Геном доминатора

Глава 4

Глава четвертая

Игровая Зона «Техномир». Уровень 3. Локация: Дикая Пуща

Еда, которая пахнет

— Судя по тому, что ты здесь, взять власть у вас не получилось, — заметил Санек.

— Да, но… Ты не дал дорассказать! — обиженно перебила Неженка.

— Потом! — перебил Санек. — У нас гости. — Он сгенерировал картинку с визора на гало-дисплей. — Что скажешь?

— Муты! — уверенно заявила киноид. — Автохтонные, не генерации.

— То есть? — не понял Санек.

— Ну они как бы сами, естественно, образовались, а не шаманы мутовы намудили!

— Сами, значит? — Санек с интересом разглядывал тварей, подбирающихся к входу в их уютную пещерку. — Красавы!

Явные хищники, причем ночные. Средний вес — порядка полутонны. Похожи на гиен с покатыми бесхвостыми задницами. Внушительный набор зубок, мощные задние лапы. Должны неплохо прыгать, надо полагать. Семь штук. Проблема. Но не для Санька в скафе. Даже если парализатор не подействует, можно угостить из лазера, например.

Можно, но не интересно.

— Прайд, — нежным голоском сообщила киноид. — С двумя я, наверное, управлюсь. Зависит, от того, насколько они быстрые.

Вот тут она права. То состояние, которое Санек называл «единение с миром» в скафе работало лишь частично. Правда сам скаф тоже помогал, например, расширял восприятние. Кругозор в триста шестьдесят градусов — немалое подспорье. Опять-таки сила сервов на порядок больше, чем мышц Санька. Пофиг. Прорвемся.

— Крупный мут — это не только красивые зубы и прочная шерсть, но и сто-двести килограммов свежего калорийного мяса, — изрек Санек, сворачивая гало.

— Ты станешь их есть? — изумилась киноид. — Ты⁈

— Как минимум позабочусь, чтобы они не съели нас, — пообещал Санек. — Тебя что-то смущает?

— Меня — ничего. Тоже надеюсь, что они съедобны. И не съедят нас. Мне нельзя погибнуть! — воскликнула она пылко. — Мне подругу спасать! Больше некому!

— Спасешь, куда ты денешься, — рассеянно проговорил Санек, оценивая уровень батареи.

Приемлемо. Даже неплохо. Однако энергию стоит поберечь. Собственно, он и собирался поразмяться.

— Говоришь, не знаешь, насколько они проворные? — Он вынул из поясного контейнера ножи. Само собой не те, которые привык носить в рукавах: покрупнее и с практически мономолекулярной заточкой лезвий. Сделал пару движений. Воздух загудел.

Киноид отпрянула. Сервы «шкуры» делали Санька не только сильнее, но и процентов на тридцать быстрее, поэтому разминка выглядела угрожающе.

— Не переживай, я справлюсь, — пообещал он. — Хотя если есть желание, поучаствуй в веселье, — Санек спрятал ножи в набедренные пеналы. — Только под руку не попадайся, когда они на меня полезут

— Они на тебя не нападут, — заявила киноид.

— Это почему же?

Он уже настроился на драку. И предвкушал.

— Ты не еда, — сообщила Неженка.

— Это почему же?

Даже обидно как-то.

— Не пахнешь, — равнодушно сказала монстряшка. — Едой не пахнешь.

Интересная инфа. Об этом Санек не подумал. Хотя в целом, для выживания, наверное, это плюс.

— А чем пахну?

— Смертью, — так же безразлично ответила киноид. — Плохой. Долгой. Отложенной.

Это радиацией что ли? Кстати, не исключено. «Шкура» фонит наверняка. И собственная «грязь» течет и местную дрянь отражает.

Да, проблема. Санек выйдет, хищники разбегутся. Ни тебе разминки, ни здоровой пищи.

— А ты? Пахнешь?

— Я — да.

Естественно. Она же еще и в крови, чужой и собственной.

— Тогда я в сторонке постою, вот хоть в этом уголке, — показал Санек. — И еще вот что… — Он врубил маскировку: — Теперь пахну смертью?

— Еще сильнее.

Неприятное открытие. Странновато. Маскировка — это почти ноль по всему электромагнитному спектру. Выходит, какой-то из рентгеновских спектров все же излучается?

— Тогда так, — решил Санек. — Ты, моя прелесть, их и подманишь. А как бросятся, в пещеру беги. Не то порвут. Тем более ты ранена.

— Уже заросло, — сообщила монстряшка. — Я же киноид. Тем более после трансформы. Все быстро регенерирует. Только есть очень хочется! — И вздохнула.

Какой контраст: голосок девичий, а вздох… Примерно как у лошади по звуку.

— Сейчас перекусим! — кровожадно заявил Санек.

Стаю он контролировал. Тут они, красавчики. Даже метров на двадцать ближе подобрались.

Киноид поднялась. По одному этому движению сразу становилось понятно: это не обычный зверь. Все четыре лапы распрямились разом. Абсолютно синхронно.

А вот встряхнулась она совсем по-собачьи. Только звук был совсем не собачий: костяной стук броневых пластин.

— Ты их чуешь? — спросила монстряшка.

— Я их вижу. В зарослях. Самый ближний в двадцати двух метрах от линии входа. — И, спохватившись: — Ты понимаешь, что такое метр.

— Я даже что такое микрон понимаю! — фыркнула киноид. — Ты уверен, что справишься… Санек?

Санек не сомневался. В «шкуре» он был способен средних размеров динозавра завалить. В крайнем случае у него есть не только холодное оружие…

— Не сомневайся, золотце мое иридиевое! — заверил он. — Ты, главное, в драку сама сразу не лезь. Выглянула — и назад.

— Почему я золотце? — спросила киноид. — Да еще иридиевое. Это же разные металлы.

И не получив ответа, в два коротких прыжка оказалась у входа в пещеру.

Отличный бросок.

И в ответ — три отличных броска. Сразу три зверюги с завидной скоростью, в два прыжка, проломились через заросли и…

Киноид пожелание Санька выполнила в точности: отпрыгнула внутрь и сразу в сторону.

Вход в пещеру для трех зверушек, каждая из которых покрупней белого мишки, оказался маловат. Внутрь легко проскользнула самая шустрая. Две другие столкнулись и притормозили ровно настолько, чтобы Санек успел принять первую. Не в лоб, само собой. Даже в скафе он уступал в весе местному хищнику раза в полтора. В весе, но не в скорости. Взмах полуметрового клинка и…

Крепкий, зараза! Лезвие подобной заточки вспарывает стандартный стальной лист трехмиллиметровой толщины. Шкура у зверушки оказалась немногим мягче. На шее хищника остался след: длинный и кровящий, но Санек рассчитывал на большее. Однако огорчаться некогда. Второй красавец уже летел на него. Хотя нет, с красавцем Санек погорячился. Красивыми были только зубы. Вокруг пасти же какие-то безобразные лохмы зеленого цвета. И сама пасть… Крокодил обзавидуется. Но если этой пастью тебе намерены отхватить голову, завидовать просто некогда.

Санек ушел вбок, ухватил представителя автохтонной фауны за зеленый бакенбард и, наученный недавним опытом, резать не стал: воткнул нож сбоку под челюсть и повернул разок-другой, благо, сервы «шкуры» позволяли. Провернул, выдернул и толкнул навстречу третьей зверушке, которая на рефлексах, не иначе, вцепилась в родственника и оба влетели в стену пещеры.

А еще два ворвались в пещеру!

И осели на задние лапы, когда Санек взревел!

Вот и пригодился в очередной раз урок мастера Скаура, чей хищник-татушка был отдаленным родичем химеры Санька. Усиленный динамиками «шкуры» инфернальный рык стал еще внушительней.

Параллельный анализ ситуации. Первым зверем занимается киноид и довольно успешно, еще один после встречи с ножом — не жилец. Третий оглушен: мотает головой, которой приложился о камень. Четвертый и пятый тоже оглушены. Рыком. Но это ненадолго. Шестая и седьмая зверушки остаются снаружи. И они существенно мельче остальных. Молодняк? Самки?

Мгновение — и Санек между четвертым и пятым. Или четвертой и пятой, разбираться в половой принадлежности некогда.

Не снижая скорости прошел между ними, полоснув ножами снизу по животам, вылетел из пещеры… И новый рык!

Мелкие (каких-то четверть тонны) зверушки тоже впечатлились. Да, хвостов у них точно нет.

Их старшие сопардники покинули пещеру немного медленнее Санька. И… Обогнув его, ломанулись в заросли. Один хищник заметно прихрамывал. Надо думать, ему не только животик поцарапало, но и ногу зацепило.

Приятная реакция. Но ожидаемая. Нормальные хищники — не камикадзе. Ретируются, как только выясняется, что дичь — не совсем дичь.

А что в пещере?

Киноид не обманула, когда говорила, что управится с двуми. Как раз приканчивала своего второго. Висела у него на морде, игнорируя попытки сбить ее лапами. Моталась при этом, как повисший на палке бультерьер, но, что радовало, пробить ее костяной панцирь у здоровенного хищника не получалось. Ловко она его ухватила. Поймала момент, когда пасть захлопнулась. А мышцы, которые разжимают челюсти, всегда слабее, чем противоположные.

Все, скис. Без доступа воздуха только роботы живут. Да и то не все.

Как только хищник перестал вертеть башкой, киноид изогнулась и метко полоснула длинным когтем задней ноги по мускулистой шее уже падающего зверя. И тут же, отпустив морду, накрыла пастью ударивший фонтанчик крови.

Санек просканировал окрестности пещеры, не обнаружил опасности и перевел скаф в обычный режим. Теперь самое интересное: сгодится ли местный биоматериал для восстановления расходников?

Загрызенный киноидом зверь и в дохлом виде смотрелся внушительно. Вожак. Весил шестьсот два килограмма и мускулы, которые разгоняли этот вес до гоночных скоростей, выглядели впечатляюще. Там, где их не прикрывала зеленоватая остистая шерсть. Шерсть эта оказалась природной броней, вернее, верхним ее слоем, потому что еще одним была сама шкура. А под шкурой — еще третий слой: из плотных переплетенных нитей. Этакий природный кевлар. Самец, однако. Но понятно это только при сканировании, потому что снаружи ничего не висит. Очевидно у этого вида природа как-то решила вопрос перегрева семенников.

Но сейчас Санька интересовало другое.

«Материал рекомендован для использования».

Ух ты! Даже не «пригоден», а именно «рекомендован»!

Ладно. Санек не без труда вырезал кусок бронированной шкуры и загрузил в биоприемник на передней пластине «шкуры» собственной. Двадцать секунд на переработку, вытряхнуть мусор — и новую порцию. Теперь уже фрагмент мышцы. Еще двадцать секунд, повторить… Скаф освоил килограммов тридцать. Запас питательных веществ поднялся до 97%. Недельный запас. Калорийное мяско у местной фауны. Что интересно: энергия не упала, а поднялась на три десятых процента. Прикольно.

«Запрос: почему вырос заряд батареи?»

«Предложенный материал содержит энергоноситель третьего порядка. Коэффициент эффективной переработки 0.14%».

Еще прикольнее. О «порядках» энергоносителей Санек слышал впервые. До сих пор просто заливал в батареи из стационарных источников или чужих батарей. А теперь правильный вопрос:

«Возможно ли довести заряд батареи до максимума и сколько аналогичной биомассы для этого потребуется в случае положительного ответа?»

«Ответ положительный: возможно. Потребуется двести сорок девять килограммов слабой консистенции или восемь и три десятых килограмма усиленной».

«Эта — усиленная?» — Санек указал на обрезок шкуры.

«Нет».

Фигасе! Ладно, проверим мясо.

«А эта?»

«Не содержит энергоноситель».

Что ж, ситуация усложняется.

Но некритично. Решаемо методом исключения.

«Этот?»

Образец биологического «кевлара».

«Да».

Работенка предстоит еще та. Жаль, не видит Санек своей татушки. Сфинкс, небось, покатывается от хохота.

Если кому-то когда-то пришлось бы освежевать БТР, он бы Санька понял. Ножи пришлось затачивать трижды. Благо, эта операция проводилась автоматически при возвращении в пеналы.

Обожравшаяся киноид уже спала, когда Санек закончил.

Что приятно: процесс оказался практически безотходным. Если не считать ободранной туши вожака. Весь «кевлар» пошел в дело. Когда Санек вернется, надо будет поискать более серьезную инфу о самих скафах, а не только о том, как их использовать.

А монстряшка с нежным именем Неженка солидно так покушала. Прибавила в весе почти сто килограммов и заметно раскабанела.

«Молоденькая, — с неожиданным теплом подумал Санек. — Должна хорошо кушать».

Откуда это чувство — к киноиду? Санек сам удивился. Может от того, что она лобастенькая и ушки как у кошечки? Такая милая, когда спит.

И ему тоже не мешало бы поспать. Но сначала надо кое-о-чем позаботиться.

Санек ухватил за ноги последнего не объеденного хищника, отволок его ко входу в пещеру и там оставил.

Пусть мелкие боятся, а крупные сначала займутся «материалом усиленной консистенции». А Санек пока покемарит.

Разбудила Санька киноид. Хрустом и чавканьем. Надо же, Санек думал: вчерашнего ей надолго хватит.

Санек потянулся…

Нет, так не интересно. Скаф старательно повторил движение. И даже чуточку помог: потянул за руки. Кстати, а почему бы ему не вылезти? Сколько он уже провел в «шкуре»? Дней пять? Нет, так-то скаф может поддерживать организм хоть месяц, но при таком режиме Санек забудет, каково это: самостоятельно шевелить конечностями.

Он уже почти скомандовал вскрытие, но глянул на ободранный труп энергосодержащего чудовища и вспомнил: радиация!

«Запрос: уровень опасности внешней среды вне скафандра».

«Уровень желтый. Пребывание свыше трех суток повлечет обратимые изменения в организме носителя».

Ну, это не критично.

«Открытие скафа по готовности носителя».

Несильно кольнуло в районе локтевого сгиба. Легкое ощущение тепла, пропавшее через пару секунд.

Обнимавшая Санька неощутимая плоть отпустила. Кожу обдул прохладный ветерок и скаф открылся.

Санек шагнул на покрытый мелкой каменной крошкой пол пещеры… И ослеп.

Испугаться не успел. Сообразил: это же пещера. Глазам надо адаптироваться.

Зато хорошо слышно, как кушает киноид. И запашок! Да, в скафе было как-то уютнее.

Глаза привыкли к темноте. Стали видны стенки пещеры, очертания камней, туши убитых хищников. Осторожно ступая по колкому от острых камешков полу Санек двинулся туда, где тихонько журчал ручеек.

Чаша, в которой собралась вода, была глубиной сантиметров сорок. Искупаться не выйдет, а умыться — вполне. Санек, присев, сунул голову в воду. Хорошая водичка. Холодненькая. А вот воздух по ощущениям градусов тридцать. И это утром, в пещере. Днем, снаружи, наверное, сущее пекло.

Пахла вода хорошо, но пить Санек не рискнул. Вдруг радиоактивная?

Однако, хорошо.

Санек потянулся уже по-настоящему…

И что-то влажное прошлось по спине от копчика до шеи!

Санек подпрыгнул, разворачиваясь и рефлекторно сжимая кулаки. Но ножей в руках не оказалось. Откуда бы?

Зубастая бронированная морда киноида несильно ткнула Санька в грудь.

— А ты красавчик, мой солдатик! — проворковал нежный девичий голосок.

— Я не твой солдат! — возмутился Санек, прикидывая, что делать, если монстрюга решит им перекусить.

Логика подсказала: расслабиться и умереть. Захочет — перекусит. Пополам.

Но жрать его киноид не стала.

— У тебя в запасах случайно молибдена нет? — спросила она. — Грамм пять-десять. Мне для суставов надо.

Санек вдруг осознал, какая монстра здоровенная. С уссурийского тигра, не меньше.

— Я узнаю, — сказал он. — Попозже.

— Уж будь любезен, мальчик.

Санек смутился. И тут же развеселился. Ну да, он голый. Но стесняться от того, что на него смотрит этакое чудище по меньшей мере забавно.

Киноид головой отодвинула его в сторону, сунула бронированную морду в естественную чашу. Лакала шумно и долго. Потом улеглась тут же, в вытекающую водичку, вздохнула и закрыла глаза.

— Почеши мне над глазом, — томным голоском попросила она.

Санек почесал. Наощупь броня ощущалась как металлокерамика. Очень гладко и очень твердо.

— Тебя стальной щеткой надо чесать, чтобы ты почувствовала, — проворчал он.

— Чеши. Чеши, солдат. Я все чувствую.

— Правда, что ли?

— А то! У меня рецепторы в верхнем слое не хуже кошачьих вибрисс.

— А если кулаком стукну, не больно?

— Больно, — согласилась киноид. — Кулаку. Что делать будем, человек? Когда пойдем принцессу спасать?

— Чего⁈

— Спасать. Принцессу, — раздельно повторила киноид. — Ты забыл?

— Какую еще принцессу?

— Мою, — терпеливо повторила киноид. — Евгению Седьмую.

Точно. Вчерашняя история…

Недорассказанная, кстати.

Санек уселся на край каменной чаши, свесив ноги в воду.

— Валяй, — сказал он.

— Ты о чем, человек?

— Что с вами дальше было. И как ты потеряла свою подружку.