Хищник, который меня купил

Глава 16

Селена

Мне впервые за долгое время не снились кошмары. В объятиях Чезара я чувствовала себя защищённой, будто меня окружала неприступная крепость, и теперь все опасности мира были мне не страшны, ведь меня держат сильные руки, и я слышу, как стучит в мощной груди его сердце, и моё отзывается в ответ.

Я смутно помню, как Чезар меня, сонную, разморенную взял на руки, одел и унёс от берега озера – которое навсегда останется моим прекрасным нежным воспоминанием о первом опыте. Таком чувственном, таком прекрасном…

Уложил на тёплую ткань рядом с собой, прижал меня спиной к своему животу. Обнял хвостом за талию, уютно, надёжно. Обхватил бережно сильными руками…

И я нырнула обратно в сладкий крепкий сон.

Из сна меня вывели ласковые поцелуи у век и губ, и спокойные прикосновения к щеке. На уровне пси я качалась на мягких волнах уверенности, принятия и даже как будто любви. Это было невероятно приятно. Но пора было просыпаться.

– Просыпайся, девочка моя… – ласково выдохнул Чезар мне на ухо, и обнимающее меня тепло отдалилось. Я поняла, что Чезар куда-то переместился от меня, и сразу стало зябко и немного печально.

Я, наконец, открыла глаза. И тут же сощурилась от яркого солнца. Кругом шуршали листьями огромные деревья, похожие на пальмы. С другой стороны почти потухшего костра Рик и Элина собирали свои спальные мешки.

А Чезар укладывал вещи в дорожную сумку, сидя на бревне неподалёку от меня. Так близко, что если протяну руку — коснусь его плеча. Солнце обрамляло мягким светом мощную фигуру шиарийца. Наши взгляды встретились.

— Доброе утро, — улыбнулся мне Чезар, и эта улыбка отразилась в золотых глазах. Потянувшись рукой, он коснулся моей щеки, мягко убрал упавшую мне на лицо светлую прядь.

В том, как он это делал — как касался, как смотрел — было что-то очень нежное, что отозвалось у меня в сердце щекоткой, и я тоже улыбнулась — искренне и широко. Я немного волновалась о том, что будет утром. Как посмотрит на меня Чезар, что я увижу в его взгляде.

Но то, что я видела — мне нравилось. Будто ледяная стена между нами если не растаяла полностью, то истончилось до крохотной корочки, которую теперь можно продавить даже пальцем — была бы только смелость.

Я не знала, что ждать от будущего… Мы не давали никаких обещаний. Но уж точно я ни о чём не жалела. Всё было волшебно. Почти нереально…

— Ты как? — тихо спросил Чезар, который всё это время не сводил с меня взгляда.

— Хорошо, — шепнула я.

Это была правда. Я чувствовала себя так хорошо, будто после отпуска в спа-отеле… как я себе это представляла. Голова была ясная, настроение чудесное, и тело нигде не болело. Наоборот — было полным сил, будто меня накачали энергией по самую макушку.

— Словно горы могу свернуть, — поделилась я, присаживаясь на краешек бревна рядом. И только сейчас замечая, что хвост шиарийца уютно устроился на моих бёдрах.

Он отливал алым, и я осторожно погладила кончик, провела рукой больше… — словно бархатный! Но можно ли так касаться?

Смутившись, я уже начала убирать руки, но раздвоенный кончик тут же нагнал мои пальцы и ткнулся в ладонь. Пришлось снова его гладить. Краем взгляда я заметила, как вновь приподнялись уголки губ у Чезара, а на вечно бледных скулах даже проявился румянец.

Что же это? Я заставила сурового шиарийца покраснеть? Это до того мило, что мне захотелось подразнить его ещё.

Но Чезар угадал мой план и увёл хвост чуть в сторону.

— Ну хватит, а то мы никуда сегодня не уйдём, — хрипло сказал он.

— А что я такого делаю? — лукаво шепнула я, снова потянувшись к хвосту. Он всё уже был близко, и тут же сам потянулся кончиком к моим рукам — будто против воли хозяина. Но я его так и не коснулась, потому что Чезар вдруг наклонился и поцеловал меня в губы.

Это было нежное прикосновение, осторожное, но меня тут же пробрало жаром. Мужчина провёл языком по губе, и я приоткрыла рот, пуская его. Вдохнула терпкий мужской запах, робко потянулась обнять за шею.

Но тут шиариец разорвал поцелуй.

— Ты себе плохо представляешь, насколько я держусь, Селена, — хрипло сказал он.

Но я представляла. По огню в его золотых глазах видела, как сильно он хочет меня. И чувствовала это в отголосках его пси-поля. Кажется, если бы я сейчас сама поцеловала его, он бы не смог остановиться.

И это меня будоражило. Будто ко мне в руки попала власть над таким невероятным сильным мужчиной. Впервые за столько лет я перестала почувствовать себя жертвой. Мне больше не хотелось защищаться — не от Чезара.

Никогда не думала, что мне настолько может понравиться близость с мужчиной…

Хотя дело, конечно, именно в том — что это он — тот кто забрал меня из тюрьмы, заботился, защищал, пытался понять и успокоить. Во мне вновь родилось желание верить мужчине. Ночью он был так бережен со мной, что страхи отступили так далеко, что я их больше не слышала. По крайней мере, сейчас.

Что будет завтра — я не знала.

Я пока не приняла решение — хочу ли я остаться с Чезаром навсегда. А если да — то хватит ли мне смелости просить его об этом? Потому что, а вдруг он хочет иного?

— Ну, когда выдвигаемся? — вдруг раздался сверху женский голос, заставив меня вздрогнуть. Сощурившись от солнца, я подняла лицо.

Это была Элина, которая уже стояла собранная и с рюкзаком. Рик позади ней тушил последние угли.

“Должно быть, они видели, как мы только что целовались”, — с запоздавшим смущением поняла я. Ох… Потерявшись в мыслях, я совсем забыла, что мы тут не одни.

Однако Чезара, похоже, зрители совершенно не беспокоили. И прежде чем я успела совсем засмущаться, он обвил мою талию хвостом и помог подняться, придержав за руку.

Мы выдвинулись через четверть часа, за которые я успела не только собраться и привести себя в порядок, но и даже позавтракать. Дорога проходила по спокойной части джунглей, здесь почти не приходилось прорубать путь. Иногда встречались трещины в земле, и тогда Чезар обнимал меня и переносил через них, каждый раз задерживая руки на моей талии гораздо дольше, чем требовалось. Однако мне это нравилось.

Я больше не шарахалась от его прикосновений. Наоборот, они дарили мне уверенность, что то, что было ночью — не разовое развлечение. Но при этом Чезар на меня не давил. Ничего не требовал. И не заявлял, что теперь я только его.

Такое меня напугало бы. Я только-только ощутила свободу. Мне было страшно оказаться в новой клетке. Но пока он действовал так — мне это нравилось.

На пару шагов позади нас с Чезаром шли наши новые спутники. Рик шагал молча, а Элина то и дело болтала, рассказывая то про свою семью, то любимые сериалы. И лишь иногда она, поравнявшись со мной, очень хитро на меня поглядывала, делала странные движения бровями и шептала, приставив руку ко рту:

— Я за вас рада!

У меня на это только щёки вспыхивали жаром.

Как много она знала? А что — если я была слишком громкой? Что, если нас было слышно аж от самого озера?.. О-о-о… Как же стыдно! Но почему-то улыбка расцветала на моих губах.

В голове царил сумбур. Впереди показались диковинные сияющие шпили гуаньского города, словно они не реальные, а отлитые из белоснежной шоколадной глазури. И тогда я первая вскинула руку, показывая на них.

Элина запрыгала от радости. Рик тоже заулыбался.

— Город. Мы почти пришли, — кивнул Чезар. Я ощутила, как он весь напрягся, уплотняя воздушные щиты, будто готовился к бою. — Говорить буду я. Вы молчите и только подтверждайте, если придётся. Никакой самодеятельности.

Ему закивали все, даже я.

Чезар окинул нас взглядом, а потом остановил его на мне. Его лицо помрачнело. И меня укололо тревогой.

— Селена, надень это, — отцепив от пояса рабский ошейник, он протянул его мне.

“Ошейник! Только не это!” — взвыл голос страха в моей голове. Краем зрения я заметила, как вытянулись лица Рика и Элины. Мы ведь сказали им, что я лекарь… но теперь они знают нелицеприятную правду.

Счастье, что начало было расцветать в моей груди, вновь померкло, возвращая с небес на землю. Мы всё ещё на Гуаньской земле. Должны спасти команду, что спит в упавшем крейсере. А я — рабыня, так написано в документах. Ничего из этого не изменилось.

Протянув руки, я взяла рабский ошейник и рук Чезара.

Пальцы у меня вздрогнули, выдавая сложные чувства. Я смотрела на холодный металл и не могла решиться застегнуть его на своей шее.

— Селена… посмотри на меня, — позвал Чезар.

— … — я с трудом подняла взгляд.

— Это ничего не меняет, — твёрдо сказал он, глядя мне в глаза и, коснувшись моей руки, на уровне пси передал: “Все наши договорённости в силе. Я активирую его на самом низком уровне, ты сможешь его сломать малейшим усилием. Его нужно надеть, чтобы войти в город, потому что по местным законам, у тебя нет статуса свободной”.

Я кивнула, благодарная, что Чезар объясняет мне ситуацию. Ведь мог бы просто заставить.

Его слова разумны.

Сделав над собой усилие, я надела ошейник. Механизм неприятно щёлкнул, обод холодом коснулся шеи. А потом я почувствовала, как он активировался, заглушая моё пси. Чезар не соврал — он поставил минимальную силу контроля, и я могла запросто сломать его обратным лечением… Но пока ограничитель работал, я снова была как глухая. Перестала чувствовать псионическим полем окружающий мир. Перестала ощущать энергию Чезара и отголоски его эмоций.

Но так было нужно.

Все смотрели на меня с беспокойством.

— Всё хорошо, — я постаралась улыбнуться.

Видимо, получилось не очень, потому что Чезар взял меня за руку и мягко сжал мою ладонь, будто передавая поддержку. А затем и вовсе – коротко прижался к тыльной поверхности кисти горячими губами.

На Элину и Рика я не смотрела, не хотела прочитать жалость в их лицах… а может, чего и похуже…

Мы снова пошли через заросли и вскоре вышли на расчищенное поле, по которому тянулась широкая магнитная дорога для взлёта и посадки шаттлов. Она вела к городу, который прятался за высокой белоснежной стеной. Здесь также стояло несколько бронированных стальных куполов с длинными стволами — явно для убийства местных тварей, на случай если они попытаются приблизиться к голоду.

А сейчас стволы орудий были наведены на нас.

— Вы пересекли границу суверенного государства Гуань. Назовитесь! — крикнул на общем космическом языке узкоглазый мужчина, выйдя из-за купола. В руках у него был тяжёлый военный бластер, а на поясе работала рация, которая то и дело трещала, передавая что-то.

Чезар щёлкнул хвостом. Отпустив мою руку, выступил вперёд.

— Я капитан военного крейсера “Зоарт”, — властным ледяным тоном произнёс он, — официальный наблюдатель со стороны Шиарии и Союза. Прибыл для проверки исполнения договорённостей… которые, очевидно, проигнорированы. Я требую пропустить нас в город и немедленно организовать встречу с командующим этим населённым пунктом! Для выяснения ситуации!

С каждым его словом лицо гуаньца бледнело, маленькие глазки бегали — то переключаясь на гневно стегающий хвост, то на нас — застывших за спиной шиарийца.

Гуаньский служка в военной форме проводил нас в небольшое строение наподобие таможенного пункта. Зашли с внешней городской стороны стены, а выходить – уже будем со стороны города.

Комната пахла чистотой, стены сияли белизной, в квадратные окна проникал приглушённый “умными стёклами” дневной свет. Но меня не могли обмануть ни свет, ни чистота.

Пока я на территории Гуань… я в аду. И даже неважно на какой из планет их системы!

И я прекрасно об этом помнила.

В комнате, куда гуанец пригласил нас четверых с почтительным поклоном, были только стол и двумя лаконичных стула друг напротив друга. Разделённые гладкой белой столешницей. Один стул – явно для местного таможенника. Второй – для Чезара.

Никаких сомнений.

Мне присесть никто не думал предлагать. Впрочем, как и Элине и Рику. Но по ним вошедший с нами в комнату гуанец просто скользил безразличным взглядом, а вот меня… он осматривал иначе.

Я – вещь.

И он – хотел бы меня купить. Такой взгляд я знаю слишком хорошо.

Космос Великий, насколько хорошо мне было прошлой ночью и утром – вот настолько же мне было сейчас плохо!

С каждым мгновением моё желание провалиться сквозь землю было всё острее. Конечно, Рик и Элина меня не осуждали. Скорее сочувствовали. Им, должно быть, было неловко наблюдать эту унизительную для меня сцену. Ребята замерли за моей спиной.

Чезар тоже стоял.

Не сел на предложенное кресло. Небрежно отодвинул его ногой и замер, скрестив руки на груди, а алый хвост Чезара показательно обвился вокруг моей талии. Медленно, неотвратимо. И звучно хищно щёлкнул кончиками, как бы говоря гуаньцу на древнем языке инстинктов: я – сильнее! Это – моё!

“Это” – в данном случае я.

Хотя, надо признать, облегчение от этого жеста Чезара я всё равно испытала.

– К шиарийскому оружию согласно конвенции вопросов нет, – гуанец извлёк из внутреннего кармана формы узкий серебристый служебный планшет и уткнулся в него, наконец отведя от меня липкий взгляд, – сопровождающие… тоже допустимы. А вот… товар, приобретённый на территории Гуань, надо задекларировать, виан…

Глава Чезара потемнели, и я клянусь — кожей ощутили волну раздражения и гнева, что разошлась от него колючей волной.

Гуанец закашлялся, но продолжил:

– Согласно данным системы рабыня приобретена вами у гуаньского государства. Товар, кстати, подлежит возврату, если виан желает…

– Нет. Она моя, – прорычал Чезар, и вновь во мне возмущение столкнулось с удовлетворением. Мне нравилось, как он говорит “она моя”, но было больно от того, что подразумевалось, будто я – вещь.

– … Рабыню можно задекларировать как общедоступную. Вы сможете сдавать её в аренду, брать оплату. Налогом это не облагается. Подарок великого государства… – заискивающе продолжил гуанец.

– Нет, – отрубил Чезар, и его хвост подтянул меня чуть сильнее к пышущему жаром телу шиарийца. Так мне стало чуть спокойнее. Безопаснее. Какими бы словами это ни называлось, Чезар меня не отдаст. И мне захотелось стоять к Чезару ещё ближе. Прижиматься вплотную. Быть настолько под защитой, насколько это возможно!

– Очень жаль… – гуанец упорно игнорировал нарастающую очевидную ярость Чезара, – что ж… Можно задекларировать как разнорабочую. А можно как индивидуальную самку для утех.

…Меня от этих гадких слов буквально затрясло!

Какая дикость…

Какая гадость…

– Уважаемый виан, – смущённо улыбнулся гуанец, – если декларировать как женщину для постели, вашу рабыню пустят с вами в любое заведение, позволят заселиться вместе в гостиницу. На Гуани прекрасно знают, что у вашей расы сильные инстинкты, а значит, есть… кхм… определённые потребности в плане самок. И здесь к этому относятся с большим уважением и пониманием. Если пожелаете, можете посмотреть и другие товары, обменять, если этот испорчен…

– Меня не интересуют другие варианты, – процедил Чезар, явно держась из последних сил. Но скандал сейчас ничего бы нам не дал. И не приблизил бы нас к цели. Я незаметно погладила обвивший мою талию хвост шиарийца, завела руки себе за спину, и раздвоенный кончик хвоста тут же ласково ткнулся в мою ладонь.

Хвостик как будто переживал за меня.

Всё хорошо, я справлюсь. Это всего лишь слова пограничника. Мало ли. Я слышала и похуже. Не переживай, хвостик.

Увы, всё это оставалось лишь в моих мыслях, ведь я не могла сейчас прикоснуться к пси Чезара, не привлекая внимания. Ошейник был на мне. Хоть и на минимальной мощности, но… Это давило скорее морально. Рабский ошейник…

– Тогда декларируем как “самку для утех”, – хмыкнул гуанец и активно застучал пальцами по своему планшету, – фиксирую в системе, виан! Ещё буквально пару минут и сможете насладиться красотами нашего города. Вам выдадут всё необходимое. Лучшая гостиница к вашим услугам. Первые трое суток – за счёт государства Гуань. Из уважения к военной и научной мощи Шиарии…

– У меня есть официальный запрос, – перебил Чезар.

– Слушаю, виан, – подобрался на стуле гуанец.

А шиариец, который так и не присел напротив таможенника за стол, упёр мощные руки в столешницу напротив гуаньца. И как бы навис над ним, уничтожая морально.

– Мне нужен пункт связи. Как можно скорее.

– Виан, – хмыкнул гуанец, – это довольно серьёзное…

– Будете препятствовать? – вопросительно изогнул Чезар одну бровь.

– Как можно, виан, – залопотал гуанец, нервно ёрзая на стуле, – я немедленно составлю прошение, но вот ответ придёт в течение трёх рабочих дней. Таков закон…

– Хорошо, – легко согласился Чезар и небрежно оттолкнулся руками от столешницы, – направляйте. И ещё мне нужно, чтобы вы дали возможность вукупа раба по ускоренной программе для моих сопровождающих.

– Я не думаю, что… – начал было гуанец.

– Отказываете представителю Шиарии? – в голосе Чезара зазвучал металл, – или это тоже… три рабочих дня?

Гуанец шумно сглотнул. Замер, кажется, что-то высчитывая в уме. И, наконец, произнёс:

– Нет, уважаемый виан. Этот вопрос решается в течение суток. Я лично займусь… Впрочем, я уже занёс вас в систему. Добро пожаловать в Гуань! А вы дожидаетесь решения по вашему вопросу, вы можете…

Чезар молча обернулся к Рику и Элине, о существовании которых я, признаться, забыла, и кивком пригласил их следовать за ним. А кольца хвоста шиарийца мягко сдавили мою талию чуть жёстче.

И Чезар просто увёл нас из этого стерильно-чистого кабинета, недослушав лепет гуаньца.

Нас никто не остановил.

А я была невероятно счастлива покинуть кабинет, где меня в очередной раз так жестоко унизили.

Я хотела выйти из этой комнаты.

Чтобы выдохнуть, подставить лицо лёгкому ветерку. Скорее забыть об этом безобразном разговоре… Забыть, что я рабыня.

Но стоило мне оказаться на улице, стало ясно: забыть не получится.

…

Гуаньского поселения на этой планете отчасти напоминала чистый технологичный городок, в котором я жила на территории этого жестокого государства раньше.

То недолгое время, пока меня не схватили и не посадили в тюрьму.

Как будто вернулась в прошлое.

Богато одетые гуаньцы скользили по мне взглядами. Мужчины — жадными и липкими, женщины — презрительными и неприязненными. Всё было так же. Только теперь взгляды ощущались острее, чем тогда, и маски лживого этикета слетели с жителей.

Ведь на мне рабский ошейник, а значит — смотреть на меня можно как угодно.

И всё же… эти гадкие взгляды — как похотливые, так и неприязненные были невероятно короткими. Ведь я шла рядом с Чезаром. А его хвост показательно держал меня за талию.

Так что гуаньцы пялились на меня лишь рваные мгновения. И отводили взгляды.

Никто не хотел конфликтовать с шиарийцем, несмотря на то, что он здесь — гость. А они — у себя дома.

Элина и Рик шли очень тихо, чуть позади нас.

И то, что у меня не было возможности обсудить всё с ними — тоже немного мучило. Так и стояли в памяти их вытянувшиеся от непонимания лица.

Я думала, они испытают брезгливость, но от них ощущалась только острая горькая жалость. И это было мучительно… Может, их жалость ранила меня даже сильнее презрения.

Теперь они как бы посмотрели на нас с Чезаром под другим углом. Теперь и наша с Чезаром ночь, о которой Элина и Рик, ясное дело, догадались, выглядела уже совсем не так, как прежде!

Всё это стало немного… не знаю… грязнее, что ли?

Теперь рабыня отдалась хозяину. Никаких бабочек в животе. Никакой нежности и трепета. Просто хозяин использовал свою собственность для удовлетворения потребностей.

Космос Великий, именно так это выглядело! И даже если на самом деле оно было не так… почему-то в груди всё сжималось, мне было больно и горько. Снова всплыли тревоги и страхи.

Я могла бы расплакаться прямо сейчас. Навзрыд. Прямо посреди улицы. Но мне не хотелось нервировать Чезара — он не поймёт моих слёз или поймёт неправильно. По местным законам — он мой хозяин. И ещё меня останавливали вот эти вот взгляды гуаньцев. Так что… можно даже их поблагодарить про себя.

В душе сплёлся комок из запутанных чувств. На духе противоречия, на ярости, на упорном желании выпутаться из этого всего — я и сдерживала свои слёзы.

Только гордо вскинула голову.

И как будто… вся замёрзла изнутри. И закрылась. Совсем. От мира. От всех… И даже от Чезара. Потому что всё правильно — сейчас он был моим хозяином. И я пыталась сохранить человеческое достоинство из последних сил.

— Селена, — Чезар притянул меня хвостом к себе ближе и показательно приобнял за плечи, — не накручивай себя. Я прошу тебя… Это отвратительная необходимость. Все мои слова в силе, и я…

— Всё в порядке, — я нашла в себе силы бросить на Чезара короткий взгляд и слабо улыбнуться, — я всё понимаю, правда.

— Я не очень разбираюсь в человеческой психологии, — повторил Чезар то, что уже как-то говорил мне, — но я прекрасно чувствую, что ты не в порядке. И Селена… Я даю тебе слово, что за эту твою боль… виновные заплатят. Самую высокую цену.

Лёд на моей душе треснул.

Где-то за моей грудиной заструился жар.

На глазах всё-таки выступили слёзы. Но не злые слёзы обиды. А слёзы благодарности.

Он замечательный...

Какой же он замечательный!

Я хочу ему верить. Космос Великий, как же сильно хочу…

Но если Чезар вдруг меня обманет… это будет удар, после которого я упаду и больше не поднимусь! Могу ли я себе позволить так рисковать?

Да, признаю — он мне нравится. Очень. Но могу ли я позволить этой симпатии глубже тела — в душу? Чтобы потом, в случае плохого исхода, вырывать её с кровью! Я знаю, чувствую — это меня убьёт.

Нет.

Довериться настолько — просто глупо…

А Чезар тем временем взял меня за руку, замком сцепляя свои пальцы с моими.

И это был “контрольный выстрел”.

Вся моя оборона затрещала, зашаталась, не выдерживая напор.

— Я позабочусь о тебе, девочка моя, — ласково выдохнул Чезар мне на ухо, коснулся губами моего виска, опаляя кожу дыханием, — только держись сейчас… Ты сильная, но ты больше не одна. Я рядом.

И что-то в моей душе встрепенулось, потянулось к шиарийцу навстречу. Его горячая рука поддерживала меня, его хвост ласково сжимал мою талию. “А ведь и правда — я сейчас не одна”, — вдруг мелькнуло очевидная мысль, которую только сейчас я вдруг впервые всерьёз осознала. Даже когда я — такая — неуверенная, сломленная — он делает всё, чтобы помочь.

Улыбка сама собой расцвела на моих губах — искренняя, идущая из глубины. И, кажется, на несколько мгновений перестала ощущать рабский ошейник на своей шее. Тиски паники разжались, и я вздохнула свободнее.

Мы как раз дошли до широких белых ступеней, стилизованных под земной мрамор. Я бегло оглядела величественный почти-дворец. И поняла, что это именно его купола словно из белого шоколада видела издали. И это местная гостиница.

— Здесь все мы остановимся, — негромко объявил Чезар, отпуская мою руку и снова возвращая её мне на плечи, — Элина, Рик… Сегодня-завтра сюда приедет офицер для решения вашего вопроса. А мы подождём решения нашего…

Настроение у меня существенно улучшилось. Я легко поднялась по ступеням, по-прежнему в тёплых двойных объятиях Чезара. Хвост — на моей талии, сильная рука — ненавязчиво приобнимает мои плечи… И это само по себе было большим удовольствием.

Мы ступили в просторный холл. И изнутри тут всё тоже было похоже на дворец.

Проекции садов на стенах. Вполне достоверные, но я привычно вижу незначительные изъяны голограммы. А вот такие же якобы-мраморные фонтаны посреди холла — вполне настоящие.

— Господин! — из-за стойки к нам бросается гуанец средних лет в лазурно-голубой форме портье, — господин!.. Большая честь для нашего заведения…

Гуанец семенит к нам, на ходу отвешивая неглубокие подобострастные поклоны, словно его током дёргает. Но смотрит он при этом только лишь на Чезара. Разумеется.

— Господин, — гуанец склоняется ниже, — мы получили уведомления. Выши апартаменты готовы. Будет люкс с выходом на крышу, достойный шиарийского командора. Вашим людям предоставлена комната эконом… на первом этаже. А вот…

Гуанец запнулся.

— …Насчёт вашей… собственности, господин, боюсь, указаний не было. Есть места в комнатах для рабов, двадцать проживающих в апартаментах. Вполне удобное полуподвальное помещение для хранения живых вещей, но… кхм, признаться там все разнополые. Боюсь, вашу вещь могут повредить…

С каждым словом гуаньца мне становилось всё хуже. Едва выправившееся настроение стремительно валилось вниз, и уже готово было пробить дно отчаянья.

Ужасно. Что я могу там оказаться — ужасно. И… что там с теми несчастными, кто уже оказался в скотских условиях.

— ... но за определённую доплату будет гарантирована безопасность, — предложил гуанец, — у нас лучшие апартаменты в городе. И я гарантирую, что рабыня не посмеет вам пожаловаться…

“Не посмеет пожаловаться”. М-да. Это не то же самое, что “ничего не случится”.

Я холодно усмехнулась про себя: какая занимательная игра слов.

Если бы гуанец был чуть внимательнее, он бы сообразил, что если я с каждым его словом впадаю в печаль, то Чезар — закипает.

И последней каплей стал момент, когда портье, коротко скользнув по мне тем самым липким взглядом, потянулся в мою сторону.

— Я позабочусь, — блеснули глаза гуаньца.