Хищник, который меня купил

Глава 4

Селена

Я сплю… Но даже сквозь сон чувствую, как в моё тело возвращаются силы. Как с меня сходит густой неприятный дух карцера, что едва не стал моей могилой.

Я просыпаюсь в капсуле регенерации – открытой, как и обещал шиариец.

И сквозь отступающий сон – вижу склонившегося надо мной мужчину с красными как кровь волосами. Шиарийского командора. И в его горящем взгляде мне на миг мерещится похоть.

Внутри всё обрывается.

Кровь отливает лица, холод ударяет в пальцы. В груди сталкиваются злость, отчаяние, ярость и безысходность. Мечутся, перемешиваются, дробятся во мне и их грани сияют в безумном калейдоскопе. С губ срывается визг — всё равно что позорный крик загнанного в угол животного. Позорный вопль отчаяния.

Я просто не удержала его в груди. Потому что это слишком! Потому что я безумно устала. Потому что, даже если тело теперь в порядке, но мой разум всё ещё раздроблен, истерзан, измучен! И в нём звенит единственная мысль: “Нет-нет-нет-пожалуйста-только-не это!!!”

Крик истончается, задыхается во мне. Кончается воздух, и теперь я просто открываю рот вхолостую. Как рыба на суше. И одновременно с тем, мой страх обращается в кипучую ярость. Я знала, что верить шиарийцу нельзя! Знала, что нельзя ложиться в капсулу! Что он собрался делать?! Понятно что! Иначе зачем он склонился так низко?! Зачем его хвост – обвил мою ногу, а рука – сжимает мои волосы?! Меня не раз таскали за волосы – я прекрасно знаю, чего этим хотят добиться!

А шиариец вдруг наклоняется ближе, и я на инстинкте защищаюсь — прикрываю рукой лицо, а второй толкаю его в каменную грудь. Ошейник предупреждающе нагрелся. Ещё немного и оставит ожоги на коже.

Чезар не двигается. Но я знаю — это уловка! Я жду, что сейчас мне сделают больно! Как это делали в Гуаньской тюрьме. За волосы выволокут из капсулы, заломают руки до хруста и швырнут на стол для исследований. А там…

Но секунды идут, а боли всё нет и нет…

Вместо этого к разуму пробивается спокойный ровный голос:

– Селена… Посмотри на меня… Посмотри!

Дрожа и хватая воздух ртом, я всё же немного опускаю руку, которой закрыла лицо. И сталкиваюсь взглядом с золотыми глазами шиарийского командора. Он смотрит сурово. Но без тени желания. Без предвкушения моей боли.

Неужели я всё не так поняла? После ада Гуаньской тюрьмы похоть и садизм мне лишь померещились? А теперь эта картинка стекла с остатками медикаментозного сна?

— Ты в безопасности, — также спокойно продолжил мужчина. — Я лишь проверял твои жизненные показатели, – ровным тоном чеканит шиариец. Золотые глаза – суровы. И по-прежнему – без тени желания.

Я судорожно перевела дыхание. Тиски ужаса разжались, и я снова могла нормально дышать.

Зато теперь накатил стыд.

– П-простите… — хрипло пробормотала я.

– Погаси пси-активность, Селена, – приказал шиариец, – или словишь откат. К тому же если сломаешь этот ограничитель, то мне придётся надеть на тебя его ещё менее комфортный аналог. Из соображений безопасности.

Я переключила внимание на то, что творится на моём пси-поле. И поняла, что я бездумно, как ревущий океан – выкидывала одну пси-атаку за другой. И мой “сторожевой ошейник” уже давно горит красными индикаторами. Вот почему он такой горячий! Но… я даже не связала одно с другим. Ведь в гуаньской тюрьме, в этой фазе он уже давно начинал бить током, а тут… Неужели шиариец ослабил отрицательную обратную связь? Отключил вручную?

А зачем?

– З-зачем вы… – я растерянно пробормотала слабым голосом.

– Считаю меры твоих прежних тюремщиков избыточными. Сделай так, чтобы я об этом не пожалел, – безразлично хмыкнул шиариец. Убрав от моих волос руки, он выпрямился и скрестил их на груди. Хвост соскользнул с моей ноги, и мне вдруг стало холодно.

Очень холодно…

Я ошарашенно молчала.

Безропотно позволила шиарийцу отключить меня от питательной капельницы. Перенести из капсулы на руках и вновь усадить на смотровой столик.

Вспышки паники сменялись приступами стыда, которые перетекали в благодарность, а та снова превращалась в колючее подозрение.

В моей жизни слишком часто “доброта” оказывалась маскировкой для отвратительных намерений. Я бы и хотела поверить. Но боялась вновь оказаться преданной. И всё же… Всё же в моём сердце впервые за долгое время загорелся огонёк надежды.

А что если…

Что, если в этот раз всё будет иначе?

Сжавшись на смотровом столике, я не знала, куда смотреть – то ли в золотые глаза, то ли на раздвоенный кончик красного хвоста. Его плавные грациозные движения, в которых сквозило что-то кошачье, меня почти гипнотизировали.

Я всё пялилась на хвост представителя одной из самых опасных рас во вселенной и размышляла о том, что если уж я на шаттле с ним – то на побег шансов нет. А если вспомнить всё, что я когда-либо слышала о шиарийцах, то и выжить у меня вряд ли получится. Хотя пока не похоже, чтобы меня собирались убивать, однако…

Отвести взгляд от раздвоенного кончика уже никак не получалось. И я пропустила тот момент, когда мою спину вновь укрыл мягкий плед. А чужие руки коротко погладили мои плечи, сразу отпустив.

Я перевела взгляд на по-мужски красивое лицо шиарийца. Этот странный жест, который моё измученное тело принимало за ласку… к чему это?

И я поняла, что слёзы снова катятся по щекам. А шиариец суров…Он, должно быть, снова злится. Я спешно утираю слёзы: я знаю, представителей альфа-рас бесит чужая слабость. Я буду сильной! Я постараюсь его не раздражать. И вообще – не привлекать лишнего внимания, не доставлять хлопот. До поры…

Иначе о надежде на побег – можно забыть!

— П-простите, — снова пробормотала я.

— Тебе не за что извиняться, — немного раздражённо откликнулся мужчина, из-за чего мне снова захотелось извиниться. Но я прикусила язык.

“Его зовут Чезар”, — напомнила я себе, не отрывая взгляда от хвоста и немного напрягаясь от того, что шиариец шагнул ближе. Сейчас я смотрела на рельефные мышцы его бёдер, проступающие под чёрными штанами плотной ткани.

— Селена, — мягче сказал мужчина и протянул свою руку к моей руке — медленно — будто к котёнку, которого хочет приручить. Взял мою ладонь. Это был на удивление ласковый жест, которого не ожидаешь от представителя жестокой альфа-расы.

Я подавила инстинктивный порыв отдёрнуть руку. Только на миг задержала дыхание. Но Чезар больше ничего не делал, просто держал мою маленькую кисть в своей большой ладони — горячей, почти обжигающей.

Зачем он это делает?

Я вскинула взгляд, пытаясь прочитать намерения. Но понять что-либо по суровому лицу Чезара было невозможно.

— Где у тебя болит? — спросил он, по-звериному наклонив голову. Видимо, вопрос был связан с моими недавними слезами.

Я отрицательно замотала головой.

— Нигде, — прошептала я.

У меня и правда ничего не болело… если говорить о физической боли. А вот фантомной было хоть отбавляй.

— Мёрзнешь?

— Нет…

Уже нет. Когда на плечах тёплый плед. А моя рука в горячей руке шиарийца.

— Сколько пальцев видишь? — он показал мне два.

— Два… — ответила я.

— Вот, видишь, уже получается диалог. И никаких извинений не нужно, — Чезар улыбнулся уголками суровых губ. Но глаза его смотрели по-прежнему холодно. Будто и он пытался что-то прочитать в моём лице. Так же как я только что, пыталась прочитать в его. Тогда я опустила взгляд на хвост, тот рисовал в воздухе рубленые восьмёрки.

Что бы это значило?

Но следующий вопрос Чезара сбил меня с мысли. Он прозвучал совсем неожиданно:

— Селена, как думаешь, зачем я купил тебя?

Я сглотнула образовавшийся в горле ком: он меня купил! Я – его бесправная вещь.

А я-то, глупая, позволила себе на миг об этом забыть…

В голове зародились жуткие мысли. Но я всё же сумела выловить среди них одну здравую:

— Из-за моих лекарских сил, — выдохнула я и вновь посмотрела на свою руку, которую мужчина держал в своих горячих пальцах.

Именно так — через соприкосновение ладоней обычно происходил контакт между пси-лекарем и пациентом. Хотя бывает и более… близкий вариант. Ведь чем больше площадь соприкосновения — тем эффективнее лечение.

Но спрашивать, какая “близость контакта” нужна Чезару я не решилась. И лишь чудом сдержала дрожь, которая родилась в моей груди.

— Верно, — тем временем произнёс шиариец, чуть сжав мою руку. — Ты здесь из-за своих сил, Селена. Мне нужны они. Только они и ничего больше. Но тебя крайне нестабильное состояние, однако ждать полгода, пока ты обретёшь душевный покой, возможности нет. Времени максимум до завтрашнего утра. Поэтому сейчас я перенесу тебя в каюту.

— Я могу пойти сама!

Вместо ответа Чезар раздражённо дёрнул подбородком и, отпустив мою руку, взял меня на руки.

— Не обсуждается, — глухо рыкнул он.

Он широким шагом пересёк больничный отсек и вышел в коридор.

— Тебе надо экономить силы, — пояснил Чезар, направляясь вдоль коридора. Почему-то здесь горел лишь аварийный свет, окрашивая стены в красноватый оттенок. — В каюте будет душ. И фудпринтер. Но тебе сейчас всё подряд есть нельзя, так что я ограничу выбор, оставлю только лёгкие блюда. Ещё обязательно переоденься. В шкафу есть лётный комбинезон. Всё, что найдёшь — всем пользуйся.

Душ?

Фудпринтер?

Это были слова из моего счастливого прошлого. Рот наполнился слюной, так сильно мне захотелось скорее что-нибудь попробовать. Но приобретённая осторожность тоже подняла голову. Пока Чезар рассказывал, что ещё будет в каюте, я осторожно смотрела по сторонам.

Коридор был пустынным. Не было слышно ни одного живого звука, как если бы кроме нас с Чезаром тут больше никого не было. Аварийные лампы, опять же… Всё выглядело чистым, опрятным и… заброшенным. Что тут произошло?

Я собрала всю свою храбрость.

— А можно спросить, виан… — тихо произнесла я.

— Спрашивай, Селена.

— А что с кораблём? Где ваша команда?

Вопрос был обычный. Естественный. Но я почувствовала волну колючего напряжения, которая пробежала по мощному телу шиарийца. Ощутила, как напряглись его мощные руки, в которых он держал меня. Как тень скользнула по его лицу. А воздух вокруг будто сгустился и стал тяжелее.

Но это длилось лишь короткое мгновение.

И когда Чезар заговорил, его голос звучал спокойно и даже буднично:

— Я всего лишь перегоняю корабль из дока в док. Для этого не нужна команда.

Я вгляделась в лицо мужчины: жёсткий изгиб губ, упрямая переносица, холодные золотые глаза. Неподвижное лицо. Ничто не выдавало волнения.

Но та первая реакция на вопрос была иной… Или она мне померещилась?

Всё же что-то тут не сходилось.

Я нахмурилась, выкапывая из памяти всё, что знала о кораблях подобного типа. Это, конечно, был не крейсер, но как минимум военный фрегат. Они, конечно, поменьше, но где это видано, чтобы им управлял кто-то один? Я точно слышу, как гудят двигатели — их звук ни с чем не спутаешь. Но кто следит ними и за навигационными системами? Кто мониторит показания? Не то чтобы я не доверяла словам шиарийца, но…

— Тебя что-то тревожит в моём ответе, Селена? — спросил Чезар.

— Да, но… не уверенна, что могу задавать вопросы, виан.

— Спрашивай, что хочешь, — хищно ухмыльнулся он, показав чуть удлинённые клыки, — я не кусаюсь. По крайней мере, по пятницам.

Я несколько раз моргнула. Это шутка? Он шутит со мной? Оказывается, я отвыкла от этого… и сама удивилась, когда уголки моих губ поползли вверх. Но я тут же спрятала улыбку — сама не зная почему. Спешно прочистила горло и спросила:

— Как вы управляете системами двигателей, виан? Разве для этого не нужно хотя бы пятеро инженеров?

— Людям, да, — кивнул мужчина, сворачивая на развилке коридоров. — Но я шиариец. И мой псионический ресурс достаточно высок, чтобы держать под контролем все системы, необходимые для движения корабля сквозь пространство.

— Значит… Даже сейчас… вы контролируете двигатели? — неверяще выдохнула я.

— Верно. И как ты понимаешь, нагрузка на моё псионичкое поле высокая. Однако не настолько, чтобы это стало опасно. До прибытия в док моих сил должно было хватить с лихвой, но по пути произошла непредвиденная… техническая проблема. Решая её, я потратил ресурс своего пси-поля больше чем нужно.

Я кивнула, переваривая услышанное.

Перегоняет корабль. Перегрузил пси-поле… Да и поломка в такой крупной сложной конструкции вполне могла возникнуть. История звучала складно. Но меня что-то тревожило… Что-то, чему я не могла найти названия. Какая-то микроскопическая мимика у Чезара, когда он рассказывал эту историю. Крохотные неправильные интонации в его чуть рычащем голосе.

Я бы хотела нырнуть в пси, чтобы поймать отголоски настоящих эмоций мужчины, но ошейник полностью блокировал мои псионические способности.

Возможно, я переживала зря. Был огромный шанс, что во мне попросту говорит паранойя.

Потому что… зачем Чезару лгать? Чтобы он мне ни сказал, разве я могу возмутиться? У меня и выбора-то нет. Вдобавок становилось понятно, почему он меня купил — слишком перегрузил пси. И попросту не смог долететь до нормальной станции с клиникой, где чистку выполнили бы профессиональные лекари. Тюрьма была ближе. Меня взял, потому что мои псионические показатели высочайшие.

По сути, я справлюсь с чисткой его поля за два-три сеанса.

А потом…

…а буду ли я нужна ему потом?

— Пришли, — сказал Чезар, останавливаясь возле неприметной двери в длинном коридоре.

Лепестки разошлись в стороны, открывая взгляду небольшую, но уютную каюту с мягким светом наноламп, тянущихся по потолку светящимися трубками.

Моё сердце сжалась от приступа ностальгии.

Я бывала в подобных каютах… но будто в прошлой жизни!

Пройдя внутрь, шиариец опустил меня на одноместную кровать… Кровать — с настоящей хлопчатой простынёй! И одеялом… Я коснулась его, погладила. Мягкое… Притянула колени к груди.

Чезар тем временем шагнул к стене. Щёлкнул по ней хвостом, и белая панель из экзо-пластика отъехала в сторону. За ней обнаружился хромированный фудпринтер.

Я вытянула шею, разглядывая прибор. Никогда такой не видела! Выглядит навороченным… Какая-то новая фирма? Неужели за то время, что я прозябала в гуаньской тюрьме, технологии шагнули вперёд?

Всё для меня тут было удивительным. Ностальгическим. Я очутилась в сказочном мире тёплых полов и мягких одеял, который словно казался мне сказкой… а оказался былью. Но и голову я не теряла. Была начеку.

Пока Чезар набирал какие-то команды на светящейся панели, его красный хвост беспокойно раскачивался из стороны в сторону, иногда подвисая и будто указывая на меня сошедшимися вместе кончиками.

До этого шиарийцев вживую я не видела, поэтому пока не могла привыкнуть к тому, что у гуманоида может быть хвост. Да ещё и такой подвижный, живо участвующий во всём происходящем. Считай, не просто хвост — а целый отдельный организм! И почему-то конкретно этот — красный, с твёрдыми на вид кончиками — был во мне очень заинтересован.

И тут Чезар обернулся. И, конечно, поймал меня за разглядыванием хвоста. Хмыкнул, заставив смутиться. А потом окинул долгим взглядом — от макушки до босых ног.

У меня по спине побежали мурашки. Я вдруг остро ощутила, что ведь сижу перед ним на кровати в одной тюремной робе, из-под которой беззащитно выглядывают голые щиколотки. И по словам шиарийца кроме нас на целом корабле нет совсем никого!

Ох… Я поёрзала, потянула на себя одеяло. Хвост снова щёлкнул.

— Ты ему понравилась, — сообщил Чезар странным тоном. Слишком рычащим. Слишком густым. И глаза у него разгорелись ярче. Если бы мужчина облизнулся как зверь — я бы, наверное, не удивилась.

— Хм… Что ж… — пробормотала я, почему-то пугаясь и одновременно смущаясь. Чувство было, словно шагаю по тонкому льду: — Он тоже… ничего. Милый.

Повисла короткая неловкая пауза. А затем шиариец нарушил тишину:

— Хочешь потрогать?