Имперский маг II

Глава 30

Пока большинство гостей разбредались по залу, обсуждая королевские планы, герцог Равенскрофт решил воспользоваться моментом. Он подошёл к трону, где всё ещё сидел изрядно подвыпивший король, и почтительно поклонился.

— Ваше величество, — начал он осторожным тоном, — позвольте выразить восхищение вашими грандиозными планами. Однако, как верный слуга короны, считаю своим долгом поделиться некоторой… информацией, которая может оказаться полезной.

Альбертус мутным взглядом посмотрел на герцога:

— Какой информацией? Говори!

— Видите ли, ваше величество, — герцог понизил голос до конфиденциального шёпота, — наша разведка последние месяцы активно изучала алеманские и ганские земли. И полученные данные… вызывают определённую обеспокоенность.

— Обеспокоенность? — король нахмурился. — Чем именно?

Герцог оглянулся, убеждаясь, что его слышат нужные люди, включая Ольфарию и Гипериона, которые стояли неподалёку.

— Их военные силы оказались значительно больше, чем мы предполагали, — сообщил он. — Только Алеманское княжество может выставить до пятидесяти тысяч воинов. А ганы… у них есть союзный договор с северными варварскими племенами.

— Пятьдесят тысяч? — король отрезвел на несколько секунд. — Ты уверен?

— Абсолютно, ваше величество. Наши лучшие шпионы подтвердили эти цифры. Плюс у них есть… специфические боевые методы.

— Какие методы? — настороженно спросил инквизитор Доминик.

Герцог сделал вид, что колеблется:

— Боюсь, это прозвучит невероятно… Но они действительно используют магию для превращения воинов в боевых зверей. Медведи-оборотни, волки-шаманы… Наши разведчики видели это собственными глазами.

Несколько придворных нервно переглянулись. Сказки о чудовищах звучали не так забавно, когда речь шла о реальной войне.

— Кроме того, — продолжил герцог, — они прекрасно знают местность. Густые леса, болота, горные перевалы… Для нашей конницы это будет кошмар.

Король начал выглядеть менее уверенным:

— А что предлагаешь?

— Более тщательную подготовку, ваше величество. Увеличение армии минимум до ста тысяч человек. Специальное оружие против магических существ. Серебряные наконечники стрел, освящённые мечи…

— Это будет стоить огромных денег, — заметил граф Ульрих.

— Именно! — герцог кивнул. — Военные расходы придётся увеличить как минимум втрое. А это означает…

Он сделал паузу, давая присутствующим самим додумать.

— Дополнительные налоги, — мрачно закончил барон Штайнберг.

— К сожалению, да, — развёл руками герцог. — Но есть и другая проблема…

Он повернулся к Ольфарии с выражением глубокой озабоченности:

— Видите ли, графиня, ваше графство должно будет обеспечить армию снаряжением и припасами. Но сможете ли вы справиться с таким объёмом заказов?

— Что вы имеете в виду? — настороженно спросила Ольфария.

— Ну, — герцог сделал вид, что говорит с сочувствием, — ваши методы, безусловно, эффективны для мирного времени. Но военное производство — совсем другое дело. Нужны тысячи комплектов доспехов, десятки тысяч мечей, сотни тысяч стрел…

Он покачал головой:

— Боюсь, что ваша… инновационная система может не выдержать такого напряжения. А ведь от этого зависит жизнь наших воинов.

— Наше производство вполне способно… — начала Ольфария.

— Простите за сомнения, — перебил её герцог с ядовитой вежливостью, — но есть большая разница между изготовлением мирных инструментов и военного снаряжения. Боевые доспехи требуют особых технологий, закалки, проверки качества…

Он обратился к королю:

— Ваше величество, не думаете ли вы, что столь ответственное дело стоило бы поручить более… проверенным мастерским? У нас есть оружейники, чьи семьи ковали мечи для королей на протяжении веков.

— А что не так с нашими мастерами? — вмешался Гиперион, в его голосе прозвучали опасные нотки.

— О, ничего плохого! — быстро ответил герцог. — Просто ваши методы массового производства больше подходят для… скажем так, повседневных нужд. А война требует индивидуального подхода к каждому изделию.

— Вы сомневаетесь в качестве нашего оружия? — Гиперион сделал шаг ближе к герцогу.

— Не сомневаюсь, а проявляю разумную осторожность, — парировал Равенскрофт. — Видите ли, когда на кону жизни десятков тысяч людей, нельзя экспериментировать с непроверенными методами.

Он повернулся к залу:

— Господа, подумайте сами! Мы собираемся воевать против магических существ, а наше снаряжение будет изготовлено… как бы это сказать… в промышленных масштабах людьми без соответствующего опыта.

— Без опыта? — Гиперион сжал кулаки. — Наши кузнецы…

— Ваши кузнецы прекрасно справляются с плугами и подковами, — с ядовитой улыбкой ответил герцог. — Но боевые мечи — это искусство, передающееся из поколения в поколение.

Инквизитор Доминик кивнул:

— Герцог прав. Против нечисти нужно освящённое оружие, изготовленное по древним канонам.

— Более того, — продолжил Равенскрофт, входя в раж, — позвольте выразить ещё одно опасение. Графиня, ваши… медицинские методы, безусловно, впечатляют в мирной обстановке. Но сможете ли вы лечить раны, нанесённые магическими когтями? Излечивать проклятия оборотней?

— Любые раны можно лечить при правильном подходе, — твёрдо ответила Ольфария.

— Теоретически, возможно, — согласился герцог. — Но у нас нет времени на эксперименты. Воинам нужны проверенные целители, знакомые с ранами от сверхъестественных противников.

Он обратился к королю:

— Ваше величество, я предлагаю более осторожный подход. Поручить снабжение армии традиционным мастерским, а медицинское обеспечение — церковным целителям.

— А графство Вальденк? — спросил король.

— О, для них найдётся достойная роль! — герцог улыбнулся. — Они могут обеспечивать продовольствием, организовывать тыловые службы… Вещи важные, но не критичные для исхода сражений.

Гиперион побледнел от ярости. Алые глаза вспыхнули опасным огнём:

— Герцог, вы позволяете себе слишком много.

— Я лишь выражаю обоснованные сомнения, — невозмутимо ответил Равенскрофт. — И делаю это в интересах короны.

— В своих интересах! — выпалил Гиперион. — Вы хотите отстранить нас от прибыльных военных заказов!

— Как вы смеете! — возмутился герцог. — Я думаю только о благе королевства!

— Лжец! — Гиперион шагнул вперёд, рука инстинктивно потянулась к мечу.

— Господа! — вмешался король, пытаясь предотвратить конфликт. — Успокойтесь! Мы все на одной стороне!

Но Гиперион был слишком разгневан:

— Ваше величество, этот человек систематически пытается дискредитировать нас! Сначала намёки на ересь, теперь сомнения в компетентности!

— Я высказываю обоснованные опасения! — парировал герцог. — И имею на это право как верный слуга короны!

— Верный слуга? — Гиперион рассмеялся зло. — Вы посылали убийц в наш особняк!

Зал замер. Открытое обвинение в покушении на гостей короля было серьёзным делом.

— Это… это клевета! — заикаясь, ответил герцог. — Я никого не посылал!

— Пленные говорят иначе, — холодно сказал Гиперион.

Король нахмурился:

— Какие пленные? О чём речь?

— Вчера ночью на нас напали профессиональные убийцы, ваше величество, — объяснила Ольфария. — Мы захватили несколько в живых.

— И почему я об этом не знаю? — грозно спросил Альбертус.

— Мы собирались доложить утром, — ответил Гиперион. — Не хотели портить праздник.

Герцог попытался взять инициативу:

— Ваше величество, даже если нападение было, это не означает…

— Молчать! — рявкнул король, и его детский голос прозвучал с королевской властностью. — Завтра утром будет расследование! А пока…

Он посмотрел на герцога с подозрением:

— Пока я хочу услышать мнение воеводы о военных планах. Без посторонних советов.

Герцог понял, что проиграл этот раунд. Его попытка дискредитировать графскую чету обернулась против него самого.

— Конечно, ваше величество, — процедил он сквозь зубы. — Я к вашим услугам.

Но взгляд, который он бросил на Гипериона и Ольфарию, обещал, что война между ними только начинается.

Король повернулся к Гипериону с ожиданием в глазах, готовый выслушать мнение воеводы о военных планах, но герцог Равенскрофт, видя, что теряет контроль над ситуацией, вдруг резко выпрямился. Лицо его покраснело от ярости и выпитого вина, глаза сузились до щёлочек, а рука сжалась в кулак на набалдашнике трости.

— Нет! — громко воскликнул он, перебивая короля. — Довольно! Я не позволю этому… этому выскочке поучать нас, как вести войну!

Весь зал замер в изумлении. Открыто перебить короля в присутствии всего двора было неслыханной дерзостью.

— Герцог… — начал Альбертус, но Равенскрофт был уже не в состоянии остановиться.

— Ваше величество! — он развернулся к трону, размахивая руками. — Неужели вы собираетесь доверить судьбу королевства какому-то безродному авантюристу⁈ Человеку, который появился из ниоткуда с поддельными документами и красивыми сказками⁈

Гиперион побледнел, но держался с королевским достоинством:

— Герцог, вы забываетесь…

— Молчать! — взревел Равенскрофт, ткнув в него пальцем. — Я ещё не закончил! Ты думаешь, мы не знаем, кто ты такой на самом деле? Думаешь, твои фокусы с кровавым железом и магическими доспехами кого-то впечатляют?

Он начал ходить перед троном, его голос становился всё громче и злее:

— Ты — самозванец! Проходимец! Никто не знает твоего настоящего происхождения! Откуда у тебя такие знания? Откуда такая сила? Не иначе как продал душу дьяволу!

— Герцог Равенскрофт! — предупреждающе произнёс король, но тот уже не слышал ничего, кроме собственного голоса.

— А эта… эта ведьма рядом с ним! — он указал на Ольфарию. — Она лечит болезни, которые неизлечимы! Воскрешает мёртвых! Управляет людьми как марионетками! Разве это не признаки тёмной магии⁈

Ольфария вздрогнула, но Гиперион положил руку ей на плечо, давая понять, что она не должна отвечать.

— Они говорят об отмене рабства! — продолжал неистовствовать герцог. — О равенстве рас! О том, что орки могут служить людям добровольно! Это же извращение естественного порядка! Богохульство!

Инквизитор Доминик кивнул, поддерживая его слова, но большинство присутствующих выглядели шокированными такой вспышкой.

— Они разрушают традиции, которые веками держали наше общество! — Равенскрофт размахивал руками всё шире. — Превращают благородных рыцарей в торгашей! Дают простолюдинам то, что должно принадлежать только знати!

Он остановился перед Гиперионом, его лицо было искажено ненавистью:

— А ты! Ты особенно мерзок! Прикрываешься красивыми словами о справедливости, а сам жаждешь только власти! Думаешь, твоя золотая шевелюра и дьявольские глаза обманут всех?

— Довольно, — тихо, но отчётливо произнёс Гиперион.

— Нет, не довольно! — взвизгнул герцог. — Ты — выродок неизвестного происхождения! Твой род — это помойка, из которой ты выполз! Твои предки — воры и убийцы! А может, ты вообще не человек, а демон в человеческом обличье!

Зал ахнул. Такие обвинения переходили все границы приличия.

— Герцог! — резко окрикнул король, но Равенскрофт был уже в полном безумии.

— А эта твоя шлюха! — он ткнул пальцем в Ольфарию. — Эта ведьма, которая обольщает мужчин своими чарами! Небось в постели творит такие мерзости, что даже демоны отвернулись бы с отвращением!

Несколько дам в зале закричали от ужаса. Мужчины хватались за рукояти мечей, не веря своим ушам.

— Она превратила тебя в своего раба! — продолжал вопить герцог. — Опутала похотью и колдовством! Теперь ты ползаешь перед ней как собака, выполняя любые её прихоти!

Гиперион медленно снял перчатки, его лицо было бледным как мрамор, а алые глаза горели холодным огнём.

— А её методы лечения! — герцог не унимался. — Она заставляет мужчин раздеваться перед ней! Трогает их голыми руками! Творит непристойности под видом медицины! Распутница и извращенка!

— Герцог Равенскрофт! — грозно воскликнул король. — Немедленно прекратите этот позор!

Но Равенскрофт был уже не в состоянии остановиться:

— Она спит с каждым, кто может дать ей власть! Сначала с графом Вальденком — превратила его в идиота своими зельями! Потом с этим демоном рядом! А завтра будет с вами, ваше величество, если вы не остановите её!

— Довольно! — рявкнул Альбертус, вскакивая с трона.

Но герцог, опьянённый собственной яростью и вином, продолжал свою тираду:

— Они осквернили святость брака! Превратили благородное графство в вертеп разврата! Их подданные — не люди, а звери, ведомые только похотью и жадностью!

Он повернулся к залу:

— Неужели вы не видите⁈ Они пришли сюда не для союза, а чтобы развратить наше королевство! Превратить нас всех в рабов своих тёмных страстей!

— А их орки! — он указал на стоящую в почётном карауле стражу Гипериона. — Посмотрите на этих чудовищ! Они едят человеческое мясо! Насилуют наших женщин! Убивают детей ради забавы!

Один из орков дрогнул, услышав такие обвинения, но остался на месте по приказу командира.

— Этот выродок, — герцог ткнул пальцем в Гипериона, — держит целую армию этих монстров! Готовится захватить власть в королевстве! А когда это случится, наши дочери станут наложницами орков, наши сыновья — их рабами!

Он подошёл ближе к Гипериону, его лицо было красным от ярости:

— Ты думаешь, твоя магия и твоя шлюха защитят тебя? Думаешь, можешь обманывать истинных дворян своими фокусами? Ты ошибаешься, ублюдок!

— И эта ведьма! — он снова повернулся к Ольфарии. — Эта потаскуха, которая продаёт своё тело за власть! Которая лечит мужчин, лаская их в самых постыдных местах! Которая варит зелья из крови младенцев!

Зал взорвался возмущёнными криками. Несколько дам упали в обморок, мужчины хватались за оружие, но не знали, что делать в присутствии короля.

— Герцог, вы зашли слишком далеко! — попытался вмешаться герцог Людвиг.

— Слишком далеко⁈ — взвизгнул Равенскрофт. — Я говорю правду! Правду, которую все видят, но боятся произнести вслух!

Он обернулся к Гипериону:

— А ты, демонское отродье! Ты осквернил честь нашего двора своим присутствием! Твоё место в аду, рядом с твоими покровителями! И эта блудница пусть составит тебе компанию!

Тишина, которая воцарилась после этих слов, была оглушительной. Даже король на мгновение потерял дар речи от чудовищности услышанного.

Гиперион медленно сжал в руке перчатки. Его голос, когда он заговорил, был тих, но каждое слово отдавалось эхом в гробовой тишине зала:

— Закончили?

Герцог Равенскрофт, наконец, осознал, что зашёл слишком далеко, но гордость не позволяла ему отступить:

— Я сказал всё, что думаю об этом… этом…

— Тогда выслушайте мой ответ, — Гиперион сделал шаг вперёд. — Герцог Максимилиан фон Равенскрофт, вы публично оскорбили мою честь, честь моей спутницы и честь моих людей.

Он поднял перчатки:

— Вы назвали меня самозванцем, демоном и выродком. Вы назвали графиню Вальденк ведьмой, шлюхой и потаскухой. Вы оклеветали моих воинов, назвав их чудовищами и убийцами.

Голос его становился всё холоднее:

— По законам чести и рыцарства, такие оскорбления могут быть смыты только кровью.

Он швырнул перчатки к ногам герцога:

— Я, Гиперион Грейфокс, воевода графства Вальденк, вызываю вас на дуэль чести!

Зал взорвался возгласами. Вызов на дуэль в присутствии короля был событием чрезвычайной важности.

Герцог побледнел, глядя на перчатки у своих ног. Отказаться от дуэли означало признать себя трусом перед всем двором.

— Условия дуэли! — громко объявил Гиперион. — До первой крови или до смерти — на выбор оскорбившего. Оружие — мечи. Время — завтра на рассвете. Место — дворцовый двор чести.

Король попытался вмешаться:

— Господа, может быть, стоит…

— Ваше величество, — перебил его Гиперион, не отводя взгляда от герцога, — речь идёт о чести. А честь не подлежит обсуждению или компромиссам.

Герцог Равенскрофт понимал, что попал в ловушку. Если он откажется от дуэли, то навсегда потеряет уважение двора. Если примет вызов… он слишком хорошо помнил, как Гиперион в одиночку справился с пятью убийцами.

— Я… — начал он, но голос предал его.

— Герцог боится? — спросил Гиперион с ледяной вежливостью. — Это понятно. Легко оскорблять безоружных дам, но совсем другое дело — встретиться с мужчиной лицом к лицу.

Эти слова окончательно загнали Равенскрофта в угол. Отступать было некуда.

— Я принимаю вызов! — выпалил он. — До смерти! Завтра на рассвете!

— Превосходно, — кивнул Гиперион. — До встречи, герцог. Советую провести ночь в молитвах.

Он повернулся к королю и поклонился:

— Ваше величество, прошу простить этот инцидент. Но честь леди должна быть защищена.

Альбертус кивнул, всё ещё шокированный произошедшим:

— Дуэль… дуэль состоится. Пусть боги рассудят, кто прав.

Гиперион взял Ольфарию под руку:

— С вашего позволения, мы удаляемся. Завтра будет долгий день.

Они направились к выходу под мёртвой тишиной зала. Все понимали, что стали свидетелями события, которое войдёт в историю двора.

А герцог Равенскрофт, поднимая брошенные к его ногам перчатки, уже жалел о своих словах. Но было слишком поздно — завтра на рассвете он должен будет ответить за них мечом.

— Думаешь, он придёт? — тихо спросила Ольфария, когда они вышли из зала.

— Придёт, — уверенно ответил Гиперион. — Гордость не позволит ему отказаться. А гордость — это то, что его и погубит.

Бал закончился для них, но настоящая драма только начиналась.

День двести девятый, предрассветные сумерки. Дворцовый двор чести окутал утренний туман, медленно рассеивавшийся под первыми лучами солнца. Древние каменные плиты, видевшие сотни дуэлей за свою историю, снова готовились стать свидетелями поединка чести.

По периметру двора собрались зрители — практически весь королевский двор, разбуженный слухами о предстоящей дуэли. Дамы кутались в меховые накидки, дрожа от утреннего холода и предвкушения кровавого зрелища. Мужчины обсуждали ставки, оценивая шансы дуэлянтов.

Король Альбертус III сидел на специальном кресле под балдахином, его юное лицо выражало мрачную серьёзность. Рядом стояли секунданты — граф Людвиг фон Австерлиц представлял Гипериона, барон Штайнберг — герцога Равенскрофта. У края площадки ждал королевский лекарь с набором инструментов, хотя все понимали, что его услуги могут не понадобиться — дуэль была назначена до смерти.

Ольфария стояла в первом ряду зрителей, её лицо было бледным, но решительным. Она знала о непобедимости Гипериона в бою, но дуэль оставалась дуэлью — одно неудачное движение могло решить всё.

Первым на площадку вышел герцог Равенскрофт. За ночь он заметно осунулся, глаза покраснели от бессонницы и страха, руки едва заметно дрожали. Он был облачён в лёгкие дуэльные доспехи — кожаную куртку с металлическими пластинами, защищавшими жизненно важные органы. В руке он держал фамильный меч — прекрасный клинок, передававшийся в его роду три поколения.

— Явился, — пробормотал кто-то из зрителей. — Думал, струсит.

— Герцог Равенскрофт многими грехами грешен, но трусость не входит в их число, — ответил другой голос.

Герцог занял позицию в центре площадки, пытаясь выглядеть уверенно, но опытные глаза видели его нервозность. Он несколько раз сглотнул, поправил хватку на мече, перенёс вес с ноги на ногу.

Затем появился Гиперион, и атмосфера на площадке мгновенно изменилась. Он шёл размеренным шагом воина, идущего на битву, которую уже выиграл в своём разуме. Никаких доспехов, кроме кожаных наручей — только чёрная рубашка, тёмные бриджи и высокие сапоги. В руке он держал свой меч — клинок из кровавого железа, по которому пульсировали едва заметные красные руны.

— Господи, — прошептала одна из дам, — он даже не защищён!

— Ему не нужна защита, — мрачно ответил стоящий рядом рыцарь. — Посмотрите, как он движется.

Действительно, каждый шаг Гипериона демонстрировал абсолютную уверенность в себе. Алые глаза спокойно оценивали противника, лицо не выражало ни злости, ни ненависти — только холодную решимость.

Он остановился напротив герцога, между ними было около десяти шагов. Граф Людвиг вышел в центр и громко объявил:

— Господа! Дуэль чести между его светлостью герцогом Максимилианом фон Равенскрофтом и его светлостью воеводой Гиперионом Грейфоксом! Причина — публичное оскорбление чести! Условия — бой до смерти! Оружие — мечи!

Он обратился к дуэлянтам:

— Есть ли желание примириться и решить спор миром?

— Нет, — коротко ответил Гиперион.

— Н-нет, — заикаясь, пробормотал герцог.

— Тогда — к бою! — граф отступил к краю площадки.

Несколько секунд противники стояли неподвижно, изучая друг друга. Герцог держал меч в классической позиции — правая нога впереди, клинок направлен на противника, левая рука отведена назад для баланса. Техника была правильной, хватка уверенной — герцог действительно умел фехтовать.

Гиперион стоял более расслабленно, меч держал почти небрежно, но опытные воины понимали — это была поза хищника, готового к мгновенной атаке.

Первым напал герцог. Он сделал выпад вперёд, нанося прямой укол в грудь противника — классический приём, изучаемый в любой школе фехтования. Удар был быстрым и точным.

Гиперион едва заметно отклонился в сторону, клинок герцога прошёл в дюйме от его груди. В тот же момент он провёл контратаку — не смертельную, а демонстративную. Остриё его меча прочертило тонкую линию на щеке Равенскрофта, оставив едва заметный порез.

— Первая кровь за мной, — спокойно сказал Гиперион, отступая на шаг.

Герцог машинально коснулся щеки, пальцы стали красными от крови. Зрители ахнули — поединок только начался, а один из противников уже был помечен.

— Это было предупреждение, — продолжил Гиперион. — У вас ещё есть шанс извиниться перед графиней и умереть быстро.

— Никогда! — выкрикнул герцог и атаковал снова.

На этот раз он попытался применить более сложную комбинацию — финт влево, затем удар справа, завершающийся горизонтальным рассечением. Движения были технически правильными, но Гиперион читал их как открытую книгу.

Он парировал первый удар, уклонился от второго и перехватил третий своим клинком. На мгновение мечи сцепились, и герцог попытался применить силу, надавливая на клинок противника.

Это была ошибка. Гиперион резко отвёл свой меч в сторону, лишив герцога опоры, а затем нанёс удар рукоятью по запястью. Раздался хруст — не перелом, но болезненный ушиб. Рука герцога ослабла, и он едва удержал меч.

— Вторая отметка, — заметил Гиперион. — Ваше запястье повреждено. Хватка ослабла. Дальше будет только хуже.

Зрители молчали, завороженные происходящим. Это не был поединок равных противников — это было обучение мастера, показывающего ученику его недостатки. И все понимали, что урок будет смертельным.

Герцог попытался сменить тактику. Он начал отступать, держа меч в оборонительной позиции, надеясь утомить противника или дождаться его ошибки. Но Гиперион не торопился. Он медленно следовал за отступающим герцогом, словно кот, играющий с мышью.

— Знаете, — сказал он разговорным тоном, — вчера вы говорили много интересного о моём происхождении. Хотите узнать правду?

Он нанёс лёгкий удар, который герцог с трудом парировал.

— Мне действительно триста лет, — продолжил Гиперион, атакуя снова. — За это время я изучил все известные стили фехтования. Французский, испанский, немецкий, итальянский…

Ещё один удар, ещё одна с трудом отбитая атака.

— Сражался с лучшими мастерами Европы. Некоторых убил, некоторые убили меня, но я всегда возвращался. Преимущества бессмертия, знаете ли.

Его клинок вдруг метнулся вперёд, прорезав рукав куртки герцога и оставив тонкий порез на предплечье.

— А ещё я изучал анатомию. Знаю, где проходят нервы, артерии, сухожилия. Могу причинить боль, не убивая. Могу убить, не причиняя боли. Или…

Он улыбнулся холодной улыбкой:

— Могу сделать и то, и другое одновременно.

Герцог попытался провести отчаянную атаку, но его движения стали неуклюжими от боли и страха. Гиперион легко уклонился и нанёс точный удар по сухожилию на тыльной стороне кисти. Пальцы герцога разжались, меч выпал из ослабевшей руки.

— Ой, — сказал Гиперион с притворным сочувствием. — Кажется, вы больше не можете держать оружие.

Он наклонился и поднял меч герцога, а затем швырнул его в сторону зрителей. Клинок звонко упал на камни у ног короля.

— Но это не значит, что дуэль окончена, — продолжил он. — У меня есть планы относительно вас.

Герцог, держась за повреждённую руку, попытался отползти, но Гиперион схватил его за воротник и поставил на ноги.

— Вчера вы назвали графиню шлюхой, — сказал он, и в его голосе появились стальные нотки. — За это вы заплатите особо.

Клинок скользнул по груди герцога, разрезая кожаную куртку, но не повреждая кожу под ней. Затем ещё один разрез, и ещё. Постепенно защита спадала с тела Равенскрофта клочьями.

— Теперь мы равны, — сказал Гиперион, когда герцог остался в одной рубашке. — Никаких доспехов, никаких преимуществ. Только вы, я и справедливость.

Он отступил на несколько шагов:

— У вас есть руки, ноги, зубы. Попытайтесь защититься.

Это была издевательская пародия на честный поединок, но никто не осмеливался вмешаться. Дуэль до смерти была священным ритуалом, вмешательство в который каралось смертью.

Герцог, понимая безнадёжность ситуации, попытался броситься на Гипериона голыми руками. Это был акт отчаяния, а не продуманная атака. Гиперион легко уклонился и нанёс удар плашмя по спине. Герцог упал на камни, но тут же попытался подняться.

— Упорство похвально, — заметил Гиперион. — Но бесполезно.

Следующий удар пришёлся по задней поверхности бедра — точно в место, где проходит крупный нерв. Нога герцога подкосилась, он снова упал, на этот раз с криком боли.

— Вы говорили, что я демон, — продолжил Гиперион, медленно обходя лежащего противника. — Возможно, вы были правы. Обычный человек убил бы вас уже давно. Но я хочу, чтобы вы поняли цену своих слов.

Он нанёс лёгкий укол в плечо, затем в другое плечо. Раны были неглубокими, но болезненными. Герцог корчился на камнях, но не мог подняться.

— За каждое оскорбление в адрес графини — по ране, — объяснил Гиперион. — Подсчитаем: шлюха, ведьма, потаскуха, извращенка… Это четыре. Плюс намёки на связи с дьяволом — ещё три. Итого семь.

Семь быстрых уколов оставили на теле герцога столько же кровоточащих ранок. Ни одна не была смертельной, но все вместе причиняли мучительную боль.

— Теперь оскорбления в мой адрес, — продолжил Гиперион. — Самозванец, выродок, демон, ублюдок… Ещё четыре раны.

Четыре новых укола заставили герцога закричать во весь голос. Зрители молчали, потрясённые методичной жестокостью происходящего.

— И наконец, — голос Гипериона стал совсем тихим, — вы оскорбили моих людей. Назвали их чудовищами, убийцами, монстрами.

Он присел рядом с корчащимся герцогом:

— За это особое наказание.

Клинок коснулся груди Равенскрофта в районе сердца — не протыкая, а только касаясь. Кровавое железо было пропитано магией, и от прикосновения по телу герцога прошла волна жгучей боли.

— Знаете, что это такое? — спросил Гиперион. — Это проклятие мучительной смерти. Яд на клинке начнёт действовать через минуту. Вы будете умирать медленно, в агонии, чувствуя, как жизнь покидает каждую клетку вашего тела.

Он встал и отошёл на несколько шагов:

— Но я милосерден. Даю вам выбор.

Из складок рубашки он достал небольшой флакон с прозрачной жидкостью:

— Противоядие. Быстро нейтрализует яд, смерть будет мгновенной и безболезненной. Но чтобы получить его, вы должны публично извиниться перед графиней за свои оскорбления.

Он поставил флакон в нескольких шагах от герцога:

— Выбирайте. У вас есть минута, пока яд не начал действовать необратимо.

Равенскрофт лежал на камнях, тяжело дыша. Боль от ран была ужасной, но страх предстоящей агонии был ещё хуже. И это должно было продлиться долгие минуты.

— Я… я прошу прощения, — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. — Графиня… простите меня…

— Громче, — потребовал Гиперион. — Чтобы все слышали.

— Графиня Вальденк! — закричал герцог изо всех сил. — Прошу простить меня за оскорбления! Я был неправ! Вы благородная дама!

Гиперион кивнул и пинком послал флакон к ногам герцога. Тот схватил его дрожащими руками и поднёс к губам.

— За честь графини, — сказал Гиперион.

Герцог залпом выпил содержимое флакона. Эффект был мгновенным — тело его выгнулось в последней конвульсии, затем обмякло. Через несколько секунд герцог Максимилиан фон Равенскрофт был мёртв.

Гиперион поднял пустой флакон и продемонстрировал его зрителям:

— Дуэль окончена. Справедливость восторжествовала.

Он повернулся к королю и поклонился:

— Ваше величество, честь графини Вальденк восстановлена.

Альбертус кивнул, всё ещё потрясённый увиденным:

— Дуэль… завершена по всем правилам. Воевода Грейфокс — победитель.

Зрители начали расходиться, возбуждённо обсуждая происшедшее. Никто не забудет этой дуэли — она войдёт в историю двора как пример того, что случается с теми, кто оскорбляет честь дам в присутствии их защитников.

Ольфария подошла к Гипериону, её лицо было бледным, но благодарным:

— Спасибо, — тихо сказала она. — Хотя методы были… жестокими.

— Он сам выбрал условия дуэли, — ответил Гиперион, вытирая меч. — До смерти, без пощады. Я лишь выполнил его волю.

— А что было во флаконе?

— Обычный яд, — ответил он. — Быстродействующий, но безболезненный. Никакого проклятия на клинке не было — только обычная царапина. Он умер от яда, который сам выпил.

— То есть у него действительно была возможность выжить?

— Если бы он извинился искренне и сразу — да. Но гордость не позволила ему сделать это вовремя.

Они покинули площадку под взглядами притихших придворных. История дуэли будет пересказываться ещё долго, обрастая новыми подробностями и легендами.

А Гиперион доказал всем, что честь леди под его защитой священна и неприкосновенна.

ЭПИЛОГ

Месяц спустя. Замок Кровавого Волка, графство Вальденк.

Вечернее солнце освещало кабинет графини, где Ольфария и Гиперион изучали карты соседних королевств. На столе лежали донесения разведчиков, письма от союзников и враждебные послания от феодалов, недовольных новыми порядками.

— Итак, — сказала Ольфария, откладывая очередной документ, — подведём итоги нашего визита в столицу.

— Король получил то, что хотел — рычаг давления на аристократию через новые налоги, — перечислил Гиперион. — Мы получили официальный статус советников короны и защиту от прямых нападок.

— А наши враги получили ясное понимание того, что с нами лучше не связываться, — добавила Ольфария с улыбкой. — После дуэли количество покушений резко сократилось.

— Зато увеличилось количество просьб о помощи, — Гиперион указал на стопку писем. — Семнадцать феодалов просят консультаций по реформам. Боятся налогов больше, чем перемен.

— И это хорошо. Перемены, основанные на экономической выгоде, более устойчивы, чем навязанные силой.

За окном послышался стук копыт. Во двор въехал запылённый гонец под знамёнами королевства.

— Ещё одно послание от его величества, — заметил Гиперион. — Уже третье за неделю.

Через несколько минут дворецкий Генрих внёс королевскую депешу. Ольфария вскрыла печать и пробежала глазами содержание. Лицо её постепенно серьёзело.

— Что там? — спросил Гиперион.

— Король ускоряет военные приготовления, — ответила она. — Кампания против алеманов и ганов начнётся уже весной. Нас назначают главными снабженцами армии.

— Это хорошо или плохо?

— И то, и другое. С одной стороны — огромные прибыли и укрепление влияния. С другой — если что-то пойдёт не так, виноваты будем мы.

Гиперион подошёл к окну и посмотрел на огни города внизу:

— Знаешь, иногда мне кажется, что мы попали в лавину, которая несёт нас всё быстрее и быстрее.

— А иногда мне кажется, что мы сами эту лавину и запустили, — ответила Ольфария. — Наши реформы, наши успехи, наша популярность — всё это изменило баланс сил в королевстве.

— И теперь мы не можем остановиться, даже если захотим.

— Не можем и не должны. Слишком многое поставлено на карту.

В дверь постучали. Вошёл командир Грашак с озабоченным видом:

— Господин воевода, ваша светлость, — доложил он, — прибыли странные гости. Просят аудиенции. Говорят, что представляют Торговую лигу Свободных Городов.

— В такое время? — удивилась Ольфария. — Уже поздний вечер.

— Они утверждают, что дело не терпит отлагательств. И ещё… — орк поколебался.

— Говори, — приказал Гиперион.

— Они знают ваши настоящие имена. Не те, что в документах, а… настоящие.

Ольфария и Гиперион переглянулись. Мало кто в этом мире знал об их прошлом в других реальностях.

— Где они сейчас? — спросил Гиперион.

— В малом зале. Трое мужчин в дорожных плащах. Один из них… странный. Слишком бледный, слишком тихий. А ещё у него глаза разного цвета.

— Проводи их сюда, — решила Ольфария. — Посмотрим, что им нужно.

Через несколько минут в кабинет вошли три фигуры в тёмных плащах. Ведущий откинул капюшон, обнажив лицо мужчины средних лет с проницательными серыми глазами и аккуратной бородкой. Двое его спутников остались с закрытыми лицами.

— Графиня, воевода, — поклонился незнакомец, — позвольте представиться. Магистр Эрвин фон Штейн, представитель Торговой лиги. А это мои… коллеги.

— Слушаем, — сухо сказал Гиперион. — И сразу объясните, откуда у вас информация о наших… личных данных.

— Лига имеет обширную сеть информаторов, — уклончиво ответил Эрвин. — Но дело не в этом. Мы прибыли с предупреждением.

— О чём?

— О том, что ваши успехи привлекли внимание не только местных феодалов. Есть силы, которые действуют за пределами этого королевства. Силы, которые не заинтересованы в ваших… нововведениях.

Один из спутников магистра шагнул вперёд и откинул капюшон. Ольфария едва сдержала восклицание удивления. Перед ними стоял мужчина неопределённого возраста с мертвенно-бледной кожей, белыми волосами и глазами разного цвета — левый карий, правый ледяно-голубой.

— Позвольте представить моего коллегу, — сказал Эрвин. — Магистр Валериан Предвестник.

Странный человек поклонился, и когда он заговорил, его голос прозвучал как эхо из пустой могилы:

— Графиня Ольфария Минор из Альбиона, ранее известная как доктор из Москвы, — произнёс он. — Воевода Гиперион Грейфокс… интересная личность. Ученик великого Крида, но превзошедший учителя в могуществе.

Гиперион мгновенно напрягся, рука инстинктивно потянулась к мечу:

— Кто вы такие?

— Мы — те, кто следит за перемещениями между мирами, — ответил Валериан. — И мы знаем, что ваше появление в этой реальности не было случайностью.

— Объясняйтесь яснее, — потребовала Ольфария.

Эрвин достал из-под плаща свиток с странными символами:

— Согласно нашим источникам, в ближайшие месяцы в этот мир прибудут другие… переселенцы. Люди с знаниями и силами из иных реальностей. И не все из них будут настроены так же миролюбиво, как вы.

— Что вы хотите сказать? — спросил Гиперион.

— Мы хотим сказать, что война с алеманами и ганами — это только прелюдия, — ответил Валериан. — Настоящая буря ещё впереди. И в её центре окажетесь вы.

Третий спутник наконец заговорил, не открывая лица:

— Среди грядущих гостей есть те, кто помнит вашего учителя, Гиперион. Помнит Виктора Крида и его деяния в других мирах. И они жаждут мести всем, кто связан с его наследием.

— За что? — удивился Гиперион.

— За Рагнарёк, который он чуть не устроил, — ответил голос из-под капюшона. — За богов, которых он убил. За миры, которые разрушил в своей ярости. А вы — его наследник, носитель его знаний и силы.

Ольфария побледнела:

— Что это значит?

— Это значит, — сказал Эрвин, сворачивая свиток, — что ваша тихая жизнь в роли провинциальных реформаторов подходит к концу. Скоро вам придётся вспомнить, чему вас учил великий Крид.

Валериан сделал шаг к выходу:

— Лига готова предложить союз. Наши ресурсы, наша информация, наша защита — в обмен на ваше сотрудничество в грядущих событиях.

— А если мы откажемся? — спросил Гиперион.

— Тогда вы встретите бурю в одиночестве, — ответил третий незнакомец. — И шансы выжить будут невелики. Враги Крида не различают учителя и ученика.

Эрвин поклонился:

— Мы оставляем вам время подумать. Но не слишком много времени. События развиваются быстрее, чем вы думаете.

— Как с вами связаться? — спросила Ольфария.

— Мы сами найдём вас, — улыбнулся магистр. — Когда придёт время.

Трое незнакомцев направились к выходу, но Валериан обернулся у порога:

— Кстати, графиня, — сказал он, — тот, кто стоит за перемещениями между мирами, очень заинтересован в вашей персоне. Ваши целительские способности… уникальны даже по меркам магии.

— Что вы имеете в виду?

— Вы сами это поймёте, когда придёт время, — загадочно ответил он. — И помните, Гиперион — наследие Крида это не только сила, но и ответственность. Выбирайте мудро.

Он исчез за дверью.

Ольфария и Гиперион остались одни в кабинете. За окном сгущались сумерки, а в воздухе витало ощущение приближающихся перемен.

— Что думаешь? — спросила Ольфария.

— Думаю, что наша спокойная жизнь действительно закончилась, — ответил Гиперион. — И впереди нас ждут испытания, к которым мы не готовы.

— А может быть, готовы больше, чем думаем, — задумчиво произнесла она. — В конце концов, мы уже однажды изменили судьбу целого мира.

— Тогда у нас не было выбора. Теперь он есть.

— И какой выбор ты сделаешь?

Гиперион подошёл к ней и взял за руку:

— Тот же, что и всегда. Буду защищать то, что мне дорого. А ты мне дороже всех миров и всех богов.

— Тогда мы встретим эту бурю вместе, — решила Ольфария. — Что бы она ни принесла.

За окном в ночном небе вспыхнула странная звезда — яркая, пульсирующая, не похожая на обычные светила. Она горела красноватым светом, словно предвещая грядущие перемены.

А в далёких землях алеманов и ганов шаманы и друиды поднимали головы к небу, читая в звёздах знаки приближающейся войны. Но не той войны, которую планировал юный король, а совсем другой — войны между мирами, реальностями и силами, выходящими за пределы человеческого понимания.

История графства Вальденк вступала в новую главу. И никто не знал, каким будет её финал.

КОНЕЦ ВТОРОГО ТОМА

Продолжение следует