Хозяйка чайной (СИ)

Глава 8. Часть 1

Когда Марио заказал последнюю партию кудина, время перевалило за пять вечера. Я отправилась забирать последний поднос, чтобы узнать кое-что важное.

— Марио, напомни, пожалуйста, где я могу подать на развод?

— Со своим горожанином будешь разводиться? — удивился тот.

— Да.

— Далеко тебе идти, девочка. Это в город нужно спуститься. Там здание мэрии на Центральной улице. Вот тебе туда. Но… Ты уверена?

— Уверена. А ты не мог бы нарисовать мне схему? Хочу завтра же отправиться в путь.

Не буду откладывать на потом такой важный шаг. Сказала — сделаю. Не хочу быть связанной. Все равно пока в чайной нет народа, а Рикки оставлю за старшего. Если что, я научила его заваривать кудин — заказ Марио принять сможет.

Через пять минут я держу в руках символичную схему пути и очень надеюсь, что вся эта символика в виде реки, горы и поворотов мне поможет найти нужное здание.

— Сколько туда добираться?

— Часа два на повозке.

— Поняла. Спасибо.

Личной повозки у меня нет, лошади тоже, зато есть торговый тракт, который идет мимо. Кто-нибудь да подхватит за горны.

Вечером я собираю документы, когда в чайную заходит Альдо. Смущаясь, он мнется на пороге. Ветер приносит запах мужчины, работавшего физическим трудом весь день.

— Добрый вечер!

— Добрый вечер, Альдо. Проходи.

Я вижу у его ног ящик с инструментами и какой-то мешок.

— Я по делу.

— Чай делу не мешает?

— Не мешает.

— А еда?

— А вот она слишком расслабляет.

Мы с Рикки сегодня ели только суп, но нам этого хватило. Там еще осталось, так что я готова делиться скромный и совсем не подходящим для ужина блюдом. Что есть, тем и угощаю. Не в нашем положении пировать.

Альдо быстро берется за дело. Рикки крутится рядом, сначала смотрит, а потом даже пытается помочь. Он так споро избавляется от старой обивки стульев, что я не успеваю следить за его руками. Вот это мой помощник! Вот это будущая опора растет! Оказывается, Альдо притащил с собой целый мешок наполнителя для сидушек. Буквально на глазах старый стул превратился почти в новый, а лоскутная замена сделала его неузнаваемым.

Один минус — чайная пропитывается запахом пота. Я как бы невзначай открываю окна, чтобы пустить свежий вечерний воздух.

Альдо критически смотрит на стул:

— Еще бы лаком покрыть. Что-то я не подумал. Надо было первым делом это сделать.

— Я оплачу эту услугу, но чуть поздно. Пусть пока хотя бы стулья будут. Вы и так мне очень помогли, — улыбаюсь я.

— Да что тут! Женщинам, старикам и детям нужно помогать, — говорит Альдо с улыбкой.

Он принимается за дело, и к позднему вечеру в чайной стоит двадцать пять стульев в новой обивке.

Я знаю, что он после работы и одним чаем сыт не будет. Ставлю на стол тарелку супа.

— Да не стоило! — Он с удовольствием садится за еду.

— Ваша работа бесценна! Спасибо большое. Назовите сумму, сколько я вам должна. Я постараюсь как можно быстрее ее собрать.

Содержимое тарелки исчезает за минуту, после чего Альдо вытирает рот рукавом и говорит:

— Оплачено.

Вот, вроде, хороший мужик, но ничего не екает. Который раз примеряюсь, но… Мне даже не нравится, как он пахнет. Как вытирает рот рукой.

Я вспоминаю запах Зверя. Тот момент, когда он вытащил меня из воды. И тут же внутри все сжимается, а в горле становится щекотно. И его движения… безупречны. Но сам он тот еще говнюк.

Определенно, генерал во мне целую гамму эмоций, в отличие от Альдо.

Весь вечер я поглядываю в сторону входа — не войдет ли генерал и не застанет ли премилую картину. Но его не видно.

Почему-то портится настроение. Я провожаю Альдо, чувствуя невероятную усталость.

Точно, я же не спала. Вот меня и мотает.

Я ложусь на кровать и вижу, что Рикки собирается лечь на полу.

— Иди сюда. Тут нам двоим места хватит. Я сюда головой, ты — в другую сторону.

— Но…

— Никаких но. Нам с тобой надо выжить. Понял? Нет ничего важнее этого.

Сколько раз я повторяла себе эту фразу после ожога кислотой. Тысячу, не меньше. Уверяла себя, что я выжила — это уже прекрасно. Но не всегда этому верила. Утром я проснулась от движения в ногах — первым встал Рикки.

— Простите, не хотел будить, но уже светло.

Да, надо вставать. Мне сегодня еще разводиться.

Я умываюсь, привожу себя в порядок, открываю чайную и даю инструкции Рикки, пока меня не будет. Рассказываю, что поесть, а сама пока не хочу — слишком нервничаю. Оставляю немного горнов Рикки на случай непредвиденных обстоятельств и чтобы сдать сдачу. Часть забираю с собой, часть — прячу в жилой зоне в тумбочке.

И выхожу. На мне самое красивое и сдержанное платье, которое я только нашла в шкафу. Правдо, оно так и кричит о скромном денежном положении, ну и ладно. Разводиться — это же не на светский прием, верно?

Убрав документы в маленькую сумочку, я выхожу на торговый тракт. Первый же торговец соглашается меня подвезти и даже не берет монеты.

— Расскажи лучше историю, — просит он такую плату.

И я соглашаюсь. Уж чего-чего, а этого у меня в загашнике полно. Дорога пролетает быстро, и уже через два часа я стою в начале Центральной улицы.

Впереди дымит, как после потушенного пожара.

— Все здание сгорело! — обсуждают мужчины, проходя мимо.

— Говорят, не только наша мэрия пострадала. Во всех городах до столицы не осталось ни одной целой.

Я замираю.

Ни одной целой мэрии, где я могла бы развестись?