Жизнь

Ще Польска не сгинела

Очередное задание заканчивалось сравнительно спокойно и мирно. Вот только с эвакуацией оказалось намного сложнее, чем планировалось. «Красные» поставили в нескольких городах радары и, по данным, полученным группой Автомата, на нескольких аэродромах появились эскадрильи ночных истребителей Туполева. Так что теперь американские и английские самолеты не могли безнаказанно летать не только над территорией России, но и над большей частью польских земель. Поэтому пятеро разведчиков месили польские дороги, пробираясь к югу. Шли пешком — железные дороги либо плотно контролировались русскими и войсками польского правительства национального единства. И об автобусных и автомобильных перевозках в охваченной смутой стране можно было только мечтать. А в стране царил реальный хаос.«Красные — Армия Людова», «белые», «лондонские», или они же «Армия Крайова», «незалежные», плюс остатки отрядов пронемецких квислинговцев из разных стран Европы, не успевшие отступить в Германию. К ним надо было добавить просто банды, грабящие всех подряд «пока можно». А еще имелись самые вредные и надоедливые мелкие и независимые ни от кого «сбавицэли ойчизны»[6]. Как численность, так и вооружение этих групп, «армий», банд и отрядов были самые различные. Бывало, что «армия», численностью в пятьсот — шестьсот человек, имела на вооружении только пистолеты, винтовки и пистолеты-пулеметы. А встречались и банды в десять — двадцать человек со своим собственным броневиком, а то и минометами. Действовавшая в Беловежской пуще «оперативная группа Кресы» Армии Крайовой, имела на вооружении даже два легких танка и три самолета «Шторх» с кустарными бомбосбрасывателями. Причем эта ОГ ухитрялась несколько раз разбить даже направленные против нее отдельные полки Войска Польского. Большие силы против нее поляки выставить не могли, из-за того, что у правительственных войск были проблемы со снабжением. Стоящие преимущественно в больших городах и прикрывающие основные магистрали гарнизоны советских войск демонстративно не вмешивались «во внутренние польские дела». У центрального правительства, раздираемого к тому же не меньшими противоречиями, часто не хватало ни сил, ни желания на наведение порядка в глубинке. Но несмотря на весь этот хаос, а может и благодаря ему, по дорогам бродило множество самых разных групп людей, чаще всего почему-то от трех до десятка человек. Причем вооруженных, и не только холодным оружием или укрытыми от посторонних взглядов пистолетами. Одиночки практически не встречались, тем более что одному на этих дорогах выжить было не просто сложно, а почти невозможно. Не всегда удавалось выжить даже группам…

Вот и пробирались американцы к чешской границе, внимательно следя за обстановкой и всеми встречными людьми. Отчего отсутствие попутчиков и, особенно, идущих навстречу путешественников на этой дороге заставило всех напрячься. Если бы существовал какой-нибудь альтернативный путь, они обязательно свернули бы с этой дороги. Вот только ни на карте, ни при рекогносцировке на местности никаких обходов обнаружить не удалось. Болото с одной стороны и густая, судя по карте весьма далеко уводящая в сторону от маршрута, чащоба — с другой. Поэтому, посовещавшись, решили идти вперед. Соблюдая предельную осторожность, конечно. В результате вышли обозначенной на карте деревне. И остановились, приглядываясь и прислушиваясь…

Группа притаилась в кустах неподалеку от деревни. Внешне все выглядело мирно и спокойно. Само селение не безмолвствовало, до американцев доносился то лай собак, то млеяние — блеяние домашних животных. Настораживало только одно — ни в полях, ни на улицах не видно ни одного человека.

— Как думаете, пан Томек, банда? — негромко спросил Анджей, один из трех основных боевиков группы, поляк, зарабатывающий американское гражданство. При этом он уже переместил свой заплечный мешок — сидор вперед. И начал его развязывать, явно намереваясь достать спрятанный в нем карабин. Вообще. в заплечных мешках и ранцах группы имелся довольно внушительный арсенал, включая даже парочку противотанковых гранат. Патронов было маловато, но как известно любому, патронов всегда бывает очень мало, просто мало или мало, но больше просто не унести. Увы, учитывая необходимую скрытность патронов было просто мало.

— Скорее всего, — ответил Том, продолжая попытки рассмотреть что-нибудь в бинокль. Связываться с бандюгами не хотелось. Хотя по огневой мощи их группа тянула минимум на половину взвода местной армии, но перестрелка дело непредсказуемое. К тому же Том и его команда хорошо помнили основное правило разведчика — «Бесшумно появляться и беззвучно исчезать». А какая может быть бесшумность при боестолкновении, особенно с обычно бестолково палящими во все стороны бандитами.

— Что будем делать, командир? — спросила единственная женщина в группе, тоже полька, только американского происхождения, Элизабет — Бетси- Эльжбета Полански после того, как все вытащили из рюкзаков, сидоров и ранцев оружие.

— Пойдем дворами, — подумав, предложил Томпсон. — Правее, там где, — он махнул рукой, указывая направление, — кусты близко к крайнему дому. Туда и пробираемся, а потом дворами и уходим по дороге. Думаю, — он посмотрел на часы, — двинемся через полтора часа, чтобы к противоположной окраине выйти перед закатом. А тем временем стемнеет и мы спокойно уйдем по дороге, ночью за нами никто не погонится.

После решения переждать все слегка расслабились и устроились поудобнее, намереваясь передохнуть. Но, естественно, не выпуская оружия из рук. Поэтому, как только в деревне началось что-то непонятное, все уже были готовы к бою немедленно.

— По звуку, — заметил Анджей, у которого имелся неплохой слух и один очень полезный для разведчика навык — умение различать по звукам из чего стреляют, — примерно пара — тройка ружей, скорее всего охотничьих. Кроме них еще с десяток винтовок, похоже маузеровских, и пара пистолетов-пулеметов.

— То есть бандюг примерно с дюжину? — уточнила Эльжбета.

— Думаю не больше, — подтвердил Анджей.

— Может, пойдем сейчас? — спросила Эльжбета, повернувшись к Тому. — Их там дюжина, да к тому же занятая перестрелкой…

— Подождем минут десять, — решил Томпсон. — За это время, если ружейный огонь не подавят, двинемся. Заодно примерную численность бандитов уточним. А пока поближе подойдем к «точке входа».

Американцы неторопливо пробирались сквозь кустарник. прислушиваясь к никак не желающей затихать перестрелке. Похоже, к паре — тройке ружей добавились еще не меньше двух винтовок, а к первоначальной дюжине бандитских стволов — еще тройка — четверка.

— Несколько человек они на постах оставили, если не совсем идиоты, — Том провести последний инструктаж перед прорывом. — Поэтому идем обычным порядком, ножи и оружие наготове.

Двинулись по аккомпанемент продолжающейся перестрелки. Впереди шел Анджей, держа наизготовку свой бесшумный карабин «Де Лизл». Тяжелый, почти четыре килограмма и с магазином всего на семь патронов, английский карабин под американские патроны сорок пятого калибра остался самым лучшим бесшумным оружием, еще со времен войны. Самым громким звуком, который слышался при стрельбе из этого оружия оказался лязг передергиваемого затвора. Поэтому Том согласился на предложение Анджея взять один такой карабин с собой, хотя это как бы снижало общую огневую мощь группы.

Пробираться через дворы и заборы оказалось не так просто, как планировалось. Впрочем, в группе на слабость и отсутствие подготовки не жаловался никто. Вот только заборы иногда попадались сплошные, а не обычный штакетник. А с той стороны можно было наткнуться на что угодно, включая засаду или пса. Не лаять и прятаться от вооруженных людей собак начали приучать еще немцы в тридцать девятом году и приучали всю войну. Но всегда мог найтись безбашенный пес, защищающий свой двор и нападающий на незваных гостей. Так что бдительности старались не терять…

Особенно после того, как перестрелка затихла. Теперь, кроме псов, опасность могли представлять как бандиты, так и укрывающиеся от них крестьяне. В то, что крестьяне смогли разбить шайку, естественно не верил никто. И потому удвоили бдительность.

Но еще через пару дворов просочились без проблем и только в предпоследнем наконец все и началось. Сначала из открытого окна под крики и выстрелы выскочили двое парнишек лет по пять возрастом. Выскочили и бросились бежать прямо в сторону только что перебравшихся через забор американцев. Высунувшегося вслед за ними бандита снял первым же выстрелом из своего «Де Лизла» Анджей. Но тихо уйти не получилось. Увидев американцев, заорали испуганные детишки. Как оказалось, за убитым бандюгой в глубине комнаты скрывался еще один. Этот второй «opryszek»[7] успел неприцельно, просто на удачу, выпустить очередь из своего пистолета-пулемета в окно. Ни в кого, естественно, не попал, но тревогу поднял…

При первых же выстрелах разведчики дружно упали за ближайшие укрытия и приготовились к стрельбе. И только Бетси, не выдержав, рванула к детишкам. Уронила их и придавила к земле, удерживая от попыток вырваться и убежать. Том успел только выругаться, как из соседнего двора в этот влетело сразу трое бандитов с винтовками наперевес. И тут же легло, получив по паре пуль от Стефана и Джона. Те, кто скрывался в доме, в окнах не показывались, постреливая изредка откуда-то из глубины комнат. Но это им не сильно помогло. Анджей неторопливо подполз поближе к одному из окон, Том — к другому и по условному сигналу Тома они забросили по гранате внутрь. После взрывов наступила звенящая тишина. Но разведчики не расслаблялись, по-пластунски подбираясь к избе и готовясь занять круговую оборону. Но, как ни странно, целых полчаса ничего не происходило, только ныли испуганные детишки. А потом откуда то из-за домов раздалось еще несколько выстрелов и какие-то крики. Разбираться американцы не стали. подхватив ребятишек на руки. заскочили в дом. И заняли оборону уже в нем. Хотя, конечно, мало приятного сидеть в провонявших кровью и дерьмом комнатах, среди трупов. Зато укрытие, пусть и не столь надежное, как вырытый своими руками окоп или каменная стенка. Но на безрыбье, как известно и сам можешь стать раком…

Просидели они в доме почти полтора часа. Никто так и не появился, поэтому в сумерках они ушли «по-кошачьи» — бесшумно, никого не потревожив. А детишки вцепились в Элжбету и пришлось взять их с собой. Сначала все ворчали, даже уговаривали Тома свернуть в какой-нибудь поселок и оставить сирот там. Но Томпсон все же согласился с Элизабетой и решил взять ребят. Тем более что парни оказались близнецами, практически неотличимыми друг от друга. Отчего в голове у Тома сразу всплыла прочитанная не так давно книга французского фантаста про близнецов, совершавших безнаказанные преступления[8]. Из-за детей скорость передвижения отряда упала, но к точке эвакуации они добрались до истечения контрольного времени. Самолет быстро довез их до американской зоны оккупации. Где Том получил благодарность за отлично выполненную задачу и большую дыню за боестолкновение и притащенных детишек. Впрочем, премиальные его соратники получили, а ему эти деньги не были столь сильно нужны. Поэтому, не получив премиальные за выполненное задание, он не стал возмущаться. Кстати, тогда же они узнали, что это была банда бывших АКовцев, выдававших себя за полицейских.

Парней усыновила Элизабет. А Тома официально записала опекуном, так как не собиралась отказываться от работы в разведке. Погибла она через год, нарвавшись на пулю налетчика во время ограбления банка в тихом и спокойном провинциальном городке в Огайо. Причем бандита пытались отмазать местные власти, так как он был родственником местного шерифа. Пришлось Тому и Джону (с позывным Рембо, в честь французского художника[9]) съездить в этот городок и устроить там небольшую разборку в стиле Дэшила Хеммета[10]. После чего выяснилось. что бандит и местный шериф покончили жизнь самоубийством. Причем шериф ухитрился, если верить протоколу коронера, застрелиться из личного револьвера тремя пулями в спину. Впрочем, судья округа закрыл это дело без всяких замечаний. Тем более, что к нему накануне рассмотрения дела заглянули двое приезжих и о чем-то с ним поговорили. После чего судья начал носить парик не только на судебных заседаниях. Начальники на самодеятельность Томпсона посмотрели сквозь пальцы. Попытки ФБР расследовать дело тоже ни к чему не привели, им не удалось найти ни одного свидетеля. А Том и Джон в это время вообще оказались на заданиях, причем очень далеко от границ США.

Ребят Том сначала поселил у себя, а потом отправил на учебу в закрытый интернат. И оплатил их дальнейшую учебу. После которой ребята устроились в открытую к тому времени Томпсоном частую охранную фирму.

Что интересно, русские, как потом оказалось, проводили в Польше самую правильную политику. Они не просто декларировали невмешательство во внутренние дела, они действительно предоставили полякам полную свободу. Но одновременно с предоставлением небольшой адресной помощи «коммунистическому» правительству, которая закончилась восстановлением нормальной жизни в контролируемых районах. Это со временем привело к тому, что сами жители «серых зон» и, особенно, крестьяне начали сотрудничать с «коммунистами» и сдавать им своих, изрядно надоевших грабежами и прочими безобразиями «освободителей». Причем часто созданные ими отряды местной самообороны уничтожали бандитов с такой жестокостью, что многие преступники предпочитали сдаться народной полиции. По крайней мере, арестованные полицией могли рассчитывать на проведение следствия и последующий суд. Который мог вместо расстрела просто посадить в тюрьму. А вот попавший в руки самооборонцев мог рассчитывать только на их внезапно появившуюся доброту к говорящему с ними на одном польском языке пленным. И слишком часто эти надежды оказывались напрасны. Граждане предпочитали убрать возможные впоследствии недоразумения с вышедшим из тюрьмы людьми самым простым и радикальным методом. Известным почему-то в Польше, как сталинский. Тот самый: «Нет человека — нет проблемы». В результате к пятидесятому году в Польше наступил относительный порядок, а к началу пятьдесят третьего исчезла любая оппозиция центральному правительству. Причем что интересно, вместе с оппозицией почему-то исчезли и уцелевшие во время войны евреи. Загадку их исчезновения поляки никому так и не открыли ни тогда, ни потом[11].

Конечно кое-кто из оппозиционеров уцелел. Сумев чудом удрать за границу, Теперь они сидели в Лондоне. Англичане никак не хотели мириться с потерей влияния на Польшу и даже пытались устроить несколько переворотов.

Но это была уже совсем другая история…