Двойник короля 18

Глава 13

Долбаный коллекционер в голове никак не успокаивался.

«Забери его! Забери! — шептал хомяк испуганно. — Он жуткий, но… ты же видел, какие рога⁈ Это будет трофей года!»

Внутренний зверёк метался в моём сознании, словно в тесной клетке. Его возбуждение ощущалось как зуд под кожей черепа. Знакомое чувство — с каждым новым монстром этот пушистый маньяк терял рассудок от восторга.

«Ты с ума сошёл?» — мысленно бросил я, сохраняя внешнее спокойствие.

Лицо не дрогнуло. Глаза не отрывались от существа, стоящего передо мной. Холодный анализ, словно сканер, оценивал каждую деталь противника: мышцы, рога, осанку, взгляд.

«Ага… наверное. Но посмотри на этого красавчика! Он же дышит смертью! У него мышцы на мышцах!» — ответил хомяк.

Существо перед нами не просто монстр, а что-то среднее между оленем и человеком. Оленья голова с массивными рогами, которые состоят из четырнадцати отростков, — посчитал машинально. Тело гуманоидное, покрытое короткой бурой шерстью. Мышцы перекатывались под кожей при каждом движении.

Инстинкт сработал раньше мысли, мои мускулы напряглись. Магический источник отозвался мгновенно, подавая энергию в нужное русло. Температура вокруг ладони подскочила, воздух завибрировал от силы магии.

Зелёная струя вырвалась из руки — концентрированная отрава, способная свалить дюжину людей и монстров. Десятый ранг. Мы почти равны, большие шансы его победить и подчинить.

Яд со свистом рассёк воздух. На мгновение весь мир сузился до этой зелёной дуги, летящей к цели. Мозг уже просчитывал следующие шаги: подчинение, возможные способности существа, его место в моей растущей армии.

Струя ударила в грудь существа. Мгновение, и… Яд просто отскочил назад, будто ударился о невидимый щит. Ни одна капля не коснулась шерсти оленя-мужика. Это физически невозможно. Зелёные брызги рассыпались в воздухе, затем упали на землю. Там, где они коснулись растений, те мгновенно сморщились и почернели.

В груди что-то сжалось. Интерес. Десятый ранг не может просто отразить магию такого уровня. Что это за защита?

Не теряя ни секунды, сменил тактику. Ледяная волна хлынула от меня, температура упала на десятки градусов за секунду. Воздух мгновенно наполнился колючими кристаллами льда, а дыхание превратилось в облачко пара. Ладони покрылись тонкой изморозью.

Я создал вьюгу, чтобы его дезориентировать, заморозить. Завеса кристаллов должна была ослепить противника, лишить ориентации. Двадцать ледяных шипов, острых, как клинки, сформировались из воздуха и устремились к цели.

Ничего, безрезультатно. Холод обволакивал его тело, как вода обтекает камень. Монстр не замедлился, не поёжился, даже дыхание не изменилось. Ледяные шипы, способные пробить броню среднего голема, просто рассыпались крошкой, не долетев до цели.

— Что за?.. — поднял бровь, позволив себе крошечное проявление удивления.

Краткий миг замешательства. Не страх, озадаченность. Противник дважды проигнорировал атаки седьмого, десятого ранга, как назойливых мух. Такого просто не бывает! Если только…

Голем рванул вперёд, я активировал своего каменного защитника — тонны твёрдого камня, усиленного магией. Каменные ноги заскрипели о землю, массивная фигура встала между мной и существом. Живой щит, готовый принять удар.

Олень-мужик едва взмахнул рукой. Даже не рукой — просто слегка повёл запястьем, как отмахиваются от дыма. Небрежно, без видимого усилия.

И голем отлетел. Не упал, а именно отлетел, как мячик. Тонны камня взмыли в воздух, миновали метров десять и врезались в землю с грохотом, от которого почва задрожала. Сила, необходимая для такого броска, выходила за рамки разумного.

Великан попытался подняться. Каменные суставы скрипели, осколки сыпались с треснувшей брони, но что-то держало его — невидимая сила пригвождала к земле.

Олень-мужик не двигался, лишь выдохнул. Воздух завибрировал от этого выдоха, словно от низкой ноты органа.

— Зачем ты дерёшься с тем, кто тебя не тронул? — спросил он меня. Голос низкий, с хрипотцой, будто скребли ложкой по черепу.

Его глаза были не как у человека и не как у зверя. Они похожи на два медленно гниющих угля: вроде бы потухли, а внутри тлеет. Во взгляде не было злости, ярости или желания убить. Только… любопытство? Изучение?

Он медленно дышал, медленно моргал. Каждое движение казалось выверенным, будто сто раз тренировался быть живым.

«Он говорит по-нашему! — взвизгнул хомяк. — Говорящий! Это же бесценно!»

Внутренний зверёк подпрыгивал от возбуждения. В его воображении, наверное, уже строился отдельный загон с золотой табличкой.

Я опустил руки. Магия погасла, зелёное свечение исчезло с кончиков пальцев, как и лёд. Что-то не так… Просто идти в лобовую атаку бессмысленно, но мозг уже перестраивался, разрабатывая новую стратегию. Попробуем по-другому.

Стоял перед ним, изучал каждую деталь — рога, мышцы, глаза, осанку. Он не нападал, и это напрягало сильнее любого боя. Если бы зарычал, взвыл, пошёл в атаку — я знал бы, что делать. А сейчас…

Воздух между нами стал плотным от напряжения. Было слышно, как ветер шуршит в траве. Пауза затянулась.

Хомяк тем временем продолжал визжать в моей голове о коллекции, пищал что-то про музейную ценность и статусность экспоната.

— Почему ты не нападаешь? — спросил я напрямую.

Простота — иногда лучшая тактика. Прямой вопрос — прямой ответ, никаких уловок.

Олень-мужик посмотрел на меня. Не с насмешкой, не с жалостью, а просто… посмотрел.

Мои мышцы напряжены, руки сжаты в кулаки. То, что на нём не работает магия, не значит, что я не смогу справиться. Магический источник полон, разум чист. Всегда есть способ, вопрос лишь в подходе. У меня много чего припасено.

— А зачем? — спросил он. — Ты же не сделал выбор.

— Какой ещё выбор? — скривился я.

Пальцы слегка разжались, но оставались готовыми атаковать за долю секунды. Правая нога чуть сдвинулась назад, принимая более устойчивое положение. Мелочи, незаметные обычному глазу, но дающие преимущество в долю секунды.

— Жить или быть. Ты пока живёшь, это нормально.

Его слова звучали как странная загадка. Философия от существа с оленьей головой… Абсурд.

В серых зонах всё нападает на всё — закон джунглей в чистом виде. Выживает сильнейший, ест слабейшего. Такие правила, и все к ним приспособились. А тут… Философ хрен пойми кто? Новая порция удивления от этого мира.

Олень-мужик наклонил голову. Рога качнулись, отбрасывая причудливую тень.

— Чувствую в тебе силу затылочников, — сказал он медленно. — Боки и Токи. Вижу их метку на твоей душе. Ощущаю, что ты доставал их слизь.

Да ладно? Внутренне напрягся ещё сильнее. Видит метку затылочника и даже мою нишу с его силой?

— Если всё это у тебя есть, значит, ты их друг, — продолжил он. — А если ты друг Боки и Токи, значит, и друг серых зон, — слова звучали с той же медленной размеренностью.

Я хмыкнул про себя: «Блин, нормально. У меня есть ещё один новый титул — друг серых зон. Коллекционирую статусы, как хомяк — монстров. Граф, бей, саджак, ноён тайжи, муж, друг затылочников, теперь вот друг серых зон. На визитке не поместится».

— Понятно, — кивнул. — А ты кто?

Я сохранял внешнее спокойствие. Никакой паники, никакой суеты, только трезвый расчёт и готовность действовать.

— Горбас Алавар Тристан Эльмут Уль, — произнёс он торжественно.

Я моргнул. Имя длиной в полпредложения, серьёзно? Прям как у Лахтины.

— Магинский Павел Александрович, — представился в ответ. Краткость и простота, никакой помпезности.

— Ты не из этих мест, человек, — почему-то растягивал слова олень-мужик.

Его ноздри слегка раздувались, будто принюхиваясь к моему запаху. Глаза сузились, изучая каждую деталь.

Откуда он знает наш язык? Хотя стоп… Все хранители знают языки, это же их функция — взаимодействие с разными существами. Кусочки пазла начали складываться в голове.

— Это всё потому, что я русский? — не удержался от ехидства.

Лёгкая подначка, проверка реакции. Увидеть, как существо ответит на сарказм — это многое говорит о его природе.

В глазах существа мелькнуло что-то похожее на удивление, может, даже на понимание. Или у него изжога, сложно сказать. Угли слегка вспыхнули и вернулись к тлению.

— Тебе тут не место, — сказал он. — Уходи.

Нотки властности прорезались в голосе. Не угроза, а констатация факта.

— Не могу, — пожал плечами. — У меня тут дела.

Небрежность в тоне, но внутри всё напряжено, как пружина, готовая распрямиться в любой момент. Через связь с големом я чувствовал, что каменный защитник тоже готов действовать по первому сигналу.

— Ты человек. У тебя не может быть дел в моём мире, — голос стал жёстче.

— Значит, ты у нас хранитель? — я перевёл тему.

Лучший способ разрядить напряжение — сменить направление разговора, увести от конфронтации к обмену информацией.

Уль выпрямился, в его позе появилась гордость. Рога поднялись выше, отбрасывая более внушительную тень. Грудь расправилась, демонстрируя рельеф мышц.

— Именно! Я Великий, хранитель этого места.

В голосе зазвучали нотки самодовольства. Интересно. У монстров тоже есть эго, даже у таких странных.

— Прости за вопрос, — всё ещё не понимаю, какого хрена тут творится. — А почему ты выглядишь так?..

Фраза повисла в воздухе. Мысль сформулировалась, но её завершение могло показаться оскорбительным. А дразнить существо, способное отбросить голема, как теннисный мячик, — не самая умная стратегия.

Есть монстры. Есть те, кто могут стать людьми: Лахтина, Фирата, Тарим. Но это… какой-то симбиоз, застрявший между двумя формами, полупревращение.

— Я был достаточно силён и могущественен, чтобы принять человеческую форму, — заявил олень… мужик…

Гордость в его голосе была почти осязаемой, как у ребёнка, показывающего новую игрушку.

— Что-то как-то у тебя, видимо, не всё по плану пошло, — дёрнул уголком губ. Лёгкая насмешка, но без злобы. Просто признание очевидного.

Ещё раз проанализировал всё. Хранитель прихожей серой зоны, он тут. То, что я и хотел. Есть нюансы: он говорящий, не монстр и странно выглядит. Но в целом удача, именно такой контакт я и искал.

— У меня не получилось, — пожал плечами… имя длинное, пусть будет Уль. — Когда я самостоятельно принимал форму, кое-что случилось у нас, и мне пришлось остановиться. Теперь я такой… Всегда. Застрял посередине.

Откровенность в его словах удивила.

— Бывает, — хмыкнул. А что ещё в таких ситуациях сказать?

Мысленно отметил: «Застрял между формами, интересно. Может быть полезно знать для дальнейших экспериментов с монстрами».

— Я пытался стать человеком. Научился стоять, потом — говорить, а после — выбирать. И вдруг понял: человек — это не форма, а своего рода привычка забывать, что ты зверь.

Глянул на философа. Ля… Да у него ещё и хвост есть! Теперь заметил — тонкий, олений, с кисточкой на конце. Охренеть! Полный комплект.

«Он сильный! У него есть рога! Забирай!» — никак не унимался хомяк.

Внутренний зверёк уже рисовал схемы подчинения, представлял Уля в своей коллекции, фантазировал о его применении. Пустое…

«Отвали!» — отмахнулся я.

— Не смотри на меня как на человека! — заявил олень-мужик.

Голос вдруг стал резче, почти раздражённый — первое настоящее проявление эмоций.

«Мужик, вообще так не делают. Это крайне сложно, когда часть тебя — олень, тут даже без очков всё видно», — мысленно заметил я.

— Моей силы достаточно, чтобы защитить наш дом от вторжения, — продолжил Уль. — Тебе тут не место, человек. Уходи. Ты жив, потому что выбрал правильный путь.

Хмыкнул мысленно: «Если бы сюда припёрся тот сопляк, маг шестнадцатого ранга, то стёр бы его в порошок. Он даже не король серой зоны. Так, охрана на входе, но пафоса хоть отбавляй».

«Забери его! — не унимался хомяк испуганно. — Ну пожалуйста! Смотри, какой редкий экземпляр… Говорящий, философствующий! Это же бесценно».

Игнорировал внутреннего зверька, думал.

Ситуация странная. В серых зонах я привык к тому, что сначала дерёшься, потом разговариваешь. Если выживешь, конечно. А тут наоборот.

Метки затылочников открыли мне какой-то дипломатический иммунитет. Это можно использовать. Не для атаки, но для получения информации. Дипломатия всегда эффективнее прямого конфликта, просто в последнее время не попадаются достойные люди.

Голем наконец встал. Покачнулся, нашёл равновесие и вдруг повернул голову к Улю, затем ко мне, потом снова к Улю. Будто слушает разговор.

Я уставился на каменную тушу. С каких пор великан стал таким… внимательным? Раньше это была просто оболочка, послушный инструмент, а сейчас… Он проявлял признаки разумности, осознанности.

— Интересный спутник, — заметил Уль, проследив за моим взглядом.

Голем снова повернул голову, на этот раз к Улю, словно кивнул. Молчание затягивалось. Нужно что-то делать с этой странной ситуацией.

— Слушай, — начал неловко, — ты тут не видел… существ? Женских, симпатичных.

Прозвучало идиотски. Но как ещё спросить про девушек у говорящего оленя-мужика? «Не пробегали тут четыре красотки?» — ещё глупее.

Уль медленно повернул голову. Движение было плавным, но в нём чувствовалось что-то механическое, будто шестерёнки проворачивались внутри шеи.

— Ты о своих самках? — спросил он.

Голем оглянулся в ту же сторону. Синхронно, словно эхо движения Уля, как зеркальное отражение.

Я моргнул. Что за?.. Голем никогда так не делал. Он вообще не должен проявлять инициативу, только исполнять приказы. А сейчас действовал самостоятельно.

— Да, о своих, — кивнул, пытаясь игнорировать странное поведение великана.

Информация важнее, чем размышления о каменном защитнике. Сначала узнать о девушках, потом разбираться с големом.

— Те, кто больше человек, чем тварь, — они в нашем доме, — сказал Уль размеренно. — Изначально были созданы из того, что принадлежит этому миру.

Вспомнил. Яд скорпикозов для создания перевёртышей, Изольда хотела украсть его у Лахтины. Елена, Вероника — их основа тоже была из серых зон. Логично, что местные считают девушек своими. Хотя… Королева скорпикозов из другого места. Ладно, плевать!

— А та, в ком яд чужого рода, — продолжил Уль, — забрана королём другой зоны.

Сердце ёкнуло, внутри что-то сжалось холодной пружиной. Мозг мгновенно обработал информацию, но отказывался принимать её.

— В смысле, «забрана»? — скрипнул зубами.

Стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони. Боль отрезвляла, помогала сосредоточиться. Не на ярости, а на информации.

— Пришёл её отец — король скорпикозов. Открыл проход и увёл дочь.

Злость поднялась волной. В груди что-то сжалось, будто тисками. Лахтина… Эта зазнайка, которая строила планы на наш брак и чтобы я убил её отца. А теперь папаша просто явился и забрал её. Без боя, без сопротивления.

Дыхание участилось, кровь застучала в висках. Ярость требовала выхода, но холодный разум удерживал контроль. Анализ ситуации важнее эмоций.

— Почему вы её не защитили? — процедил сквозь зубы.

Каждое слово давалось с трудом, словно пробиралось сквозь плотину гнева. Держать эмоции под контролем становилось всё сложнее.

— Она не наша, — просто ответил Уль. — Королева чужой серой зоны. Мы не имели права удерживать её.

Логично. Холодно, но логично. Серые зоны имеют свои законы, свою иерархию. Власть короля в каждой абсолютна. Если отец Лахтины — король скорпиозов, то его право на дочь неоспоримо. Вот только я не подчиняюсь их законам.

— Но у меня есть права, — сказал жёстко. — Мы… У нас связь.

Воспоминания хлынули сами. Лахтина в форме скорпикоза, её человеческий облик. Сложные отношения, где страсть мешалась с расчётом, а нежность — с желанием использовать друг друга.

— Если ты спаривался с ней, — медленно произнёс Уль, изучая моё лицо, — то да, у тебя есть права.

Его глаза впились в меня, считывая малейшие изменения в выражении.

Изольда, Вероника, Елена — вот с кем у меня была связь, но с королевой как-то не дошло до этого. Не успели, не сложилось или просто времени не хватило.

— Она невинна и чиста, — добавил Уль. — Поэтому её отцу разрешили забрать. По законам она не принадлежит самцу.

Невинна? Лахтина? Язык чуть не прикусил от такого определения. Если говорить только про её девственность — может быть, а в остальном… под большим вопросом. Она всегда была расчётливой, хитрой, манипулятивной. Чистой? Скорее, чистой воды стервой.

— Где она сейчас? — спросил, сдерживая гнев.

Пальцы непроизвольно сжимались и разжимались, словно уже схватили горло её отца. Сука! Никто! Никто не смеет забирать моих женщин. А тут папаша припёрся. Он её почувствовал? Поэтому их забросило в другое место?

— Далеко отсюда, — указал олень-мужик рукой в сторону. — В своём доме.

Жест был неопределённым — просто взмах руки в направлении горизонта. Он мог означать что угодно. Другая серая зона? Другое измерение? Расстояние в километрах или реальностях?

Голем снова повернул голову, на этот раз посмотрел на меня. В пустых глазницах мелькнуло что-то похожее на… сочувствие? Каменное лицо, неспособное выражать эмоции, каким-то образом передавало понимание.

«Хватит этого цирка, — буркнул про себя, глядя на великана. — Ты что, правда понимаешь, о чём мы говорим?»

Мысленный вопрос был скорее риторическим, я не ожидал ответа. А голем медленно кивнул.

Охренеть. Мышцы напряглись от шока. С каких пор мой великан стал настолько… живым? Камень не должен думать, магическая конструкция не должна понимать разговоры. Это нарушение всех известных законов магии.

Злость на потерю Лахтины боролась с удивлением от неожиданного поведения голема. Что-то происходит, что-то, выходящее за рамки обычного.

— Он связан с этим местом, — объяснил Уль, словно понял, что меня беспокоит этот вопрос. — Серая зона пробуждает в таких существах больше, чем просто инстинкты.

Значит, место влияет на големов. Интересно, полезная информация для будущего.

— Забавно, — хмыкнул. — А что с моими девушками? Они в безопасности?

Вернулся к главной теме, големы подождут. Вероника и Елена, Изольда… Их я никому не отдам. Лахтину заберу, это лишь вопрос времени.

— Пока да… Они ещё не стали частью дома, — буднично ответил олень.

В его тоне не было ни тревоги, ни успокоения. Просто констатация факта, как сообщение о погоде.

— Объясни, — мой голос стал твёрже, со стальными нотками. Не просьба, а требование. Терпение иссякало.

— Формально, — откуда он вообще знает такое слово? — они твои. Ты спаривался с ними, и они больше люди, нежели монстры. Но если не заберёшь, твои самки станут частью нашего дома. Навсегда. Их облик, память, суть — всё растворится тут. Ты не сможешь отличить их от других обитателей.

Мороз пробежал по спине. Потерять всех? Не в бою, не от врагов, а просто… раствориться, стать чем-то другим. Забудут меня, всё?

Руки сжались в кулаки, вены вздулись от напряжения. Зубы стиснуты так, что челюсть заныла. Ещё одна волна ярости пробежалась по всему телу. Я скрипнул зубами и сжал кулаки — боль отрезвляла сознание. Сука! Какого хрена?

— Почему они попали сразу туда? — задал вопрос. — Кто это сделал?

Слова выходили отрывисто, резко, как удары кинжала.

— Никто… Дом, — пожал плечами олень. — Они часть нашего мира, ты — нет.

Вот вообще легче не стало. Ладно, будем разбираться с проблемой. Вот только как её, сука, решать?

— Сколько времени у меня есть? — спросил хрипло.

Время — критический фактор. Нужно определить сроки, чтобы планировать.

— Не знаю. Оно здесь течёт по-разному. Может, дни. Может, часы. Минуты?

Неопределённость — хуже не придумаешь. Нельзя планировать, не зная временных рамок. Может, уже поздно. Может, ещё есть шанс. Куда идти сначала?

Прокручивал варианты в голове. Перевёртыши в опасности, но живы. Лахтину увели, но она с отцом — вряд ли ей что-то сильно угрожает. Мои земли… Там Витас, Фёдор, другие. Справятся без меня некоторое время.

— Я могу тебе помочь, — сказал Уль, наблюдая за моим лицом. — Ты друг серой зоны, тебе доверяют Бока и Тока. Хоть и человек, но в тебе есть часть нормального.

Странное сочетание слов, «нормального» в понимании монстра серой зоны. Но смысл понятен: я им не чужой.

Ладно. Мне хотят помочь, так и узнаем, что это за помощь.

— Как? — краткость, суть. Без лишних слов.

— Открою портал, — лаконично ответил олень-мужик.

Такой же стиль: без украшательств, прямо к делу. Начинаю его уважать.

— Куда?

Мозг уже прокручивал варианты использования портала. Если можно попасть в «дом» серой зоны, к девушкам, это решит часть проблем.

— В наш дом, к твоим женщинам. Или… — он не успел договорить.

Резкая боль ударила в грудь., словно кто-то всадил раскалённый нож между рёбер и начал проворачивать. Тело выгнулось дугой. Лёгкие сжались, отказываясь работать. Перед глазами вспыхнули белые точки. На мгновение мир исчез, осталась только боль.

Я согнулся, хватаясь за грудную клетку. Воздух превратился в огонь, лёгкие сжались.

— Что за?.. — хрипло выдохнул.

Слова едва вырвались из сдавленного горла. Глотка пересохла, будто наждачная бумага.

Боль пульсировала. Знакомый ритм: как сердцебиение, но искажённое, неправильное. Клятва крови, но не моя. Зейнаб… Клятва турчанки активировалась. Почему? Как? Мы были так далеко друг от друга. Что могло?..

Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Концентрировался на источнике боли, на связи, которая тянулась. Что-то активировало её. Неужели турчанка решила меня предать? Нет, не похоже. Эта боль… другая. Не предательство, а страдание.

Видение накрыло волной.

Чёрные стены. Камень, мокрый от сырости. Капли воды медленно стекают вниз, оставляя блестящие дорожки. Запах плесени и гнили забивает ноздри.

Кандалы на запястьях — металл врезается в кожу, оставляя кровавые следы. Ржавчина смешивается с кровью, создавая бурые потёки.

Зейнаб висит, привязанная к стене. Её лицо бледное, губы запеклись кровью, под глазами — тёмные круги. Волосы слиплись от пота и грязи. Глаза закрыты, но веки подрагивают, выдавая сознание.

Рядом размытая фигура. Лицо скрыто капюшоном, руки протянуты к её голове, пальцы извиваются в сложном жесте. Энергия струится между пальцами и виском Зейнаб — тонкие нити пульсирующего света. Ментальная магия.

— Говори, — хрипит голос — низкий, скрежещущий. Не различить, мужской или женский. Голос существа, которое давно перестало быть человеком.

Зейнаб молчит, губы сжаты в тонкую линию. Даже в полубессознательном состоянии не сдаётся. Сила воли этой женщины впечатляла и в таком состоянии.

Маг усиливает давление. Нити света становятся ярче, пульсация ускоряется. Зейнаб дёргается, её тело выгибается дугой. Из губ вырывается стон — сдавленный, приглушённый, но полный боли.

Клятва крови активируется. Защитный механизм срабатывает автоматически. Боль, которую причиняют ей, передаётся мне, и связь между нами становится прочнее в момент опасности.

— Интересно, — бормочет маг. — Я думал, что смогу снять клятву крови. Но ничего…

Фигура наклоняется ближе к Зейнаб. Капюшон скрывает лицо, но чувствуется ухмылка.

Сука! Ты охренел⁈

Если не остановлю магию клятвы крови, она умрёт. Если отменю, то продолжат над ней издеваться. Нашёл единственное решение, которое даст мне время. Активировал клятву крови на максимум, и девушку затрясло. Пена пошла изо рта, кровь — из глаз, ушей, носа. Тело содрогается в конвульсиях, кандалы врезаются глубже в кожу.

— Нет! — крикнул кто-то рядом. — Останови!

Паника в голосе. Не ожидали такого поворота. Не знали, на что я способен.

Маг что-то делает: руки двигаются быстрее, заклинание меняется. Пытается остановить процесс, прервать мучения.

Хрен тебе! Ещё, ещё. Морщился от того, через что проходила девушка, но по-другому никак. Ещё… Ещё…

Зейнаб содрогается в последний раз и обмякает. Глаза закатываются, тело безвольно повисает на цепях. Отключилась. Получила повреждения, которые не позволят с ней говорить. Уверен, и трогать не будут пока, попытаются вылечить. Время есть.

Видение обрывается. Или что это было? Я не знаю.

Я открыл глаза. Уль стоял рядом, изучающе глядя на меня. Голем тоже придвинулся ближе, словно готовый защищать.

Мозг лихорадочно анализировал. Если её взяли на допрос, значит, император начал действовать через своих турецких «друзей». Активно. Вот и удар, которого я ждал. Весело девки пляшут. Ещё недавно обретение силы, подарки и награды, а теперь чёрная полоса.

И за что браться? Перевёртыши, которые могут стать монстрами. Лахтина, которую увёл ублюдок отец-рух. Теперь ещё Зейнаб схватили. Мне нужно быть в куче мест одновременно, и это просто невозможно. Невозможно! Придётся выбирать последовательность. Тут же накатила новая проблема.

Я могу рвануть в османские земли, но в то же время не могу. Император начал действовать, Магинск и мои земли теперь под угрозой. Нужно торопиться с ханом и войском, отбить удар тут и уже… Сука…

— Нужно выбирать, — сказал больше себе, чем Улю. Голос звучал хрипло.

— Что именно? — спросил олень-мужик. — У тебя три направления. Твои женщины здесь, королева скорпикозов — у джунгар, и та, которую пытают, — на землях османов.

Он всё видел? Всё понимал?

— А ещё моя территория, там тоже проблемы. Скоро будут… — добавил четвёртое. Получился полный комплект.

— Четыре направления, — поправил Уль. — И я могу открыть только один проход.

Слова повисли в воздухе. Один проход, один выбор.

— Почему только один? — спросил, хотя в глубине души уже знал ответ.

Отчаянная попытка найти лазейку, отыскать способ успеть везде.

— Потому что открытие портала требует огромных затрат энергии. Я не бог, а человек, лишь хранитель.

Простая истина. Даже у мощных существ есть пределы, даже у них есть ограничения.

— А если сначала в одно место, потом в другое?

Последняя надежда. Может, есть возможность открыть портал, решить одну проблему, вернуться и открыть следующий?

Уль покачал головой:

— Никак. Всё и сразу нельзя.

Логично. Магия не бесконечна, ресурсы ограничены, да и время тоже.

— Сколько у меня есть на размышления?

Нужно было время, чтобы взвесить все варианты, просчитать последствия каждого выбора.

— Немного. Мне нужно уходить. Я вышел поприветствовать тебя, когда ты убил моих любимых бабочек. Ударил за них, — улыбнулся Уль. — А ты оказался другом.

Бабочки? Я убил его бабочек? Ах да, эти летающие убийцы… Значит, они принадлежали ему. Интересно.

Проклятье! Все фронты горят одновременно.

— А королева скорпикозов? — спросил. — Её папаша что-то говорил?

Последняя попытка собрать информацию. Понять, насколько срочная ситуация с Лахтиной.

— Он нашёл ей мужа среди своих сильных монстров, — пожал плечами получеловек-философ.

Ещё один фактор давления. Лахтину могут выдать замуж за кого-то другого, за монстра. После всего, что между нами было. После всех её планов использовать меня для убийства отца, после игр и манипуляций.

Голем издал странный звук — что-то среднее между скрипом и вздохом. Повернул голову ко мне, потом к Улю, затем снова ко мне, словно следил за разговором с искренним участием.

— Что он хочет сказать? — спросил я у Уля. Может, олень-мужик знает этот странный язык камня.

— Он понимает твою дилемму. И сочувствует.

Сочувствует… Каменная глыба сочувствует моим проблемам с женщинами. Вот до чего дошло! Абсурд абсурдов.

«Хомяк, может, хоть раз предложишь что-нибудь полезное?»

Внутренний диалог был скорее риторическим. Я не ждал реального совета от своего воображаемого коллекционера.

«Забери оленя! Он порталы открывает! Прикормим, сделаем домашним и заставим!»

Ну конечно! Типичный ответ.

«Он не может»

Даже если бы смог подчинить такое существо, что сомнительно, это не решило бы проблему множественности задач.

«Тогда просто заберём. В коллекцию! У него же рога!»

Бесполезный ты зверёк. В критический момент и снова про коллекцию…

Боль в груди пульсировала, нервы напряжены. Хотелось убивать. И я это сделаю — жёстко, всем, кто тронул моё. Осталось только выбрать, с кого начать.

Девочки и Изольда превратятся в монстров навсегда. Лахтина, которую хотят выдать замуж. Зейнаб… Придётся выхаживать турчанку. Ещё мои земли, если не успею — по ним ударят.

Если выберу перевёртышей — спасу Елену и Веронику, Изольду. Но, скорее всего, есть риск потерять Зейнаб. Лахтину выдадут замуж.

Если рвану к Лахтине, есть шанс успеть до свадьбы, но девочки растворятся в доме серой зоны, Зейнаб замучают до смерти, а мои земли будут под ударом. Полноценные потери в трёх направлениях.

Если выберу Зейнаб — спасу её от пыток, но потеряю перевёртышей, Лахтину и, возможно, власть над своими землями. Три очевидных минуса.

Сука! Решение невозможно. Нет идеального выхода, везде потери, везде жертвы. Вот только не со мной. Я придумаю, как сделать всё и сразу. Должен.

— Открывай портал! — сказал наконец. — Я сделал выбор.

Конец. Вроде неплохо вышло =) Новый вызов для Магинского, да ещё и какой! Посмотрим, как и что он будет делать. А мы переходим к 19 книге. Обалдеть… Ещё чуть-чуть и двадцатая.