Хроники Менталиста 3

Глава 10 Цена свободы

Мы прошли по длинному коридору и оказались в просторном зале, который поразил меня своими масштабами. По сравнению с тем, что я видел в прошлый раз, это был настоящий колизей. В центре возвышался профессиональный ринг, окружённый концентрическими рядами сидений, постепенно поднимающимися к стенам.

Меня сразу оглушил гул сотен голосов и ослепил блеск роскоши. Повсюду были богачи Ржавого Порта — мужчины в безупречных костюмах, стоимость которых могла равняться цене целого дома в трущобах, женщины в вечерних платьях, сверкающие драгоценностями, на которые можно было бы кормить семью годами. Они смеялись слишком громко, разговаривали слишком беззаботно и делали крупные ставки с показным безразличием.

Воздух был густым от смеси запахов: тяжёлые дорогие духи, терпкий дым изысканных сигар, сладковатый аромат коллекционного алкоголя. Но под всем этим лоском и блеском я чувствовал то же самое, что знал по уличным боям в трущобах — животную жажду крови, предвкушение чужой боли, первобытную страсть, лишь слегка прикрытую дорогими тканями и отрепетированными светскими улыбками.

Среди зрителей я сразу заметил Корсакова в первом ряду рядом с каким-то военным без знаков различия. Синяк на скуле богатея был замазан, но всё равно заметен, если знать, куда смотреть. Когда наши взгляды пересеклись, губы Корсакова изогнулись в ухмылке, но глаза остались холодными. Этот чудила явно не забыл вчерашнюю стычку.

Никонов повёл меня вперёд, сквозь расступающуюся толпу, прямо к рингу, и жестом указал на угол с синими канатами.

— Это твой угол, — сказал Никонов, указывая на ринг с синими канатами. — Твой противник появится через минуту. — Он наклонился ближе и заговорил тише, почти заговорщически. — И не забывай о нашем уговоре, Сокол. Я хочу увидеть настоящее шоу. Используй все свои таланты, не сдерживайся. Мои гости пришли увидеть нечто особенное.

С этими словами он отошёл, направившись к вип-ложе, где его ожидали важные гости. Среди них я заметил Алису в элегантном чёрном платье. Когда она увидела меня на ринге, её поза заметно изменилась — она подалась вперёд, словно действительно заинтересовалась предстоящим боем.

Кристи, почему-то, нигде не было.

Я поднялся на ринг и занял свой угол. Публика притихла, словно затаив дыхание. Сотни людей разглядывали меня, оценивая как лошадь на скачках — стоит ли ставить на неизвестного бойца или безопаснее поддержать фаворита? Богачи в первых рядах беззастенчиво изучали каждое моё движение, шёпотом обмениваясь мнениями и доставая пачки купюр.

И тут из противоположного угла появился мой противник.

Высокий, худощавый парень лет двадцати пяти, с тонкими чертами лица и длинными, почти женственными пальцами. Он двигался плавно и уверенно, словно танцор, а не боец. Каждый его шаг был выверен, каждый жест отточен годами тренировок. Но сильнее всего меня поразили его глаза — ярко-зелёные, с каким-то внутренним свечением, которое я сразу узнал. Такой взгляд бывает только у Одаренных, которые прекрасно осознают уровень собственных возможностей.

Публика взорвалась аплодисментами, когда он поднялся на ринг. Многие зрители повскакивали с мест, приветствуя своего чемпиона восторженными криками и свистом. Имя «Вихрь» прокатилось по залу волной, подхваченное десятками восторженных голосов, смешиваясь с шелестом купюр и звоном монет — ставки увеличивались на глазах. Судя по реакции толпы, у моего противника здесь была настоящая армия поклонников, готовых поставить на него последние деньги.

— Дамы и господа! — раздался голос конферансье из динамиков. — Добро пожаловать на особый бой клуба «Морской Дьявол»! Сегодня на ринге сойдутся два исключительных бойца!

Он сделал драматическую паузу.

— В синем углу — восходящая звезда подпольных боёв, одолевший самого Молота, юноша, о котором говорит весь город — Сокол!

Аплодисменты, свист, выкрики из толпы. Я сохранял невозмутимое выражение лица, хотя внутри всё кипело от напряжения.

— В красном углу — гордость нашего клуба, непобеждённый чемпион, мастер телекинеза — Вихрь!

Новая волна аплодисментов, ещё более громкая. Вихрь поднял руки, приветствуя публику. На его лице красовалась настолько самодовольная улыбка, будто он уже выиграл бой и сейчас отмечал свою победу.

— Бой пройдёт по особым правилам, — продолжил конферансье. — Без ограничений по времени, до нокаута или признания поражения! Разрешены любые приёмы и… способности! — Он подмигнул, и толпа отозвалась одобрительным гулом. — Делайте ваши ставки, господа! Бой начнётся через минуту!

Рефери, крепкий мужчина в чёрной рубашке, подозвал нас к центру ринга. Мы встали друг напротив друга, глаза в глаза.

— Правила просты, — сказал рефери тихо, только для нас. — Бьётесь, пока один не упадёт или не сдастся. Никаких ударов ниже пояса, никаких ударов в затылок. Всё остальное разрешено. — Он посмотрел на каждого из нас. — Ясно?

Мы кивнули, не сводя глаз друг с друга. Воздух между нами словно наэлектризовался. В зале стало так тихо, что можно было услышать скрип кожаных перчаток, когда я сжал кулаки.

— Удачи, уличный боец, — произнёс Вихрь с лёгкой усмешкой. В его голосе звучала спокойная уверенность человека, который никогда не знал поражений. — Она тебе понадобится.

— Увидим, — ответил я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовал себя на самом деле. Внутри всё сжалось от напряжения, но я знал — показать слабость сейчас означало проиграть ещё до начала боя.

Рефери медленно оглядел нас обоих, внимательно проверяя готовность к поединку. Его взгляд задержался сначала на мне, потом на Вихре, затем он удовлетворенно кивнул кому-то за пределами ринга и плавно отступил на несколько шагов, освобождая пространство для начала боя.

Время словно замедлилось. Секунды растягивались, превращаясь в маленькие вечности. Я ощущал, как одинокая капля пота медленно стекает по виску, щекоча кожу. Вокруг ринга с механическим гудением начали подниматься толстые защитные стекла, создавая барьер между бойцами и зрителями. Я краем глаза заметил, как некоторые богачи нервно отодвинулись от арены — они явно знали, на что способен телекинетик в полную силу.

Гонг!

И Вихрь атаковал.

Он даже не сдвинулся с места — просто слегка взмахнул рукой, как дирижёр оркестра. Невидимая сила ударила меня в грудь, отбрасывая к канатам. Я врезался в них спиной, но амулет на груди мгновенно раскалился, помогая быстро восстановить равновесие. Я оттолкнулся от упругих тросов и мгновенно вернулся в боевую стойку.

По лицу Вихря пробежала тень удивления — его коронный приём, который должен был вывести меня из строя одним ударом, лишь слегка дезориентировал. Зрители одобрительно загудели, явно не ожидая такого сопротивления от новичка.

Я начал двигаться, описывая круги вокруг противника. Вихрь не спешил атаковать снова, оценивая меня с новым интересом. Его тактика была понятна — использовать телекинез на дистанции, но экономить силы, чередуя дар с обычными ударами.

Он внезапно сократил дистанцию, комбинируя обычный хук левой с телекинетическим толчком правой. Обычный удар я легко блокировал, но невидимая сила тут же ударила в открывшийся бок. Я сжал зубы от боли, но устоял на ногах.

— Думал, я опасен только на расстоянии? — усмехнулся Вихрь и тут же снова атаковал.

Его движения были отточены годами тренировок — телекинетический толчок, чтобы нарушить равновесие, затем физический удар в открывшуюся зону. Это была смертельная комбинация, с которой, судя по всему, не справился ни один из предыдущих противников.

Но у меня было преимущество — амулет реагировал на телекинетические атаки за долю секунды до их нанесения. Я начал замечать закономерность: перед использованием дара зрачки Вихря едва заметно расширялись, а воздух вокруг его правой руки словно подёргивался рябью.

Поэтому когда он снова попытался провести свою коронную комбинацию, я был готов. Уловив расширение зрачков, я резко ушёл влево, пропуская телекинетический удар, и вложил весь вес тела в правый кросс. Кулак врезался в незащищённую челюсть с хрустом, который, казалось, услышал весь зал.

Голова Вихря дёрнулась назад, и брызги крови с пота разлетелись в стороны, когда мой кулак встретился с его челюстью. Он отшатнулся, а его ноги на мгновение подкосились, выдавая серьезность удара. На разбитой губе тут же выступила ярко-алая кровь, которая медленно стекала по подбородку, оставляя яркие пятна на его белоснежной форме.

Публика взорвалась. Богачи повскакивали с мест, крича и размахивая руками. Кто-то истерично засмеялся, кто-то выругался так громко, что было слышно даже сквозь защитные стёкла. В одном из углов зала вспыхнула короткая драка между зрителями — видимо, кто-то проигрывал очень крупную ставку.

— Тысячу на Сокола! — проревел какой-то толстяк в первом ряду, потрясая пачкой купюр.

Никонов в своей ложе подался вперёд, на его лице появилась едва заметная улыбка. Рядом с ним Алиса смотрела на ринг так, будто видела что-то невероятное.

Вихрь сплюнул кровь на пол ринга, его глаза потемнели от ярости.

— Ты труп, — прошипел он, впервые теряя самообладание.

После той успешной атаки Вихрь перестал выпендриваться и начал работать жестко и эффективно. Каждый его телекинетический толчок теперь сочетался с физическим ударом — мощным и точным. Он явно берег силы, распределяя энергию между обычными атаками и использованием дара.

Бой становился всё жестче. Один из его ударов всё-таки пробил мой блок и рассек бровь. Кровь залила левый глаз, наполовину ослепив меня. Зрители взревели от восторга, почуяв кровь. Вихрь заметил мою проблему и усмехнулся — теперь он будет атаковать именно с этой стороны.

— Как тебе такое, трущобная шваль? — выплюнул он, не прекращая движения по кругу. — И это я только начал!

Надо было срочно менять тактику. Понимая, что в честном бою он начинает брать верх, я решил пойти на хитрость. Медленно опустив руки и слегка пошатнувшись, я изобразил сильное истощение, будто кровопотеря и многочисленные удары окончательно вымотали меня. Сквозь кровь, заливавшую левый глаз, я заметил, как Вихрь буквально воспрял духом, почуяв слабину и готовясь нанести финальный удар, который должен был увенчать его очередную победу.

И именно этого я и добивался. Когда противник думает, что уже выиграл, он теряет осторожность и допускает ошибки. Вихрь не стал исключением — его зрачки расширились от предвкушения, он глубоко вдохнул, набирая полную грудь воздуха, и на мгновение прикрыл глаза, концентрируясь для сокрушительного телекинетического удара, который должен был отправить меня в нокаут. Эта секундная пауза, этот момент самоуверенной расслабленности стал для меня идеальным сигналом к действию.

Я рванул вперед со всей скоростью, на какую был способен. Амулет на груди раскалился добела, передавая мышцам дополнительную силу. Вихрь распахнул глаза — и увидел меня уже в прыжке. Слишком поздно. Он в панике выбросил руки вперед, пытаясь отбросить меня телекинезом, но сила его дара лишь слегка замедлила движение.

Мой кулак врезался ему под ребра с такой силой, что я почувствовал, как что-то хрустнуло внутри. Вихрь согнулся пополам, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Телекинетики не привыкли к настоящей боли — они всегда держали противников на расстоянии.

Зал взорвался неистовым ревом. Богачи в первых рядах колотили кулаками по защитному стеклу, забыв о своих манерах. Кто-то визжал, кто-то орал благим матом, проигрывая целые состояния. Знать Ржавого Порта впервые видела, как их непобедимый чемпион хватает воздух ртом, сложившись пополам.

Но радоваться было рано. Вихрь быстро восстанавливался и, выпрямившись, метнул в меня такой мощный телекинетический удар, что я отлетел к канатам. Он явно разозлился и решил больше не экономить силы.

Следующие две минуты превратились в настоящий ад. Телекинетические удары обрушивались на меня со всех сторон — в грудь, в спину, в ноги. Я блокировал, уклонялся, пытался сближаться, но он держал дистанцию мастерски. Невидимые руки хватали, толкали, били. С каждой секундой становилось все труднее сопротивляться.

После особенно мощной серии ударов я рухнул на колени. Кровь из рассеченной брови заливала глаз, в груди что-то хрустнуло — возможно, сломанное ребро. Публика неистовствовала, чувствуя близкую развязку. Богачи вскакивали с мест, размахивая пачками денег и выкрикивая ставки.

Сквозь пелену боли я поднял глаза на вип-ложу. Никонов наблюдал за боем с холодным интересом ученого, изучающего лабораторный эксперимент. Рядом с ним сидела Алиса — она подалась вперед, напряженно вглядываясь в ринг.

«Вставай», — раздался в голове голос. Не мой. Александра, моего брата, чье сознание частично сохранилось в амулете. Четкий, властный, совсем не похожий на мой собственный внутренний голос. «Ты сильнее, чем думаешь. Ты Белозерский. А мы не сдаемся».

С огромным усилием я поднялся на ноги, вызвав новую волну возгласов в зале. Многие не верили своим глазам — никто раньше не вставал после такой атаки Вихря.

Телекинетик нахмурился, явно удивленный моей стойкостью. Он сделал шаг назад и поднял руки, концентрируясь для финального удара. Вокруг его пальцев заклубилась странная дымка — видимая глазу телекинетическая энергия, которая должна была окончательно размазать меня по рингу.

И тут я заметил его. Тонкий серебряный амулет на шее Вихря, выскользнувший из-под ворота формы. В металле виднелась трещина — глубокая, зигзагообразная. Блокиратор, призванный защищать его от ментальных атак. Но с таким повреждением его защита была далека от совершенства.

Нужно было рискнуть. Если мне не удастся достать его физически, может, получится пробиться через ослабленную ментальную защиту.

Я дождался момента, когда Вихрь сделал глубокий вдох перед атакой — его привычный ритуал концентрации. Его глаза на долю секунды закрылись. Именно этой микропаузы я и ждал.

Рванулся вперед со всей оставшейся скоростью, чувствуя, как амулет на груди раскаляется добела, наполняя измученные мышцы новой силой. Глаза Вихря распахнулись — он не ожидал, что я двинусь на него после таких повреждений. В его взгляде мелькнуло изумление, когда он понял, что я преодолел половину дистанции до того, как он успел среагировать.

Телекинетик в панике выбросил руки вперед, высвобождая накопленную энергию, но я был готов — поймал момент между замахом и ударом, нырнул под силовую волну и оказался в его личном пространстве, где телекинез не так эффективен.

Мой кулак врезался в его солнечное сплетение, Вихрь согнулся пополам, и в этот момент треснувший блокиратор на его шее качнулся, полностью обнажившись. Я мысленно сконцентрировался на трещине, направляя через нее всю силу своего дара:

«ЗАМРИ».

Ментальный приказ пробился сквозь поврежденную защиту. Глаза Вихря расширились от шока и ужаса, когда он почувствовал чужую волю в своем сознании. Его тело застыло всего на долю секунды — но этого было достаточно.

Я нанес серию ударов — быстрых, точных, выверенных, вложив в них весь опыт уличных драк и всю силу амулета. Левый хук в печень, правый апперкот в челюсть, еще один удар в уже поврежденные ребра. Каждый удар находил цель с безжалостной точностью.

Вихрь пытался контратаковать, но его концентрация была нарушена болью и ментальным вторжением. Он отчаянно попытался отбросить меня телекинезом, но вместо мощной волны силы выдал лишь слабый толчок — я пошатнулся и тут же вернулся в атаку, не давая ему ни секунды передышки.

Публика взорвалась таким ревом, что защитные стекла задрожали. Богачи в первых рядах вскочили с мест, сжимая в руках ставочные билеты, орали во всю глотку, забыв о манерах и статусе. Ставки менялись с головокружительной скоростью — теперь я был фаворитом.

Вихрь отступал, пытаясь восстановить спасительную дистанцию, но я преследовал его, не оставляя ни единого шанса. Каждый раз, когда он пытался сосредоточиться для телекинетического удара, я сбивал его концентрацию физической атакой или коротким ментальным импульсом через трещину в блокираторе.

В его глазах плескался настоящий страх — чистый, первобытный ужас человека, который впервые в жизни столкнулся с неизбежностью поражения. Телекинетик, привыкший держать всех на расстоянии, оказался загнан в угол, и это придало мне сил для финального аккорда.

Когда он оказался прижат к канатам, я увидел идеальный момент для завершающего удара. Правый хук, в который я вложил всю оставшуюся энергию, всю ярость уличного бойца и всю мощь древнего амулета, пришелся точно в челюсть. Раздался отчетливый хруст, и голова Вихря мотнулась, как у тряпичной куклы.

На мгновение он застыл, покачиваясь, с остекленевшим взглядом и расфокусированными зрачками. Затем его глаза закатились, ноги подкосились, и непобежденный чемпион рухнул на настил ринга безвольной массой, разбрызгивая капли крови и пота.

Абсолютная тишина на долю секунды, а затем — взрыв. Зал содрогнулся от единого вопля сотен глоток. Элита Ржавого Порта неистовствовала — кто-то в экстазе от выигрыша, кто-то в агонии от проигранных состояний. Рефери подбежал к Вихрю, проверил его состояние, затем схватил мою руку и поднял вверх в жесте победы.

— Победитель! — крикнул он, хотя его голос утонул в реве толпы.

Я стоял посреди ринга, тяжело дыша, с кровью, стекающей по лицу. Тело болело так, словно по нему проехался грузовик, но в голове была поразительная ясность. Я сделал это. Я победил. И теперь у нас с Кристи был билет из этого проклятого города.