Двойник короля 14

Глава 9

Я оторвал голову от матраса. Внутри до сих пор клокотало удовлетворение от вчерашней битвы. Какое же это было зрелище: два монстра одиннадцатого ранга рвут друг друга на части, а я остаюсь в живых и даже получаю выгоду.

Огляделся. Роскошная обстановка гостиницы располагала к спокойствию: мягкие ковры, тяжёлые шторы, хрустальная люстра над головой. Но моё внимание привлекло другое. Паучки. Они наконец-то вернули себе невидимость, их главная функция восстановилась. Это было очень важно для дальнейших планов.

— Павел Александрович, — обратился ко мне Сюсюкин голосом, полным беспокойства. — Как вы себя чувствуете?

Адвокат уселся за столом, окружённый стопками документов. Очки его съехали на кончик носа, волосы взъерошены. Видно, что работал всю ночь, пока я восстанавливался.

— Отлично! — улыбнулся искренне. — Просто замечательно.

И это была правда. Тело больше не болело, раны затянулись, источник наполнился энергией. Плюс ко всему нейтральная магия подскочила сразу на два ранга — такого роста я не испытывал никогда.

— Ваши монстры исчезли, — резюмировал адвокат, оглядывая пустую комнату.

— Угу, — кивнул я и поднялся с кровати.

Мне потребовалась ровно одна минута, чтобы умыться, привести себя в порядок и надеть костюм. Остальные девятнадцать я потратил на завтрак, который заказал Сюсюкин, — кофе, яичницу с беконом и мягкую булочку. Ел медленно, смакуя каждый кусок. После вчерашних потрясений простая еда казалась деликатесом.

Когда отдохнул и насытился, мысли снова потребовали внимания. Остановил поток размышлений и решил разложить всё по полочкам. С чего начать?..

Некромант-хемофаг. Зул’Хемир оказался сильной тварью — гораздо сильнее, чем я ожидал. В нём соединились сразу три направления: монстр одиннадцатого ранга, некромант того же уровня и способности к пространственной магии. Вчерашний бой показал, что в лоб его не одолею. Скорость у ублюдка невероятная — он исчезал и появлялся быстрее, чем я успевал отследить. Регенерация тоже впечатляла — раны затягивались на глазах. Всё это значительно превышало мои текущие способности.

Но кое-что работало. Спирт на тварь подействовал именно так, как на его мамашу-тварь. Проклятие затылочника тоже нанесло урон, ослабило некроманта. Убить не убило, но замедлило. Значит, нужно создавать условия, чтобы тварь ослабла перед решающим ударом, комбинировать разные виды воздействия. Даже Дрозд всё ещё в отключке в пространственном кольце. Вот она, разница в силе некромантов и эффективность метки Боки и Токи.

Я кивнул сам себе и откусил кусок булочки.

Теперь мать. Василиса представляла гораздо более сложную загадку. Неплохо бы узнать, как Зло попало в неё. Если бы она была двенадцатого ранга, всё сошлось бы. Отправилась в серую зону, не рассчитала силы, место уже было разрушено древним Злом, и оно поглотило её. Но тут ситуация другая.

Я погладил подбородок, размышляя. Существо внутри женщины сильнее и опаснее хемофага. Шансов победить его в прямом бою ещё меньше, чем с Зул’Хемиром. Но у меня появились козыри.

Нейтральная магия выросла на два уровня после вчерашнего. Ещё я раздобыл кровь матери — тёмную, почти чёрную жидкость, которая шипела при контакте с воздухом. Теперь, пробуждая силу мира и сражаясь с существом, смогу подняться ещё выше. Это даст определённые преимущества.

Следующее наблюдение: Зло сильно, когда находится внутри захваченного тела. Перед глазами пронеслась недавняя битва. Когда существо отделилось от Василисы, оно постепенно уменьшалось в размерах — с семи метров до пяти, потом до трёх, затем до двух. Монстров против него использовать бесполезно. Оно их только поглощает и становится сильнее. Степной ползун исчез, едва коснувшись тёмной субстанции, да и черви хренофага тоже.

Но есть слабое место — само тело носителя. Когда степной ползун парализовал Василису вместе со слизью затылочника, существо на мгновение зависло, потеряло контроль. Дальше некромантическая магия Зул’Хемира воздействовала на него, пусть и слабо. Хотя тут, возможно, заслуга именно хемофага. При угрозе телу Василисы Зло пыталось спасти его. Этим и воспользовался мой родственничек, чтобы нанести урон и выжить. Голова у ублюдка варит неплохо.

Я разложил факты в мыслях ещё раз.

— Слабости, — произнёс себе под нос.

Выявил уязвимые места у обеих тварей и теперь смогу готовиться к новым встречам, помимо того, что они оба пострадали и будут восстанавливаться достаточно долго. Кивнул с удовлетворением. Отлично получилось.

Остался только один важный вопрос. Зло не полностью захватывает носителя, как рух? Какие тут тонкости? Василиса как-то гасит волю твари или между ними действует некое соглашение? Их сосуществование пока мне непонятно, а это крайне важная информация. Чрезвычайно важная, если быть честным. Какие мотивы у этих существ? Чего они добиваются? Зачем вообще появились в нашем мире? Я не очень верю в тотальное уничтожение всего и вся… А дальше что? Вот над этими вопросами ещё придётся поломать голову.

Осталась ещё одна деталь, которая меняет всю картину. Мать — официальная наложица императора или что-то в этом роде, судя по реакции людей в форме. Теперь понятно, почему она не боялась, что с ней может что-то случиться. Спокойно припёрлась в гостиницу, а администратор словно воды в рот набрал при её виде. Хотя ничего удивительного, манеры и красота Василисы способны свести с ума любого мужика.

Но какая связь между монархом, который так хочет от меня избавиться, и Василисой? Они действуют вместе против меня? Или у каждого свои планы, а я просто оказался на пересечении интересов?

Вот тебе и приехал в столицу для простого суда. Уже собирался встать из-за стола, как в голову пришла ещё одна мысль…

Почему антиподчинение монстров причиняет боль Злу? Интуиция подсказывала, что нужно копать именно в этом направлении. Вот только пробуждение силы убивает меня самого — источник трещит полностью, тело не выдерживает нагрузки. Нужно найти способ развивать эту магию более безопасно. Или хотя бы понять её природу.

— Вы готовы? — поднял взгляд на Сюсюкина, который перечитывал свои записи в десятый раз.

— Да, — кивнул он решительно. — Волнуюсь немного перед судом. Это нормально, так у всех бывает. Просто у меня сильнее и сложнее, чем у остальных. Горло сохнет, потею, голова кружится.

— Тогда вспомните вчерашних монстров, — улыбнулся я.

— Что? — повернулся мужик и замер с открытым ртом.

Волнение как рукой сняло. Лицо адвоката приобрело здоровый цвет, дыхание выровнялось. Перспектива встречи с гигантскими пауками показалась ему более пугающей, чем предстоящий суд.

— Пойдёмте, — я встал и взял свои чемоданы.

У дверей нашего номера ждал администратор гостиницы. Мужик в безупречном фраке выглядел слегка взволнованным.

— Позвольте вас сопроводить, господин граф, — поклонился он с особым почтением.

Наша небольшая процессия спустилась по мраморной лестнице. Каблуки Сюсюкина отстукивали нервный ритм по ступеням, эхо отражалось от высоких потолков. Администратор шёл впереди, время от времени оглядываясь на меня с выражением смешанного уважения и опасения.

В холле гостиницы царила утренняя тишина. Несколько постояльцев завтракали за столиками, но при нашем появлении разговоры стихли. Все взгляды устремились на нас — видимо, слухи о вчерашних событиях уже разошлись по заведению.

Мы вышли на улицу. Утреннее солнце било в глаза, заставляя щуриться. Воздух был свежим, с лёгким запахом дыма от заводских труб на окраине столицы. Город просыпался.

— Желаю вам удачи! — улыбнулся администратор, но в его голосе слышалась неуверенность. То ли он сомневался в моих шансах, то ли просто боялся связываться с такими гостями впредь.

Картина, развернувшаяся перед гостиницей, заставила поднять брови. Пять машин жандармов выстроились в ряд, их чёрная краска блестела на солнце. Три автомобиля СБИ — более новые, с затемнёнными стёклами. И ещё две машины без опознавательных знаков, но с людьми в дорогих костюмах внутри.

Несколько десятков сотрудников в форме — жандармы, агенты СБИ, какие-то чиновники с папками. Все серьёзные, все настроенные по-деловому. В общем, эскорт для провинциального графа получился внушительный.

— Магинский! — кивнул мне майор лет сорока на вид, в форме. — Прошу садиться. А это кто?

Мужик окинул Сюсюкина оценивающим взглядом. Адвокат в своём мятом костюме выглядел не слишком представительно рядом с военными.

— Мой… — начал я.

— Юрист Сюсюкин Эдуард Эдикович, — тут же вмешался он, выпрямившись во весь рост. — Буду представлять в суде интересы господина графа. Вот документы, подтверждающие мои полномочия.

Он протянул майору аккуратно сложенные бумаги. Руки дрожали совсем чуть-чуть, но голос звучал твёрдо. Профессиональные инстинкты брали верх над волнением.

Военный внимательно изучил документы, сверил печати, проверил подписи. И кивнул с видом человека, привыкшего к бюрократическим процедурам:

— В порядке. Садитесь в центральную машину.

Нас усадили в просторный салон чёрного автомобиля: кожаные сиденья, полированное дерево, запах дорогого табака. Сюсюкин устроился рядом со мной, сжимая портфель с документами, как спасательный круг.

Кортеж тронулся. Впереди и позади — машины охраны. Мы ехали по центральным улицам столицы, а встречный транспорт почтительно уступал дорогу.

За окнами проплывал утренний город. Широкие проспекты с каменными домами, украшенными лепниной. Вывески магазинов и контор. Прохожие останавливались, глядя на проезжающий кортеж — кто с любопытством, кто с опаской.

— Красивый город, — заметил Сюсюкин, пытаясь отвлечься от волнения.

— Да, — согласился я, разглядывая памятники императорам на площадях.

Столица производила впечатление мощи и богатства. Каждое здание словно кричало о величии государства. Но меня интересовало количество постов жандармов на улицах — их было заметно больше обычного.

Проехали мимо императорского дворца — громадного сооружения из белого мрамора, с золочёными куполами. Часовые у ворот вытянулись в струнку при виде нашего кортежа.

Сюсюкин тем временем нервно перебирал бумаги в портфеле, что-то шептал себе под нос — видимо, повторял ключевые аргументы. Пот выступил на его лбу, несмотря на прохладу в салоне.

— Всё будет хорошо, — сказал я, положив руку ему на плечо.

— Да… Да, конечно, — кивнул адвокат, но голос дрожал.

Кортеж начал замедляться. Впереди показалось массивное здание из серого камня — четыре этажа, строгие линии, множество окон с решётками. На фасаде — гербы империи, выбитые в камне.

Мы остановились у главного входа. Широкие ступени вели к тяжёлым дубовым дверям, окованным железом. По обеим сторонам стояли часовые с автоматами наготове.

— Приехали, — объявил майор, открывая дверцу автомобиля.

— Здание администрации столицы, — произнёс Сюсюкин с благоговением в голосе. — Последний раз я здесь был почти восемь лет назад.

Вышли из машины. Человек двадцать в форме тут же окружили нас плотным кольцом.

Здание действительно производило впечатление. Оно тянулось в обе стороны метров на двести, возвышаясь над площадью как символ имперской власти. Камень фасада сверкал в утреннем солнце, а многочисленные гербы с двуглавыми орлами смотрели на посетителей с высоты.

На входе нас встретила целая комиссия: проверяли документы, осматривали одежду, копались в моих чемоданах. Потом досмотр артефактами — несколько чиновников с металлическими жезлами водили ими вокруг нас, проверяя на скрытую магию.

— Руки в стороны, — скомандовал один из них.

Сюсюкин покорно растопырил руки, как пугало. Его трясло от нервов настолько сильно, что детектор магии несколько раз пискнул ложную тревогу. Минут сорок они нас обыскивали. Каждую бумажку в портфеле адвоката изучали под лупой, каждый карман проверяли дважды. Я терпеливо ждал, наблюдая за суетой чиновников.

Наконец, нас пропустили внутрь. Коридоры здания поражали размахом — высокие потолки, мраморные колонны, портреты императоров в золочёных рамах. Эхо наших шагов разносилось по пустынным проходам.

Мы поднялись на второй этаж. Здесь тянулась вереница одинаковых дверей, пронумерованных медными табличками.

— Это всё залы судов, — проглотил мой адвокат, который уже побледнел, как мел.

Его голос дрожал, руки тряслись, когда он поправлял очки. Вид бесконечного коридора явно действовал на Сюсюкина угнетающе.

Нас провели к залу номер тринадцать. Впереди показалась массивная дубовая дверь с латунными петлями. Рядом стояли два жандарма с каменными лицами.

— Ждите, — приказал сопровождающий майор.

Мы замерли в коридоре. Сюсюкин начал потеть ещё сильнее. Капли стекали по его лицу, оставляя мокрые дорожки на воротнике рубашки.

А я чувствовал спокойствие и уверенность. Каждая проблема, каждая битва, каждая сложность только делала меня сильнее и продвигала дальше по моему пути.

Время тянулось медленно. В коридоре царила тишина, нарушаемая лишь отдалённым гулом голосов из других залов. Где-то решались чьи-то судьбы, кого-то оправдывали, кого-то приговаривали.

Наконец, тяжёлая дверь скрипнула на петлях.

— Входите, — разрешил охранник.

Зал суда представлял собой внушительное помещение. Высокие потолки с лепниной, тёмное дерево скамеек и трибун, массивная люстра под самым сводом. Пахло воском, старой кожей переплётов и чем-то ещё — может быть, страхом тех, кто здесь побывал.

Несколько рядов скамеек предназначались для свидетелей и публики. Пока они пустовали, но чувствовалось, что обычно здесь бывает многолюдно.

Слева, на возвышении, располагались кресла присяжных. Семь мест, обтянутых красным бархатом. Пока что там сидели обычные граждане — чиновники, судя по костюмам и манерам. Лица скучающие, безразличные.

На самом верху, словно на троне, восседал судья. Мужик лет шестидесяти, в чёрной мантии с золотыми нашивками. Взгляд властный, привыкший к повиновению. Седые волосы аккуратно уложены, борода подстрижена. В его позе читалось превосходство человека, который решает судьбы других.

Два стола стояли напротив судейского места. Один пустой — наш. За другим уже расположились двое мужчин спиной к нам — обвинители.

Мы заняли свои места. Сюсюкин немедленно принялся раскладывать бумаги дрожащими руками. Папки то и дело выскальзывали из пальцев, документы рассыпались. Он вскакивал, собирал их, садился, и всё повторялось снова. Когда адвокат в очередной раз уронил карандаш, который укатился под соседний стол, я положил руку ему на плечо.

— Успокойтесь, — произнёс тихим, но уверенным голосом. — Всё хорошо. Мы готовы, вы готовы.

— Да-да! — закивал он, как разболтанная кукла. — Вы готовы. А я…

— Вдох, — перебил я, сжимая его плечо. — Считайте до четырёх. Выдох. Тоже до четырёх. Задержка дыхания, снова ждём. Вдох.

Проделали «процедуру» несколько раз. Мой адвокат постепенно расслабился, я почувствовал это через руку. Дыхание выровнялось, плечи перестали трястись.

— Это ваш шанс доказать, чего вы стоите, — улыбнулся я. — Показать всем, что с Сюсюкиным лучше не связываться. Я уверен в ваших способностях.

— Благодарю, — кивнул мужик, и в его голосе появились нотки решимости.

В этот момент судья ударил молотком по столу. Звук разнёсся по залу, заставив всех присутствующих выпрямиться.

— Встать! — рявкнул он голосом, привыкшим к беспрекословному повиновению.

Мы поднялись. Сюсюкин всё ещё нервничал, но держался более уверенно. Обвинители тоже встали, теперь я мог их рассмотреть.

Первый — майор лет сорока, в парадной форме. Орденские планки на груди, выправка кадрового военного. Лицо волевое, глаза холодные. Второй помоложе — в гражданском костюме, но с чертами военного юриста.

— Сегодня здесь рассматривается дело графа Магинского Павла Александровича, действовавшего против империи, — читал судья по бумаге монотонным голосом. — Обвинения: нападение на солдат императора, срыв договора о добыче кристаллов, недопуск к месторождению, необеспечение безопасности рабочих, получение оплаты и нарушение условий договора.

Он поднял взгляд от документов, окинул зал оценивающим взором.

— У обвинения есть что добавить?

— Да, ваша честь! — вскочил майор, щёлкнув каблуками. — Представлюсь: майор Камнев Олег Игоревич. Мы считаем, что граф Магинский не только нарушил договор с Его Величеством, но и вёл диверсионную деятельность против сотрудников СБИ.

Голос его звучал уверенно, даже торжествующе. Видно, что он считает дело уже выигранным.

— Кроме того, подозревается в сговоре с султаном Османской империи, — продолжал обвинитель. — Что доказывает его брак с представительницей враждебного государства и получение земель в виде взятки, как и титула.

Мои брови поползли вверх от удивления. Откуда они это вообще взяли? И что за диверсионная деятельность? Я думал, с этой темой вопрос закрыт.

Сюсюкин рядом снова покрылся потом — видимо, такие обвинения не входили в его план защиты. Я толкнул адвоката локтем.

— А? — обратил он внимание на меня мутными от волнения глазами.

— Мы протестуем, — шепнул ему.

— М-мы про-протестуем! — промямлил Сюсюкин, вскакивая с места.

Обвинитель повернулся к нам с довольной улыбкой. Его лицо выражало плохо скрываемое превосходство.

Адвокат начал трястись ещё сильнее. Ладно, пора слегка ободрить. Я выпустил струйку магии льда в его тело — совсем чуть-чуть, чтобы привести в чувства.

Тут же взвыла сирена. Пронзительный звук заполнил зал, а красные лампочки под потолком замигали тревожным светом. Сотрудники охраны вскочили с мест, руки их потянулись к оружию.

— Тишина! — рявкнул судья, стуча молотком. — Применение магии в суде категорически запрещено! Граф, вы грубо нарушили правила судопроизводства. Ещё одна попытка, и вас закуют в наручники с подавлением магии. Штраф — полмиллиона рублей.

— Простите, — выдавил мой защитник сдавленным голосом.

— Мы протестуем, ваша честь! — произнёс я, пока адвокат приходил в себя.

— По какому поводу? — поднял бровь судья.

Сюсюкин глубоко вдохнул, собрался с мыслями и заговорил более уверенно:

— Вопросы, касающиеся договора между Российской империей и Османской… — выдохнул адвокат. — Они являются государственной тайной. Пакт о перемирии заключён в военное время и военными лицами. А сейчас гражданский суд. Мне стыдно, что господин обвинитель этого не знал.

Теперь его голос звучал твёрдо, профессионально. Холодок магии привёл нервы в порядок, позволил сосредоточиться.

Противоположная сторона обменялась взглядами. Улыбка на лице майора слегка поблёкла.

— Возражение принимается, — кивнул судья после паузы. — Вопросы договоров с Османской империей исключаются из рассмотрения.

Но его тон будто подсказывал: этот ход обвинения был неслучайным. Они явно что-то задумали, раз решили поднять тему моих турецких земель.

— Стороны, зачитайте ваши вступительные речи, — продолжил судья, листая документы.

Майор Камнев поднялся с места, расправил плечи и обвёл зал властным взглядом. В его позе читалась уверенность человека, привыкшего к победам.

— Уважаемый суд, — начал он звучным голосом, — перед вами дело о вопиющем нарушении закона. Граф Магинский, пользуясь своим положением, грубо нарушил договор с Его Величеством императором.

Обвинитель прошёлся перед судейским местом, как актёр на сцене.

— Первое: подсудимый напал на солдат императора, исполнявших свой долг. Применил боевую магию против людей в форме. Есть свидетели, есть документы.

Он поднял папку с бумагами, демонстрируя её присяжным.

— Второе: граф сорвал добычу кристаллов, не допустил императорских рабочих к месторождению, тем самым лишил казну миллионов. Помимо того, что это стратегический ресурс нашей страны, у нас война и шаткий мир. Понимаете, какой это урон?

Голос майора становился всё более обвинительным.

— Третье: не обеспечил безопасность людей, работавших на его земле. По его вине пострадали граждане империи.

Камнев остановился, окинул зал торжествующим взглядом.

— Подсудимый считает, что ему всё позволено, что титул земельного аристократа даёт право попирать законы империи. Мы докажем обратное.

Он сел, довольный произведённым эффектом. Присяжные кивали, судья делал пометки. Картина складывалась не в мою пользу.

Сюсюкин медленно поднялся. Руки его больше не дрожали, спина выпрямилась. Магия льда сделала своё дело: нервы успокоились, разум прояснился.

— Уважаемый суд, — начал он тихо, но внятно. — Позвольте напомнить о фундаментальных принципах нашего права.

Адвокат подошёл к присяжным, заглянул каждому в глаза.

— Земельный аристократ — не просто титул. Это ответственность, обязанность защищать свою землю и людей любой ценой.

Его голос окреп, зазвучал увереннее.

— Кодекс императора Алексея Третьего, том второй, статья сорок семь: «Земельный аристократ имеет право на защиту своих владений всеми доступными средствами при условии непосредственной угрозы роду или подданным».

Сюсюкин цитировал по памяти, не заглядывая в книги.

— Все доступные средства, господа присяжные, включая применение магии против тех, кто угрожает его землям.

Он повернулся к обвинителю:

— А теперь о фактах. На земли графа Магинского напали вооружённые люди, убивали его подданных, грабили имущество. Что должен был делать аристократ? Смотреть, как уничтожают род?

Майор нахмурился, речь адвоката шла не по его сценарию.

— Дело барона Шуйского, тысяча восемьсот тридцать второй год, — продолжал Сюсюкин. — Губернатор послал войска на его земли без согласия. Барон применил магию, убил семерых солдат. И суд его оправдал.

Присяжные переглянулись. Видно, что не все знали об этом прецеденте.

— Превышение полномочий чиновником аннулирует защиту для подчинённых, — объяснил адвокат. — Если ставленник императора действует вне закона, его люди становятся обычными нарушителями.

Теперь Сюсюкин говорил совершенно спокойно, каждое слово было выверено.

— Граф Толстой, тысяча восемьсот сорок первый год. Князь Вяземский, тысяча восемьсот пятьдесят третий. Оба требовали суда равных, оба его получили.

— Возражение! — вскочил майор. — Эти законы устарели!

— О! — улыбнулся Сюсюкин. — Господин обвинитель считает древние законы недействительными?

Он повернулся к судье:

— Тогда я требую пересмотра соглашения о передаче кристаллов императору. Оно основано на том же законе того же времени.

В зале повисла тишина. Судья побледнел, майор открыл рот от удивления.

— Если суд признает один древний закон недействительным, — невозмутимо продолжал адвокат, — то и остальные теряют силу. Все кристаллы с земель графа принадлежат исключительно ему. Мы требуем вернуть всё добытое немедленно. Плюс неустойка за пользование и компенсация за моральный ущерб.

Присяжные зашептались между собой, такого поворота никто не ожидал.

— Более того, — Сюсюкин достал толстую папку, — я требую суда равных для моего подзащитного на основании закона императора Петра Второго.

— Этот закон не применялся сто лет! — возразил обвинитель.

— Неправда, — спокойно ответил адвокат. — Дело князя Вяземского, пятьдесят третий год. Не так уж давно.

Он раскрыл книгу, зачитал:

— Статья двенадцатая: «Суд равных составляется исключительно из лиц, равных подсудимому по званию и роду деятельности». Граф Магинский — военный земельный аристократ. Судить его могут только военные земельные аристократы.

Сюсюкин окинул взглядом присяжных:

— Из семи судей только двое имеют военный опыт, остальные — гражданские чиновники. А значит, состав незаконен. Я требую присяжных — военных аристократов, как и судью.

Тем временем судья нервно перелистывал документы, что-то проверял.

— Кроме того, — добавил адвокат, — есть существенные процедурные нарушения. Граф должен был получить уведомление о заседании за месяц, а не за три дня. Попытка ареста без судебного решения недопустима. Принуждение к ношению следящего артефакта нарушает права аристократа.

Каждое обвинение он подкреплял ссылками на законы, цитировал точные статьи. Феноменальная память работала безотказно.

— И наконец, — Сюсюкин повысил голос, — самое главное. Граф Магинский исполнял воинский долг на турецкой границе, в то время на его род напали. Государство было обязано защитить семью военного, но не сделало этого.

Он обвёл взглядом весь зал:

— Нарушение пакта о воинской службе даёт графу право на компенсацию — в денежном выражении или территориями. А также освобождение от налогов и военных обязательств.

Майор попытался что-то возразить, но Сюсюкин его опередил:

— Более того, согласно закону времён императора Петра Шестого, если государство не защищает земельного аристократа, он имеет право покинуть империю. Причём со всеми землями и подданными.

В зале стало слышно, как муха летает. Даже судья перестал делать записи, уставившись на адвоката.

— Вы хотите сказать?.. — начал он.

— Я хочу сказать, что мой подзащитный имеет право объявить свои земли независимыми, — невозмутимо ответил Сюсюкин. — Если, конечно, суд откажет ему в справедливом разбирательстве.

Обвинители переглянулись. Такого развития событий они точно не ожидали.

— Но я не требую столь крайних мер, — улыбнулся адвокат. — Я требую лишь справедливости. Суда равных, как положено по закону.

Сюсюкин вернулся на своё место, собрал бумаги. Его лицо светилось триумфом.

— Защита закончила вступительную речь, — объявил он.

Судья долго молчал, листая кодексы. Присяжные шептались, майор что-то яростно писал в блокноте.

— Суд удаляется для принятия решения, — наконец произнёс председательствующий. — Перерыв на час.

Все встали. Судья и присяжные покинули зал через боковую дверь. Обвинители остались за своим столом, но выглядели уже не так уверенно.

— Как я выступил? — спросил Сюсюкин шёпотом.

— Блестяще! — ответил я искренне.

Адвокат сиял от гордости. Из заикающегося неудачника он превратился в грозного противника.

Час ожидания тянулся мучительно долго. Сюсюкин перебирал документы, что-то подчёркивал, делал пометки на полях. Его уверенность после блестящей речи была заразительной, и даже я почувствовал прилив оптимизма.

Обвинители сидели за своим столом, тихо переговариваясь. Майор Камнев уже не выглядел таким самодовольным. Его помощник что-то лихорадочно искал в толстых папках, видимо, пытаясь найти контраргументы.

В зале царила напряжённая тишина. Лишь изредка скрипели стулья, когда кто-то менял позу, да тикали старинные часы на стене. Время словно замедлилось.

Наконец, боковая дверь открылась. Судья вернулся, за ним — присяжные. Лица у всех серьёзные, непроницаемые. По их выражениям нельзя было понять, какое решение они приняли.

— Встать! — объявил судья.

Мы поднялись. Сюсюкин сжимал портфель белыми пальцами, но держался уверенно. Он сделал своё дело и сделал его хорошо.

Судья долго изучал бумаги, прежде чем заговорить. Каждая секунда тянулась как вечность.

— Рассмотрев доводы защиты, — начал он торжественным голосом, — суд принял следующее решение.

Пауза. В зале можно было услышать, как падает перо.

— Требование о суде равных… обосновано, — произнёс он с видимой неохотой. — Закон императора Петра Второго действительно не отменялся.

Сюсюкин едва сдержал радостный возглас. Майор побледнел, сжал кулаки.

— Суд меняет состав присяжных на военных земельных аристократов, — продолжал судья. — Следующее заседание состоится завтра утром. До этого времени граф Магинский заключается под стражу.

Я хмыкнул и улыбнулся.

— У подсудимого есть допуск только к своему правозащитнику, — добавил он. — Никаких других контактов.

Молоток ударил по столу, возвещая конец заседания.

— Встать! — рявкнул судья.

Сюсюкин повернулся ко мне с сияющими глазами:

— Суд равных! — прошептал он восторженно. — Значит, будет работать по моей схеме.

Обвинитель — майор Камнев — подошёл к нашему столу. На его лице играла неприятная улыбка.

— Господа, вы только что совершили ошибку, — произнёс он медовым голосом. — Граф, вы могли потерять титул и род, жили бы себе спокойно, но решили усложнить дело…

Он наклонился ближе, понизил голос:

— Глупо, по-детски и наивно. Ну что ещё ожидать от вашего возраста и того места, откуда вы родом?

С этими словами майор удалился, довольный собой. Его походка выражала уверенность человека, у которого есть козыри в рукаве.

Мы постояли какое-то время с адвокатом, переваривая произошедшее. К нам подошли охранники — двое здоровых парней в форме жандармов.

— Граф Магинский, пройдёмте, — вежливо, но твёрдо сказал старший.

Они повели меня на первый этаж. Длинный коридор, множество дверей с номерами, остановились у тринадцатой — видимо, числа здесь любят символические.

— Тут будете находиться до завтрашнего суда, — объяснил охранник, отпирая замок.

Мы зашли с Сюсюкиным внутрь. Камера оказалась довольно просторной — не роскошь, но и не подвал. Кровать, стол, стул, умывальник в углу, стены выкрашены в нейтральный серый цвет, под потолком — лампа за защитным стеклом.

— Вы видели? — обрадовался адвокат, как только дверь закрылась. — Как я выступал? Все мои аргументы сработали!

Глаза его блестели от восторга. Робкий заика превратился в уверенного профессионала и теперь купался в лучах собственного триумфа.

— Да, — кивнул искренне. — Отлично вышло.

— Завтра я им покажу, что они очень ошибаются в моих возможностях! — гордо заявил Сюсюкин. — Вот все мои записи к следующему заседанию. Изучите их.

Он протянул мне толстую папку с документами.

— Зачем? — поднял бровь.

— Чтобы в случае чего… — проглотил мужик. — Вдруг я запнусь или разволнуюсь. Чтобы помочь. Или если что-то случится со мной…

В его голосе прозвучали тревожные нотки. Видимо, угроза майора подействовала.

— Хорошо, — согласился я. — Поезжайте в гостиницу, живите пока в моём номере. Никуда не выходите без необходимости. Берите такси, просите администратора вас сопроводить.

— Я понял, — серьёзно кивнул Сюсюкин.

После его ухода остался один в камере. Огляделся внимательнее. Помещение было не просто тюремной камерой, это специальная комната для содержания магов. Стены излучали странное свечение, едва заметное глазу. Я попробовал создать ледяной шип — энергия тут же рассеялась, не успев оформиться. Яд, вода, лечение — ничего не работало. Магия просто растекалась и исчезала.

Хорошее место для размышлений. Никаких отвлечений в виде заклинаний и артефактов. Но почему-то интуиция слегка волновалась, словно мы что-то упустили в нашей стратегии.

Я прокрутил в голове всё произошедшее. Для обвинения суд равных не стал неожиданностью. Сначала они вроде забеспокоились, но потом что-то случилось. Ещё зачем-то притащили вопрос о договоре с Османской империей, хотя знали, что его отклонят. И главное — где Ростовский? Генерал обещал лично присутствовать на суде, но его не было. Это настораживало больше всего.

Взял папку Сюсюкина и принялся изучать документы. В который раз поразился профессионализму мужика: каждый аргумент подкреплён ссылками на законы, каждый прецедент расписан до мельчайших деталей.

Просидел несколько часов за чтением. Стратегия защиты была продумана до мелочей — пять линий атаки, множество запасных вариантов. Если завтра всё пройдёт так же гладко, как сегодня, у нас есть шансы на победу.

К вечеру принесли ужин — простую, но съедобную пищу: тушёное мясо, хлеб, картошка. Ел медленно, размышляя о завтрашнем дне.

Присяжных заменят на военных земельных аристократов. Это хорошо, таких людей сложнее подкупить или запугать. У них есть не только собственные земли, но и воинская честь. Вот только обвинение явно что-то готовит.

Я лёг на койку, закрыл глаза. Завтра будет решающий день. Либо выйду отсюда свободным человеком, либо… выйду по-другому.

Но сон не шёл. В голове крутились обрывки сегодняшних событий, завтрашние планы, вопросы без ответов. Что задумали мои противники? Почему так легко согласились на суд равных? И где, чёрт возьми, Ростовский?

«Магинский! Сука!» — прозвучало в пространственном кольце.

Голос был хриплым, полным возмущения. Я мысленно улыбнулся. Дрозд очнулся и, судя по интонации, чувствовал себя не лучшим образом.

«Доброе утро», — ответил, устраиваясь поудобнее на койке.

Через связь с артефактом я видел, как некромант ползает на четвереньках по своему импровизированному бункеру. Волосы взъерошены, движения неуверенные — проклятие затылочника оставило свои следы.

«Собака ты сутулая, что ты натворил? — возмущался Дрозд, ощупывая карманы в поисках чего-то. — Где я? Что за место? Пахнет, как в зверинце!»

«Забрал друга, чтобы он больше не служил своему учителю, — искренне признался я. — Сердце кровью обливалось, когда узнал твою историю и то, что случилось с твоими близкими. А потом это рабство из-за силы… Я не мог поступить по-другому».

Дрозд замер, медленно выпрямился, прислонился спиной к стене бункера. В его глазах мелькнуло удивление.

«Ну ты и тварь! — продолжал ворчать капитан, но в голосе появились другие нотки. — Где моя фляга?»

«Вот», — переместил к нему.

Некромант схватил металлический сосуд, поднёс к губам, потряс. Лицо его исказилось от разочарования.

«Почему она пустая? — возмущался мужик. — Там было моё зелье! Половина фляги как минимум! Где оно? Быстро отвечай!»

«Предположу, что ты всё вылакал», — хмыкнул я.

Дрозд нахмурился, пытаясь вспомнить. Провёл рукой по лбу, потёр виски:

«Да… Пил перед тем, как ты появился в допросной. Стресс, понимаешь ли. Служишь учителю, выполняешь поручения. Тем более не каждый день встречаешь старых знакомых в таких обстоятельствах».

Дрозд наклонил голову назад, закрыл глаза. Несколько секунд сидел неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то, потом резко распахнул веки.

«Не чувствую связи с учителем, — выдал удивлённо. — Совсем не чувствую. Значит, он не знает, где я. Не сможет починить связь, только убить моё сердце».

В его голосе прозвучало облегчение — первое за долгое время.

«Не благодари!» — усмехнулся я.

«Ладно, — Дрозд устроился поудобнее и достал из кармана мятую пачку папирос. — Допустим, тут ты верно поступил. Но что дальше? Собираешься идти против моего учителя?»

Чиркнула спичка. Табачный дым поплыл в воздухе бункера.

«Как ты и сказал, ещё рано. Но у меня есть кое-что против некромантов, ты это на себе испытал. Вот только на том ублюдке не так сильно подействовало».

«Ты встречался с Зул’Хемиром? — удивился мой гость, чуть не поперхнувшись дымом. — И остался жив… Убил его?»

Он не мог поверить. Видимо, капитан знал о силе хемофага-некроманта не понаслышке.

«Не совсем… И там не я с ним сражался, а кое-что другое. Но ранен он хорошо и сбежал, поджав хвост, — улыбнулся я, вспоминая недавнюю битву. — Есть какой-то способ его убить?»

Дрозд затянулся папиросой, выпустил дым через нос. Лицо его стало серьёзным.

«Нет! — покачал он головой. — Монстр-некромант — это очень сильное сочетание. Уверен, что к концу своей жизни может даже превзойти учителя. Но моего хозяина это не беспокоит, потому что хемофаг рано или поздно умрёт. Скорее, рано».

«Значит, если дождусь…» — нахмурился я.

«Не дождёшься, — перебил меня некромант. — За это время он успеет убить тебя, твой род и всех, кого ты знаешь. Плюс наплодит себе потомство».

Логично. Сидеть сложа руки и ждать естественной смерти врага — не вариант. А как бы было удобно. Если честно, я особо не планировал.

«С тебя пользы как с козла молока», — сказал то, что думаю.

«Кажется, есть один способ», — вдруг выпрямился мужик, выкидывая окурок в сторону.

«Эй! Ты тут помойку не устраивай! — возмутился я. — У меня здесь порядок!»

«Я вижу и чувствую… — оглядел капитан окружающее пространство. — Стойло монстров. Это же надо было придумать — сделать моё пространственное кольцо пристанищем для тварей. За такое тебе любой уважающий себя некромант бы в рожу плюнул».

«Хватит ныть! Что там за способ?» — не выдержал я.

Дрозд подобрал папиросу, затушил её о стену и растёр пепел подошвой сапога.

«Поймать его в пространственную ловушку, — сплюнул он демонстративно. — А из неё попытаться перенести сюда. Тут уже с ним можно развлекаться по полной программе. И я тебе в этом помогу».

Откинулся на кровати, обдумывая услышанное. Идея была заманчивой, но…

«А что нужно для этой ловушки?» — спросил у некроманта.

«Кровь его учителя, — спокойно ответил Дрозд. — Она создаст связь и ограничит возможности хемофага. Без неё ловушка не сработает».

План просто отличный. Мне нужно каким-то образом добыть кровь древнего некроманта невероятной силы. Хорошо, что он не предложил отрезать ему яйца со словами: «Я одолжу на время?..»

«В Зул’Хемире много крови учителя, — продолжал Дрозд, словно читая мои мысли. — Она в нём циркулирует, даёт дополнительную силу. И сработает как катализатор и ограничитель для ублюдка. Нужно только придумать, как её достать».

«А как это сделать, не убивая его?» — нахмурился я.

«Да хоть в драке. Немного крови на оружии, и готово. Главное, чтобы она была свежей».

Некромант закурил новую папиросу, задумчиво посмотрел.

«Не выпускай меня! — неожиданно заявил он. — Действие моего зелья закончилось, его больше нет, — покрутил пустую флягу. — Стоит мне появиться в мире, учитель тут же почувствует и возьмёт под контроль».

В его голосе звучала искренняя просьба. И страх. Свобода оказалась важнее, чем я думал, даже тут, в пространственном кольце.

«Слушай… — вспомнил вдруг. — Когда у меня был Немалов, ты говорил, что я как-то могу поглотить силу некроманта и использовать её. Но сколько бы я ни пытался…»

«Мля, ты тупой!» — расхохотался Дрозд, чуть не поперхнувшись дымом.

«Это мне говорит человек, который добровольно стал некромантом, чтобы убить Запашного, но ему не позволили, а ещё и стал куклой в чужих руках и даже сам умереть не может?» — спросил я ехидно.

«Ладно, — поднял руки капитан в знак капитуляции. — Признаю: уделал. Но послушай. Это пространственное кольцо некроманта — подарок моего учителя. Оно способно содержать нас внутри и не только. У себя он хранит наши сердца».

Я поморщился. Вот про это Дрозд забыл рассказать. Как тогда выполню клятву крови, если у учителя лежат сердца всех его учеников? Урод!

«Но есть и плюсы, — продолжал некромант, затягиваясь папиросой. — Ты должен просто захотеть, и кольцо само выжмет все соки из некроманта. Проще, чем кажется, да? Думал, ты догадаешься…»

Немедленно попробовал. Сосредоточился на артефакте, закрыл глаза. Представил, как тяну силы из некроманта. И это сработало! Вот так просто… Засранец мог бы дать более прямые инструкции с самого начала. Я столько времени голову ломал, как это сделать.

Дрозд тут же упал на пол бункера. Его тело выгнулось дугой, мышцы напряглись. Я видел, как он буквально иссыхает на глазах, словно превращаясь в мумию.

«Хватит! — закричал некромант сдавленным голосом. — Это, сука, очень больно! Между нами, девочками!»

Немедленно остановился, но эффект уже был заметен. Магия, которую я поглотил, потеряла привкус некромантии и стала… нейтральной? Она потекла в мой источник и наполнила его на треть.

Я распахнул глаза от удивления. Нормально! Если мне завести целый выводок некромантов, смогу быстро пополнять свои силы. Вот это колечко…

— Моя прелесть! — произнёс вслух.

«Твою мать… — кое-как поднялся некромант с пола. — Давай мы больше не будем так делать?»

Лицо его было бледным, руки дрожали. Видимо, процесс действительно оказался болезненным.

«Не могу обещать», — хмыкнул в ответ.

Дрозд обречённо махнул рукой и снова закурил. Его судьба теперь полностью зависела от моего настроения, и он это понимал.

В дверь камеры вдруг постучали. Громко, настойчиво. Поднялся с койки, подошёл. Через небольшую прорезь в металле просунули сложенную бумагу: гербовая печать, аккуратный почерк.

— Официальное сообщение, — сказал сотрудник СБИ сухим, безэмоциональным голосом.

Я взял документ. Неужели мои оппоненты решили закончить фарс с судом и просто отстать от меня? Или передумали и хотят договориться?

Развернул бумагу. Прочитал первую строчку и почувствовал, как внутри всё холодеет:

«Сообщаем, что ваш адвокат Сюсюкин Эдуард Эдикович попал в аварию, когда ехал из суда на такси. Водитель врезался в столб. У вашего адвоката черепно-мозговая травма, он находится в реанимации. Доктора дают неутешительные прогнозы на выздоровление. Рекомендуем воспользоваться услугами предоставленного защитника от суда, либо вам придётся защищаться самому. Через час к вам зайдёт Краснобогатько Станислав Кириллович».

Я смял бумагу в кулаке. Стоял несколько секунд, переваривая новость. Потом тихо, но отчётливо произнёс:

— Суки!