Его Сиятельство Граф Андреев. Книга III

Глава 12

Небоскребы — всегда вещь в себе. Будь то офис или жилье. Зачастую это комплекс из всего. Это и торговый центр, и офисы, и отель, в нем свое отделение полиции, небольшое амбулаторное отделение, и самые дорогие квартиры. В таких местах живут дворяне, богатейшие купцы и знаменитости. В отеле снимают люкс дворяне из других регионов и стран, оказавшихся в городе по важным делам рода, службе, или же просто отдыхая в дали от привычной суеты своего окружения. А еще небоскрёбы предоставляли место для ресторанов, в которые не только сходить благородному человеку незазорно, но и безопасно.

— Значит твое свидание в слепую прошло хуже, чем ты ожидала?

За столиком в ресторане сидело три молодых девушек. Молодые графини Столетова, Маргелова и потомственная дворянка Каменёвская, чей род сто лет тому назад переехал из Польши. Её род ранее носил более польскую фамилию, но сменил её на форму, распространённую на юге Империи. Естественно её род был носителем магии камня, а боковые ветви рода имели землю в качестве альтернативы, хотя также владели и камнем. Именно она и спрашивала Маргелову Ксению, которая вчера встречалась по приказу деда с отпрыском астраханского рода.

— Да он делал всё, чтобы вывести меня из себя. Еще немного, и я не вытерпела бы и выплеснула ему вином из бокала в лицо, как это обычно делают в чосонских сериалах. — высказалась Маргелова.

— Что ты сказала деду? — спросила Столетова.

— Что никаких свиданий в слепую. Повезло, что присутствовал наблюдатель с нашей стороны, не пришлось ничего доказывать. Он согласился со мной и похвалил меня за то, что удалось сдержаться. Но пришлось пойти на сделку. — вздохнула она.

— Какую? — поинтересовалась Каменёвская.

— Я должна перестать удерживать в теле жиры.

— Забавно, что не ты начала бесить его. — усмехнулась Столетова. — Ты же всё делаешь, чтобы тебя не выдали замуж раньше времени. А вот мы не можем так управлять своим телом. Если мы решим потолстеть, то за пару месяцев, а похудеть, так потратим лет пять на это. А тебе похудеть еще быстрее, чем набрать.

— Ага, стоит спуститься в аномалию, принадлежащую роду, и несколько часов позаниматься физическими нагрузками. А ты чего сперва на приеме у вас ходила спустя вся надутая, а потом счастливая.

— Мой дед дурак. Хотел отдать меня за Андреева.

— Ты же с ними враждуешь. — удивилась Каменёвская.

— Вот именно. А потом он вдруг подошел ко мне и сказал, что передумал. Интересно, почему?

— А успел послать письмо? — спросила Маргелова?

— Нет. Он надеялся увидеть его на приеме, вот только он оказывается улетел в Японию.

— В Сиам. Я вчера болтала с Андреевой. Она сказала, что планы поменялись в последний момент. Они только вчера прилетели назад. И почему дед у тебя передумал?

— Дед думал так их подчинить. Он думал, что они в долгах. — ответила Столетова.

— Мой дед тоже думал. Вот только это заблуждение. — поморщилась Маргелова. — Мне бы так жить богато, как они бедны. Что они считают богатством, если себя считают бедными? Андрей приобрел уже два предприятия. Род в долгах не покупают предприятия. Не набирают гвардию. Не летают в Сиам, покупая там грузовые суда.

— Грузовые суда? — не поняла Каменёвская.

— Жанна, это такие огромные лодки, которые заходят в порт и разгружают десятки тысяч тонн груза. Прикинь, каких денег стоит. А теперь, внимание, что они перевозить собрались? Анна, лучше сходи и помирись с ними. Детские обиды. Мы уже взрослые.

— Чтобы меня за него выдали? — усмехнулась Столетова.

— Нужна ты ему…

— О, смотрите, опять эта иностранка. Опять одета как простушка. — кивнула в сторону вновь вошедшей Каменёвская.

— Фу, голые коленки — посмеялась Столетова.

— Вы о ней? — удивилась Маргелова, смотря на Элеттру Росси, севшей за стол, который заранее сервировали и подали заказ.

— Конечно о ней. Странная иностранка. Уже несколько месяцев живет в городе. При этом мало с кем общается из нашего поколения. Ей дяденек и тетенек подавай. В друзьях у неё разве что та баронская, из Кернов… как её там… — припоминала Столетова.

— Лэйла Кэрн. А еще дружит с Филиастровыми. И Дубовыми-Карскими. Все любят машины. Из-за них и дружат. — дополнила Каменёвская.

— А чего вы её невзлюбили?

— Так что этой надо тут? — поморщилась Каменёвская.

— Она даже одевается неправильно. И у неё нет личного водителя. Не говоря о том, что у неё не что-то вроде Руссобалта хотя бы. А лучше Чайка. — похихикала Столетова.

— Ну вы и… у неё LaMaranelli RXX-K Plusultra. Посмотрите ценник на неё в Путеводной нити. И, Столетова, эта та причина, почему ты нафиг Андреевым не сдалась. Я случайно увидела вчера утром как эта тачка покидала особняк Андреевых, оттого и позвонила Катеньке. Андрей встречается с ней.

— Встречается? Фу как вульгарно. В нашем обществе не принято встречаться. Нравится девушка, твои родители идут к её родителям. — возмутилась Каменёская.

— Ой, вот тебе понравится мальчик, будешь тысячу лет ждать, пока тот скажет своим родителям, чтобы те сходили к твоим родителям.

Обе покраснели. А потом с завистью посмотрели на венецианку.

— И всё же, что в неё такого, что я не нужна ему ни под каким соусом? Мой род имеет десятки миллионов прибыли в год. Я завидная невеста. — обиделась Столетова.

— Повторяю, она на свои купила LaMaranelli RXX-K Plusultra. Машина растаможена, ездит по номерам Российской Империи. Покупая прямо с завода, она будет стоить примерно пять миллионов, если последней модели, её дуть дешевле, модель чуть помладше. Со всеми заморочками по перевозке, регистрациями, налогами, она будет стоить в Империи все восемь миллионов рублей. А ведь она такая же внучка, как все трое из нас. А теперь, внимание, она купила её сама.

— А какого лешего она одета как простушка? — удивилась Столетова.

— Я часто летаю в Милан на конкурс женского армреслинга для физиков. Они одеваются так. Миниюбка, блузка, пиджак. И поверьте, ей шили известные кутюрье. Минимум сто тысяч. А жемчужное ожерелье — из добытые из морского монстров жемчуга. Еще не менее ста тысяч. Меня не пустили в магазин, в котором подобное продавалось, пока я не доказала свою состоятельность. Сказали, что я дешево одеваюсь, вот и подумали, что я залетная какая простолюдинка. В итоге я, имея деньги, испугалась тех цен и поджав хвост, убежала. — она стала рыться в телефоне. — ВО! Это в переводе в наши деньги стоит два миллиона двести тысяч. Это я там была примерно год тому назад. — она снова начала что-то набивать на телефоне. — я подписана на её страничку в Мордакниге. Тут она хвастается что ей на день рождения отец подарил это колье. Вам родственники дарили безделушку за два миллиона? Нет, она не простушка. Это мы по сравнению с ней нувориши.

— С чего бы мы нувориши? Мой род еще при прошлой династии шкуры через Архангельск продавал европейцам. — заявила Столетова.

— А мой род пережил десяток рокошей против польского короля. Мы не новый род. Хотя и не сильно влиятельный, но старый. — просветила за род Каменёвская

— А вы, две зазнайки, хотя бы поинтересовались, что за девушка тут ходит и разговаривает с главами родов и богатыми купцами? Вы имя её знаете?

— Да все её называют итальянкой. — пожала плечами Столетова, а Каменёвская закивала.

— Ну, правильно, потому у нас, женщин такое положение. — усмехнулась Маргелова. — Росси. Элеттра Росси. Семнадцатое место в мире по богатству. Но зачем нам, девочкам, такое знать? Светские сплетни — это не про серьезные деньги. И эти серьезные деньги сейчас в отношениях с графским родом Андреевых. Вы как хотите, но я буду уговаривать деда оказывать этому роду всяческие любезности. Чувствую, они на коне.

— Но она всего лишь девочка из того же поколения, что и мы. Какая у неё может быть сила? — удивилась Столетова.

Тут за стол к ней присели князь Нагорный и граф Фомский.

— Охренеть… — выразилась в вульгарной манере Каменёвская.

— Согласна с оценко, охренеть… — подтвердила Столетова.

— Сама в шоке… она усадила за один столик политических противников. Богатейших и влиятельнейших людей в губернии… Интересно, а о чём они будут говорить?

— Хотите, чтобы это вино продавали здесь? — спросил Нагорный.

— Сергей Антонович, очень хочу. Этот ресторан на четверть принадлежит вам, однако у вас интерес еще как и винодела. Поэтому и предлагаю двухсторонний обмен. Лучшие ваши вина будут отправляться в Светлейшую Республику и продаваться там в подобных же местах. А позже, когда марка станет узнаваемой, можно и чуть более массовый сектор затронуть. Ровно, как и мне. Не секрет, что вам сложно выходить на рынок Москвы, там много грузинских, армянских, кизлярских и крымских производителей делят рынок.

— Вы же понимаете, что без аналитики рынка говорить о чём-то рано. — высказался Фомский.

— Два тысячи родов, значительная часть которых столовывается в подобных местах в центре столицы Кубани. В несколько раз больше купцов, которые также сюда приходят обмывать сделки. Постоянные приёмы, на которых дворяне не могут на стол поставить лишь местного производства продукт. Вот анализ. Дело выгодное. А вот насколько выгодное, это уже дело маркетинга. Если бы речь шла о всех сословиях, то тут можно было подробный анализ составить. К сожалению, аристократия — публика крайне непредсказуемая. Дмитрий Ярославович, вот тут мне нужны ваши специалисту по креативному маркетингу.

— Цена контракта? — уточнил тот.

— А сколько бы вы хотели? — перекинула она мячик.

— Миллион. — жестко отрезал Фомский.

— А вы жадный делец. Но не настолько, как я ожидала. Давайте не будем вести торговлю, скидывайте тридцать процентов, и мы по этому пункту договоримся. — белозубой улыбкой сверкнула Элеттра.

Тот начал пальцем отбивать по столу монотонный ритм, просчитывая в уме затраты на подобную пиар-компанию, высчитывал возможные людские ресурсы, которые для этого потребовалось бы, и, что важно, насколько она будет успешной. Потом кивнул, поняв, что он еще и с наценки его отелей и ресторанов получит прибыль, кивнул, ожидая потратить по максимуму из рекламного бюджета.

— Согласен. Но не ожидайте чуда. Сами говорите, публика такая, аристо. Да и купеческое сословие туда же. Что с складами продукции?

— Договорилась с кланом Андреевых. Сегодня вечером будут выгружать продукцию на склад, который они арендуют для себя.

— Понимаю. Знаю их проблему, логисты вошли в сговор с арендодателем. Субаренда?

— Символическая. За один рубль. — улыбнулась Элеттра.

— Это как так? — удивился Нагорный.

— Андрэ… Андрей мне немножко должен. Вот и помог сократить расходы. Их аренда будет действовать еще пару лет, тут можно не беспокоиться.

— Фирменный магазин, туда основные затраты? — уточнил Фомский.

— Да. Я приняла решение открыть их два. На пересечении Большой Царской и Одесской, и в жилом комплексе «Цезарь», торговый центр при небоскребе.

— Почему не этот небоскреб? Чем Кубаньград не устраивает? Ты же живешь двумя этажами выше. — удивился Нагорный, который в Цезаре не имел долей собственности.

— Понравилось место свободное, только и всего.

— Он полностью принадлежит губернатору Апраксину. Тот его построил совсем недавно, при этом не стал делиться. Хотя небоскребы — такое место, слишком много дворян селятся в них, ответственность за них не может брать только один род. — поморщился Нагорный.

— Ой, не ты ли за свободу делать как хочется? — подначил его Фомский.

— Дима, это другое, понимать надо! — заявил Нагорный.

— ВО! Опять этодругин в действии. Вечно у вас так. — засмеялся Фомский.

— Тьфу тебя! Давай серьезно. Элеттра… простите, не знаю, как правильно сказать ваше отчество…

— У нас нет патронима. В Древнем Риме был, но со временем заменили системой фамилий. В общем, утеряли такую традицию. И слава богам. У женщин не было собственного имени, только фамилия и когнонем отца.

— Леди Элеттра, можете дать слово, что откроете винотеку в этом небоскрёбе? До конца года.

— Хм… Трудно будет создать условия. Вы готовы на перестройку? Нужно сухое, хорошо вентилируемое помещение с постоянной температурой. Нужны условия как в музее.

— Разве это сложно? — спросил Фомский.

— Вы сколько меняли центральную сплит-систему? Нужна независимая система. У Апраксина такая система уже установлена. Там раньше сыры продавали, но род, который этим занимался, ушел с Имперского рынка. Фламандцы, блин. Боятся рисков. — разъяснила Элеттра.

— Хм… стыдно… не подумал, хотя знаю это. — повинился князь. — Понятно. Как насчет такого: я подготовлю помещение, а вы будете в этой винотеке представлять также вина моего рода и союзных мне?

— Сложный вопрос. Для начала, я не знаю, какую нишу вы занимаете.

— Ваши виночерпии могут оценить наши коллекции. — подсказал князь.

— Простите, виночерпии, это кто? Я недавно в Российской Империи, весь язык еще не знаю. Возможно, это сомелье?

— Хороший выговор. У вас талант к языкам. — улыбнулся Фомский.

— Вы правы, сомелье. У нас на юге предпочитают говорить по-старому, виночерпий. Традиции и всё такое. Это в Москве и Новгороде любят новомодные словечки. Не наше захолустье.

— А вино там любят? — тут же поинтересовалась Элеттра.

— Там покрепче любят. — усмехнулся Фомский.

— Новгород в принципе вторая столица. — добавил Нагорный. — Там проживает народу столько же, как и в нашей губернии. Многие кубанские рода мечтают там закрепиться. Рынок огромный. Но и родов много.

— Хотел бы я прикоснуться к рынку недвижимости. Новгород, или хотя бы Ладога или Новгород-Невский. Виборгский порт перегружен, строится терминал в Ладоге и Невском. Дела там пойдут в гору. — вздохнул граф. — Но везде всё поделено родами.

— А как же тендеры и аукционы? Прочие конкурсные формы? — спросила Элеттра.

— Для того, чтобы это получилось, нужно чтобы заказчик был вроде нашего графа Апраксина. Тот, между прочим, Новгородский. У него здесь почти нет бизнеса. Ну, кроме небоскреба. Остальное мелочи, да выдача кредита под честное дворянское. Он почти двадцать лет назад здесь оказался по приказу Царя. Держится до сих пор именно потому, что имеет гибкую позицию. Компромиссная фигура. Ему всё равно, не перед кем личных обязательств нет, от того гарантия его беспристрастности. Один минус, при нем все соседи начали лезть. Но, за что боролись, на то и напоролись. — усмехнулся Нагорный, который в один момент стал сам не рад, что пришлось вступить в свободную конкуренцию.

— Кстати, о конкуренции, как ваш род будет себя вести в регионе? Какие планы? — спросил Фомский.

— Прямо сейчас меня интересует только вино. Как никак, это мой экзамен. У нас полно проблем в Рейхе. Кроме того, многие британские компании спешно избавляются от активов в Юго-Восточной Азии. Франкские пока менее торопятся, но тоже ищут способы уйти с рынка, но более тихо и с меньшими операционными потерями. В общем, вы можете быть спокойными. Хотя, меня интересует портовое хозяйство, но, сами понимаете, тяжело будет договариваться со Штормовыми. Скорее всего, интерес так и останется интересом, senza implementazione… не осуществленным.

— Почему же с ними сложно договориться? — спросил Нагорный.

— Вот где мне строить терминал? Только недалеко от Новороссийска. А там его военно-морская база. А я иностранка. Ладно бы я была немкой. А я из Светлейшей. У нас каждый дож по-своему правит. Уверенности, что патрициат в демократическом угаре не решит вступить в союз с австрийцами нет даже у меня. Очень неприятно, когда за передвижением черноморского флота будет кому следить со всех ракурсов. Я даже пытаться не буду. Даже если мой патрицианский род не видит смысла дружить с грушеликим императором, нас заставят демократическим путем участвовать. Потому что республика. Решением большинства.

— Есть такое… течение? — встрепенулся Нагорный.

— Дипломаты Габсбургов окучивают нашу верхушку. А ваши, как всегда, бездействуют. Forse, è possibile, как это по-русски, точно, авось пронесет. А потом вы вытягиваете всё через превозмогание. Нет чтобы пару дипломатов утопить в Венецианской лагуне, чтобы те не слишком наглели. Эх…

— Так ваша верхушка просто должна думать о себе. — сказал Фомский.

— Вот и смотрят. У кого есть сила и зубы. Ваши дипломаты беззубые. Что должны выбирать, когда нет альтернативы? А мы маленькая страна. Будем вынуждены занимать чью-то сторону. А война похоже будет. Может через год. Может через десять. Но идет подготовка. Вот только вы готовитесь, опираясь только на свои силы. Непорядок. Опять будете окружены со всех сторон.