Двойник короля 14

Глава 6

Мы смотрели друг на друга и молчали. Время словно застыло в этой серой коробке допросной. Лампа над головой жужжала, как разозлённая оса, отбрасывая жёлтый свет на голые стены.

В груди пролетело много противоречивых чувств: от искренней благодарности за подарки и помощь до желания врезать по его небритой роже. Засранец по факту привязал меня к себе своей клятвой крови. Я должен его спасти и разобраться с учителем. А врагов и проблем и так выше крыши.

Дрозд выглядел хуже некуда. Щетина покрывала осунувшееся лицо неровными островками. Глаза покраснели — то ли от недосыпа, то ли от выпивки. Мятая форма висела на нём мешком, пуговицы были застёгнуты кое-как. От мужика несло перегаром и табачным дымом. Руки его слегка дрожали, когда он поднимал флягу ко рту.

— Живой! — выдал я первый.

— Охренеть… — выдавил из себя с улыбкой Дрозд.

Собака сутулая села напротив меня. Даже в таком состоянии в нём чувствовалась опасность. Движения были осторожными, взгляд — цепким. Профессиональный некромант не расслабляется никогда.

Портрет императора смотрел на нас с противоположной стены: торжественная поза, золотые эполеты, властный взгляд. Интересно, знает ли он, что в его столице, в здании жандармерии, неугодный граф болтает с некромантом?

— Какого ты тут забыл? — спросил меня Дрозд, отпив из фляги. — На хрена припёрся в столицу? Ты тупой или плохо понимаешь человеческую речь? Я что тебе сказал? Спрятаться, как мышь, скрыться лет на пять из империи. А ты?

Говорил некромант скрипучим голосом. Он наклонился вперёд, упёрся локтями в стол. Металлические наручники на его поясе звякнули.

— Хотел бы я сказать, что очень соскучился, — хмыкнул в ответ. — Но что-то язык не поворачивается.

Где-то в коридоре прошли шаги. Послышались голоса, приглушённые стенами, а затем звук захлопнувшейся двери. Ночная смена работала в обычном режиме, не подозревая, какие гости собрались в допросной.

Мы снова замолчали. Дрозд изучал моё лицо, словно пытался понять, что изменилось за время разлуки. Я делал то же самое.

Мужик постарел. Морщины легли глубже, седины в волосах прибавилось.

— Мляха, я даже не знаю, с чего начать… — хлебнул он из своей фляги. — Реально, Магинский, что ты тут делаешь?

Запах спирта ударил в нос. Качественный, судя по аромату, — не самогон какой-нибудь, а хорошая водка. Хотя, зная некроманта, у него там может быть такая бормотуха.

— Суд… — пожал плечами. — Земельных аристократов. Я там немного людей императора попортил, да и ещё несколько моментов есть. Из-за чего за меня взялись по полной.

— Да ты что?.. — удивился он.

Дрозд достал из кармана мятую пачку, извлёк папиросу, чиркнул спичкой. Табачный дым поплыл к потолку, смешиваясь с жужжанием лампы.

— А сам что тут делаешь? — спросил я. — Ты же должен служить…

— Так я и работаю, — хмыкнул он. — Или ты думаешь, с утра до вечера по подземельям ползаю и из людей кукол делаю? У меня же официальная работа есть, звание, все дела. В общем, идеальное прикрытие.

«Трудоустроенный некромант», — от одной мысли на лице вспыхнула улыбка. Да уж… Этот мир не перестаёт меня удивлять.

Я откинулся на спинку стула, дерево скрипнуло под моим весом. Мебель в допросной видала виды — царапины, пятна, следы от сигарет. Сколько людей сидело на этом месте?..

— А мне тут сказали, что опасный элемент столицы хочет душу излить, — выпустил облако пара Дрозд. — А это ты…

Он прищурился, изучая моё лицо. В его взгляде мелькнуло что-то вроде профессионального интереса. Некромант оценивал потенциального противника.

Ладно, обмен любезностями закончен, время переходить к сути.

— У меня дела, — начал я. — Тут в камере номер двенадцать девочка сидит. Я пришёл за ней.

Дрозд замер с папиросой у губ, и дым перестал подниматься к потолку. В его глазах промелькнуло понимание.

— Есть такая, — кивнул мужик медленно. — Я-то думаю, что там такой божий одуванчик делает? Мол, воришка, а она всё рыдает и папу зовёт.

Некромант затянулся, выпустил дым через нос. Пепел упал на стол, рассыпался серыми крошками.

— Подожди! — вдруг замер Дрозд. — Ты сюда припёрся, чтобы диверсию устроить и девку вытащить?

Папироса дрогнула в его пальцах. Мужик понял масштаб ситуации.

— Ага, — признался честно.

— Хреново… — выпил из фляги мой собеседник. — У меня тут тоже задание. Есть один человечек, который не должен встретить рассвет.

Он поставил флягу на стол, постучал пальцами по металлической поверхности. Мерный стук, как метроном. В коридоре снова послышались шаги, на этот раз более быстрые.

— Ладно, это мы ещё обсудим, — продолжил Дрозд. — Скажи, ты стал сильнее?

Вопрос прозвучал серьёзно. Некромант отложил папиросу, наклонился вперёд. Его взгляд стал внимательным, изучающим.

— Самую чуточку, — хмыкнул я.

— Мало, — помотал головой небритый алкаш.

Его пальцы стучали по столу всё быстрее — нервничает. Я же был готов атаковать. Несмотря на нашу с ним «связь», хрен знает, кто там сейчас в этой оболочке — он сам или его учитель.

Я проанализировал обстановку. Дверь — справа, окно — слева, но оно с решёткой. Стол между нами — можно использовать как прикрытие.

У Дрозда на поясе висят наручники, меч, револьвер и, может быть, какие-то артефакты. Руки свободны, движения не скованы.

— Рано… — заявил он, потирая лоб. — Ты, конечно, стал более сильным, но против моего учителя всё равно что… ребёнок с голой жопой.

Лампа над головой мигнула. На секунду в комнате стало темнее, потом свет вернулся. Тени на стенах дёрнулись, словно живые.

Дрозд снова потянулся к фляге. Руки его дрожали сильнее — то ли от алкоголя, то ли от нервов. Может, от того и другого сразу.

— Слушай, а у твоего учителя есть имя? — поинтересовался я.

— Что? — поднял брови Дрозд. — Нет, — помотал он головой. — Просто учитель.

Странно. Обычно некроманты такого уровня имеют громкие имена, титулы, прозвища, а тут «просто учитель». Либо он настолько стар, что забыл своё имя, либо настолько могущественен, что имя ему и не нужно.

— А этот ученик… одиннадцатого ранга. Кто он? Почему такой сильный? — уточнил я.

Дрозд затянулся папиросой, выпустил дым через нос. Пепел снова посыпался на стол серыми хлопьями. Мужик явно тянул время, подбирал слова.

— Это твой родственник, — поморщился он.

— Чего? — поднял бровь от удивления.

Сердце пропустило удар. Родственник? Какой ещё родственник? У меня их и так хватает проблемных.

— Сын твоего деда и суки, которая стала хемофагом, — улыбнулся Дрозд с явным удовольствием от произведённого эффекта.

Твою мать! Сука… На моём лице отразились все родственные эмоции, что я испытывал к этой твари. Елизавета… Хемофаг, которая убила деда и пыталась уничтожить меня. Какая-то важная тварь в своём виде монстров. И теперь этот ребёнок…

— Но он же дитём должен быть? — выпалил я.

Попытался быстро прикинуть. Сколько времени прошло с момента побега Елизаветы? Месяцы. Ребёнок не может так быстро вырасти до одиннадцатого ранга. Да и что, меня младенец придёт убивать?

— Нет, — улыбался некромант, явно наслаждаясь моим шоком. — Уже нет. Хемофаги очень быстро растут. Их цикл жизни — около десяти-двадцати лет, ранги тоже получают рано. Ещё и мой учитель ему помог.

Дрозд отпил из фляги, вытер губы тыльной стороной ладони. Металл звякнул о зубы.

— Представь себе, — продолжил он, разглядывая мою реакцию. — Обычный хемофаг созревает за пять-семь лет, а этот… Учитель вложил в него дополнительную силу, ускорил развитие.

Я попытался переварить информацию. Значит, где-то ходит почти мой родственник. Одиннадцатый ранг некромантии плюс способности хемофага — регенерация, заражение червями, безумная живучесть и другие плюшки.

— Хемофаг-некромант… — поморщился я.

Сочетание просто прекрасное. Мало мне матери со злом внутри, на тебе «дядю» ещё, который на самом деле мой племянник, потому что я глава рода. Сука! Ещё и маг шестнадцатого ранга.

— Как он выглядит? — спросил я.

— Почти как ты, — усмехнулся Дрозд. — Я в мужиках так-то не очень разбираюсь. Лет на пять старше, может. Волосы темнее, глаза… другие.

Замечательно. Следователь описал человека просто изумительно. Внешность от моего близнеца, только старше…

— Его отправили за тобой, — продолжил Дрозд. — Возможно, он ещё не вышел на тебя.

Возможно. А возможно, уже идёт по следу. Я же не особо скрывался в столице.

Попытался прикинуть силу твари. Способность заражать червями — проверено на себе. Регенерация безумная, как у всех хемофагов. Плюс регенерация некроманта — сердце у учителя спрятано, убить сразу не получится. Ещё магия некромантии — аэто мощные куклы. И, помимо прочего, скорее всего, пространственная магия.

— Что с его сердцем? — уточнил я. — Тоже у учителя?

— Естественно, — кивнул Дрозд. — Учитель не дурак. Всех своих учеников держит под полным контролем и защитой.

Значит, даже если удастся его одолеть, через время воскреснет. Хорошие перспективы.

— Сколько у него учеников? — поинтересовался я.

— Не знаю точно, — пожал плечами некромант. — Десятки. Может, сотни. Старых убивает, когда надоедают, новых создаёт — конвейер смерти.

Дрозд затушил папиросу о край стола. Обугленный кончик оставил чёрное пятно на дереве.

— Твой родственничек — особенный, — продолжил он. — Учитель вложил в него больше сил, чем в остальных. Считает своим шедевром.

— Почему именно его? — не понял я.

— Кровь Магинских, — объяснил Дрозд. — Способность подчинять монстров — учителю это нужно. Планирует через него контролировать серые зоны, но сначала он заберёт твою жизнь и силу.

Картина постепенно прояснялась. Древний некромант хочет прибрать к рукам монстров, а для этого нужен Магинский. Настоящий не поддался, пришлось вырастить собственного.

— И что он умеет? — спросил я.

— Всё то же, что обычный хемофаг, — перечислил Дрозд. — Черви, регенерация, превращение в паразитическую форму, плюс некромантия одиннадцатого ранга. Поднимает мёртвых, создаёт зомби, управляет костями.

— Слабости?

— Те же, что у хемофагов, — огонь, спирт. Но регенерация нивелирует большинство повреждений. Убить можно, только уничтожив сердце учителя.

— А где этот учитель прячется?

— Не знаю, — честно ответил Дрозд. — Каждый раз встречаемся в разных местах. Он призывает, я прихожу. Где его логово — понятия не имею, так бы давно уже своё сердце забрал.

Мужик снова потянулся к фляге, но та оказалась пустой. Он покрутил её в руках, поднёс к губам, получил пару капель.

— Магинский, — серьёзно посмотрел на меня Дрозд. — Ты не понимаешь, с чем связался. Мой учитель — не просто сильный некромант, он древний. Кто-то говорил, что ему несколько тысяч лет, он видел падение империй. Рядом с ним я — букашка.

— А ты? — уточнил я. — Под его полным контролем?

— Клятва крови, — кивнул мужик. — Намертво привязан. Не могу ему навредить, не могу ослушаться. Максимум — затянуть выполнение приказа. Ну, и моя бурда не даёт мной управлять, видеть и слышать с моей «помощью».

— И что тебе приказано делать со мной?

— Пока ничего конкретного, — пожал плечами Дрозд. — Следить, докладывать. Когда придёт время — убить или привести к нему.

Прекрасно…

Меня посетила интересная идея: «Оружие есть, но как-то всё не получалось его проверить в действии. А тут такой шанс, тем более со знакомым». Есть некоторые риски, что раскрою свои карты раньше времени. Но так бы случилось, если бы на меня напал другой некромант.

— Слушай, — сказал я, наклоняясь вперёд. — А хочешь, фокус покажу?

Дрозд поднял бровь, отложил пустую флягу:

— В смысле?

— Ну, ты же говоришь, что я слабый. Против твоего учителя — ребёнок с голой жопой. Может, не такой уж беспомощный?

Некромант усмехнулся, но в его глазах промелькнул интерес.

— Магинский, не геройствуй. Я видел, что умеет мой учитель. Он горы трупов поднимал, целые кладбища оживлял. А ты что? Лёд да яд.

— Посмотрим, — улыбнулся я.

Прикоснулся к метке затылочника на своём источнике. Знак сразу откликнулся, запульсировал жарким светом. По венам разлилось странное тепло, почти жжение. Энергия проклятия накопилась, готовая вырваться наружу.

Дрозд насторожился — профессиональные инстинкты сработали мгновенно.

— Что ты делаешь? — спросил он, напрягшись.

— Показываю фокус, — ответил я и выпустил силу затылочника.

Энергия вырвалась из моего источника невидимой волной. Я почувствовал, как она пересекла расстояние между нами, ударила в некроманта. Дрозд дёрнулся, словно его током ударило.

— Что за… — начал было и замолчал.

Глаза мужика расширились от удивления. Он попытался встать, но ноги не слушались. Руки задрожали сильнее, пот выступил на лбу.

— Магинский… — прохрипел мужик. — Что ты со мной делаешь?

— Тестирую оружие против некромантов, — спокойно ответил я.

Дрозд схватился за грудь, тяжело дышал. Лицо его побледнело, стало почти серым. Он попытался активировать свою магию, но ничего не вышло.

— Не может быть, — прошептал некромант. — Как?..

Мужик тут же замотал головой, словно пытался прогнать наваждение. Я ничего не ответил и снова прикоснулся к метке. Вторая волна энергии ударила по некроманту, на этот раз сильнее. Дрозд хлопал глазами, взгляд его расфокусировался. Он начал потеть ещё сильнее, капли стекали по лицу, падали на стол.

Некромант потянулся к своей фляге, но руки дрожали так сильно, что не мог удержать металлический сосуд. Ёмкость выпала из пальцев, покатилась по полу.

— Нет… — выдохнул Дрозд. — Это не учитель…

Я ещё раз активировал метку затылочника. Третья волна была мощнее. Проклятие въедалось в некроманта, разрушало связи с его магией. Дрозд попытался встать, но упал и ударился лицом о стол. Кровь потекла из носа, окрасив деревянную поверхность красными каплями.

— Хватит… — простонал он. — Пожалуйста…

Но я не остановился. Четвёртый удар проклятия отключил некроманта полностью. Он обмяк в кресле, голова бессильно свесилась на грудь, дыхание стало поверхностным, прерывистым.

Интересная реакция. Я, конечно, ожидал что-то более… впечатляющее — боль, слезающую кожу, кипящую кровь, разлагающуюся плоть. А он просто вырубился.

Посмотрел на бессознательного мужика, чуть склонил голову. Рано или поздно хемофаг-некромант придёт ко мне. А потом и учитель Дрозда станет проблемой со своими «учениками».

Некроманта в пространственном кольце больше нет, и устраивать танцы с бубном, чтобы связаться с «другом», у меня не получится. Поэтому… Самое логичное и правильное будет что? Убить Дрозда? Нет…

Закрыл глаза и сосредоточился на магии. Энергия потекла по каналам, откликнулась на мой зов. На лице появилась улыбка. Я знал, что делать.

Положил руку на плечо некроманта. Кожа под рубашкой была холодной, почти ледяной, а пульс едва прощупывался. Активировал пространственное кольцо. Знакомое ощущение распространилось от артефакта. Словно щупальца вырвались из моего тела и начали обвивать некроманта. Дрозд затягивался энергетическими нитями, превращаясь в кокон.

Процесс шёл медленнее обычного. Видимо, сопротивление магии некромантии. Но проклятие затылочника ослабило его защиту: постепенно кокон становился плотнее, нити переплетались теснее. Когда некромант стал похожим на серебристую куколку, он замерцал. Контуры тела размылись, стали прозрачными. Постепенно Дрозд растворялся в воздухе, исчезал в пространственном измерении.

И вот он переместился. У меня снова есть некромант. Да что там — старый знакомый, и ведь у нас плюс-минус схожие цели. Построил ему бункер на первое время в дальнем углу пространства. Думается мне, что поначалу будет некоторое непонимание и обида. Но ничего. Я тоже не горел желанием получать клятву крови просто так. Так что, можно сказать, мы в расчёте.

— Дела у него тут, — выдохнул я в пустую комнату. — У меня тоже.

Дрозд получит какую-никакую свободу от своего учителя и потом поможет, когда я встречусь с его «братьями».

Я поднял его флягу с пола и убрал в пространственное кольцо. Так. Теперь готов к тому, чтобы начать свой план. Достал слизь затылочника из пространственного кольца. Ёмкость была размером с небольшую банку, металлическая, с плотно закрученной крышкой. Внутри переливалась перламутровая жидкость, источающая лёгкий аромат грозы и свежего хлеба.

Четыре литра усыпляющего средства против целого участка жандармерии. Звучит как начало анекдота: «Заходит граф в участок с банкой непонятной жижи…»

Я открыл ёмкость. Аромат усилился, наполнил допросную комнату. Пахло, как бабушкины пирожки в летнюю грозу, — совершенно не то, что ожидаешь от оружия массового усыпления.

Подождал несколько секунд. Где-то в коридоре послышался глухой удар — кто-то упал. Потом ещё один. И ещё.

— Ну что ж, джентльмены, — пробормотал я, поднимаясь с места. — Добро пожаловать в царство Морфея!

Вышел из допросной, таща за собой усыпляющее средство. Эффект был моментальный: слизь затылочника распространялась по воздуху невидимым облаком, поражая всех, кто вдыхал её испарения.

Первым делом увидел дежурного сержанта. Мужик с усами, который проверял мои документы при входе, теперь мирно спал, уткнувшись лицом в журнал регистрации. Чернильница опрокинулась, тёмная жидкость растеклась по столу, капала на пол.

«Спит как младенец, — подумал я. — Наверное, снится ему повышение по службе и премия за хорошую работу».

Жандармы погружались в сон один за другим. Это было похоже на замедленную съёмку падения домино. Один мужик в коридоре остановился посреди шага, покачался и рухнул набок. Другой, выходивший из кабинета с папкой документов, сначала уронил бумаги, потом последовал за ними.

Звуки засыпающего здания создавали сюрреалистическую симфонию. Стук падающих тел, шуршание бумаг, звон упавших предметов. Где-то залаяла собака — видимо, служебная, почуяла неладное. Но и она вскоре затихла.

Я двигался дальше по коридору, как Дед Мороз со своим мешком, только вместо подарков несу сон, а вместо «Хо-хо-хо» хочется сказать «Спи-спи-спи».

На втором этаже обнаружил целый кабинет следователей. Пятеро мужиков в форме сидели за столами, разбирали дела. Теперь все они мирно дрыхли, уткнувшись в свои документы. Один умудрился заснуть прямо в процессе письма — рука с пером замерла над бумагой, чернила капали, оставляя кляксы.

У другого следователя на столе стояла чашка с недопитым чаем. Пар ещё поднимался — значит, совсем недавно пил. Рядом лежала недоеденная булочка с повидлом. Бедняга, даже поужинать толком не успел.

Я поднялся на третий этаж. Здесь находились кабинеты начальства и архив. Двое охранников у входа спали стоя, прислонившись к стене.

Заглянул в кабинет к начальнику участка. Толстый мужик в золотых очках сидел за массивным дубовым столом. Перед ним лежали какие-то важные бумаги с печатями. Теперь он мирно сопел, положив голову на документы. Очки съехали на кончик носа. На стенах висели портреты — император, какие-то генералы в парадных мундирах. Все они строго смотрели на спящего начальника.

А теперь подвал. Спустился вниз по узкой каменной лестнице. Ступеньки были влажными. Стены из серого камня создавали гнетущую атмосферу. Редкие лампочки под потолком давали тусклый жёлтый свет.

Здесь была настоящая темница — длинный коридор с камерами по обеим сторонам. Железные двери с маленькими зарешёченными окошками. Каменный пол, по которому эхом отдавались шаги.

Охрана подвала тоже поддалась. Два здоровяка в углу коридора мирно дрыхли, привалившись друг к другу. Один храпел так громко, что звук отражался от каменных стен. Связка ключей валялась рядом с ними на полу.

Я спустился ниже и прошёлся по камерам. В большинстве сидели обычные преступники — воры, мошенники, дебоширы. Все они теперь спали на своих койках, некоторые даже улыбались во сне.

Нашёл нужную камеру — номер двенадцать. Медная табличка на двери была отполирована до блеска.

Девушка уже спала. Лежала на узкой койке, свернувшись калачиком. Даже во сне её лицо оставалось заплаканным — засохшие дорожки слёз на щеках, покрасневшие веки.

Взял ключи и открыл замок. Механизм щёлкнул, дверь тихо скрипнула на петлях. Остановился.

— А почему бы и нет? — спросил сам себя.

Оставил пока дочь Булкина и пробежался по камерам. Открыл их все для убедительности моей постановки и вернулся.

Посмотрел на спящую девушку и невольно улыбнулся. Симпатичненькая дочка у Булкина. Хорошо, что в папу по размерам не пошла, а то пришлось бы нести не девушку, а отдельно взятый паровоз.

Маруся Булкина лежала на узкой тюремной койке. Кудрявые каштановые волосы рассыпались по подушке, обрамляя нежное лицо. Черты правильные, аристократические: тонкий нос, изящно изогнутые брови, полные губы.

Но состояние девушки говорило о пережитом стрессе. Лицо всё заплаканное, круги под глазами. Платье — простое синее, явно не то, в котором её похитили. Руки сжаты в кулачки даже во сне.

«Не повезло, — подумал я. — Наверное, до последнего не понимала, что происходит. Училась себе спокойно на лекаря, думала о том, как помогать людям. А тут: хлоп! И ты в камере по ложному обвинению».

Поднял её на руки. Во сне она инстинктивно прижалась ближе, ища тепла и защиты. Пахло от девушки чем-то цветочным — наверное, духи ещё держались. Смешались с запахом тюремного мыла и страха. Дыхание ровное, спокойное.

Я выбрался из подвала, неся драгоценный груз. По дороге пришлось переступать через спящих охранников. А один из них во сне пробормотал что-то про жену и борщ.

Слизь затылочника я убрал, когда взял девушку. Время пошло. Нужно было действовать, пока все пребывали в объятиях Морфея. По моим расчётам, эффект продлится минут двадцать, максимум полчаса. Потом начнут просыпаться по очереди.

Я поднялся на первый этаж: картина не изменилась. Перехватил девушку поудобнее. Маруся тихо вздохнула во сне, но не проснулась. Хорошо, а то не хватало мне сейчас объяснять ситуацию испуганной девице.

Достал артефакт связи.

— Булкин? — произнёс я в устройство.

Ответ пришёл мгновенно, голос аристократа дрожал от волнения:

— Тут! Павел, что там? Получается? Она в порядке?

— Подходи к задней двери, — коротко приказал. — Машина должна быть готова. Как получишь дочь, сразу уезжаешь. У тебя день, чтобы спрятать её, а потом ко мне. Понял?

— Павел! — тут же раздались всхлипы в артефакте. — Ты нашёл её? Спас? Правда? Она жива? Как себя чувствует? Ты её видел? Говорил с ней? Она не ранена?

Булкин захлёбывался словами, его голос срывался на рыдания. Отцовские чувства брали верх над осторожностью.

— Три минуты, задний выход, — деактивировал артефакт.

Не время сейчас выслушивать эмоциональные излияния. Дело делать надо.

Я понёс девушку дальше по коридору. Нашёл заднюю дверь участка — массивную железную конструкцию с тремя замками, цепью и засовом.

Пришлось положить девушку перед дверью на несколько секунд. Выпустил магию льда и ударил ногой. Металл треснул, замёрзшие части рассыпались. Дверь со скрипом открылась.

Булкин уже был тут. Стоял рядом с машиной, нервно курил и переминался с ноги на ногу. Увидев меня с дочерью на руках, кинул сигарету и бросился навстречу.

— Маруся! — всхлипнул он, протягивая руки. — Моя девочка! Папина принцесса!

Лицо аристократа было залито слезами. Руки дрожали, когда он принимал дочь. Прижал её к груди, как самое дорогое сокровище.

— Она спит? — спросил Булкин, гладя волосы девушки. — Что с ней? Почему не просыпается?

— Усыпляющее средство, — коротко объяснил я. — Скоро проснётся. Никаких последствий.

Всучил ему Марусю и тут же начал закрывать дверь. А то ещё парами накроет отца семейства, и тогда мне нужно будет тащить уже два тела, причём одно достаточно тяжёлое.

— Павел, спасибо! — кричал Булкин из-за закрывающейся двери. — Ты спас мне жизнь! Я тебе всё верну! Всё!

Я слышал, как завёлся мотор, машина уехала. Хорошо. Теперь есть время заметать следы.

Вернулся в здание участка. Но чего-то не хватает для полноты картины. Слишком мирно всё выглядит, будто все дружно решили вздремнуть после обеда. А нужна версия, объясняющая исчезновение девушки из камеры.

Я выпустил паучков из пространственного кольца. Все десять особей материализовались в коридоре, шевеля длинными лапами.

— Ну что, ребятки, — обратился к ним, — время устроить небольшой хаос. Постарайтесь от души, но людей не трогайте.

Паучки послушно разбежались по зданию. Я остался наблюдать за их работой. Первым делом они взялись за дежурную часть. Стол сержанта перевернули, бумаги разлетелись по всему помещению. Журнал регистрации, в который всё ещё утыкался носом дежурный, порвали на клочки. Чернильницу разбили о стену — тёмные брызги украсили казённые обои.

«Красиво, — оценил я художества. — Современное искусство, называется 'Хаос в полночь» или «Натюрморт с разрушением».

Один паучок умудрился опрокинуть стеллаж с документами. Папки посыпались как осенние листья, бумаги разлетелись по всему коридору. Теперь спящие жандармы лежали на ковре из служебных отчётов и протоколов.

Другой занялся кабинетом следователей на втором этаже. Столы переворачивал один за другим — грохот стоял такой, что удивительно, как никто не проснулся. Но слизь затылочника держала крепко.

Печатную машинку сбросили на пол — металлические детали разлетелись во все стороны. Шкаф с делами разнесли вдребезги — папки, документы, фотографии потерпевших усыпали помещение разноцветным конфетти.

«Хорошо работают, — думал я, наблюдая за погромом. — Профессионально, с душой. Даже жалко, что спящие это не оценят. Хотя почему? Оценят, когда проснутся».

В кабинете начальника участка паучки проявили особое усердие. Массивный дубовый стол не просто перевернули — разломали на части. Портреты со стен посбивали, стёкла разбили. Теперь император и остальные смотрели на мир с треснувших рамок.

Сейф попытались вскрыть, но ничего не вышло. Зато украсили его паутиной — пусть эксперты потом гадают, откуда взялись столь необычные следы.

Архив превратили в руины античной библиотеки. Полки с документами валялись грудами, бумаги перемешались в кучу. Карточки из картотеки рассыпали по полу — теперь вся система учёта пошла к чертям.

«Интересно, — размышлял я, — сколько времени им понадобится, чтобы восстановить порядок? Недели две минимум. А может, и месяц».

Особенно постарались в подвале. Получилось так, будто кто-то устроил массовый побег. Следы борьбы, разрушения, хаос — идеальное прикрытие для исчезновения девушки. Один паучок даже умудрился добраться до служебного туалета и устроил там локальный потоп. Краны сломал, трубы погнул — вода лилась на пол, заливая коридор. К утру здесь будет болото.

В общем, постарались от души. Теперь у жандармов будет полный комплект проблем: массовый побег заключённых, разгром участка, испорченные документы, сломанная мебель и разрушенная система. На фоне такого кошмара исчезновение одной девушки затеряется.

— Хорошая работа, — похвалил паучков. — Теперь возвращайтесь.

Монстры послушно приблизились ко мне и переместились в пространственное кольцо. Я остался один среди руин некогда образцового участка.

Вернулся в допросную и лёг на пол. Изобразил себя спящим, как и все остальные. По моим расчётам, первыми придут в себя заключённые в камерах. Там дверь открыта, быстрее проветрится.

Камеры открытыми я оставил, так что рванут на свободу. У жандармов появится занятие — снова ловить преступников. Ещё и мотив есть: кто-то освободил своего подельника и устроил диверсию. А девушка… Ну, она со всеми рванула. Или вообще её похитили во время хаоса. Идеально.

Холодно лежать на каменном полу. Но чего не сделаешь для убедительности? Закрыл глаза, расслабил мышцы, замедлил дыхание. Если кто проснётся раньше времени — должен выглядеть как пострадавший, а не как организатор.

Спустя полчаса жандармы стали приходить в себя. Сначала послышались отдельные стоны и вздохи. Кто-то пытался понять, где находится и что происходит. Потом начался настоящий хаос. Заорали:

— Тревога! Всем проснуться! Нападение!

Крики, суматоха, команды, приказы полетели из каждого угла. Люди просыпались и не могли понять, что произошло. Судя по звукам, кто-то пытался встать, падал, снова поднимался. Голоса смешивались в какофонию:

— Что случилось?

— Где все документы?

— Кто разнёс участок?

— Проверить камеры!

— Вызвать подкрепление!

Тут же объявили чрезвычайное положение в участке. Снаряжали людей и машины, вызывали дополнительные силы. Кто-то бегал с фонарём, пытаясь оценить масштабы разрушений. Другие проверяли, все ли сотрудники живы.

Начальник участка проснулся в своём разгромленном кабинете и начал материться на трёх языках. Его вопли слышались даже в допросной. Хотя ничего удивительного, он вещал через громкую связь.

— Караул! — орал мужик. — Диверсия! Саботаж! Головы полетят!

Видимо, кто-то проверил камеры в подвале и обнаружил массовый побег. Крики усилились в разы.

— Все заключённые сбежали!

— Камеры взломаны!

— Замки открыты!

— Следы неизвестных животных!

А вот и ко мне пришли.

— Капитан? — спросил жандарм, тряся за плечо. — Где Дрозд?

Мужик был молодой, лет двадцати пяти, с перепуганными глазами. Форма помялась, фуражка съехала набок.

— А? — моргал он, изображая только что проснувшегося человека. — Что? Кто? Где я? Что происходит? На каком основании вы задержали графа?

Нужно было видеть лицо сержанта и его шок. Парень открыл рот, закрыл, снова открыл. Явно не знал, как реагировать на возмущённого аристократа. Вскочил с пола, отряхнул пиджак.

— Руки убрал, пока я тебе их не сломал! — грозно заявил я, отстраняя жандарма.

Прошёл мимо него к двери. В коридоре царил полный хаос — люди бегали туда-сюда, кричали, пытались понять масштабы катастрофы. Кто-то тащил вёдра с водой — видимо, обнаружили потоп в туалете.

Меня попытались задержать двое жандармов из коридора.

— Стойте! — крикнул один. — Вы не можете просто уйти!

— Пошли вон! — рявкнул я, доставая документы. — Вот мои бумаги. Я Магинский, капитан и земельный граф! Что за бардак тут творится? Позор… И я ещё хотел с вами сотрудничать. Идиоты! — голос поставил командный, властный.Размахивал военным билетом как знаменем. — Приехал по вашему же приглашению! — продолжал негодовать. — Хотел дать показания, сотрудничать со следствием! А вы что? Заперли в допросной и сами все уснули! Что это за работа? Бедлам. Буду жаловаться!

Жандармы растерялись. С одной стороны — граф и капитан, человек высокого положения, с другой — обстоятельства крайне подозрительные. Но документы в порядке, претензий формально никаких. Я спал со всеми.

— Следователь исчез! — выпалил один из них. — Капитан Дрозд пропал!

— А я-то тут при чём? — развёл руками. — Сидел в допросной, ждал, когда со мной работать начнут. Потом что-то странное произошло, я заснул. Проснулся — кругом разгром.

Логика железная. Если граф пришёл добровольно, дал показания, ждал следователя, какие к нему претензии? Наоборот, он пострадавший.

— Может, это Дрозд устроил диверсию? — предположил я. — Освободил подельников и скрылся? Проверьте его связи, контакты!

Жандармы переглянулись. Версия звучала правдоподобно: капитан вполне мог оказаться предателем.

— Где вы были, когда началось? — спросил старший.

— В допросной сидел! — возмутился я. — Ждал, когда ваш Дрозд соизволит прийти! Потом начал дремать и… проснулся от криков.

Мешать мне никто больше не стал. Я сделал вид крайне разозлённого аристократа, которого подвели казённые служащие. Направился к выходу, возмущённо бормоча себе под нос:

— Приехал по доброй воле… хотел помочь следствию… а они спят на рабочем месте… безобразие… пожалуюсь в министерство…

У выхода стояла толпа любопытных. Я вышел на улицу, где меня тут же подхватили двое моих наблюдателей. Они выглядели растерянными — видимо, не знали, что делать в такой ситуации.

— Чего вам? — спросил, продолжая изображать возмущение.

— Как же… — смутился один из них. — Это… Это…

— Вот научишься говорить, тогда и продолжим, — отмахнулся я. — А сейчас в гостиницу меня.

Внаглую направился к их машине. Жандармы растерянно последовали за мной.

«Ну что, могу себя поздравить? — думал я, садясь в автомобиль. — Очень неплохо вышло. Ещё и Дрозда повстречал, даже с собой забрал. Хороший вечер».

Сели в машину. Ребята молчали, только переглядывались в зеркало заднего вида. Вообще забавно получается: я типа потенциально опасный элемент в столице, а у меня жандармы как таксисты. Почему бы и нет?

Водитель — тот самый мужик, который с утра следил за мной, — нервно крутил руль: то ли от усталости, то ли от непонимания ситуации. Его напарник сидел рядом и что-то записывал в блокнот, периодически косясь на меня.

— Слушайте, — обратился я к ним, — может, хотя бы музыку включите? А то как-то тоскливо ехать в тишине.

Жандармы снова переглянулись, но радио не включили. Видимо, в инструкции такой пункт не предусмотрен.

Я откинулся на спинку сиденья, любуясь ночными видами столицы. От одной головной боли почти избавился. Думал над словами Дрозда, что ученик, которого послали, — хемофаг от Елизаветы и деда, оно не человек. И это тот редкий случай, когда бы лучше было по-другому.

Ещё один крайне странный «родственничек»… Да, везёт мне. Сначала мать со злом внутри, теперь племянник-мутант. Семейные встречи будут просто очаровательными.

Ладно, это проблемы ближайшего времени. Осталось два дня до суда. Нужно подготовиться к встрече с Сюсюкиным, довести до ума стратегию защиты. А там посмотрим, что преподнесут мои оппоненты.

За окном проплывали столичные кварталы. Даже ночью город жил своей жизнью — горели фонари, ездили машины, в окнах мелькали силуэты. Где-то работали заводы, дымили трубы. Империя не спала.

Интересно, дошли ли уже слухи о разгроме участка до моих противников? Наверняка дошли. У них же везде люди сидят. Что они подумают?

Тем временем мы остановились у гостиницы. Швейцар, как обычно, распахнул двери, поклонился.

— Вы тут будете или внутрь пойдёте? — спросил у своих «водителей».

Мне ничего не ответили. Один зевнул, второй потёр глаза — долгий был день у ребят.

— Ну, ладно тогда, — открыл дверь машины. — Отдыхайте, завтра увидимся.

Вышел и направился ко входу. Прошёл мимо администратора, и мужик в безупречном фраке кивнул с профессиональной улыбкой. Поднялся в номер на втором этаже. Коридор был пуст, только слуга в конце протирал пыль с картин. Открыл дверь своего номера и завалился на кровать, не раздеваясь. Матрас мягко принял тело, пружины тихо заскрипели.

Уже собирался отключиться, как в дверь постучали. Так лень было вставать, но пришлось — кто-то очень настойчиво долбился. Может, Булкин хочет поблагодарить? Или администратор с каким-то вопросом?

Поднялся с кровати, подошёл к двери. Заглянул в глазок — знакомая физиономия. Открыл.

— Магинский! — пыхтел старлей.

Тот самый мужик, который с утра пытался меня арестовать, потом вешал артефакт слежения. Сейчас он выглядел ещё хуже — красное лицо, взъерошенные волосы, мятая форма. Видимо, подняли среди ночи и заставили разбираться с последствиями.

— Его нет, — ответил я, изображая сонную мину.

— Почему ты тут, а не в участке? — никак не унимался жандарм.

Голос срывался, руки дрожали. Мужик явно на грани нервного срыва.

— Ну, я был там, — хмыкнул в ответ. — Ваши люди довезли. А дальше почему-то мы все вырубились. Как понял, сбежали преступники. Ну, я и уехал.

— Ты хотел признаться! — взвился старлей. — Я готов принять твои показания немедленно!

Лицо у него было уже не такое счастливое, как недавно.

— Хорошо, — кивнул с понимающим видом. — Признаюсь: работаете вы хреново. Люди ваши не профессионалы. В участке чёрт-те что происходит. Бардак… И после этого вы мне говорите, что я опасный?

— Ты… Ты… — шипел мужик, не находя слов.

— Уже ночь, — зевнул для убедительности. — На мне ваша метка. Ваши люди перед гостиницей и внутри. Что вам ещё нужно?

Показал запястье с «татуировкой» слежения. Штука тускло светилась, демонстрируя своё исправное состояние.

— Точно! — осенило меня. — Вы поймали тех, кто сбежал?

— Нет! — огрызнулся жандарм.

— Ну, тогда не смею задерживать, — развёл руками. — У вас много дел. До свидания!

Попытался закрыть дверь, но мужик упёрся ногой в проём.

— Думаешь, что ты такой умный и на тебя не найдётся управы? — поставил ногу в проход старлей. — Деревенщина! Какой ты аристократ? Тем более земельный. Свиней, что ли, пасёшь? Позор нашей империи!

Слова, конечно, плохие. Молодое тело кипело и требовало сатисфакции, но бросаться на каждого, кто плохо говорит? Пока ещё сдерживал себя.

— Выговорился? — уточнил спокойно. — А теперь вали отсюда, мусор! В следующий раз придёшь на порог… Посчитаю это нападением на аристократа, и там уже твои погоны тебя не спасут.

— Дешёвка! — плюнул в меня жандарм.

Слюна попала на рубашку, оставила мокрое пятно. Да он нарывается! Я сжал руку в кулак.

— Лично тебя буду сопровождать на рудники после суда, — продолжал старлей со злобной ухмылкой. — И клянусь тебе, ты до них не доедешь!

Достал! На моей руке появился ледяной шип длиной с палец. Он тут же угодил мужику в голову. Его тряхнуло и отбросило в стену коридора, тело ударилось о мрамор с глухим звуком. Прямо рожей поцеловал пол. Кровища тут же потекла. Думаю, это охолодит его пыл. Мог бы убить, но и так хватит. Мир круглый, ещё пересечёмся.

— Видели! — прозвучало рядом.

Открыл дверь шире. В коридоре стояли люди и ещё несколько жандармов. Подстава чистой воды.

— Нападение на старшего лейтенанта при исполнении! — выпалил какой-то мужичок в очках с папкой в руках. — Использование магии против сотрудника правопорядка! Покушение на жизнь офицера! Нарушение правил гостиницы!

А двое, как я понял, выступали тут в роли свидетелей. Идиоты кивали, как болванчики, и уже что-то подписывали в бумагах.

У меня даже возмущения не возникло. Так топорно и в лоб… Против меня? После всего, что сделали, это настолько примитивно…

— Подпишите здесь и здесь, — подавал свидетелям бумаги мужик в очках. — Да, вот тут ещё. Вы всё сами видели.

Постановка дешёвая, но могла бы сработать против обычного человека.

Я хрустнул шеей. Хотите по-плохому? Ну что ж, настроение у меня соответствующее. И вот уже магия потекла по каналам.

Сейчас я вам покажу другую постановку.

— Вон! — закричал чей-то командный голос.

Все замерли. Даже я.