Кадровик 2.0

Глава 10 Тайна дома

— Ты видел? — спрашиваю фея.

— Что? — спрашивает он и откусывает кусок от пирога в правой руке.

Фео выглядит совершенно умиротворенным и никакой опасности, судя по эмоциям, не чувствует.

— Ощущения эти странные, пока сюда шли, — делюсь. — А сейчас и вовсе дверь закрылась.

— Да, сквозняк, наверное. — Феофан откусывает большой кусок от пирога в левой руке. Видимо, сравнивает, какой из совершенно одинаковых пирожков вкуснее.

— Но ты ничего не ощущаешь? — уточняю. — Может есть желание поставить щит?

— Я? — переспрашивает фей. Смотрит сначала налево, потом направо. — Не-а, желания нету. Да и оно же автоматически происходит, прямо сейчас тебе ничего не угрожает.

Феофан говорит с набитым ртом, поэтому понимаю его через слово.

— Ладно, — отвечаю и поворачиваюсь обратно к дому.

Дом кажется непривычно мрачным. Его окна напоминают пустые глазницы. Они безжизненно смотрят на меня, будто пытаются сказать что-то важное. Мотаю головой, чтобы отбросить наваждение. Открываю дверь и захожу внутрь.

Вроде бы всё на месте. В прихожей два комплекта одежды, ботинки и красные сапоги. Невольно бросаю на них ненавистный взгляд. Доставили мне проблем в своё время. Все вещи на привычных местах.

Заглядываю в спальню. Большая кровать ровно заправлена тёплым покрывалом, как и утром. Узкие окна закрыты. На кухонном столе только турка из-под кофе. Видимо, Алёна забыла убрать. Резное кресло-качалка в гостиной чуть раскачивается, будто с него только-только встали. Но это вряд ли. Поблизости никого не вижу.

— Видишь. — Фей перелетает низкий порог. — Никто не ходил, Алёна в браслете.

— Может, действительно показалось. — Задумываюсь.

Останавливаюсь возле кресла, и тут над головой будто бы пробегает стадо слонов. Слышатся крики, ругань, взвизги и почти сразу раздаётся неистовый грохот. Прислушиваюсь. Больше ничего. Тишина.

— Фео, только не говори, что ты и сейчас ничего не слышал! — обращаюсь к фею. — Да, это же как будто кошки на чердаке дрались! Надо срочно посмотреть, что у нас там творится!

— Когда я туда заглядывал в последний раз, там только пыль по колено лежала! — Смотрит наверх Феофан.

— А как ты туда заглядывал? — интересуюсь.

— Поднимался по лестнице перед покупкой дома. — Фео показывает ладошкой в дальний угол гостиной. — Там стояла, сейчас нету.

— Так надо найти её, — говорю и осматриваю комнату.

Фей ходит по дому и заглядывает в каждый шкаф. Проверяет под диваном и под кроватью. В конце концов мы находим лестницу в дальнем углу кладовой. Видимо, продавец дома, чтобы не смущать меня лишний раз, убирает её подальше.

Беру тяжелую складную лестницу в руки и тащу её к люку на крыше. Забираюсь под потолок и медленно приоткрываю крышку люка. Рядом со мной на лестнице сидит фей. Он не волнуется и не переживает. Спокоен как удав.

Могу сделать вывод, что сейчас более-менее все безопасно. Ничего не происходит, только крышка люка со скрипом открывается и с грохотом падает назад. Выглядываю в люк и тут же громко чихаю. Воздух взрывается облаком пыли. На секунду возвращаюсь обратно в дом.

— Ты был прав, там довольно пыльно, — соглашаюсь с Феофаном.

— А я тебе что говорил? — Фей разводит руками.

— Фео, принеси мне, пожалуйста, шейный шарф от магической формы, — прошу.

— А чего сам не сходишь? — протестует фей и демонстративно усаживается поудобнее.

— Тебе проще, — поясняю. — Сам подумай, ну чего я буду туда-сюда бегать? Пока слезу с лестницы, пока залезу обратно. А ты все равно внизу сидишь, а, значит, можешь сделать быстрее.

— Конечно! Быстрее! — возмущается Феофан. — Вечно, Фео, подай то, Фео, принеси сё, принесу, конечно, куда же денусь. — Фей слетает с лестницы и быстро возвращается. — На! — Протягивает мне шарф от формы.

Обматываю лицо шарфом, закрываю нос. Выгляжу как заправский ганфайтер с Дикого Запада. Не торопясь поднимаюсь на чердак.

Облако пыли уже осело, можно спокойно всё осмотреть в неровном свете уличных фонарей. Правда, из чердачного окна видно только одно пятно света. Оно дрожит и переливается разными цветами.

— Так, Фео, садись на плечо, — командую. — Ты не зря плотно подкрепился. Всё ещё очень удачно светишься! — Зажигать файербол в руке считаю лишним. Долбанет еще — пыли в воздухе откровенно много.

— Разве это плотно? — ворчит фей. — Не понимаю, как работать в таких условиях. Мы уже второй день питаемся на бегу. Нет, чтобы посидеть, с чувством, с толком. Нет. Бежим всё постоянно.

Фей ворчит и светится. Рассмотреть благодаря этому дрожащему свету удается немного. Площадь чердака внушительная. У стены собраны сломанные старинные стулья или запчасти кресла. Кстати, надо будет их чуть позже осмотреть и выбросить лишнее. Уборка тут точно не помешает. Хмыкаю. Можно проверить навыки нежити, вдруг, ей и эта роль полюбится. После смерти заниматься тем, что нравится — не каждому дано.

Дальше находим небольшой шкаф с отломанными дверцами, он стоит у противоположной стены. Недавних следов на полу не обнаруживаю. Никакими людьми тут точно не пахнет. Только рухлядь и горы пыли.

— Ну вот, видишь, я же говорю, здесь пыльно и ничего нету, — торжественно объявляет фей.

— Но кто тогда здесь только что бегал? — спрашиваю и всматриваюсь в темноту.

— Ну, может, перекрытия скрипнули, доски прохудились, — предполагает фей. — Или ветер за окном завыл.

Ещё раз окидываю взглядом сломанную мебель. Подхожу к небольшому каменному столику с полустертым рисунком и сломанной ножкой. Изучать рисунок на столешнице не спешу, тут пригодится ведро воды и несколько больших тряпок. А вот упавшие картины сразу за ним говорят об источнике шума.

— Кто бы меня слушал, — бурчит Феофан. — Здесь просто прошмыгнул сквозняк, вот картины и упали.

— Ну да, ну да, — произношу с сомнением.

Звук падающих картин точно отличается от того, что я слышал собственными ушами. Странно, что Фео не придает этому особого внимания. Щит не ставит — значит, поблизости действительно нет даже намека на опасность. Это безусловно радует, но вот визги и крики мне явно не послышались.

Поднимаю одну из картин. На ней сквозь пыль едва просматривается неприятное лицо человека. Мужчина изображен в полный рост и одет в старинную одежду. Длинный жакет из темной ткани из бархата или шерсти, украшенный тонкой вышивкой по краям. Стираю пыль и рассматриваю детали. На груди мужчины золотая цепочка с медальоном, в руках перчатки.

Продолжаю рассматривать картину. Художник явно постарался: человек выглядит живым, его эмоции легко передаются через холст. Злость и пренебрежение. В какой-то момент мы буквально сталкиваемся взглядами. Глаза живые и внимательные. Мне становится не по себе. Ставлю картину и отхожу на пару шагов в сторону.

— Это такой художественный приём? — спрашиваю Феофана и отхожу от картины в другую сторону.

— Вить, ты о чем? — Поворачивается фей и утирает лоб тыльной стороной ладони.

Видимо, тоже разбирает всякий хлам.

— Иди сюда, смотри. — Показываю. — Куда не встаешь, нарисованный мужик смотрит все равно на тебя. Попробуй.

— Ой, эти художники чего только не придумают, чтобы денег содрать с добрых людей, — отнекивается Феофан и возвращается в свой пыльный угол.

Еще раз смотрю на картину и меня передергивает — такое ощущение, что глаза не отрываясь следят за мной. Очень уж живо нарисовано. Нет, спасибо, таким шедевром спальню украшать не хочется.

Ставлю рядом еще одну картину. И ещё одну. Все портреты изображают очень похожих друг на друга людей: мужчин и женщин. Не удивлюсь, что это предыдущие владельцы дома. Картины достаточно старые, да и сантиметры пыли подтверждают мою догадку. Нарисованы в очень похожей манере. Все изображения с неприятными живыми глазами и высокомерными лицами.

В этой же стопке обнаруживаю еще пяток картин, скорее всего — заготовок. Так сказать, подмалевки. На холстах изображен только задний фон. Портреты не намечены.

Составляю все картины обратно к стене. Повинуюсь острому желанию развернуть их к стене. Накрываю кусками ткани, которые лежат рядом.

— Пойдем вниз, — говорю Феофану.

Фей кивает и успевает ухватить с собой пару вещиц. Пусть, главное, больше не рассматривать картины. Слишком уж они жуткие.

Спится после похода на чердак тревожно. Всю ночь просыпаюсь от легких касаний. Снова не высыпаюсь, и нравится мне это всё меньше.

Утро начинается с чашки кофе, и это прекрасно. Можно выдохнуть и насладиться ароматом. Нелепые кошмары навряд ли испортят мой день. Алена готовит кофе просто восхитительно. Да и просыпаюсь я на удивление не с такой уж тяжелой головой как обычно. За чашечкой кофе наблюдаю за встающим солнцем. Все-таки домик нам достался очень неплохой. Очень удачно располагается на холме, благодаря чему вид из окон особенно радует. Город каждое утро словно здоровается с нами крышами маленьких, будто игрушечных домиков. Суета издалека незаметна, наблюдаю за разноцветной игрой переливов разной черепицы и птицами. Ночных кошмаров будто и не бывало.

— Куда ночь, туда и сон, — приговаривает фей рядом.

— Чего? — переспрашиваю.

— Вить, это чтобы кошмары отвести. Тебе же они тоже снились? — Фей принимает самый серьезный вид.

Мне все сложнее сдерживать смех. Ох уж эта его суеверность.

Раздается стук в дверь. Удивляюсь, вроде никого не ждали.

— Да, милый Виктор, — услужливо говорит нежить и материализуется около двери.

Понимает прямо-таки с полуслова. Сейчас сходит за завтраком — и жизнь удалась.

Алёна открывает дверь, в дом, оглядываясь, заходит Саватеев.

— Вашу шляпу, пожалуйста, — с улыбкой просит Алёна.

Саватеев отдает шляпу. Его испуганный вид приводит меня в недоумение.

— Проходите, проходите, — приглашаю мужика в дом.

— Я заметил, господин Виктор, что вы устроились? — вместо приветствия говорит гость. — Но непорядок в мастерских, скорее всего, не увидели. Оно и понятно — его там попросту нет.

— В каком-то смысле это так, — отвечаю и делаю очередной глоток кофе.

Киваю нежити, та перемещается на кухню, чтобы приготовить ещё чашечку для нашего посетителя.

— Я как раз раздумывал, как бы так незаметно подобраться к общим материалам этого предприятия, — рассказываю.

— Да бумаги тоже все в порядке, — выдыхает Саватеев. — По крайней мере, которые проходят через меня. Там ни к одной цифре не придраться. Ни полслова нет неправильного.

Алёна подходит к столу в гостиной и ставит перед мужчиной чашку горячего напитка.

— Ваш каф, уважаемый…

— Никита Сергеевич, — подсказывает девушке Саватеев.

Та выговорить пока что не в силах, поэтому просто услужливо кивает.

— Да, я это прекрасно понимаю, — продолжаю разговор. — Тут уже накопилось несколько моментов, за которые имеет смысл зацепиться. — Вы знаете, Никита Сергеевич, предположим, есть ли у меня возможность взглянуть на те бумаги, которые проходят через вас? Мне нужно-то минут пятнадцать-двадцать, не больше, — поясняю.

Фей устраивается неподалеку и наблюдает за нашим разговором.

— Дааа, — неуверенно тянет Саватеев. — Такая возможность есть в обед, если у вас получится незаметно попасть в мою каморку. Тогда я постараюсь вам помочь. Оставлю вас с важными бумагами, чтобы ничего не произошло. Сам уйду на обед. Тем более, вам оформляться через охрану не надо, а ваше присутствие в моём кабинете вполне может быть мотивировано.

— Договорились, — соглашаюсь. — Отлично, давайте тогда так и сделаем. В обед, — ещё раз проговариваю. — Приготовьте мне всю отчетность что проходит через вас, только так, чтобы самому не вызвать подозрений, и пояснительные записки за весь месяц.

— Приготовлю. — Выдыхает Никита Сергеевич.

Понятное дело, что мужик рад: ничего проблемного ему делать не надо. А бумаги, ну, что бумаги? Они просто на столе остались на обед, кто его знает зачем мажонка принесло.

Нет, это понятно.

— Вам полчаса точно хватит? — уточняет.

— Мне и десяти — пятнадцати минут предостаточно, чтобы их просмотреть. По крайней мере, те бумаги, которые вы тут же сможете спокойно взять в работу.

— Да, я могу это сделать, — воодушевляется мужик. — А с пропажами что будем делать?

Фей громко откусывает кусок печенья и тут же делает невинный вид.

— Может быть что-то и будем делать, — рассуждаю. — Но пока не до конца понятно, что именно. Кроме общего состояния работников внутри вашего предприятия я ничего неожиданного не вижу. Настроение большинства, честно скажу, не очень-то радостное, — поясняю. — А так всегда было?

— Нет, что вы! — Подскакивает Саватеев. — Ещё год назад и специалисты, и маги за эту работу в очереди выстраивались, — вспоминает делопроизводитель. — Не так давно у нас сменилось руководство. Пришли очень молодые профессиональные управляющие, и пошло-поехало. Новая система штрафов, обязательные нормы, ужесточение охранных мер… — перечисляет. — Но не сразу, а буквально за полгода. Незаметно так, капля за каплей. После смены руководства всё посыпалось. Предприятие точно приносит прибыль, но по бумагам, которые через меня проходят, оно жутко убыточное.

— Тогда давайте встретимся в обед, — предлагаю.

Фей смотрит на меня голодными глазами.

— Может быть, вам ещё чашечку кофе? — предлагаю.

Зову Алёну, та заходит с уже готовым напитком. Саватеев выпивает чашку кофе залпом и опять не обращает внимание на вкус.

— Вы знаете, на удивление вчерашний день прошел намного спокойнее, — сообщает он.

— Слушайте, а кто конкретно пропадает? Я так понимаю, только люди, у которых нет ни родственников, ни друзей? — высказываю своё наблюдение.

— Да, наверное, вы правы, — соглашается Саватеев с легкостью в голосе. — Мне, наверное, не нужно беспокоиться. У меня семья, друзья, но, знаете, все равно страшно.

— Понимаю, понимаю. Ладно, идите спокойно на работу, — прощаюсь с мужиком. — Встретимся на обеде. Я постараюсь зайти к вам незаметно.

Саватеев прощается и уходит.

— Ну что, нам тогда нужно сегодня поработать до полудня. И желательно выполнить всю норму по проверке кристаллов, — говорю фею.

— Слушай, Алена, — обращаюсь к нежити. — Ты же можешь нам помочь? Например, быть почти незаметной?

— Да, милый Виктор. — С готовностью кивает девушка.

— Вот, тогда побудь духом, когда мы придем в мастерскую, попробуй пройтись по всем этажам. Потом вернешься и расскажешь, чего интересного нашла.

Алёна слушает внимательно и вдумывается в каждое слово. Говорю медленно, чтобы девушка всё поняла правильно:

— Самое главное, запомни. Если почувствуешь опасность, не ходи в ту сторону. Только обязательно потом сообщи мне об этих местах. Хорошо?

— Конечно, мне это доставит удовольствие, — отзывается нежить заученной фразой.

Видимо, где-то нахваталась.

— Еще бы, — отзывается фей. — Её хлебом не корми, дай попугать. Вить, что там, кстати, по поводу хлеба? Когда завтрак принесут?

— С чего бы его нам принесли? Нужно самим идти, тебе же девушка вчера говорила. Алена, а ты сможешь дойти до таверны забрать еду и вернуться назад не убивая никого?

Нежить задумывается. Серьезно так. На минуту, не меньше.

— Да, милый Виктор, — улыбается. — Только тогда пугну летучку. Можно?

— Можно? — спрашиваю Фео. — Тебя это напрямую касается.

— Тогда мне два, нет, три завтрака. У них каша вчера была больно хороша. Нет. Один завтрак и четыре десерта, — подсчитывает фей. — Да, так лучше. И пусть пугает!

Алена немного жутковато улыбается. Рот растягивается почти до ушей, обнажая тонкие зубы-иглы на очень красивом лице.

— Алена, — прерываю ее. — После таверны! Не сейчас.

Девушка мгновенно берет себя в руки и принимает виноватый вид.

— Да, милый Виктор! Не сейчас!