Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2

Глава 23 ОХОТНИЧИЙ ДОМ

Когда я проснулась, в комнате никого кроме меня не было. Бледные солнечные лучи проникали в комнату, с улицы доносились звуки ранних птиц, а в самом замке стояла звенящая тишина.

Первым делом я оглядела помещение — Феликса нигде не было. Вместе с ним исчезли и бутылка с настойкой, и медный тазик, в котором он всю ночь смачивал полотенце, сбивая мой жар. Даже моё платье оказалось аккуратно развешено на спинке стула. Юбка не касалась пола, аккуратно сложенная, как будто её повесила я сама.

В дверь легко постучали, и почти сразу в комнату вошла Эва. Она привычным движением раздвинула тяжёлые шторы, впуская в комнату утренний свет, и улыбнулась:

— Доброе утро, миледи.

Я наблюдала, как девушка готовит воду для умывания и раскладывает свежий наряд. А я сама, ещё не в силах собраться, распутывала волосы пальцами, всё никак не решаясь задать вопрос, который интересовал меня.

— Эва… ты заходила ко мне ночью?

Она подняла на меня удивлённые глаза и покачала головой.

— Нет, миледи. Как вы попросили уединиться, я ушла. Вечером чай на кухне пила со слугами. — В её голосе прозвучало лёгкое любопытство, как-будто она ждала продолжения.

Я кивнула, удовлетворившись ответом, но в глубине души всё еще сомневалась. Я уже почти решила, что это был сон, видение, вызванное лихорадкой и головной болью. И Феликса не было в моих покоях.

Но когда я опустила босые ноги на пол, случайно задела кубок, стоявший рядом с кроватью. Он гулко ударился о пол и закатился под кровать, оставив за собой тонкий след пролитой жидкости, напоминающей цветом и травянистым запахом настойку мага.

Я застыла, глядя на этот след. Вот и доказательство. Никакой это не сон. И только одна мысль мелькнула в голове: хорошо, что я проснулась на рассвете. А то могла бы вовсе не запомнить, что в эту ночь он был рядом со мной.

* * *

Когда я спустилась в столовую, которую наша семья использует как зал для семейных завтраков, все уже были на своих местах. Я осмотрела длинный стол уставленный блюдами, посмотрела на своего мужа, который сидел во главе, как всегда собранный и непроницаемый.

Столовая будто была разделена на две противоположные зоны: серьезная часть — Феликс и его слуга Карл, и более располагающая, притягательная своей простотой группа людей — Ариана и сэр Артур, который по привычке, развлекал её шутками.

— А вы слышали? — понизив голос, Ариана наклонилась ближе к столу, обращаясь то ли к брату, то ли к сэру Артуру. — Они говорят, что он вовсе и не хотел жениться… всё семья решила за него, да и сам король настоял.

Феликс медленно поднял взгляд от своей чаши и бросил на сестру строгий, холодный взгляд.

— Хватит. — Его голос был твёрдым, без капли сомнения. — Это всего лишь сплетни, Ариана. Таких в замке слишком много. Не стоит им верить. И уж точно не стоит повторять.

— Я… я не хотела ничего плохого… Просто все говорят… — девушка замялась, её щёки вспыхнули. Она опустила глаза и торопливо собрала салфетку. — Простите, брат. Мне пора… на занятия с дамами.

Она встала, сделала быстрый реверанс и почти убежала из зала, а в след за ней и её служанки.

Я проводила её взглядом, успела сказать девушке в след пожелания хорошего дня и снова посмотрела на своего мужа. Феликс выглядел отлично. Он ничем не выдавал свой ночной визит — сидел ровно, спина прямая, лицо сосредоточенное, и ни следов усталости, ни малейшего намёка на бессонную ночь.

Я всё равно посмотрела ещё раз на его руки. Рукава рубашки были завернуты, упрощая мне задачу. А предплечья чистые, ни пореза, ни даже царапины.

Я заняла своё место, опустила салфетку на колени и, постаралась скрыть свои мысли, присоединилась к завтраку, будто ничего не произошло.

— И всё же… — я решила нарушить молчание, стараясь говорить ровно. — Во дворце действительно слишком много сплетен. Я раньше думала, что так и должно быть при королевском дворе, но удивление принцессы говорит о том, что это не везде так. А вы… вы только что это подтвердили. Не думаете ли вы, что всё это не случайно?

Герцог оторвал взгляд от бумаги, посмотрел на меня поверх строк. Его глаза на миг блеснули — и тут же он позволил себе лёгкую усмешку.

— Несомненно, — сказал он сухо. — Это заговор. Всё подстроено исключительно затем, чтобы осложнить мою жизнь. Сначала моя сестра и сэр Артур пересказывают мне каждую глупость, которую услышат. А теперь ещё и моя жена будет искать подвох там, где его нет.

Я нахмурилась, сжав пальцы на вилке.

— Вы смеётесь.

Он отложил свои приборы, сплёл пальцы и внимательно посмотрел на меня.

— Хорошо. Тогда вот вам моё предложение. Давайте отдохнём от дворца. — Его голос был мягче, чем я ожидала, почти доверительный. — Два дня король не будет появляться на общих мероприятиях, принцесса занята своей делегацией. Ариану можно оставить с гувернанткой…

Я встретила его взгляд, и, наверное, слишком ясно в моих глазах отразилось сомнение.

— И да, — добавил он с лёгким вздохом, — я попрошу Карла, сэра Артура и даже графа Дюрана присмотреть за ней.

Эти слова прозвучали как заверение, — словно он заранее подготовился к моему возражению.

— Но вы же понимаете, — сказала я, стараясь держать голос спокойным, — что за два дня мы не успеем добраться до ваших земель и отдохнуть, нам сразу же нужно будет ехать назад.

Феликс чуть наклонил голову, и уголки его губ дрогнули.

— Не переживайте на этот счёт. Я найду подходящее место. — Он выдержал паузу, а потом добавил: — В часе езды на лошади есть охотничий дом.

Он смотрел на меня, всё ещё ожидая ответа. Я кивнула в знак согласия, и Феликс встал из-за стола. Спокойной и уверенной походкой он подошёл к Эве, которая всё время молча стояла в стороне.

Они заговорили вполголоса. Его слова звучали негромко, и их общение длились дольше, чем я ожидала.

Я заметила, как взгляд девушки стал почти испуганным, а потом — удивлённым. Эва кивнула и, не проронив ни слова, выбежала из комнаты так стремительно, будто за ней гнались собаки.

Феликс вернулся на своё место и бросил на меня короткий взгляд.

— Эва соберёт ваши вещи, — сообщил он ровным голосом, словно речь шла о чём-то совершенно обычном.

Я только сжала губы.

— Скажите, — он чуть наклонил голову, изучая меня. — Час езды вы бы предпочли провести в повозке или верхом?

— Верхом, — ответила я слишком быстро, и, уловив его приподнятую бровь, добавила, чуть осторожнее: — Не беспокойтесь. Я умею ездить в дамском седле, как теперь принято… в соответствии с модой и порядками. Как и полагается даме высшего света.

На миг я задержала взгляд на резном узоре стола, и мысли унесли меня в прошлое. В прошлой жизни я научилась этой «дамской езде» лишь во дворце. Мне казалось, что это очень важная часть этикета. Наш отец не считал нужным учить нас подобным вещам. Подростками мы носились по полям «по-мужски», смеясь и падая в траву. А как только мы выросли, всё изменилось: нас тут же посадили в повозки, потому что так подобает леди.

— Это целый час дороги, — отозвался Феликс, словно прочёл мои мысли. — Если вам будет удобнее ехать по-мужски… никто не осудит. — В его голосе мелькнула насмешка, но без злобы, почти с теплом. — Лучше провести путь с удобством, чем страдать из-за условностей.

Я подняла на него глаза и, мне кажется, уловила в его взгляде и словах заботу. Скрытую, завуалированную, но всё же заботу.

— Я распоряжусь насчёт лошадей и сопровождения, — добавил он, вставая. Его плащ мелькнул в дверях, и я осталась одна, думая о том, что поездка может стать испытанием куда более сложным, чем час пути верхом.

* * *

Мы выехали из замка верхом, лишь в сопровождении небольшой группы всадников. Дорога уходила в лес, скрывая нас от глаз обитателей замка. Феликс обещал, что путь займёт не больше часа, и он не солгал. За очередным поворотом лесной дороги открылся вид на каменный дом, возвышавшийся над холмом, словно маленькая крепость.

Это был не просто охотничий домик.

Скорее — загородная резиденция, созданная для того, чтобы отдыхать, приезжать на охоту, или уединяться с природой, всё ещё оставаясь окруженными роскошью. Высокие своды, башен по углам, резные каменные украшения на фасаде — дом больше напоминал уменьшенную копию замка, чем лесной домик. Вокруг тянулась каменная стена, по краям которой я заметила часовых, а над воротами развевался штандарт с гербом.

Рядом с главным зданием выделялся павильон — лёгкий, но роскошный, с колоннами и резными перилами. Его крыша была покрыта зелёной черепицей, блестевшей на солнце, а узорчатые окна сияли, будто стекло в них вставили вчера.

Я замерла, всматриваясь в эту красоту, и холодок пробежал по моей спине. Пазл складывался слишком очевидно: мы по-прежнему находились на территории королевского домена. Это не дом герцога. Это охотничья резиденция Его Величества.

Мысли вихрем пронеслись в голове. Что мы здесь делаем? И почему герцог привез меня именно сюда?

Пока я всё ещё обдумывала, как мы могли позволить себе оказаться в доме, принадлежащем королю, без его приглашения. И я пыталась справиться с этим смятением, тяжёлые двери дома распахнулись, и из них выбежали слуги.

Каждый из них выглядел так, словно встречает хозяина. Все были одеты подобающе, как будто заранее знали о приезде гостей. Они низко кланялись Феликсу, и уже по этому знаку я поняла — его здесь знали, слушались и без слов принимали как хозяина.

Я осталась в седле, всё ещё рассматривая величественные стены, чувствуя странное сочетание восторга и неловкости.

— Это резиденция Его Величества? — шёпотом спросила я, не сводя глаз с башен, что возвышались над крепостной стеной.

Феликс усмехнулся, заметив моё сомнение.

— Да. — Он придвинулся ближе и добавил уже тихо: — Но нам здесь можно находиться.

Я хотела возразить, что значит это но — «но…» — и слова сами застряли у меня на губах, потому что в этот момент массивные двери открылись, и во двор вышли остальные слуги. Их движения были быстрыми и точными, и я поняла: этот дом никогда не пустовал, его берегли и поддерживали так, словно хозяин мог появиться в любую минуту.

Управляющий, худой взрослый мужчина с серебристыми висками, вышел вперёд, поклонился Феликсу и произнёс громко, так, чтобы слышали все:

— Ваша Светлость, мы рады вашему приезду.

Мои пальцы сильнее сжали поводья. Герцог выглядел так уверенно и спокойно, словно был тут хозяином. Он ответил на приветствие слуг. И подошел к моей лошади.

— Позвольте помочь вам спуститься, — сказал он, обращаясь уже ко мне. Его ладонь была протянута уверенно и властно, и я вложила свою руку в его. Муж помог мне сойти с лошади, и, когда я оказалась рядом, представил меня всем, кто ждал на ступенях дома:

— Моя жена, герцогиня Оливия Терранс.

На лицах слуг не дрогнуло ни единой черты — словно для них это была самая естественная ситуация, а никакая не новость. Они поклонились и принялись выполнять распоряжения Его Светлости.

— Отдохните, пока я разберусь здесь со всеми делами, — его голос был ровным, но в интонации сквозила та властная уверенность, которой он умел успокаивать и одновременно подчинять. — А после присоединяйтесь ко мне. Слуги всё вам покажут.

Его пальцы всё ещё удерживали мою руку, чуть дольше, чем это требовали условности. И прежде чем отпустить, он коснулся моих пальцев губами — быстро, почти формально, но при этом так, что у меня перехватило дыхание. Я кивнула, стараясь скрыть смущение, а он уже обернулся к слугам.

— Проводите миледи в её покои, — распорядился Феликс. — И проследите, чтобы ей подали воду для умывания, лёгкую закуску и вино.

Одна из служанок шагнула вперёд, поклонившись, и жестом пригласила меня следовать. Я на миг задержала взгляд на герцоге — он уже стоял, отдавшись привычной деловой сосредоточенности.

* * *

Меня повели внутрь. Коридоры охотничьего дома оказались неожиданно просторными: высокие своды, стены, украшенные трофеями — изящное, но боевое оружие, старинные доспехи, гобелены с охотничьими сценами. Всё это выглядело не как временное пристанище для охоты, а как тщательно сохранённая часть великой резиденции.

Воздух был густ с запахом смолы и старого дерева; в нём чувствовалась прохлада камня, и каждый наш шаг отдавался гулким эхом. Позади меня всё ещё звучал голос Феликса — он остался говорить с управляющим. Его низкий, властный тон заполнял коридоры, уверенный, спокойный, как будто хозяином этого дома был именно он.

Меня же проводили дальше. Комната, куда меня привели, никак не вязалась с образом «охотничьего домика». Светлая и просторная, с широкой кроватью под резным пологом, тяжёлой мебелью из благородного дерева, с тканями такой чистоты, будто их только что принесли из лучших мастерских столицы. На столике стояли хрустальные вазы с полевыми цветами. Их свежий аромат мгновенно наполнил воздух, и у меня возникло странное чувство: словно эти простые цветы вплетали в роскошь комнат ноту уюта.

Служанки принесли кувшин с прохладной водой, поднос с лёгкими закусками и высоким бокалом вина. Одна ловко разложила рядом расчески, зеркала, кисти — всё, что может понадобиться женщине. Другая неустанно предлагала всё новые вещи: фрукты, сладости, ванну, от которой я не смогла отказаться. Они сыпали вопросами, словно старались предугадать каждое моё желание, и эта чрезмерная забота, неожиданная для «охотничьего дома», сбивала меня с толку.

К вечеру я почувствовала, как горячая вода сняла усталость с моего тела, лёгкая еда утолила голод, а мягкие ткани кровати будто уговаривали остаться. Но я решилась. Отворив дверь, я шагнула в коридор и направилась на поиски мужа.

У одной из служанок я спросила, где найти Его Светлость. Девушка наклонилась ко мне чуть ближе и тихо ответила:

— В музыкальной комнате, миледи.

Я удивилась — музыкальная комната? В охотничьем доме? Но служанка поспешила пояснить:

— Она больше похожа на небольшой зал. Для гостей — малых банкетов и вечеров только для семьи. Его светлость там с самого приезда. И, похоже, он делает там перестановку… — её глаза сверкнули, и на губах мелькнула заговорщицкая улыбка. — Слуги весь день только и делают, что носят мебель, переставляют музыкальные инструменты, уносят светильники.

Я приподняла бровь, но ничего не ответила. От её жизнерадостного тона внутри стало ещё неспокойнее: если он что-то готовит, то что именно?

Служанка, не переставая улыбаться, проводила меня по длинному коридору до высоких дверей, резных, с золотыми ручками. Она остановилась и сделала почтительный реверанс:

— Вот здесь, миледи.

Я осталась одна перед массивной створкой. В зале должно было звучать эхо шагов или голоса слуг, но за дверью царила странная тишина. Ни смеха, ни музыки, ни даже гулкого перестука.

Я толкнула дверь и вошла. Первое, что бросилось в глаза — зал был совсем не похож на музыкальную комнату, о которой мне рассказывала служанка. Вместо стола и инструментов на полу лежали две огромные перины, словно вырванные из спален и брошенные сюда.

Он стоял в центре комнаты. Мой муж. Без парадного облика, без доспехов и плаща. На нём были только кожаные штаны и свободная рубашка, чуть расстёгнутая на груди. Его силуэт выглядел одновременно расслабленным и пугающе собранным.

А в руках… в руках он держал охотничий нож. Подбрасывал его легко, словно игрушку, и с ленивой точностью ловил за рукоять. Лезвие сверкало в тусклом свете свечей, оставляя в воздухе резкие блики.

Мы встретились взглядами. Я замерла на пороге, не в силах понять, что происходит. Сердце билось в груди так громко, что я сама его слышала.

Он же — дерзко, почти с вызовом, улыбнулся мне. По-прежнему играя с ножом, сделал шаг вперёд навстречу мне.