Желанный трофей (СИ)

Глава 24

…сделай сам

Я обернулся, окидывая взглядом опустевшую улицу. Ну и как мне теперь быть? Просто вырезать сферу я не могу, эдак меня и заслуженного трофея лишат. Потому что, как это ни цинично звучит, но туша минотавра принадлежит казне, и её следует разделать должным образом. Но кто это будет делать?

Пока я пребывал в растерянности, раздался хлопок, и у ближайшего перекрёстка возник портал, из которого на заснеженную мостовую вышел воин, облачённый в юшман##1, полусферический шлем с сегментным назатыльником и наушниками, на поясе меч, топорик и кармашки с картами, в руке усиленный щит.

##1 Ю ш м а н — кольчато-пластинчатый доспех, который от бехтерца отличается значительно более крупными передними пластинами, закреплёнными внахлёст.

Я всмотрелся в приближающегося и невольно хмыкнул, приметив на нём форменные брюки, заправленные в хромовые сапоги. Накинуть поверх мундира броню у него время ещё было, а вот облачаться по всем правилам уже нет. К слову, наручи и горжет тоже отсутствуют. Хотя ремень наушников застёгнут, не дело, когда шлем в бою болтается.

С одной стороны, Беляев мне категорически не понравился. Натуральный оборотень в погонах, окопавшийся на земле и установивший свои правила. Но, с другой, вот возникла беда, и он, не раздумывая, бросился защищать жителей Троекуровки. Ведь с момента появления твари прошло не более трёх минут, а он уже на месте и готов драться.

— Это вы его? — остановившись передо мной, спросил околоточный надзиратель.

— Странный вопрос. Не находите? — разведя руками, я обернулся вокруг, показывая, что мы тут вроде как одни.

Впрочем, уже не совсем. Народ постепенно приходит в себя. Люди начали выглядывать в окна и из подворотен, выходят на улицу поодаль, готовые дать стрекача. Но с каждой секундой ведут себя все смелее.

Я подошёл к брошенной шпаге и, подобрав, сунул в мягкие ножны. Нужно будет взять за правило вне универа носить свой тесак. А лучше обзавестись мечом, но с такой же геометрией и балансом. В городе и на открытой местности от него, наверное, всё же будет больше толку. Что-то мне расхотелось биться с тварями грудь в грудь. Впрочем, тут нужно пробовать, а после уж решать.

Пока я подбирал клинок, полицейский извлёк колоду с картами связи и вызвал своего начальника.

— Это Беляев. Опасность миновала. Тварь убита, группу не надо, вышлите только грузовые сани. Нет, не я, студент из Московского государственного. Попробую, но не гарантирую. Хорошо, переговорю. Жду.

Я молча наблюдал за переговорами. Похоже, у меня хотят отобрать честь победы над минотавром. В принципе, я не против, но только если получу то, что нужно мне. Пока всё указывало на обратное.

— Вам придётся задержаться, Никита Григорьевич, — произнёс он.

— И не подумаю лишаться сферы, — заверил я.

— Правильное решение, — кивнул он.

— Вы изограф?

— Да. И могу построить портал в любую точку своего околотка. Как и говорил, это моя земля. А в случае чрезвычайной ситуации имею право передвигаться по столице посредством порталов.

— И не испугались в одиночку броситься на тварь?

— Это моя земля, и я за неё в ответе, — пожав плечами, повторил он.

— Понимаю, — не без уважения произнёс я.

— Ваш ранг соответствует заявленному? — Он кивнул на мой перстень с цифрой пять.

— Да. Только я из сильных одарённых, а потому способен на большее.

— Ясно. Загляните ко мне завтра в два часа пополудни. Посмотрю, чем можно вам помочь.

— Поверили в мои возможности и не желаете переполоха в вашем курятнике? — хмыкнул я.

— Молодо-зелено. Мне наплевать на тот переполох, который вы устроите. Набедокурите, сами же и ответите по всей строгости, и не факт, что обойдётся вирой. Уж поверьте, всегда можно найти управу на такого ухаря.

— И почему же тогда?

— Потому что не убей вы минотавра или хотя бы не свяжи боем до моего подхода, и он уже вовсю гулял бы по Троекуровке, оставляя за собой кровавый след, и мне пришлось бы за ним гнаться. А так я вижу, что он сумел достать только троих.

— Чувствуете ответственность за жизни людей?

— А как же иначе-то. Уважение и людская вера на пустом месте не рождаются. Не все меня любят, многие откровенно ненавидят, но я могу гулять по самому неблагополучному району столицы, не используя «Скорлупу» и не опасаясь нападения.

— Понимаю. Рисунки, — потянулся я к внутреннему карману мундира.

— Не нужно, я запомнил их внешность, — отмахнулся он.

— Или узнали?

— Не задавайте лишних вопросов.

Вскоре из переулка выбежали четверо дюжих полицейских, облачённых в броню, при щитах и бердышах. Неплохой выбор для простецов. Этот топор переросток сойдёт и как колющее, и как рубящее оружие.

Беляев скомандовал им отбой и велел разыскать транспорт, чтобы развезти павших по домам или в мертвецкую, если не найдётся родни. Давешний младший десятник молодцевато отдал честь и, раздав указания подчинённым, приступил к выполнению приказа.

— Кстати, моё начальство желает примазаться к уничтожению прорвавшейся твари. Вы как, согласитесь указать в показаниях, что вместе с вами дрались полицейские? — поинтересовался Беляев.

— Дополнительная плата за вашу помощь? — в свою очередь спросил я.

— Этот вопрос мы уже закрыли.

— Я не желаю лишаться сферы.

— Вопрос решаемый.

— И зачем мне это нужно?

— Вы ничего не теряете, но получаете в моём лице должника.

— Принимается, — кивнул я в знак согласия.

Минут через десять появились грузовые сани с четырьмя городовыми. Прибывшие споро погрузили тушу, чтобы вывезти в управу. Ну а я чего ожидал? Это же не дикие земли, чтобы потрошить прямо на улице. Сейчас уволокут в мертвецкую, где и управятся с толком, с чувством, с расстановкой. Ну и мне нужно вслед за ними, чтобы забрать свою сферу.

Мой извозчик уже успел вернуться и привести в порядок сани. А сейчас ходит кругами, квохча над своей кобылкой. Оно и понятно, для крестьянина потерять лошадь — это самая настоящая трагедия. Впрочем, несмотря на то, что натерпелся страху, уезжать не собирается. Потому как он в столицу не балду пинать приехал, а на отхожий промысел, и клиента терять не намерен. Вот молодец. Уважаю.

— Прокачусь с вами, — устроившись рядом со мной, произнёс Беляев.

— Зачем? — удивился я.

— Доложусь господину участковому приставу. А заодно присмотрю за выполнением наших договорённостей.

В участке меня препроводили в сыскную часть, где очередной полицейский чин записал мои объяснения. Он расписал «с моих слов», как я метался под атаками минотавра, не в состоянии совладать с этой тварью. Однако мне удалось отвлечь его внимание на себя благодаря амулету «Панцирь», стойко принимавшему на себя все удары твари. Наконец прибыла тревожная группа, и служители правопорядка размотали столь серьёзного противника.

Помимо объяснения я расписался ещё и в получении сферы, выделенной мне за неоценимый вклад в уничтожении твари и сбережении людских жизней. Оценили, значит. Ну-ну. И только когда бумаги легли в сейф, меня прострелила мысль, что я поспешил поставить свой автограф, не получив сферу. Но не успел открыть рот, как дверь в кабинет отворилась, и на пороге возник Беляев, всё ещё разгуливающий в броне.

— Закончили, Никита Григорьевич? Тогда пройдёмте со мной.

— Но-о… — начал было я.

— Всё нормально, — остановил меня он и сделал приглашающий жест.

Может, меня и обвели бы вокруг пальца, если бы со мной не прибыл околоточный надзиратель, будет мне наукой на будущее. Однако сейчас мы прошли прямиком в мертвецкую, где служивый алхимик уже завершил извлечение частей тела и внутренностей, идущих на алхимические ингредиенты. Грудная клетка выпотрошенного монстра была раскрыта, и я видел сферу, находящуюся в просвечивающей плеве.

«Это чтобы у меня и мысли не было о подмене», — догадался я.

— Я своему слову хозяин, Никита Григорьевич. Забирайте, — указал подбородком Беляев.

Алхимик передал мне нож, и я, взрезав мешочек, вынул из него лиловую сферу размером с крупный грецкий орех. Прикинул его ёмкость, выходит тысяча семьсот двадцать единиц. Получается, минотавр тянул на шестой ранг. Ничего так, серьёзная тварь.

Жаль, только всё остальное, что с него было взято, мне не обломится. А там, похоже, много чего было. К примеру, я вижу только сваленные в бадью кишки, но не наблюдаю ливер. Рога, когти, наконечник хвоста срезаны, черепушка вскрыта и мозг извлечён, нет глаз. К тому же стоило мне забрать сферу, как алхимик срезал и сам мешочек, определив его в отдельную стеклянную посуду.

Уверен, что всё это потянет на неслабую сумму. Но правила есть правила. Кстати, если бы мне помог хотя бы один, самый слабенький одарённый, который больше мешался бы, и тогда мне полагалась бы лишь благодарность за участие. Несправедливо? А жизнь, в принципе, штука несправедливая. И задача законов вовсе не справедливость. Они всего лишь инструмент для удержания граждан в определённых рамках. Как-то так.

Столкновение с минотавром напомнило мне о том, что я как-то неправильно расставляю приоритеты. К примеру, уже успел наведаться на оружейный заводик и озаботиться стволом в три линии, как навестил и мастера, чтобы заказать матрицы и пуансоны под пули нового калибра. Зато всё откладываю посещение амулетной мастерской, чтобы заказать «Щиты» и «Панцири», благо низкоранговые сферы под это дело у меня имеются.

Хотя-а-а. Что касается «Щита», то его изготовлю из сферы первого ранга. Носить на пальце перстень с огромным камнем банально неудобно. Но «Панцирь» однозначно сделаю из сферы, что взял с саблезуба. Восемьсот двадцать единиц может показаться перебором, но я всё равно смогу использовать его в качестве накопителя маны.

Мой сегодняшний трофей пойдёт на изготовление артефакта, «Портальный усилитель». Я об этом подумываю уже давно, и сфера, способная увеличить дальность переноса в семнадцать раз, меня вполне устроит. На секундочку, речь идёт о максимальной дальности моих карт до тысячи ста двадцати вёрст.

Понимаю, что это вроде как расточительство, и сферу извлечь уже не получится. Зато я смогу путешествовать без промежуточных переходов, и в моём распоряжении будет серьёзное хранилище маны. Сдавать же эту сферу в казну попросту нет смысла, так как стеснений в средствах я не испытываю.

Именно с этим мыслями я и навестил сначала амулетную, а потом и артефактную мастерские. Что моментально проделало в моём бюджете основательную такую дыру, оставив меня практически с пустыми карманами. Что я там говорил насчёт отсутствия стеснения в средствах? Хорошо хоть, Лена снабдила меня тремя склянками зелий роста. Месяц я всяко-разно продержусь, а там прыгну к подруге, и мы прогуляемся в дикие земли на охоту…

К назначенному часу я подъехал к Троекуровскому околотку. Несмотря на то, что у входа стоял другой городовой, меня он пропустил беспрепятственно. Дежурный также был не давешний, но тут же поднялся и, указав на дверь Беляева, сообщил, что тот меня ожидает.

— Разрешите, Алексей Игоревич.

— Проходите, Никита Григорьевич, — дозволил околоточный надзиратель, бросив взгляд на часы.

Висевшие на стене ходики показывали без пяти два пополудни. Не сказать, что минута в минуту, но по сегодняшним неторопливым меркам вполне себе точно. И это ему, похоже, понравилось, так как он уважительно кивнул и указал на стул.

Выходить мне навстречу не стал, как и ручкаться. Нас связывают не приятельские отношения, мы не являемся даже хорошими знакомыми. Имеет место взаимовыгодное общение, и не более того. Беляев, по его же словам, является моим должником. Так что я и не подумал цепляться к подобному поведению.

— Вот, — выложил он передо мной листок с нарисованным портретом.

Откровенно говоря, качество исполнения подкачало. Любой подросток из дворянской семьи управится куда лучше. Но даже умений неизвестного художника вполне хватило для того, чтобы передать характерные черты. Не знай я в достаточной мере внешность этого человека, и опознание оказалось бы затруднено. Но у меня с этим не возникло никаких сложностей.

— Ошибки нет? — указал я взглядом на рисунок.

— Исключено. — Беляев отрицательно покачал головой. — По имени он не назывался, но то, что это был именно он, абсолютно точно.

— Заказ на меня ещё в силе?

— Вы хотели знать лишь о том, кто вас заказал, — глядя мне прямо в глаза, покачал головой полицейский.

— А если я скажу, что вы закроете свой долг передо мной?

— Ватаги, принявшей заказ, больше нет. Кстати, всё хотел спросить, а отчего вы носите «Скорлупу»?

— Так уж вышло, что я ожидал чего-то подобного, хотя и не от него. — Я кивком указал на рисунок.

— Узнали его?

— Так и есть.

— Понятно. Тогда примите совет на будущее, не полагайтесь на «Скорлупу» целиком. Если плеснуть особым концентратом зелья на открытый участок кожи или обычным в глаза, можно добиться того же эффекта, что и с помощью дротика.

— Я вижу, вы хорошо разбираетесь в этих делах.

— Служба такая, — пожал плечами Беляев.

— Благодарю, Алексей Игоревич. — Я поднялся, обозначил кивком поклон.

Я не собирался задерживаться здесь надолго, и извозчик ожидал меня рядом с околотком. Так что проблем с тем, чтобы выбраться в более респектабельный район и уже там найти лихача, у меня не было. А потому до Китай-города и далее до университета я добрался достаточно быстро.

Занятия уже подошли к концу, и господа студенты разбрелись по интересам. Кто-то решил оккупировать трактир, другие занялись самоподготовкой в библиотеке и классах, третьи подались на кафедры для дополнительных консультаций, сдачи хвостов и оказания помощи в научной работе. Были среди нас и те, кто по-настоящему увлекался наукой, причём вовсе не обязательно в области изучения природы магии и рун.

Мне с большим трудом удалось пересилить себя, чтобы с ходу не врезать по морде Елагину и не вызвать его на поединок, где и прикончить к Бениной маме. На представленном Беляевым листке был нарисован именно он. Пусть качество и оставляет желать лучшего, я не мог ошибиться.

Вот только это вовсе не значит, что покушение организовал он. У меня нет никаких оснований верить околоточному надзирателю, который с лёгкостью мог ввести меня в заблуждение или тупо обмануть. Ну или ему подсунули ложную информацию. Слабо мне верилось и в то, что покушаться на меня больше не будут.

Ну вот как это выглядит со стороны? Забрёл студент на незнакомую Троекуровку, нашёл ватагу малолетних бандитов и заплатил им за моё устранение. Те, в свою очередь, раздобыли блокирующее зелье и пошли на дело. Как вам картина? Вот и у меня как-то не вытанцовывается.

С другой стороны, у Елагина вроде как есть мотив, он явно ревнует ко мне Аничкову. Причём его волнует не столько её благосклонность, сколько его будущее положение. Он ведь видит себя уже боярином и родовичем княжеского рода. Но сомнительно, что у него имеется возможность нанять исполнителей. Хотя и исключать этого нельзя.

Куда больше мне верится в возможности моих троих недавних оппонентов на дуэли. Все они известны участием в кутежах, во время которых может занести, куда угодно. И на Троекуровку с её преступным элементом в том числе.

— Здравия, Илья Христофорович, — поздоровался я с находящимся на своём посту придверником.

— И тебе поздорову, сударь, — расплылся он в улыбке.

А чего ему не улыбаться, если я выложил перед ним бумажный пакет с кругом краковской колбасы и косуху##1 водки. Правда на лице дедка тут же проявилось непонимание. С чего, собственно говоря?

##1 К о с у х а — 308 мл.

— Дядька Илья, а не скажете ли, откуда прибыл мой несостоявшийся сосед Елагин?

— Девицу не поделили? — предположил он, явно довольный моим обращением.

— Мне с ним делить нечего, зато он отчего-то решил, что я ему соперник, хотя у меня в Орле невеста есть.

— Твоя ли воля невеститься, сударь? — усомнился старик.

— То дело десятое, — отмахнулся я.

— Ну, тебе виднее. Денис Фёдорович из московских дворян. Батюшка его писарем в Никитском присутствии трудился, жалованье невеликое, так они с супругой ещё и ману сдавали, на то и жили. А тут радость приключилась, у сына сильный дар обнаружился. Ну и невеста целая княжна. С того дня родитель его поднялся по службе на две ступени до титулярного советника. И тут вдруг появляется соперник. Ну и как ему не взревновать

— Да не соперник я ему.

— Коли девица глаз положила, то соперник.

— Ладно. Спасибо вам, дядька Илья. Только вы уж о нашем разговоре никому. Не то ещё и до дуэли дойдёт, а оно мне без надобности.

— Понимаю. Не изволь беспокоиться, сударь.

Итак, район Никитского монастыря, что соседствует с Троекуровкой. Выходит, Денис вполне мог иметь знакомых с той стороны, которые однозначно захаживали к соседям. И наверняка по детству ещё и бились стенка на стенку. Подобные забавы тут вполне себе поощряются. Так может, Беляев все же врал? Или обманули его? Сдаётся мне, что рановато ставить в этом деле точку. Вот недаром говорят, хочешь сделать хорошо, сделай сам.