряженную в приталенное пальто с милым газовым шарфиком. Неуверенно поправив на голове беретку, Азафа с гримасой отвращения огляделась кругом.

— Что это за грязное и неприятное место, господин? Людям нравиться жить среди хлама и мусора? Какие-то каменные хлева, воняет неприятно. Впрочем, знавала я такие города, целиком построенные по подобию.

— И где это такое ты видела? — критически оглядев джинири с головы до ног, Никита счёл нужным признать, что Азафа выглядит прилично. На пальто — ни единого пятнышка, модные сапожки начищены до блеска, тонкие замшевые перчатки завершают образ незнакомки, на которую должна клюнуть очень крупная рыба.

— Это было давно, лет этак… — Азафа задумалась, — десять тысяч назад. Кучно, грязно, народу много. От того и болезни всякие случались. Но здесь очень тихо, что странно.

— Мир другим стал, — усмехнулся Никита. — Садись в машину, я тебе объясню, что делать.

Телохранители заулыбались, когда джинири расположилась на заднем сиденье и шутливо пихнула локтем в бок Слона. Все-таки приятно иметь оружие огромной разрушающей силы в облике красивой девушки, да к тому же выступающей на нужной стороне.

— Не засматривайся на меня так, воин, — предупредила Азафа. — У тебя своя женщина есть, а я тебя и зажарить могу.

Москит с Лязгуном захохотали,

— Поехали, — Никита захлопнул дверь. — А ты, красавица, слушай внимательно, что нужно сделать…

Рынок «Юго-Западный» вольно раскинулся вдоль Объездного тракта, заняв огромную площадь, застроенную однообразными павильонами, в которых шла оживлённая торговля. Здесь даже был авторынок, на который каждый день устремлялись тысячи любителей железных коней в надежде найти идеальный вариант для собственных потребностей.

Павильоны тянулись на сотни метров, но потеряться здесь не мог бы и самый рассеянный посетитель. Везде стояли информационные щиты с планом рынка, разбитого на определённые сектора: продовольственный, с промышленными товарами, для садоводов, для любителей выращивать животных на домашнем подворье, да и не перечислить всего. Единственная проблема состояла в том, что передвигаться по асфальтированным дорожкам приходилось пешком. Машинам сюда въезд был воспрещён, кроме тех, что привозили товар. Но и для этого требовалось специальное разрешение.

Оставив Москита охранять тачку, остальные направились к распахнутым воротам. Прежде чем окунуться в кипящую суету рынка, Никита тщательно изучил план, нарисованный на огромном щите перед входом. Чтобы найти чайхану, следовало сначала понять, где она могла находиться. Вряд ли обжорные ряды задвинут в самый дальний угол рынка. Главный принцип для них: быть поближе к людям. Кушать хотят все, и чем доступнее окажется кафе или закусочная, тем больше прибыль.

— Нашёл! — Слон оживился. — Нужно от входа пройти два ряда и повернуть направо. Идём, идём и сворачиваем налево. Вон там сколько всего! Пирожковые, кафешки, общественная столовая даже есть! Уж чайхану отыщем!

— Азафа, ты идёшь первой, — пояснил Никита девушке, и так крутящей головой по сторонам с нескрываемым любопытством на лице. — Мы будем рядом, в нескольких шагах от тебя. Как только окажемся в нужном секторе, начинай изображать растерянность, словно потеряла кого-то. К тебе обязательно подойдут и спросят, «как такая красавица ходит одна и не боится?».

Волхв изобразил восточный акцент настолько умело, что личники не удержались и тихо заржали. Азафа даже не улыбнулась, только кивнула, показывая всем видом, что приказ поняла. Она поправила на плече ремешок женской сумочки и изящной походкой направилась по дорожке, сопровождаемая взглядами мужчин. И ведь хороша, чертовка, пусть и отличается внешностью от местных барышень, далеко не в худшую сторону. Скорее, даже выгоднее смотрится.

— Погнали, — Никита пихнул кулаком в плечо Слона. — Девушку из виду не упускать ни в коем случае. Иначе натворит бед. Если кто попытается к ней приставать до встречи с клиентом, разрешаю тихонько и незаметно препятствие устранить.

— Ясно, — Лязгун с хрустом сжал пальцы в кулаки. — Лёгкое воздействие на организм без летального исхода.

— Правильно мыслишь, — уже на ходу откликнулся Никита.

Следовало поторопиться, чтобы Азафа окончательно не скрылась в людской толпе. На входе она была довольно плотной, и только через несколько метров начинала разбиваться на несколько потоков. Коричневое пальто девушки мелькало впереди, то и дело пропадая из виду, поэтому приходилось ускорять шаг. А иногда джинири застывала перед витриной какого-нибудь павильона и заворожённым взглядом окидывала разнообразные товары, выставленные на виду посетителей рынка.

Никита сначала хотел подойти к ней с наказом не отвлекаться от задания, но потом махнул рукой. Ифриты любопытны по своей природе, а уж ифриты женского пола тем более не пройдут мимо ярких вещей. Азафе очень редко удавалось покидать пространственный пентакль, запертой в нём по воле бывшего хозяина, и ничего удивительного, что она столь жадно впитывала в себя новые впечатления. Мир стал другим, и джинири очень хотелось быть его частичкой.

Наконец Азафа вспомнила, зачем она здесь, и решительно направилась в сторону павильонов, откуда неслись разнообразные запахи приготавливаемых кушаний. До Никиты поздно дошло, что девушка не умеет читать по-русски, и ориентироваться с помощью вспомогательных информационных щитов — пустая затея. Но её обоняние уверенно вело к цели. Оставалось только не упустить джинири из виду.

Как только она миновала несколько кафе с «русской», «итальянской», «китайской», «средиземноморской» кухней, на Азафу стали обращать внимание типы с явно выраженными восточными чертами. Сначала к ней пристроились два худосочных хмыря в кожаных куртках, обросшие, как лешие, и что-то стали спрашивать. Она ответила, делая испуганное лицо. Один из бородачей покачал головой и махнул рукой в направлении павильонов, представлявших из себя беседки с ажурными стенками и резным куполом. В них сидело множество людей, кто на низеньких скамейках, кто вообще на кошме, расстеленной прямо на деревянном полу. Никита обратил внимание, что большинство из них молодые парни и мужчины, в коротких кожаных куртках и спортивной обуви. Женщин не было видно вообще. Поэтому появление Азафы вызвало невероятный интерес. Будь здесь настоящий восточный базар со своими правилами, она бы и десяти метров не прошла. Наказали бы за своеволие, что посмела прийти без мужа или родственников мужского пола.

Но Азафа была ифритом, которому плевать на людские законы и негласные правила, построенные на доминировании сильнейшего. Она чуть сбавила шаг, продолжая, тем не менее, продвигаться между павильонами. Слон и Лязгун делали вид, что они здесь только из-за желания вкусить плова или шурпы, и поэтому тщательно выбирают, где остановиться.

Огненная джинири и в самом деле была очарована происходящим. Новый хозяин дал ей столько свободы, что хотелось петь и танцевать в вихре горячего и обжигающего пламени. Чудесный мир людей изменился очень сильно, стал привлекательным, ярким, с соблазняющими сердце и душу ифрита красивыми вещами. И в самом деле, Азафа, ощущавшая себя в новой одежде невероятно привлекательной, замечала завистливые взгляды мужчин, которые по достоинству оценили её гибкую, высокую и стройную фигурку. Не будь приказа хозяина, сейчас за девушкой вился бы огромный хвост из очарованных болванов. Пришлось усилить ментальное воздействие, чтобы страх, неуверенность и робость завладели мужчинами. И лишь двое не побоялись подойти, но и то с одним вопросом: что она здесь делает одна без сопровождающих.

— Ищу дядюшку Алдияра, — хлопая длинными ресницами и едва не пуская слезу, ответила Азафа. — Я хотела сделать ему сюрприз, но меня по дороге обворовали. Я без денег, вещей, только вот эта сумочка и осталась!

Она погладила свой красивый аксессуар, подаренный ей Тамарой.

— И документы пропали! — ещё сильнее всхлипнула она, не зная, что означает слово «документы». Но Никита приказал говорить именно так. Наверное, какое-то очень сильное заклинание.

— Эй, красавица, не плачь, да? — один из замурзанных бородачей махнул в сторону павильонов, от которых исходили вкуснейшие запахи приготовляемой еды. — Иди туда, там спрашивай. Не знаем мы, кто это такой — Алдияр! Если не найдёшь — приходи сюда, поможем!

Они, скорее всего, лгали насчёт человека по имени Алдияр. Азафа умела «читать» людей по их аурным «венцам» над головой. Ничего не сказав, девушка чуть-чуть понурилась, показывая всем своим видом, как ей тяжело. Но чем ближе была её цель, тем увереннее становился шаг. Ощущая на себе мужские взгляды, джинири про себя улыбалась. Достаточно превратиться в бушующий столб огня — и от этого места останутся одни головёшки. Как же тяжело сдерживать свою дикую и необузданную силу!

— А что здесь делает такая красивая птичка? — услышала она мужской голос сбоку, и ей дорогу перегородили трое крепких парней в потёртых кожанках. Четвёртый, среднего роста человек, уже довольно пожилой, с седой щетиной и коротко стриженными волосами, тоже тронутыми серебряными нитями, стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди. — Из чьей клетки она вылетела и заблудилась?

— Я ищу дядю Алдияра, — изобразив смятение на лице, ответила Азафа бархатистым голосом, краем глаза заметив, как Слон и Лязгун вошли в противоположную беседку и сели за столиком, держа девушку под контролем. Где был хозяин Никита, она не знала. — Приехала в гости, а меня на вокзале обокрали!

— Дядя Алдияр? — усмехнулся пожилой. — А ты кто ему будешь? Племянница или дальняя родственница?

— Я не могу сказать вам этого, незнакомый господин! — покраснела джинири. — Мне и так стыдно было появиться здесь без сопровождения родственников, но у меня просто не было выбора!

Слёзы закапали из её глаз, но щетинистый с ещё большим подозрением стал смотреть на девушку, что-то лихорадочно обдумывая.

— Заходи сюда, — наконец, приняв решение, он мотнул головой, показывая на стоящую рядом чайхану с обширной открытой верандой, где находилось с десяток мужчин разных возрастов.

Парни остались у входа, а пожилой незнакомец повёл Азафу через веранду под удивлёнными взглядами посетителей. Открыв лёгкую резную дверцу, они оба оказались в помещении, где тоже за столиками сидели люди и угощались разными блюдами. Запахи плова, шашлыка и лагмана вызвали у джинири резкое слюноотделение. Это, конечно, не изысканные яства, которые она вкушала последние несколько тысячелетий, но жизнь среди людей начала «портить» вкусовые привычки девушки.

— Подожди здесь, — буркнул седобородый и скрылся за низенькой дверцей.

Азафа вдруг ощутила себя обнажённой под взглядами посетителей, и опять активировала ментальную способность. Все стали отворачиваться, как будто им стало неинтересно рассматривать красавицу в приталенном пальто и кокетливой беретке.

Дверца распахнулась, и выглянувший наружу провожатый поманил её пальцем. Пригнувшись, Азафа вошла внутрь, в последний момент заметив Никиту, который каким-то образом очутился неподалёку за столиком вместе со Слоном и Лязгуном. Не то, чтобы она боялась какого-то бандита — ей стало приятно, что господин Никита рядом, и готов прийти на помощь. Хотя… это было так смешно. Человек — и помогает ифриту? Впрочем, не стоит забывать, какие Слуги есть у господина. Эти два неугомонных демона, постоянно выясняющих отношения между собой, являлись серьёзной боевой силой. Как-то раз Дуарх похвастался, что развеял на угольки её собрата в горах, когда тот вздумал напасть на Никиту.

В небольшом помещении, кроме пожилого незнакомца с седой щетиной, находились четверо смуглолицых мужчин. Двое из них сидели, расслабленно привалившись к ближней к двери стене, а ещё двое увлечённо играли в шахматы. Азафа сразу поняла, кто из них Алдияр. От малорослого, но очень жилистого человека с косичкой на выбритом черепе исходила та самая аура, которая даёт силу, уверенность, превосходство над окружающими, заставляет их подчиняться. Такую энергию джинири хорошо чувствовала, поэтому ошибиться не могла. Да и не будет господин скромно сидеть возле стенки и глядеть на развлечения нукеров.

Благодаря одной кожаной жилетке, накинутой на голое тело мужчины, Азафа увидела на его левом плече татуировку в виде оскаленного черепа, изо рта которого выползает змея. «Люди — наивные болваны, подумала джинири, молча стоя у порога комнаты, увешанной узорчатыми коврами. — Они думают, что постигли смысл сакральных символов, и с удивительным постоянством разукрашивают себя всем, что посчитают красивым или устрашающим. Этот, с косичкой, особо изощрился, чтобы соединить символы смерти и безграничного знания Вселенной. Идиот».

— Какая скромная девушка, — вдруг сказал Алдияр, оторвав взгляд от шахматной доски. Голос его был по-восточному сладок, бархатист, что не ввело в заблуждение джинири. — Что же ты вдруг застеснялась? Приехала одна в большой и чужой город, не побоялась пойти на рынок без сопровождения, и вдруг застыла, как соляной столб! Проходи, присаживайся!

Он сделал какой-то знак, и один из охранников поставил на середину комнаты обыкновенный табурет. Азафа села на него и положила на колени сумочку, крепко сжимая ремешок обеими руками. Теперь девушка находилась в пяти шагах от человека, с которым очень хотел встретиться Повелитель.

— Ну, расскажи, кто ты такая, зачем меня искала? — глаза мужчины потемнели, но голос оставался таким же приторным. — И почему ты называешь меня дядей?

— А как я ещё должна называть человека, который оставил мою маму беременной, а сам исчез с горизонта? — вздёрнула брови Азафа, правильно просчитав ментальную сущность Алдияра. — Подлецом — не хочу, потому что не знаю всех обстоятельств.

Рука Алдияра, поднявшего в это время руку с зажатой в пальцах пешкой, замерла в воздухе. В комнате наступила гулкая тишина.

— Ты что метёшь, девчонка? — по-змеиному прошипел мужчина, бросая пешку на доску. — У меня никогда не было семьи, а уж детей — тем более! Кто тебя послал? Креп, ты её обыскал?

Щетинистый мужик, которого он назвал Крепом, только пожал плечами, но как-то смущённо, и тут же оказался рядом с девушкой.

— Не вздумай прикасаться ко мне! — заледеневшим голосом проговорила Азафа. — Или вы трусы, что боитесь одной слабой девушки? Нет у меня оружия, успокойтесь. Я пришла только за справедливостью.

— И кто твоя мать? — Алдияр успокоился и с интересом поглядел на красивую незнакомку.

— Гулзара… Впрочем, тебе это имя ничего не скажет. Ты же привык с женщинами обходиться, как с вещью, — джинири прекрасно считала ментальные метки с души этого человечишки. А дальше не составило труда свести ниточки воедино. — Сколько их у тебя было? Сотня? Две? Иной падишах не имеет столько жён и наложниц в гареме. Хорошо устроился, папочка… Никакой ответственности.

— Смелая, дерзкая, — неожиданно для охранников, уже готовых было разорвать незнакомку, позволившую себе так разговаривать с хозяином, усмехнулся Алдияр. — Мне интересно, как ты узнала обо мне? Как нашла?

— Кровь, — просто ответила девушка-ифрит. — Ты бездарен, дядя, а у мамы был Дар, слабенький, но тем не менее… Он позволял по крови найти близких и дальних родственников. Не секрет, что на востоке семьи очень многочисленны, но за сотни и тысячи лет войн и насилия кровные связи стали распадаться. Я переняла Дар у матери и теперь собираю воедино всех, чью кровь вобрала моя.

— Одарённая, значит? — Алдияр переглянулся с Крепом, который так и остался стоят рядом с девушкой. — Так себе Дар. Вот если бы ты умела владеть «огнём» или другой какой Стихией, я бы взял тебя в свою команду. Мне нужны чародеи, а не ищейки.

Нукеры негромко засмеялись, охотно поддержав шутку своего предводителя.

— Если бы я владела Стихией в полной мере, то ты давно бы уже лежал мёртвым вместе со своими головорезами, — ничуть не смутившись, ответила Азафа, а сама кинула быстрый взгляд на Крепа. Она явственно ощущала близость смертоносного оружия, которым люди теперь пользуются взамен доброй стали, чтобы убивать друг друга. Вот и ещё одно доказательство, что человечество обмельчало в своей трусости и малодушии.

— Не заговаривайся, девчонка! — оскалился Алдияр. — Я могу по щелчку пальца сделать тебя своей рабыней, и будешь отрабатывать свободу усердным служением!

Дальше произошло столь невероятное, что нукеры вместе со своим господином застыли на месте. Азафа невообразимым образом оказалась за спиной Крепа, подбила носком сапожка под коленные сгибы щетинистого мужчины, заставив того рухнуть на колени, следующим движением выхватила у него из-под ремня тяжёлый пистолет и приставила ствол к виску помощника Алдияра, или кем он являлся в иерархии банды. С оружием джинири учил обращаться сам Никита, поэтому она знала, как снимать предохранитель и нажимать на курок. Громкий хлопок, огонь, запах пороха невероятно понравились Азафе, и она подолгу проводила время в стрелковом тире, расстреливая по несколько магазинов в забавные чёрно-белые круги.

Единственное, что ей не нравилось — она постепенно очеловечивалась. Для ифрита это неприемлемо.

— Неплохо, — похлопал в ладоши Алдияр, выйдя из шокового состояния. — Креп, а ты постарел!

— Позволь, я убью его и встану заместо него! — азартно проговорила девушка. — Увидишь, я умею быть полезной!

— Охолонись, девка! — Креп оказался на самом деле крепким мужиком. Даже голос не поменялся, остался таким же спокойным. — Моя смерть станет твоим приговором. Я с хозяином два десятка лет вместе, и что-то не помню, чтобы он с какой-то там Гулзарой миловался. Не было у него бабы с таким именем.

Алдияр захохотал и даже показал большой палец, поднятый вверх.

— Я всегда знал, что с памятью у тебя полный порядок! Что я буду делать, когда ты умрёшь, Креп? Проиграла ты, девка! С треском, в одни ворота! Может быть, теперь скажешь, на кого работаешь? На ИСБ? Или на Ферзя? Или кто-то из аристо решил влезть в мои дела?

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — спокойно ответила Азафа и резким ударом рукояти пистолета врезала по голове пожилого. Креп охнул и завалился на пол, неподвижно застыв у её ног.

— Вот сука! — не выдержал один из нукеров, направляя на джинири пистолет. Двое других закрыли собой Алдияра. — Пушку брось! Живо!

Азафа почувствовала азарт, будоражащий её и так горячую кровь. Как же это здорово, что господин позволил жить среди людей! Друзья, враги, чувство опасности — всё, о чём мечтает необузданная душа ифрита! Эмоции бушуют в комнате, повышая ментальную чувствительность огненной девицы.

— Попробуй меня убить, жалкий шакал, прячущийся за паршивой поделкой шайтанов! — хмыкнула Азафа и щёлкнула флажком предохранителя. — Мигом отправишься в джаханам. Хочешь проверить? Рискни!

Никита поднял голову, словно к чему-то прислушиваясь. Несколько минут назад он направил в комнату, где скрылась Азафа, несколько «амёб», и пока парни пили зелёный чай с восточными сладостями, внимательно вслушивался в разговор девушки-ифрита с нужным ему человеком. Сначала всё шло так, как и задумывалось, но с каждой минутой беседа сворачивала с русла, которого следовало придерживаться, и катилась безудержным потоком в неизвестность. Чего он боялся, начало сбываться. Джинири стала своевольничать, придумывать на ходу какой-то новый сценарий. А потом и вовсе произошло неладное. Какой-то Креп разоблачил историю Азафы, благодаря своей памяти. Но барон Назаров восхитился, как ловко девушка подцепила на крючок бандита насчёт несуществующей матери. Не будь у контрабандиста такого помощника, всё могло сложиться удачно.

— Кажется, нам пора вмешаться, — негромко сказал Никита, когда услышал предупреждение Азафы отправить всех в огненную преисподнюю. — Будем действовать по самому плохому варианту.

— Эх, как чуял! — даже обрадовался Слон.

В то же мгновение волхв накинул «полог невидимости», под которым вместе с личниками прошёл в соседнее помещение. Было трудно сначала заставить всех посетителей не обращать внимание на происходящее за дальним столом, иначе кто-то заметил бы внезапное исчезновение троих человек.

Никита не стал снимать «полог» и тогда, когда оказался в комнате. Трое нукеров рухнули на пол настолько неожиданно, что Алдияр только глаза выпучил, ничего не понимая.

— Доброго денёчка, уважаемый, — волхв убрал «невидимость», обозначил своё присутствие, сев напротив контрабандиста. Поднял с доски упавшую пешку и поставил её на одну из свободных клеток. — Извиняться за вторжение не буду. А вот за девушку — моё прощение, не доглядел. Убежала из клиники, представляете! Целую неделю за ней по следам шли. Такая шустрая барышня!

— Вы… кто вы такие, к дьяволу? — осев в кресло, Алдияр только судорожно сжимал края жилетки. — Какая клиника?

— Так барышня больна на фоне психосоматического расстройства, начавшегося после употребления «радуги», — добродушно пояснил Никита, цепко вглядываясь в реакцию контрабандиста. — Не знаете, как происходит разрушение психики, душевной стабильности и медленное погружение в кошмары, когда плотно сидишь на магических наркотиках? А я вот знаю. Поэтому благодарите меня, что успели мы вовремя, иначе бы она начала стрелять.

— А я здесь при чём? — постепенно приходя в себя, прорычал Алдияр. — Плела что-то про мать, которую я бросил. Ну, это-то ясно, что врала. Мой человек сразу поставил её на место. Про какую-то магию крови болтала…

Он краем глаза покосился на Слона и Лязгуна, проворно стягивающих пластиковыми шнурами руки и ноги своих охранников, которые ещё не пришли в себя, но уже лежали с кляпом во рту.

— Я человек простой, купец, коммерсант, — продолжал Алдияр более покладисто, потому что не знал, как реагировать на появление странного человека с сопровождающими, чья сноровка больше подходит для телохранителей с большим военным опытом. — Продаю ковры, текстиль разный. А тут ко мне заявляется вот эта бешеная и начинает утверждать, что я её отец.

— Возможно, доля правды в этом есть, — не стал разубеждать его Никита, внутренне усмехаясь. Главное, чтобы Азафа сидела тихо и не вмешивалась в разговор. — Барышня владеет магией крови, но безобидной, не такой, которая может человека в могилу свести. Она чувствует родственную кровь. Но наркотик уже начал разрушать её психику, поэтому у девушки появилось стойкое убеждение, что нужно найти человека, который свёл в могилу родную мать.

— Меня и в этом хотите обвинить? — натуральным образом вытаращился на волхва контрабандист, совершенно запутавшись в происходящем. — Да что же за день такой! Аллах всемилостивый, помоги остаться в разуме!

— История такова, уважаемый, — Никита поставил чёрного коня рядом с белым. — Её мать умерла от передозировки «радугой». Девушка очень любила её, и оставшись одна, погрузилась в чарующий мир наркотика, в котором могла видеться и общаться с родным человеком. Каким-то образом ей удалось почувствовать зов крови. Сбежав из клиники, она помчалась из Симбирска в Казань, а оттуда — в Екатеринбург.

— Мой человек утверждает, что я никогда с женщиной по имени… забыл уже! Никогда не встречался!

— Он врал, господин! — сказала Азафа. — Слуги всегда врут, чтобы угодить своему хозяину. А мама сказала, что человек по имени Алдияр погубил её поганым зельем.

— Подсадил на «радугу», — кивнул Никита. — Вот такая история. Я, честно говоря, не верил, что девушка сможет найти своего отца.

— Да всё это ложь! — взревел Алдияр и смахнул с шахматной доски все фигуры. — Какая-то больная на голову девка, теперь какой-то лекарь из непонятной клиники! Вы кто такие, а? Пришли мой бизнес отжать?

— Ну, вот, и заговорил, как надо! — Никита переглянулся с радостным Слоном, поигрывающим тактическим ножом.

— Вы кто, а? — начав подозревать самое плохое для себя, завертел головой контрабандист. — Я вас не знаю, вы меня — кажется, очень хорошо. Слушайте, уважаемые, если есть какие-то претензии, обсудим спокойно! Назвались бы!

— Моё имя тебе знать не обязательно, — волхв взглянул на Алдияра так пристально, что тот заёрзал на месте. — Я всего лишь хочу знать, каким образом «радуга» отсюда идёт в Поволжье. То, что ты занимаешься крупными поставками, мне известно. Кто сидит на волжских маршрутах?

— А-ааа! Конкуренты объявились! — хохотнул Алдияр. — Теперь ясно, откуда ветер дует. Аристократы решили под себя прибыльный бизнес подмять?

Хрясь!

Слон с размаху влепил подошвой тяжёлого ботинка ему в грудь, и поставщик с тяжёлым грохотом опрокинулся вместе с креслом на пол. И тут же крепкая рука личника вздёрнула его вверх.

— Вы что творите, болваны, кхе-кхе? — отдышавшись, Алдияр оскалился. — Через десять минут сюда придут уважаемые люди, вас на ремни порежут!

— Господин, могу ли я просить у тебя разрешения заняться ими? — безмятежно спросила молчавшая до этого Азафа, ловко поигрывая пистолетом. — Уверяю, они сюда даже не зайдут.

— Вы больные! — с нотками истерики хохотнул Алдияр. — И эта девка бешеная! Что вам от меня надо?

— Кто курирует поставки в Симбирск? — задал прямой вопрос Никита. — На кого работает Гангстер? Тебе лучше сейчас назвать имена, пока я добрый. Иначе в следующий раз это будет мучительный процесс.

Он дал мысленный приказ демонам, и те в тягучих завихрениях инея появились в комнате, оба в длинных кожаных плащах и в хомбургах — шляпах, которые были популярны у гангстеров САСШ. Никита в очередной раз убедился, что Дуарху и Ульмаху не чужда ирония. Зато у Алдияра отпала нижняя челюсть. Только сейчас он понял, что с ним разговаривает непростой человек. Его заметно затрясло.

— Можете забрать этих… — последовал кивок Никиты на лежащих нукеров. — И возвращайтесь обратно.

— Благодарим тебя, Хозяин! — обрадовался Дуарх и без лишних церемоний затянул в образовавшуюся воронку двух бандитов. Ульмах сделал то же самое с другой парочкой.

Алдияр с ужасом смотрел, как жуткие создания забирают его охранников и верного Крепа. Ещё секунду назад они были здесь, пусть оглушённые и связанные, но сейчас в комнате образовалась пугающая пустота.

— Назови имена людей, которые курируют поставки по Волге, — надавил взглядом Никита. — Не советую играть со мной, Алдияр. Предлагаю сделку. Ты раскрываешь все схемы поставок «радуги» из Джунгарии, Бухары, Китая. Со своей стороны обещаю дать тебе время исчезнуть из России. Но одно условие оставлю: никогда на территории Империи более не появляйся. Узнаю — участь твоя будет такой же печальной и ужасной, как у твоих людей.

— А души их оказались весьма вкусные! — снова появившийся Дуарх оскалился, показывая контрабандисту полыхающие угольями глаза.

Тому оставалось только проглотить вязкий и противный комок в горле. Очень страшно! Лишь бы мочевой пузырь выдержал. Сидеть с мокрыми штанами перед этой бешеной сучкой хуже смерти!

— Хорошо, я скажу всё, что знаю, — ответил он, потирая отшибленную грудь рукой. — Но хотел бы знать ваше имя, уважаемый. Сами знаете, подобные соглашения, заверенные малознакомыми людьми, как мы с вами, лишь устными обещаниями, имеют свойство не выполняться.

— Моё имя — Гриша Старицкий, — спокойно ответил Никита. — У меня давние претензии к людям, распространяющим «радугу». Поэтому, Алдияр, постарайся правильно воспользоваться шансом, который я тебе предоставил. Итак, слушаю…

Они вышли из комнаты, где устроили свою лёжку контрабандисты, ровно в тот момент, когда туда направлялись четверо мужчин разного возраста. Обменявшись с ними взглядами, Никита незаметным движением пальцев подсадил в их аурные контуры «амёб-шпионов».

— Теперь можно и домой, — оказавшись на улице, Никита поморщился. Запах специй и жареного мяса ему уже стал надоедать. Как можно сутками находиться в закрытом помещении, дыша спёртым воздухом?

— Надо было его проучить, — заявила Азафа, нахально просовывая руку под локоть господина. Подсмотрела у жён барона Назарова, как нужно ангажировать кавалера, огненная бестия! — Это трус, а не воин. Одно дело искусно отравить своего противника, и совсем гнусно поступать так с простыми людьми.

— А что это за люди пришли к Алдияру? — задумчиво спросил Слон, шагая рядом с Никитой и бдительно поглядывая по сторонам. Кто знает, сколько ещё людей осталось здесь у контрабандиста. В любой момент он мог подать сигнал, чтобы задержали наглую четвёрку. — Может, их тоже стоило прижать?

— Я поставил на них метки, — успокоил его Никита. — Если начнут кружить возле меня, тогда и займусь. Но сначала в моих планах посетить Симбирск и познакомиться с Гангстером. Вычислю всю цепочку, отдам графу Возницыну. К сожалению, ИСБ не всесильна, приходится помогать исподволь.

Они спокойно покинули рынок и дошли до оставленного на стоянке автомобиля, где их встретил Москит, весь изведшийся от ожидания.

— Нашли? — был первым его вопрос.

— Нашли, — ухмыльнулся Слон, распахивая заднюю дверцу перед Никитой. — Ушами не хлопай, заводи тачку.

— Понял, — сообразил Москит и прыгнул за руль. Через несколько минут, вырулив на дорогу и влившись в поток машин, он не выдержал и нарушил молчание, царившее в салоне: — И как всё прошло? Неужели всю информацию получили?

— Вот какой ты нетерпеливый, братуха, — Слон поёрзал на кресле, которое для его габаритов оказалось маловато. — Домой вернёмся, Никита Анатольевич расскажет, что и как. Да и неинтересно всё там было. Одна Азафа всю банду построила, даже наша помощь не понадобилась.

Джинири насмешливо фыркнула, но не стала мешать широкоплечему болтуну. Она на самом деле была горда, что помогла господину, и то, как это произошло, ей очень понравилось.