Эволюционер из трущоб. Том 9

Глава 23

Войдя в загон со скотом, я оторопел. Здесь было море всяческой живности. Хорошо, я преувеличил. Десяток коров с телятами, один бычок, пять коз, козёл, и два десятка баранов. В соседнем загоне имелись утки, куры и индюки, вот их и правда было много. Но удивило меня не это.

Рядом с загоном на табуретке сидел здоровенный мужик и улыбался. На коленях у него барахтался крошечный медвежонок. Он рычал, пытался укусить мужика за пальцы, когтистыми лапками вспарывал воздух. Одним словом, весьма мило играл. Заметив меня, мужик кивнул.

— Ваше благородие, — пробасил он, скрывая в глубине своих глаз какую-то вселенскую мудрость и усталость.

С первого взгляда было понятно, что передо мной не обычный крестьянин. Было в нём что-то такое… Даже не знаю, как объяснить. От медвежатника веяло таким спокойствием и умиротворением, что хотелось поставить рядом с ним табурет, налить чайку и смотреть в бесконечное вечное.

— Меня Михаил Константинович зовут, а вас? — спросил я, останавливаясь рядом.

— Андрей Михалыч., — спокойно ответил мужик и взглядом указал на медвежонка. — А это Топтыжка. Его мамку вервольфы задрали, а я подобрал. Когда вырастет, надену на него сбрую и буду леса объезжать. Ха-ха! — с теплотой в голосе сказал Андрей и рассмеялся.

— Жаль, у вас нет второго медвежонка. Я бы тоже не отказался от такого скакуна, — сказал я, опершись о загон.

— И правда, жаль. Скучно ему одному, — с горечью произнёс Андрей и посмотрел на меня. — А вы чего тут? Решили насладиться ароматом навоза?

— Ха-ха. А вы забавный, — рассмеялся я. — Мне нравится, что вы говорите со мной на равных. Другой бы на вашем месте уже бы начал гнуть спину, стараясь выразить мне как можно больше почтения.

— А зачем спину гнуть? Аристократов много, а спина одна, — философски заявил Андрей и скорчился от боли. Топтыжка наконец-то умудрился цапнуть хозяина за палец. Михалыч легонько щёлкнул медвежонка по носу, и игра продолжилась. — Вы же не просто так сюда пришли, — подметил Андрей.

— Да вот, решил немного ускорить рождаемость животины, — улыбнулся я. — Не против?

— Как я могу быть против, если даже не понимаю, что именно вы хотите сделать? Развлекайтесь. Главное, никого не убейте. А если убьёте, значит, сегодня у нас на ужин будет жаркое. — Михалыч добродушно улыбнулся и указал мне массивной рукой в сторону загона.

— Есть тут уже беременные коровы?

— Да, вон та, пятнистая. Бурёнка.

— Что ж. Приступим, — кивнул я и перемахнул через забор.

Козы и бараны от испуга шуганулись в разные стороны, и только коровы не двинулись с места.

— Бурёнка. Иди сюда. Сейчас я из тебя сделаю мать-героиню, — проговорил я, выставив перед собой руку.

Мокрый нос ткнулся в мою ладонь, а огромные глазища блеснули на свету.

— Будет больно, — предупредил я и приказал Ут передать доминанту «Плодовитость».

В следующее мгновение произошло два события. Во-первых, корова взвыла так, что у меня заложило уши. А во-вторых, местный бык решил, что я обижаю его подругу и боднул меня в бочину, так что я пролетел пару метров и врезался спиной в забор загона.

— Му-у-у!!! — заревел бык, взрывая копытами землю.

— Вам бы лучше выбраться из загона, если не желаете на рогах покататься, — спокойно проговорил Андрей.

Весьма дельный совет. Конечно же, я мог бы с помощью магии осадить этого бычару, но какой в этом смысл? Я выпрыгнул из загона за секунду до того, как бык на всём ходу врезался в забор, заставив его ходить ходуном.

— Тихо, тихо. Твоей красавице ничего не угрожает. Сейчас придёт в себя, — попытался я успокоить быка, но тот лишь дёрнул рогами так, что едва не вышиб мне глаз. — Какой строптивый, — усмехнулся я и направился в сторону птичника.

Первым делом я нейтрализовал петуха. Яркие перья, грозные шпоры, здоровенный, падла. Схватил его за шею и передал ему доминанту плодовитости. Извините, курочки, но теперь вас будут топтать днём и ночью. А что поделать? Я люблю поутру кушать омлет. Следом я передал доминанты курицам. Увы, после этого образцы закончились.

— Михал Константиныч, со стороны кажется, что вы каким-то шаманизмом занимаетесь. Схватили птичку, заглянули ей в глаза, а потом она в конвульсиях забилась. О! Петух ожил, — воскликнул Андрей, указав пальцем в сторону ожившего зомби.

Петух распушил крылья, злобно зыркнул на меня, а после, закукарекав, набросился на кур-несушек.

— Извращенец. Дождался бы, пока я выйду из загона, — хмыкнул я, оставляя куриное семейство в покое.

Закрыв за собой загон, я подошел к Андрей и попытался погладить медвежонка, но тот тут же спрятался в расстёгнутую куртку хозяина.

— Какой стеснительный, — улыбнулся я. — Ладно, попозже снова зайду, — сказал я и направился на выход, но остановился на полпути. — Кстати. Теперь куры и петух будут вести себя весьма… — я замялся, подбирая слово. — Похотливо. Уверен, это положительно скажется на количестве снесёных яиц. И да, Бурёнка, возможно, в ближайшее время родит. Если повезёт, то сразу нескольких телят.

— Как — нескольких? Она ж сдохнет при родах! — встрепенулся Андрей.

— Не переживайте. Природа всё предусмотрела за нас, — бросил я, выходя со двора и тише добавил. — По крайней мере, я на это надеюсь.

Действительно было бы глупо убить всю живность в попытке ускорить её размножение. Но что поделать? Придётся как-то вертеться…

— Михаил Константинович, я таки вас везде ищу, — послышался голос Шульмана, и через мгновение со мной поравнялся торговец, закутавшийся в чёрный тулуп.

— Измаил Вениаминович. Рад, что и вы перебрались в Кунгур, — поприветствовал я Шульмана.

— А как иначе? Ведь я инвестировал в ваш род, тем самым купив для себя монопольное право на скупку тварей. Кстати, я выкупил у вас пятьсот двадцать четыре туши. Качество оставляет желать лучшего, но даже так, я весьма доволен. Записал на ваш счёт шестьсот тысяч вечно деревянных, как вы там говорили? Ряпчиков? — на лице торговца заиграла улыбка.

— Как-то маловато за такое количество, — нахмурился я.

— Таки это более чем щедрая оплата, учитывая то, что практически все твари нещадно изуродованы и более того, ваши люди забрали все Слёзы Мироздания. Хотите больше рублей? Принесите мне все Слёзы, — в глазах Шульмана загорелся алчный огонёк.

— Если хотите, я прямо сейчас вам полные ладони слёз нарыдаю, — усмехнулся я. — А вот жемчужинки, увы, отдать не смогу. Они мне весьма скоро пригодятся.

— Вот как? Позвольте полюбопытствовать, для чего они вам нужны? — заинтересовался Шульман и поправил очки.

— Всё довольно просто. Слёзы потребуются для создания артефактов. На первых порах это будут оборонительные артефакты, а позже, возможно, дойдём и до создания наступательных.

— Знаете что? Я весьма заинтересован. Если вы сможете продать мне немного…

— Измаил Вениаминович, не стоит бежать впереди паровоза. Сперва мы отстроим и укрепим город, а уже после поговорим с вами о возможной продаже излишков.

— С нетерпением буду ждать этого момента, — поклонился Шульман и добавил. — Кстати, строительные материалы уже доставлены.

— Да, я видел. Благодарю вас. Надеюсь, что в ближайшие месяцы мы отстроим город и сможем заняться расширением территорий.

— Таки вы решили отбросить аномальную зону назад? — изумился Шульман.

— Измаил Вениаминович, у меня далеко идущие планы, и они отнюдь не ограничиваются одним Кунгуром.

— Ха-ха-ха! Как говорится, мы мирные люди и хотим только мир. Желательно, весь, — рассмеялся торговец.

— Именно так, — улыбнувшись, кивнул я.

— Что ж, в таком случае, мне повезло встретить столь амбициозного молодого человека. Надеюсь, у вас всё получится.

— Если мне поможет один ушлый торговец, то обязательно получится, — я подмигнул Шульману, и тот снова расхохотался.

— Вы переоцениваете мои скромные способности, но я таки буду рад вам помочь. Разумеется, помощь не будет безвозмездной.

— Любой труд должен быть оплачен, — кивнул я.

— В таком случае, пойду трудиться на благо рода Архаровых? Или Багратионовых? — Шульман пожал плечами и добавил. — Впрочем, какая разница? Главное, что впереди нас ждёт благосостояние и безоблачное будущее.

Торговец попрощался и ушел, я же задумался. Такое ли безоблачное будущее нас ждёт? Не о том думаю. Лучше поспешить обратно на десятый этаж и заняться делом. Это всяко лучше пустых переживаний.

Вернувшись в свою комнату, я переместил в хранилище все образцы ДНК, имеющих доминанты мышечной гипертрофии, а также плодовитости. А после отправился на скотный двор. Михалыч пил чай, пока медвежонок сражался с гусями. Гуси то и дело пытались его ущипнуть, но ловкий карапуз, рыча, размахивал лапами, то и дело уворачиваясь от шипящих птиц.

Потом Топтыжке наскучило играться с превосходящим по силе противником, и он бросился бороться с курицами. Разумеется, у несушек не было ни единого шанса против этого пушистого колобка. Хорошо хоть Топтыжка знал меру и просто игрался, а то бы с лёгкостью мог передушить всю живность. Правда игра длилась не долго. Прилетел петух и задал косолапому такую трёпку, что тот пулей вылетел из загона.

— Быстро же вы воротились. Облепиховый чаёчек будете? — спросил Андрей, не сводя взгляда с Бурёнки, которая, как мне кажется, увеличилась в размерах. Нет, не сама корова стала больше, а её живот весьма заметно раздулся. — Она же не лопнет? Не хочется, чтобы моя коровка меня же забросала своей требухой, — проговорил Михалыч и почесал бороду.

— За чаёк спасибо, но не сейчас. А с коровой всё будет хорошо, — я посмотрел на склад, расположившийся в двадцати метрах от скотного двора и спросил. — Могу я там расположиться?

— Да, пожалуйста. Это ж ваш город. Делайте, что душе угодно, — пожал плечами Михалыч.

Так я и поступил. Склад был построен для хранения алкогольной продукции. Сотни ящиков с коньяком, водкой, вином и шампанским. Правда, бутылки шампанского и вина из-за нарушения температурного режима попросту лопнули. Когда потеплеет здесь будет знатно вонять кислятиной, а пока весьма терпимо.

Осмотревшись, я решил устроиться на ящиках коньяка. Сделал из них своеобразную кровать и плюхнулся сверху. Конечно же, поглощать доминанты было бы намного приятнее в квартире, но бегать туда-сюда, желания не имелось. Призвал из хранилища ворох окровавленных тряпок и приступил к поглощению.

Следующие три дня я корчился от боли, жевал сухой паёк, передавал доминанты — и снова шел на склад поглощать доминанты. К концу третьего дня я почувствовал жуткую моральную усталость. Хотелось уехать на море или, на худой конец, сходить в разлом и прикончить пару монстров. Хотя, нет. Если я прикончу новых тварей, мне ведь придётся поглощать их доминанты, и тогда я снова буду валяться трупиком. Хватит с меня доминант на сегодня.

Потянувшись, я подошел к загону и первое, что услышал, так это жалобное урчание Топтыжки. Он стоял у загона и через прутья смотрел на заметно подросших птиц. Курицы, которых совсем недавно гонял медвежонок, значительно набрали мышечную массу.

На вид каждая несушка сейчас весила килограммов десять, а то и пятнадцать. Этакие гигантские куры, размером с индюка. Теперь медвежонок мог только смотреть на кур, попытка с ними бороться неизменно оборачивалась поражением и бегством. Андрея поблизости не было, зато рядом с его табуретом стоял термос, к которому он прилепил бумажку с надписью: «Пейте, ваше благородие. Снимает усталость и бодрит».

Я решил довериться животноводу. Открутил крышку, без задней мысли сделал большой глоток и тут же захрипел.

— Медовуха?

Я вытер рот рукавом и скорчился от крепости. Сколько тут градусов? Сорок? Пятьдесят? Хотя послевкусие ничего так. Приятное. Снизу донеслось требовательное урчание. Медвежонок встал на задние лапы и потянулся к термосу.

— Остынь, косолапый. Тут не мёд, а медовуха, — проговорил я, потрепав за ушами Топтыжку.

Обиженно рыкнув, он ударил меня лапой по ноге и, не оборачиваясь, ушел пялиться на кур. Ну да чёрт с этими курами. Вы бы видели коров! Они превратились в настоящих полуторатонных монстров! Это был уже не крупный рогатый скот, а грузовик, обтянутый кожей. Каждый раз, когда встречался с быком взглядом, я начинал опасаться, выдержит ли загон, если этот громила опробует его на прочность своими рогами?

Я перевёл взгляд на Бурёнку и сосредоточился. Забавно, внутри её тела билось сразу четыре сердца. Выходит, коровка ждёт тройню. Это весьма странно, учитывая то, что неделю назад у неё был всего один телёнок. Каким образом из одного эмбриона получились два дополнительных? Впрочем, это не так уж и важно. Важно, что в ближайшем будущем нам не придётся давиться сухпаем.

А ещё мне в голову пришла занятная мысль! Что если передать коровкам доминанту всеядности, а заодно мельхиоровые клыки и когти? Таким макаром удастся создать непобедимое воинство и отправить его громить монстров аномальной зоны. Хотя, конечно, есть опасность, что коровы решат, что проще жрать людей, чем аномальных существ. От размышлений меня оторвал телефонный звонок.

Вытащив трубку из кармана, я увидел на экране надпись «Титов Дмитрий Антонович». Если он попросит меня закрыть новый разлом, я точно откажусь. Дел и так через край.

— Да, Дмитрий Антонович, слушаю, — сказал я, подняв трубку.

— Михаил Константинович. У нас проблемы, — встревоженно произнёс он. — Вернее, не у нас, а у меня. Один друг сообщил мне, что завтра в Уфу нагрянут служащие Тайной Имперской Канцелярии.

— За канцелярскими товарами? — пошутил я, чтобы разрядить обстановку, но это не помогло.

— Ах, если бы, — вздохнул Титов. — На меня поступил донос, из которого Имперцам стало известно, что я укрываю ваших родичей.

— Ну так это ведь не проблема? Мой род уже покинул ваши земли.

— Всё так. Но это не имеет значения. Достаточно Имперцам найти хотя бы одного свидетеля того, что я укрывал Архаровых — и делу дадут ход. После будет суд и забвение рода Титовых, — на последней фразе голос Дмитрия Антоновича дрогнул.

— Я не позволю этому случиться, — уверенно заявил я, хотя понятия не имел, чем можно помочь в этой ситуации. — Дмитрий Антонович, вы, случайно, не знаете, кто мог донести на вас?

— Разумеется, знаю. Это был мой дорогой сосед, Юсупов Аркадий Емельянович. Он давно тянет лапы к моим землям. Если бы ему хватило духу, уже бы давно развязал войну. Но нет, всё козни строит и норовит укусить исподтишка, — зло выпалил Титов.

— Не переживайте. Совсем скоро эта голодная псина сожрёт сама себя, — улыбнувшись, сказал я.

— Эх, Михаил Константинович. Даже если Юсупов подохнет, вряд ли это поможет мне, — печально проговорил Титов. — Скажите, могу я рассчитывать, что вы окажете мне ответную услугу и укроете в Кунгуре мою семью?

— Дмитрий Антонович, давайте не будем торопиться. Очень скоро ваша проблема разрешится сама собой. Дайте мне сутки, и я всё решу.

— Михаил Константинович, я всё понимаю, но вы… — Договорить ему я не дал.

А зачем? Если Титов узнает мой план — ещё сильнее разнервничается. Того и гляди, сердце старика не выдержит.

— До связи.

Я сбросил вызов и быстрым шагом направился в сторону больницы. Как оказалось, пока я валялся в отключке, Юрий, Гаврилов и Барбоски не сидели без дела. Удалось восстановить не только электроснабжение, но и отопление. Правда, на текущий момент отапливалась лишь больница.

В больнице находилось аж пятьдесят человек с ранениями различной тяжести. Но бойцам оказывался должный уход, а с учётом работы целителей, так и вовсе все шли на поправку семимильными шагами. И как вы думаете, кто стал главным врачом больницы? Моя мама. Да, я сам в шоке. Что за неугомонная женщина? Ей бы лежать, да о ребёнке заботиться, а она скачет по палатам и налаживает быт.

Впрочем, у неё есть доминанта регенерации, а значит, за мою ещё нерождённую сестрёнку не стоит переживать. Юрия я нашел в ординаторской. Он сидел на диване с Гавриловым и травил байки.

— Попались, бездельники! — воскликнул я, ворвавшись в ординаторскую.

Глупая шутка едва не обернулась трагедией. Гаврилов с перепугу выхватил пистолет, а Юрий начал формировать в воздухе огненное лезвие.

— Да шучу я, чего вы так напряглись? — улыбнулся я.

— Утратившие бдительность — умирают, — резонно подметил Гаврилов.

— В таком случае, смерть вам в ближайшее время не грозит. А раз так, то присмотрите за Кунгуром, пока меня не будет. Титову нужна моя помощь. Думаю, за день, максимум два, управлюсь.

— Я с тобой, — безапелляционно заявил Юрий.

— Увы, нет. У меня только один билет на самолёт, — покачал я головой.

— Какой ещё самолёт? — нахмурился брат.

— Тот, что с серебристым крылом, — усмехнулся я. — Не забивайте себе голову. Я скоро вернусь.

Они бухтели что-то ещё, но слушать их протесты я не стал. Вместо этого вернулся в десятиэтажку и присел на дорожку. В комнате было холодно, даже пар шел изо рта. Я призвал из хранилища телепортационный камень, принадлежавший ранее одному из магистров Юсупова.

— Ну что? Аркадий Емельянович. Настало время нам поближе познакомиться. Но сперва… — Я погрузился в Чертоги Разума, чтобы проинструктировать моих питомцев о том, что нам предстоит сделать, и оторопел, увидев Галину. — Какого…?