Эдем 9

Глава 2

— Милорд, на горизонте появилась стая белых голубей, — как только открылось окошко кареты, так тут же отчитался гвардеец: секунду назад колонна въехала на территорию сердца мира.

— Не стреляйте, — ответил Лансемалион Бальмуар, спокойно изучающий свой собственный дневник.

Когда ты живёшь несколько веков, то приходится озаботится вопросом целостности собственной памяти. Важнейшие моменты то и дело оцениваются рациональным мозгом как нечто бесполезное и бессмысленное, после чего отправляются в глубины разума, откуда их уже не достанешь. Важность ведения дневника рассказал ещё отец, а учил его правильно вести уже Адрион, который порой тратил на это целые вечера. Правда у второго сына Зелгиоса Торвандори почти каждая страница скорее напоминает сухой и лаконичный отчёт о произошедшем за сутки, будто какой-то рапорт дозорного. Но это всё ещё память… хоть какая-то…

Стая голубей же приближалась, притягивая к себе взгляды бдящих гвардейцев. Случайных смертных в этой колонне нет. Каждый является крайне важной фигурой, всякому уготовлена особая роль, в бесконечных гамбитах захлебнуться десятки тысяч, а последствия затронут сотни тысяч, может даже миллионы. Но никого силой Ланс не тащил за собой, даже не прибегал к обману или к недоговоркам. Есть возможности, есть риски. Нравится соотношение? Добро пожаловать в Эдем, где скоро обрушатся горы.

— Гильдии стоило убить меня, когда была возможность, — захлопнув дневник произнёс вслух аристократ, пока влетевшая в карету стая голубей мимикрировала в прекраснейшую девушку с удивительно женственным, но в то же время слегка миловидным лицом, которое за одно мгновение способно притянуть к себе любой взгляд благодаря таинственному шарму. Даже внутри кареты её волосы будто слегка развивались на ветру, светлые локоны, источающие мягкое сияние и удивительно добрые глаза, как у Сестры Милосердия из храма Ароса. На душе от её присутствия сразу становится спокойно, но не нужно обманываться внешним видом, ведь далеко немногие могут пользоваться расположением племянницы Айрада и первой гофмейстерины великого рода, несущего в себе частичку самого Этия. Бессчётное число смертных одним движением перьевой ручки предавались вечному забвению, после чего медленно затухали, хотя, видит Творец, это ещё не самая худшая участь, которая может ждать глупцом посмевших навлечь на себя гнев семьи со звучавшей ещё в первые времена фамилией.

— Но они этого не сделали, посчитав что тебе хватит благоразумия не устраивать бойню, — в ответ резонно заметила Милария Этианелис, дражайшая суженная, брак по расчёту с которой укрепил бы две великие семьи и возможно после этого род Торвандори уже никогда бы не упал даже под пагубным влиянием беспощадного времени.

— Тогда я не собирался так поступать, но обстоятельства слишком быстро меняются. Если бы я изначально знал всю правду… возможно остался бы лежать в канаве.

— Как много ты знаешь? — поинтересовалась, несомненно, красива женщина, однако главным её достоинством являлся всё же характер, укрощающий внешность бесценным венцом, в который опытом и трудом оказались вплетены сдержанность, целеустремлённость, здравое любопытство и располагающая к себе всех харизма.

— Достаточно, чтобы не бояться поставить на кон всё. А ты? Семья Этианелис крайне влиятельна и наверняка знает если всё, то очень многое. Ходят слухи, что к вам за советом приходят как епископы, так и первый смертный Эдема.

— Даже если бы знала всё, то никогда бы об этом не рассказала. Архиепископ если же и общается с моей семьёй, то скорее с дядей Айрадом, но точно не со мной.

— В свою очередь и Гильдия, и духовенство, и высшая аристократия знает цену слова семьи Этианелис, поэтому и доверяет куда больше, закрывая глаза на многие формальности.

— Верно, — ответила Милария и грустно перевела взгляд в окно. — Тебя уже ждут.

— Число ожидающих больше предварительных оценок?

— Намного больше… четверть Эдема против тебя. Ещё столько же сомневаются и будут лишь ждать. Половина не вмешивается.

— Четверть Эдема… даже отца встречали с меньшим радушием. Хотя в этом нет моей личной заслуги. От отца у меня только имя, от которого я ещё и отказался. Семья Ле Нобель и Халсу’Алуби внесли основной вклад, позвав за собой армады. Если же говорить о моих успехах… они слишком скромны, что даже лишний раз упоминать не хочется.

— Ещё не поздно развернуться…

— Я договорился с архиепископом, — подобно грому раздались слова и стали причиной понимающей тишины.

Ни слова более не промолвила Милария. Ведь ничто и ничего уже не изменит, это просто невозможно, когда договор заключён с сильнейшим смертным Эдема. Можно, конечно, взбунтоваться, нарушить условия и вопреки всему выкинуть нечто ужасно глупое. За это придётся ответить, скорее всего жизнью, но куда страшнее кое-что другое. Потому что архиепископ, глава Гильдии, их ближайшие помощники и некоторые личности из числа высшей аристократии… они смертные совершенно другого уровня, их опыт исчисляется тысячелетиями, в лучшем случае просто десятком веков. И каждое твое действие уже предсказано их планами, ко всему они приготовились, их не застанешь врасплох.

Большая игра, где всё предсказано лучшими стратегами, против неё смысла идти просто нет. Всё будет так как они задумали. А если ты заключаешь какой-то договор с ними, то ты автоматически становишься их куклой, к которой уже подцепили все возможные нити. И Лансемалион Бальмуар это прекрасно понимал, видел всё со стороны и знал за какие нити его будут дёргать, знал какие реакции от него же последуют. Оставалось лишь смириться, ведь что-то поменять можно было раньше, а сейчас уже поздно.

— Почти доехали, — тихо произнесла Милария. — Жаль, что всё так обернулось. Если будет возможность, то не убивай мою мать. В отличии от многих, она этого точно не заслужила. Удачи.

И тут же гофмейстерина главы рода Этианелис снова превратилась в белых голубей, что в миг выпорхнули из кареты и устремились к небесам. Всё что могла сделать — сопроводить давнего друга и ненадолго отсрочить неизбежное. Но чем дольше она находилась в карете, тем сильнее подставляла собственный род. Впрочем, несколько минут спокойствия уже многого стоят.

Одно мгновение и уже гремят взрывы, завязался нешуточный бой и пневматические машины загремели подающимися болтами. Прямо в небе взрывались вакуумные снаряды, рядом с ними свистели осколки, и кислота расплавляла перепонки с бронёй воинов неба. Но колонна продолжала двигаться и ни одна атака не достигла главной кареты. В свою очередь Ланс не смел вмешиваться, сохраняя спокойствие и безразличие в душе. Эдем должен видеть, что новый гость верит в своих подчинённых, которым под силу справиться самостоятельно. Нельзя показывать слабость ни в одном из своих действий и бездействий.

— Заряжайте шоковые кристаллы, — отдал команду изрядно заматеревший Рудольф Гирардус.

Возраст командира гвардии ещё лишь стремится к концу первого века, совсем юнец можно сказать. Да, так действительно можно сказать, но сказанное станет глупостью, ведь куда важнее наполненность срока, чем его длина. Бывший сержант давно уже покойного рыцаря не просто возмужал или развился в магическом плане, он успел повидать нечто, что способно сломать простого смертного раз и навсегда. А сколько приказов он выполнил, скольких убил, в том числе на первый взгляд невинных… Шестьдесят лет под началом аристократа, последние десятилетия которых прошли в настоящей мясорубке конкурентной борьбы лариосов… смертные в таких условиях за считанные месяцы меняются, а тут десятилетия. К тому же и сам гвардеец вырос в Ландосе, наблюдая за междоусобными войнами и прекрасно понимания как устроен этот мир.

В результате Рудольф многому научился и теперь на многое способен. Что же касается его личных сил, то будучи магом воды он получил бесценный опыт в тренировках с Алентиной. Кроме того, на пальце его красовался лазурный перстень. Самому Лансу толку от поножей Литаса и артефакта стихии воды немного: после потери перстня воздуха артефакты стали более строптивыми, ведь именно отпечаток молодой души Зелгиоса служил главным координационным центром, что позволяло объединить разные стихии и сделать это эффективно.

Конечно, пользоваться этими игрушками можно и сейчас, опыта хватает, но без кровавого перстня и без стихии воздуха, плюс увеличение сложности использования… эффективнее раздать оружие своим подчинённым. Ведь большие игры — это уравнения, где нужно грамотно объединить и свести разные переменные, а не сделать просто одну большую переменную, собрав всё себе любимому. Делегирование полномочий и распределение имеющихся ресурсов для создания мобильной и следовательно эффективной империи — простая истина, которая с одной стороны понятна и очевидна, а с другой аристократ так и не смог избавиться от привычки всё брать в свои руки.

— Всё же я больше исполнитель, для перестройки на новый лад нужно больше времени… — вздохнул янтарноглазый маг, доставая футляр со скрипкой: стоимость этого артефакта уже зашкаливает, пусть никто толком и не знает где он сможет пригодится, однако продавать его род Бальмуаров не будет.

— ЗАЛП!!! — рявкнул Рудольф, после чего небо усыпалось миллионами искр.

Благодаря лазурному перстню возможности командира гвардии сильно возросли. На почтительном расстоянии он лихо манипулировал влажность воздуха и увеличивал эффективность молний в разы. Это работает с артефактными машинами и будет работать в тандеме с собственным господином. Эффективность действительно стала куда выше, чем при личном ношении лазурного перстня.

В какой-то момент карету сильно тряхнуло, а снаружи мир оказался охвачен бескрайним морем из чистого пламени. Эдем не ставил себе целью тут же уничтожить нового гостя любой ценой, необходимо лишь проверить его на прочность. Хотя со стороны казалось совершенно иначе. Всё же примерно четверть сердца мира желает краха Ланса. Конечно, никто из родов лично сюда пока что не явился, как и своих гвардейцев не послал: просто каждый отвалил денег на наёмников, которые и заботились о достаточном уровне радушия. Заодно на реакцию можно посмотреть, собрать дополнительную информацию и выбрать правильный сценарий. Всё же все пути большой игры может и известны, однако траектории заранее никто не знает, поэтому важно чётко понимать какой сценарий сейчас играется.

Но вдруг всё затихает и даже тени Кихариса достигают минутного умиротворения. Встреча закончилась, и потрёпанная колонна наконец-то добралась до цели. Прежде чем явиться Эдем нужно приобрести землю и сделать так, чтобы тебе её продали. С этим проблем не возникло, ведь несмотря на творящийся вокруг хаос, некоторые правила и традиции всё ещё действовали. Поле боя оговорено заранее, Бальмуару позволили купить лишь заранее оговорённые территории. Продавцом же выступила как раз семья Этианелис, избавившаяся от мёртвого груза и ещё заработавшая на сделке прилично так монет, ведь выбора у Ланса не было. На рынке недвижимости для гостя имелся только один лот.

— Милорд… кхм… мы прибыли, — неуверенно и несколько смущённо произнёс гвардеец, который никогда и не думал, что сможет побывать в сердце мира.

Чем сердце мира отличалось от других земель? Была ли здесь зеленее трава? Может воздух какой-то особенный? Нет, ничего такого. Территории как территории, просто в них больше денег вбухали. Правда до самого города колонна не доехала, там недвижимость купить не позволили по понятным причинам. Поле боя будет вдали от глаз простого населения, в промышленной зоне, что уже пылала тысячью огней.

Но янтарноглазый маг ничуть не смутился, даже ухмыльнулся. Многие фабричные помещения пусть и горят, но их стены и крыши вполне целые. Также под землёй сеть подземных убежищ. А то что всех рабов перерезали, уничтожили артефактные машины и спалили дотла бараки… так это мелочь. Ведь покупалось это место не для того, чтобы заработать денег. Здесь придётся доказывать свою силу и право закрепиться в центре творения Этия.

Внезапно с неба из-за чёрных туч пожарища спикировали чёрные ящеры. Гвардейцы тут же начали наводить орудия и даже стрелять, но поздновато среагировали. Наёмники же собирались может и не убить, но уж точно унизить гостя. Но в один миг Рудольф Гигардус создал купол из кристально чистого льда, защитив своего господина. А в следующее мгновение с неба спикировала громовая птица.

Разряд молний и один крылатый ящер уже летит вниз, пока клюв стихийной птицы астер разрывает крылья и чешую, всадник же давно покинул седло и тоже летел вниз со вспоротым горлом. Хозяин птицы лихо перепрыгнул к следующей цели и также расправился с ней за один удар: закалённый клинок кривого лезвия прорубил броню с невиданной лёгкостью.

— Хуф, всё же догнал! — через считанные мгновения мастер-мечник уже стоял рядом с аристократом: весь гордый собой, он только разобрался с наёмниками из самого сердца мира. — Хотя признаться я ожидал большего. Как-то уж даже контрабандисты в Анхабари более изобретательны в том числе и в прямом бою.

Ланс уже собирался что-то ответить, как внезапно напрягся, в последний момент учуяв опасность. Подобно комете многорукая смертная рванула сквозь тени Кихариса. Грозные кривые мечи разрубили ледяной купол, полоснули ушедшего в оборону Гирардуса и веером обрушились на янтарноглазого мага. Всё происходило крайне стремительно, но всё же аристократ обладал большей скоростью, и моментальная контратака заставила отступить убийцу, которая своим хвостом напоследок разлила флаконы с ядами: едкий пар поднимался со всех сторон, но с помощью магии воды Гирардус уже решал эту проблему.

— С-с-с… — прошипела нага, лишившаяся одной руки. — Теперь понимаю почему Убийца о вас-с-с такого выс-с-сокого мнения. Добро пожаловать домой, Граниир.

И тут же скользкая змея исчезла в тенях Кихариса. Она точно вернётся снова, но уже с другим снаряжением, с новыми тактиками, возможно с командой. Это очень плохо, однако ничего не поделаешь. Все противники Ланса даже старше его самого, что делает их мудрыми. В свою очередь постоянная конкуренция делает их ещё и умными. Значит каждый умеет быстро адаптироваться и подстраиваться под новые реалии. Вполне себе естественный для животных механизм, который в процессе эволюции совершенствовался миллионы лет и был искусственно усилен уже противоестественными декорациями, возведёнными решившими поиграть в Творцом смертными.

Тем временем в агонии пылали купленные земли, чёрный дым застилал небеса, тлеющая плоть била зловонием в ноздри и тихо булькала кровь мастера, который обучал когда-то Аду. Он перебил множество контрабандистов, признанный охотник за головами, но меч ассасина из гильдии убийц легко вспорол бедолаге глотку, разрезал артерию, импульсом хара заставил потрескаться изнутри позвонки, так ещё и опасный яд моментально проник в тело, уничтожив даже ардию. На секунду он отвлёкся, побахвалился и бездарно умер, потому что на одно мгновение позволил себя усомниться в сердце мира.

Так вот встречает прекрасный и стабильный Эдем новых гостей. Чтобы каждый дурак тысячу раз подумал о том, а стоит ли вообще пытаться потеснить местных лариосов. Большинство сдаётся так и не попытавшись, ещё часть разворачивается после подобного приветствия, и только самые настоящие безумцы всё равно продолжают переть вперёд ради своих непонятных никому целей.

И играют эти безумцы в свою партию тертатона, чтобы в конце на доске осталось лишь две фигуры, и большая игра снова закончилась ничьёй. А через десятилетия, века или тысячелетия обе стороны найдут новые фигуры, чтобы повторить свои новые и улучшенные гамбиты и так раз за разом. Партия за партией, в которых постепенно ценой всего выковывается мастерство, позволяющее Эдем существовать в неизменном виде с самого сотворения мира.