Искра Найеры. Мы тебя помним

Глава 33

Последним воспоминанием Эварта Мархоса было то, как его обнимает дед Нестор, взволнованно заглядывая в лицо младшего внука. Такие растерянным и напуганным младший сын Ивии не видел грозного командора, пожалуй, еще никогда в своей жизни.

А еще Эварт помнил страх оттого, что брат заснул и никто не знает, как ему помочь, и ощущал вину, что в той вспышке, после которой Кай заснул, виноват он, Эварт.

Вот кто его дергал за язык говорить гадости о подружке брата?

Просто стало обидно, что та противная девочка-уксорка нравится Кайдену, а Эварту — нет.

Ведь отчего-то мальчик знал, что так неправильно для их с братом крепкой и нерушимой связи.

Связи гораздо более глубокой и сложной, чем и без того неразрывные кровные узы двух разнояйцевых близнецов.

Они с Каем неделимы, и подружка у них должна быть одна на двоих.

Ведь мама стала одной женщиной у двух мужчин, от которых братья Мархос были зачаты, значит, так тоже можно.

И пусть мама никогда ни о чем не рассказывала, но Рори еще давно случайно записал один странный разговор между ней и дедом, где мама упоминала “этих”, “биологических”, которые поучаствовали когда-то в том, чтобы он и Кай появились на свет.

Собственно, сказанное мамой и подтвердило подозрения самих ребят в том, что их рождение не является результатом медицинского вмешательства с помощью донорского материала, как считали некоторые окружающих их разумные.

Узнать своих отцов двойняшки, впрочем, никогда не желали и не стремились, потому что догадывались, что те, "биологические" сделали маме очень больно когда-то в прошлом, поэтому и вопросов о тех мужчинах никогда не задавали. Каю и Эву достаточно было знания расы отцов-найеров, из-за которой мальчикам теперь приходилось терпеть дурацкие вспышки дикого гена, так пугавших поначалу маму и деда.

После объятий деда Эварт неожиданно почувствовал очередную вспышку дикого гена: в глазах почернело, а в груди невыносимо запекло.

Обычно после подобного Эву хотелось выплеснуть из себя этот странный жар в окружающее пространство.

В раннем детстве братья Мархос в такие моменты неконтролируемого буйства что-нибудь ломали, сейчас же предпочитали вымещать вспышки гена друг на друге или, что еще безопаснее для нервов мамы, пытаться успокоиться с помощью физических нагрузок.

Но в этот раз вместо прилива бешеной энергии тело наполнилось слабостью, а глаза закрылись сами собой, погружая разум мальчика в густую, вязкую темноту.

Эву очень хотелось вырваться из этой непонятной темноты и вернуться в реальность.

Он беззвучно кричал, барахтался в невесомости и боролся, пытаясь вновь открыть глаза, но тело, вялое и слабое, почему-то совершенно его не слушалось, застыв и заледенев.

Сон, в котором утонул Эварт, оказался каким-то очень долгим и странным.

То вокруг мелькали какие-то странные белые пятна, то в голове начинало мерно стучать, вроде бы убаюкивая, а вроде бы куда-то зазывая.

Что-то огромное, необъятное, очень мощное и древнее хотело, чтобы Эв пришел к нему. Что-то чужое и родное одновременно. Далекое и очень близкое его сущности и сути звало его к себе, тянуло так, что не было сыл сопротивляться.

Зачем? Для чего? Кто его зовет? С какой целью?

Кажется, это длилось целую вечность.

Этот странный сон, из которого Эварт все никак не мог выбраться.

В какой-то момент словно лопнула какая-то невидимая цепь, сковавшая его тело. Стало холодно, а потом очень жарко.

И больно.

И из этой боли Эварт вынырнул в странном месте, которое никогда в своей жизни не видел ни во сне, ни наяву.

— Где это мы? — неожиданно откуда-то сбоку раздался удивленный голос брата.

— Кай, живой! — Эв развернулся в сторону Кайдена, сделал шаг вперед и крепко сжал двойняшку в своих объятьях.

Кай стиснул брата в ответ, тоже наверняка чувствуя себя так, словно они не виделись целую долгую жизнь.

— Живой, — подтвердил Кайден. — Знаешь, как мы сюда попали?

Эварт помотал головой, отцепился от брата и оглянулся по сторонам.

А потом опустил глаза вниз, с удивлением разглядывая босые ноги, стоя́щие на странной белой поверхности, которая слегка скрипела под стопами.

— Это снег? — неверяще пробормотал он.

Снега в своей жизни Эв еще никогда не видел.

На Лигере 6, где они с мамой, братом и дедом жили с рождения, снег можно было найти только высоко в горах.

Мама рассказывала про планеты Дри и Найеру, поверхность которых была сплошь покрыта снегами. Они с братом видели гало-фильмы, читали про климатические условия разных планет в инфосети, изучали информацию об этом на занятиях, но сейчас...

— Почему он не холодный? — задал себе следующий вопрос мальчик. — Там, где лежит снег, должно быть холодно, разве нет?

— Может быть мы еще спим? — предположил брат, наверняка задаваясь теми же вопросами.

Они слова оглянулись по сторонам, изучая окружающее пространство.

Все вокруг было настолько белым, что начинали болеть глаза: пол, стены, высокий потолок, с которого свисали странные белые наросты, длиной, наверное, с многоуровневый дом, в котором ребята жили на Лигере 6.

Пещера, в которой они сейчас находились, была действительно гигантской, с космический фрегат величиной.

— Что будем делать? — растерянно спросил у Кая Эварт.

Кайден был в их паре старшим не только по возрасту (путь и всего на пару тигов), но и лидером по характеру.

Эв привык, что именно Кай главный из них двоих, пусть иногда и пытался оспаривать решения брата, правда, чаще всего безуспешно, привыкнув подчиняться.

—Там впереди что-то светится и будто... зовет... Слышишь? — произнес Кайден задумчиво.

Эварт прислушался и действительно уловил тот самый мерный стук, так надоедавший ему во сне.

— Идем, — принял решение Кай и смело зашагал вперед не оборачиваясь. Он знал, что Эварт без пререканий последует за ним.

Братья Мархос шли босиком по снегу, не чувствуя ни холода, ни ветра.

Шли до тех пор, пока перед их глазами не возникло удивительной красоты... озеро, поверхность которого была похожа на огненную лаву.

— Мы в жерле вулкана? — охнул Эварт.

— Даже если так, это просто сон, — пожал плечами Кай, продолжая шагать к самой кромке блестящей, ярко-желтой жидкости.

Озеро, словно чуя их приближение, заволновалось и запульсировало.

Лава закипела, и ее кипение удивительным образом оказалось ритмичным, в такт стуку невидимого, зовущего их к себе сердца.

Кайден ненадолго замер в шаге от колышущейся поверхности озера, а затем сделал последним рывок, ступая голыми ногами прямо в кипящую массу.

— Приятно, — сделал вывод брат, переступая с ноги на ногу. — Иди сюда, не бойся. Оно нас не тронет. Оно нас ждет, потому что мы - свои.

— С чего ты так решил? — шокировано произнес Эв.

— Не знаю, — улыбнулся Кайден. — Просто чувствую это и все.

Эварт словно в трансе последовал за Каем и тоже шагнул в лаву, которая действительно на ощупь оказалась теплой, а не смертельно раскраденной.

Мальчик остро ощутил, как это тепло медленно ползет вверх по ногам, постепенно наполняя его тело и будто бы освобождая его от невидимых пут, которыми он был скован раньше.

И его собственное сердце теперь стучит в такт тому, большому и мощному, что раздается в ушах в унисон движению окружающей их лавы.

Парень так погрузился в это чрезвычайно приятное, почти медитативное состояние, что резкая боль в руке стала для него неприятным сюрпризом.

Рядом также рассерженно зашипел брат, с удивлением рассматривая свою ладонь, по которой струилась и падала на поверхность озера кровь.

Эв отзеркалил движения Кая, пораженно рассматривая порез, нанесенный кем-то невидимым.

— Кай, это что? — прошептал он. — Это же все еще сон, почему мне больно?

— Давай сюда, — снова удивил его брат, хватая пораненную руку Эва своей кровоточащей ладонью.

Порезы соединились, кровь смешалась, руку запекло так, что захотелось быстрее ее одернуть.

Эварт уже открыл рот, чтобы задать Каю следующий вопрос, но не успел, потому что и брат, и озеро из лавы вдруг исчезли, а над сонно заморгавшим мальчиком склонилось лицо какого-то непонятного мужика, который напряженно смотрел на него своими сверкающими оранжевыми огоньками и почему-то удивительно знакомыми глазами.

"У него мои глаза," — вдруг осознал Эв. — "Значит вот ты какой, "биологический". И какого демона вселенной ты здесь забыл?".