Хроники отряда Кси. Противостояние.

Глава 40. Проводи меня в лимб

Планета Минахан, шахтерский поселок

Гилмот, засучив рукава, копался в ящике с запчастями, время от времени вытирая ладони тряпкой. Одежда больше не скрывала глубоких шрамов на руках и чуть криво сросшегося запястья. Мио поспешно отвел глаза.

– Пока никаких новостей, – хмуро сообщил бывший офицер и бывший аристократ. – Похоже, тот терранин, с которым ты говорил, плохо понял.

– Он понял. Я его знаю, он отыщет капитана.

– Отыщет, если захочет, но терране ненадежные существа.

– Ты воевал с ними?

– Несколько раз в нейтральной зоне, когда еще служил на флоте. Мы иногда встречали там корабли Объединенного Космофлота, и каждый раз ждали от них пакостей.

– Джей Келли не такой. Все будет хорошо.

Мио встал и вышел на открытый воздух. Горизонт с утра затянула мутная пелена далекой бури. Пыль сразу захрустела на зубах, он сплюнул ее в песок.

«А если Гилмот прав, и Ксанте уже не спасти? Что мне тогда делать? Мстить? Но я не умею. Просто оставаться на Минахане?

Он еще раз окинул взглядом размытый горизонт, угловатые портовые конструкции и скопище разномастных лачуг. Ветер усилился, теперь он гонял по грунту юркие струйки песка, хлопал кусками кровли, выл в мачтах самых высоких конструкций. Смеркалось исключительно быстро. Горизонт превратился в блеклую полосу пониже черного неба. Обе луны затянуло облаками. Мио сел на песок и прижался к ребристой стене ангара.

«Великий Космос, подскажи, что мне делать...»

В воздухе мелькнула искра, за ней вторая. Мио показалось, что он видит огни челнока, но источник высверков находился гораздо ближе.

«Это работает телепорт, – похолодев, понял он. – Им пытаются что-то перемещать, но не могут нацелиться... Им пытаются схватить меня...»

– Гилмот! Гилмот, помоги!

Мио успел увидеть, как распахнулась дверь ангара, вожак выскочил наружу с бластером в руке, но палевый горизонт планетоида гас, мир Минахана исчез, сменившись тесным, замкнутым в металл пространством корабельного отсека. Лампы здесь горели ярко, даже слишком ярко. Монотонно гудело неизвестное устройство. Около десятка солдат в мундирах Консеквенсы замерли возле стены.

Мио попытался пятиться, но уперся в стену, не отрывая взгляда от зловещих фигур. «Все кончено, капитана убили, мы попались. Они снова начнут мучить меня... ». Мысли смешались, Мио понял, что задыхается от горя и ярости. Он бросился на ближнего солдата, пытаясь не победить, но хотя бы заставить убить себя и ожидая смертельной вспышки бластера в лицо. Ничего подобного, впрочем, не случилось, темная фигура чуть отстранилась, но Мио въехал противнику кулаком в живот, а потом попытался вцепиться в шею.

– Ну-ка успокой своего приятеля, – буркнул Келли, обращаясь к Ксанте Ке-орну. – Он хоть и мелкий, но сильный, а мои ребята не заслужили такого обращения.

– Успокойся. Тут все свои. Я вернулся за тобой, -- сказал Ке-орн по-сирмийски.

Он взял друга за плечо и, преодолевая сопротивление, кое-как оттащил от десантника. Мио расслабился и отступил назад, ощущая как постепенно стихает приступ неуправляемой ярости. Келли поморщился, вслушиваясь в звуки чужого языка.

– Я сказал ему, что мы не Консеквенса, – перевел Ксанте.

– Он точно все понял и больше не психанет? Ладно. Давайте, займемся Эр-саем. Сержант, отправляй груз вниз, – рявкнул Келли.

* * *

Отчаянный крик заставил Гилмота выскочить из барака.

– Мио!!!

Возглас затих, не получив ответа.

– Да вашу мать, что творится…. Эй, парни, все сюда! Мио куда-то забрали.

Гилмот всматривался во мглу, чувствуя за спиной присутствие соратников, их единство и готовность драться. Вспыхнул светлый след телепортации и погас, оставив на грунте согнутую фигуру. Появившийся сирмиец кое-как встал, выпрямился, и в изумлении уставился на внезапно явившуюся из темноты толпу оборванцев. Кто-то включил фонарь, в луче света на груди изорванного мундира пришельца сверкнули шевроны Консеквенсы.

– Где Мио? – грозно спросил Гилмот. – Куда вы дели его?

– Что? – офицер, казалось, погрузился в состояние искреннего изумления. – Не знаю никакого Мио. Мне ни к чему помнить отбросы.

– Отбросы?!

– А кто вы еще? Немытая сволочь в непонятном месте. Дураки вы все. Проводите меня к губернатору...

– Про что толкует эта задница? Он так говорит, будто жует жратву Коры.

– Этот парень пытается нас пугать и просит губернатора. Дайте ему губернатора! Ха-ха!

– Да, приведите ему губернатора в полночь!

– Он, наверное, гирканец и не знает, что губернатор тут даже в полдень не ходит – боится испачкать сапоги в говне!

– Здесь тебе не Сирма, наглая рожа, Минахан!

– А я его знаю, – мрачно сообщил Гилмот. – Это тот самый ублюдок, который помог состряпать лживое дело о мятеже. У меня из-за него вся кожа в шрамах, а рука криво срослась.

– Готовься к смерти, придурок, если сам явился сюда!

Майор Эр-сай, по-видимому, сориентировался и, сообразив, что опасность реальна, инстинктивно схватился на пояс, но бластера там не обнаружил. После этого он развернулся и бросился бежать со всею возможной скоростью, лавируя и спотыкаясь на кучах отбросов. Двадцать озлобленных ссыльных пустились следом. Страх гнал майора вперед, но противники превосходили его в смысле знания местности. Эр-сай упал, встал, опираясь на испачканные в вонючей жиже руки, потом сделал несколько шагов, очутился в тупике и вжался в стену.

– Будь проклят Ке-орн! Это его выдумки! Пусть Карина сварит мозги этому мерзавцу... Стойте, не подходите... Вы не посмеете.

– Очень даже посмеем.

– Вы же борцы на справедливость. Ваша доктрина запрещает произвол.

– А кто говорит насчет произвола? Мы тебе устроим тебе революционный суд, – заявил Гилмот, хватая майора за воротник. – Потащили его, ребята.

* * *

Эр-сай давно отучил себя от сомнений. Он не сомневался, когда позволил ученым исследовательского дивизиона прикрепить себя к столу и использовать кое-какие приборы. Сомнения не посещали его и позднее – во время долгого и кропотливого следствия по фальшивому делу мятежа, когда приходилось заходить все дальше, используя пытки при допросах не только плебеев, но аристократов. Он не испытывал колебаний и на борту «Атланта», когда разговаривал с Ксанте.

Секреты казались увесистым, но приятным грузом где-то глубоко под ребрами, к тому же Эр-сай помнил про ликвидатор и мучений не боялся. Майор упустил одну-единственную, но неприятную деталь – ссыльных шахтеров Минахана не интересовали его секреты. Сейчас, уже очутившись в кругу смертельных врагов, он подумал, что неплохо бы позвать на помощь, но промолчал, понимая, что крики никто не услышит, и не желая новых унижений.

Гилмот и его люди расселись на стульях вдоль стен, явно наслаждаясь зрелищем. Эр-сай с радостью забился бы в угол, но его безжалостно вытолкнули на середину комнаты, в круг слепящего света. Он хотел было гордо выпрямиться, но ощутил такую глубокую, безысходную усталость, что опустился прямо на пол, сел там, согнув колени, и с трудом удержался, чтобы не спрятать лицо в ладонях. Крепко сложенный мужчина с чеканным профилем, которого остальные называли Гилмотом, вышел вперед.

– Мы собрались здесь, чтобы решить судьбу этого сирмийца, – начал он, – Мы не хотим несправедливой расправы, а потому должны взвесить все обстоятельства, но много говорить тоже ни к чему, так как его история уже всем известна. Я утверждаю, что майор Эр-сай – клеветник и лжесвидетель, который сфабриковал дело о мятеже против империи. Кроме того, Эр-сай обвиняется в убийствах и нанесении увечий, поскольку подвергал арестованных пыткам и некоторых довел до смерти. Он обвиняется и в превышении полномочий, потому что помог сослать невиновных на Минахан. В смерти Толо, Рутки и других он тоже косвенно виноват. Наконец, он, вместе со своим сообщником генералом Сой-карном обвиняется в измене, потому что способствовал гибели флотилии капитана Ке-орна на орбите Гиркана. Наконец, этот сирмиец виновен, потому что из-за него потерялся наш брат Мио. Эр-сай, что ты можешь сказать в свое оправдание?

Майор открыл рот, втянул ночной воздух Минахана, пропитанный запахом металла, топлива и все еще горячего песка, ощутил хруст пыли на зубах, прикосновение сквозняка к щеке, прикрыл глаза, чтобы избавиться от ядовитого света, подумал, что неплохо бы вытереть испачканные во время бегства руки, но не нашел, чем это сделать. «Еще минуту, может быть, пять, они меня не тронут, – подумал он. – Это очень много, почти час. Час – почти день. День – целая жизнь».

– Мы не слышим ответа, – неприязненно произнес Гилмот.

«Не признаю ваш суд!» – хотел выкрикнуть Эр-сай, он даже подумал, что это забавно – увидеть искаженные яростью лица своих врагов, но не сумел проглотить комок в горле.

– Значит, тебе нечего сказать в свое оправдание? Ты признаешь свою вину?

– Нет... – едва слышно прошептал он.

Шепот, однако, хорошо расслышали все, по рядам ссыльных пробежал гневный ропот.

– К исчезновению вашего брата я не имею никакого отношения, полагаю, он просто перепугался и удрал в другое место, – уже чуть громче произнес Эр-сай, он вдруг захотел встать в полный рост, но не посмел, и вместо этого уперся грязными ладонями в пол и выпрямил спину. – Все остальное, сказанное Гилмотом – правда. Признаю, я совершил все это, но я не виноват.

Короткие отрывистые смешки раздались в обшарпанном бараке.

– Ты совершил преступление, но не виноват? Как это понимать?

– Позвольте все объяснить Я служил Империи как мог. Знатным и влиятельным людям на Сирме я помогал избавиться от врагов. Да, дела я фабриковал, но обвинений совсем без причин не бывает. Работа в шахте, конечно, не сахар, но малофит нужен для производства минус-материи, а минус-материя -- для войны с Лигой. Ваши личные жертвы — мелочи по сравнению с интересами Сирмы. Разве это не так?

– А имперскую флотилию ты предал тоже ради интересов Сирмы?

– Меня убедили, что это необходимо. Сирмийцы жертвуют собой, тогда почему они не могут пожертвовать другими? В чем, собственно, разница?

– В том, что все они мертвы, ты еще жив, а мы ради правосудия слушаем твой нелепый бред, – пробурчал Гилмот. – Что еще заявишь в свое оправдание?

– Мой мозг был изменен.

– Против твоего желания?

– Нет, я согласился, потому что не знал цены и не представлял последствий.

– Ты раскаиваешься в содеянном?

– Не знаю. Возможно, я хотел бы раскаиваться, но не могу, мне не оставили этой способности, – вполне искренне ответил Эр-сай и все же приподнялся с колен. – Знаю, вы собираетесь убить меня и отомстить за свои страдания, так зачем пустая болтовня? Мучиться прямо сейчас мне не хочется, но, потянув время, я не спасусь. Давайте, покончим с этим до рассвета и избавимся от проблем. Полагаю пяти-шести на пытки ради мести вам хватит.

Ненависть, которая исходила от собравшихся в ангаре изгоев чем-то походила на горячий ветер, и майор чуть отвернул опаленное лицо.

– Ни к чему тянуть, верно! – крикнул кто-то из дальнего угла. – Дайте, проголосуем и займемся им вплотную. Я считаю, что он виновен.

«Виновен... Виновен...» – пронеслось среди собравшихся.

– майор Эр-сай, суд единогласно признал тебя виновным и приговаривает к смерти, – торжественно произнес Гилмот. – Что хочешь сказать напоследок?

Эр-сай, пошарил по карманам и наконец отыскал, чем вытереть руки – это оказался скомканный клочок брезента. Он медленно и тщательно тер пальцы и ладони, убрал волосы с глаз и повернулся в сторону судей.

– Да, я преступник, не только по вашим выдуманным правилам, но и по законам Сирма.

-- Зарезать его как свинью!

–- Так будет слишком быстро и легко! – выкрикнул кто-то в углу, но Гилмот покачал головой.

– Мы не бандиты. Так что я быструю смерть. Тот самый бластер, который мы украли у охраны, наконец пригодится.

Эр-сай вздохнул.

-- Можно я хотя бы приведу себя в порядок? — спросил он.

-- Чего-чего?

-- Воды умыться дайте. И китель порвался, лучше я совсем его сниму.

Вскоре кто-то притащил ведро.

-- Давай, умывайся, только быстрее.

-- Полете мне на руки.

Эр-сай медленно тер пальцы, и грязь стекала на земляной пол. Потом зачерпнул воду в ладони и плеснул в лицо, смывая пыль. Ветер пустыни порывами налетал на стены барака, выл в мачтах, шуршал за дверью песком, снова пачкал пылью отмытую кожу. Майор снял рваный китель, свернул его и отложил в сторону, потом расстегнул рубашку, провел левой ладонью по ребрам, отыскивая место, в котором биение сердца ощущалось сильнее.

«А ведь Ксанте Ке-орн был прав, когда предлагал мне выход, -- в самый последний момент, с горечью, но уже без страха подумал Эр-сай. – Мою личность изменили. Сейчас – только короткое просветление, а потом опять наступит мрак. Впрочем, какая разница...».

– Великий Космос! Проводи меня в ад, если я заслужил. Или в лимб, если я не так уж виновен...

Выстрел попал в сердце, Эр-сай умер мгновенно. Гилмот приблизился, дотронулся до запястья майора, пытаясь отыскать пульс.

– Наш враг мертв.

-- Бросим тело в утилизатор, -- предложил Курат.

– Не надо. Под конец жизни он держался хорошо. Лучше, пока ночь не кончилась, похороним его в пустыне.

* * *

На борту фрегата «Атлант», кают-компания.

– Не спится, капитан? -- спросил Мио.

Ксанте Ке-орн, который устроился возле иллюминатора, рассеянно кивнул.

– Не получается даже дремать. И у тебя тоже бессонница?

– За свою бригаду волнуюсь. Ну и Гилмот не знает, куда я исчез.

– Думаю, он догадается и все поймет правильно. Меня беспокоит другое – наверно, Эр-сай проклинал нас напоследок.

– Не бери в голову, капитан. Гилмот и другие убили его быстро.

– Очень на это надеюсь.

– Тебя ведь тревожит что-то еще?

– Все то же самое. Хочу вернуться на Сирму и обвинить изменника перед судом триумвиров.

– Не надо! Если вернешься Сирму, тебя сразу убьют. В крайнем случае -- засудят.

– В том-то и проблема. Убрав мою флотилию чужими руками, Сой-карн метил не в меня самого, а в клан моей матери, и он не отступится. Слово капитана против его слова генерала в суде... Как думаешь, что перевесит?

– А свидетели?

– Мио... нельзя приглашать в имперский суд свидетелей-терран.

– Да, конечно, Ксанте, я не подумал..

– Я даже не могу вызвать Сой-Карна на дуэль, потому что честного боя не будет.

-- И что нам делать?

-- Ждать. Генерал считал меня доверчивым -- ладно, пускай пока что считает мертвым.