Карта короля

Глава 36 Встреча с фанатами

В субботу утром, прямо перед фанмитингом, всех развезли по салонам, приводить волосы в порядок. По-настоящему рано уехал только Сухён — ему нужно обновить блонд, остальные краситься не будут. Пока.

Хару жутко раздражали его отросшие волосы. Так как челку и объем на макушке периодически состригали, длинными были только пряди на затылке. Они лезли за воротник, неприятно щекотали кожу. Собрать в хвостик или сделать пучок невозможно, если не используешь какие-нибудь средства для укладки. Но стилисты утверждали, что длинные волосы делают Хару особенно похожим на принца. Он же продолжал жаловаться и грозиться отстричь их перед летней жарой самостоятельно. Возможно, в конце концов все поверили, что он может это сделать.

Мастер — а его в этот раз впервые стриг мужчина — уверенно отрезал длинные пряди и немного изменил форму маллета — сзади коротко, но остается длинная челка, разделенная на две части. Выходя из салона, Хару все восхищенно потирал шею. Казалось, у него даже кожа там задышала.

Другим парням вернули натуральный цвет волос. Кроме Чанмина — его снова коротко подстригли, так что выцветший зеленый остался лишь на самых кончиках. Недолго думая, их подкрасили ярко-синим. Черные корни, топорщившиеся ярко-синие пряди — его голова походила на шубку какого-то инопланетного зверька. Немного небрежно, но Чанмину однозначно шло.

В таком виде они и приехали готовиться к концерту.

На улице была прекрасная погода. Первые числа апреля, безоблачное небо, легкий ветерок приносит едва уловимый цветочный запах. Март был достаточно холодным, из-за чего слива очень быстро отцвела — холодный ветер посбивал цветы, а магнолия и форзиция не распустились в срок. Теперь же, в первых числах апреля, цвело очень много деревьев. Белые, достаточно крупные цветки магнолии на высоких деревьях соседствовали с розоватыми облачками поткота — так в Корее называют сакуру, а кусты форзиции казались инопланетными из-за огромного количества мелких ярко-желтых цветов. Хару только сейчас осознал, что такое одновременное цветение сразу трех деревьев бывает крайне редко, он рискует все пропустить из-за фанмитингов. В понедельник выходной, хорошо бы прогуляться в каком-нибудь парке, посмотреть на эту красоту. Пока он мог любоваться этим лишь из окна автомобиля, даже уговорил менеджера посадить его впереди — там окна без тонировки, хоть кресло и не такое удобное.

Даже удалось сфотографировать очень удачный кусочек улицы — желтая форзиция на переднем плане, высокие кроны розоватого поткота позади, а в центре — куст магнолии. Выложил фото в сторис аккаунта с подписью «Я надеюсь, вы наслаждаетесь сезоном цветения?»

Но, доехав до стадиона, Хару вынужденно отложил все мысли о цветении. Фанмитинг. Остальное подождет.

Группу покормили в гримерке, потом они размялись, распелись, снова выпили кофе, переоделись в сценические костюмы и уже в таком виде начали полноценно разогревать тела и голоса. Стафф суетился вокруг. Во время фанмитинга возможности вернуться в удобную гримерку не будет, переодеваться будут просто за сценой, максимально быстро, поэтому стилисты развешивали все на рейлах, гладили тут же — потом такой возможности уже не будет. Менеджеры готовили воду и перекусы. Методично вскрывали бутылки с водой и добавляли трубочки, заранее проверяли запасы энергетических паучей, готовя для каждого мембера правильные перекусы.

После этого «дежурный» медработник проводил инструктаж по использованию кислородного баллона, учил делать быстрый массаж от судорог и правильно прикладывать охлаждающие пакеты. Скорее всего, этого не понадобится — концерт не такой уж насыщенный, у парней будет много времени на отдых между номерами, но таковы правила безопасности. Из-за сильной физической нагрузки артисты во время концертов могут иметь те же проблемы, что и марафонцы. Вот только марафонцы могут просто уйти, если им слишком плохо, а артист должен максимально быстро прийти в себя и выйти на сцену, иначе фанаты будут слишком сильно волноваться. Поэтому стафф и обучают «откачивать» подопечных. Если кому-то станет плохо, оказывать первую помощь будет именно медработник, плюс, на улице дежурит скорая помощь. Но что, если станет плохо не одному и не двум мемберам группы? Вот для такого маловероятного форс-мажорного случая и обучают менеджеров. У New Wave пока нет штатного медика, поэтому инструктаж и проводят прямо перед концертом.

Минут за двадцать до начала концерта все прошли к сцене, где заканчивались последние приготовления. Еще раз проверили ушные мониторы, работу микрофонов, стафф напомнил, где находится вода, салфетки и полотенца (их оставляют на сцене, чтобы артисты сами могли брать то, что им нужно).

— У вас все получится! Давайте постараемся! Вы непременно справитесь! — говорили все вокруг, обращаясь в ним.

Они кивали, благодарили. Но волнение все же было очень сильным.

По камерам режиссера можно рассмотреть зал — трибуны заполнены фанатами, отчетливо видно, что у многих новенькие лайтстики, ободки с розами — это часть концертного мерча. Оператор специально снимал зал, позволяя рассмотреть тех, кто пришел. Очень многие девчонки были в ярких нарядах, в том числе и в черно-красных аутфитах — цветах группы. Показали и места, которые отдали гостям группы. Хару улыбнулся, увидев маму, бабулю и Хансу. Рядом с бабулей свободное место, а вот рядом с мамой сидят родители Тэюна. На первый концерт прибыли все «корейские» родители и мама Ноа, а вот родители Шэня не смогли. Он, конечно, этого не говорил вслух, но Хару знал, что друг расстроился. Хару тоже немного огорчился, что дедуля не пришел. Понимал, что тому в толпе будет особенно неуютно — с его-то мигренями — но все равно хотелось его видеть на первом настоящем концерте.

Минсо пожелала им удачи уже перед самым выходом на сцену, а потом покинула зону для персонала — за концертом будет наблюдать с трибуны. Когда она спустилась в зал, Хару ощутил, как свободно вздохнули работники сцены — кажется, наблюдение «большого начальства» их смущало. Ну, и еще присутствие интеллигентной и красивой женщины явно смущало мужчин — как только ушла Минсо, количество матерных словечек резко возросло.

— Выход через пятнадцать! — прокричал режиссер.

Хару глубоко вздохнул и подошел ближе к выходу со сцены. Начался обратный отчет. По сигналу они быстро выбежали из-за кулис и встали на постамент мини-сцены, скрывшись за «занавесом». Когда приветственный ролик закончился, зазвучали тяжелые басы старой рок-песни и занавес начал открываться. В тот миг, когда они стали видимы зрителям, визг толпы был особенно громким, но времени думать об этом не было. Нужно петь. Поэтому Хару, улыбаясь, поднес микрофон ко рту:

— Когда на небе появляются первые звезда — я думаю о тебе.

Следующую строчку подхватил Ноа, далее по цепочке. Парни спустились с постамента, разошлись по сцене и просто пели, обращаясь к залу.

Освещение сцены было ярким, но не слепящим. Отраженный свет экранов словно подсвечивал лица поклонников, Хару прекрасно их видел. Горящие от восторга глаза, поднятые вверх руки, улыбки и радостные крики. Казалось, что этот восторг толпы летел к Хару, наполняя его ощущением радости и прогоняя волнение и страх. Улыбался он вполне искренне. Когда песня закончилась, парни выстроились вместе и, по команде Хару, представились:

— Feel the storm, — произнес Хару.

— We are Black Thorn! — хором повторили все и поклонились.

— Спасибо, что пришли сегодня! — добавил Хару и все снова поклонились.

Зал отвечал им громкими криками восторга.

— Ух ты… вас так много, даже не верится, — выдохнул Чанмин.

— Все такие красивые, — добавил Хару, — Наши Роуз сегодня все в розах.

Снова одобрительные крики, девчонки особенно яростно затрясли лайтстиками с розой внутри. Хотя больше выделялись ободки — несмотря на то, что этот мерч являлся эксклюзивным для посетителей фанмитинга и купить его можно было только сегодня, надели их, кажется, вообще все в зале. Кроме того, некоторые прикололи к одежде красные розы, в первом ряду вообще сидела девушка с громадными тканевым цветком на плече (серьезно, он был больше, чем ее лицо).

— Я требую минуты славы вон для той девушки. Оператор-ним, покажите ее, пожалуйста, — Ноа указал в толпу.

Через секунду оператор вывел на большой экран изображение девушки, которая начала кланяться, жутко смущаясь. Ее блузка была расшита объемными тканевыми розами. Полностью. Просто огромная клумба от подбородка до пояса. Это сложно было назвать красивым, но желание выделиться однозначно заслуживало уважения — такой костюм в магазине не купишь, нужно либо шить самой, либо оплачивать заказ.

Сухён же указал и на ту девушку, которую заметил Хару — с огромной розой на плече.

— Вот тут тоже очень красивая нуна, — обратился он к оператору.

Девушки смущались, в зале слышались подбадривающие возгласы.

— Приятно, что вы готовились к фанмитингу, как к настоящему свиданию. Нарядились, — сказал Шэнь, хитро улыбаясь.

Ну все, пошел в ход фансервис, в котором Шэнь особенно хорош (а еще вообще не смущается — флиртует, как дышит). Как и думал Хару, фанатки ответили ему радостным визгом.

— Мы тоже старались сделать этот день незабываемым, — добавил Тэюн, — Долго готовились, подбирали разные песни.

— Если вы не против, мы начнем… Немного осторожно, — добавил Хару, — Не будем сразу шокировать.

— Сначала выступим с нашими собственными треками, — улыбнулся Юнбин, — Их немного. Какую песню хотите услышать первой?

Девушки вразнобой кричали разные названия, чаще всего слышалась «Love story», но так же громко требовали «Lose control».

— Ну, раз вы не можете определиться, то мы начнем с «Backbone»! — весело сказал Шэнь.

И все расхохотались, пока в зале недовольно зашумели. Недовольство, впрочем, было из-за того, что они вообще спрашивали, хотя все было решено заранее.

Но времени на возмущение не было: сразу после того, как название первой песни произнесли вслух, включили музыку. И вся семерка сделала вид, что они испугались, забегали, поспешно занимая правильные позиции для начала танца. Попутно Тэюн и Юнбин еще и столкнулись — как будто случайно — но это было спланировано и отрепетировано, как и вообще практически вся сцена вступления, кроме реакции на яркие наряды фанаток — это получилось спонтанно.

Смирившись с тем, что они все еще не могут исполнить «Backbone» с танцем, они решили его изменить. Хореография из-за этого стала менее интенсивной, поэтому и не такой зрелищной, зато пели они сами. Для персонального концерта это казалось важнее оригинальной постановки.

Первая часть фанмитинга — это короткие разговоры и исполнение собственных песен группы. Они исполнили всё, кроме двух — «Perfect love story» и «Must be nice», их оставили для финала. Потом был короткий перерыв, там выступали танцоры, точнее — парни-трейни из New Wave. Потом уже Black Thorn вернулись на сцену в простых и удобных нарядах — джинсы, одинаковые белые майки, разные рубашки приглушенных оттенков. И нет, это не случайные наряды, а отсылка к Курту Кобейну — он ведь тоже был рок-звездой.

Начали с игр. Посоревновались в разгадывании загадок, потом играли на игрушечных, кнопочных гитарах (когда нужно нажимать те же цвета, что и на экране), еще немного поболтали с фанатами. К этому моменту на сцене уже стояли кресла, в которых они и сидели, как будто отдыхая. У фанмитинга есть ведущий, в их случае — один из актеров агентства. Он объяснял правила игр, задавал вопросы, чтобы фанмитинг проходил поинтереснее. При этом на сцене ведущий не стоял — сидел на табуретке в стороне, чтобы его можно было видеть, не отвлекая внимания от главных звезд этого концерта — группы Black Thorn.

И вот, наконец-то, настал «тот самый» момент.

— Участники подготовили юнитные выступления, — объявил ведущий. — У меня даже не написано — какие песни вы будете исполнять. Хотите рассказать об этом?

— О, секретные юнитные номера, — важно кивнул Чанмин, — Это должно быть интересно. Вам интересно?

Громкие крики согласия был ему ответом.

— Мне вот интересно, с чем будете выступать вы, — сказал Тэюн, обращаясь к Чанмину, — Это ведь будет что-то сексуальное?

Восхищенные крики в зале, довольная улыбка Тэюна.

— Почему сразу сексуальное? — возмутился Шэнь.

— А чего еще ждать от наших хёнов? — улыбнулся Сухён, — Вы ведь настоящие мастера в этом. Что исполните?

— Наверное, споют «Move» Тэмин-сонбэннима, — предположил Юнбин.

— Думаешь? По-моему, слишком медленная для них, — продолжил Хару. — Мне кажется, они поставили новую хореографию. Что-то вроде… м-м-м… «Я не могу. Детка, не останавливайся, сегодня мы падшие. Сойди с ума, кричи от души, вперё-е-ед!»…

Он пропел строчки предприпева, а Тэюн и Сухён радостно их подхватили хором:

— Вау! Фантастик бэйби!

Несмотря на то, что дальше следуют совсем другие строчки, все вместе начали, смеясь, напевать «бум-шака-лака!». Смысла в этом, конечно, нет, но зато всем было весело. В том числе — зрительницам в зале.

— Думаю, мы сможем вас удивить, — сказал Шэнь, — Потому что пока песню вы не угадали.

— Даже близко не подобрались, — добавил Чанмин.

— Ну так покажите, — потребовал Тэюн.

Чанмин с Шэнем встали и ушли за кулисы. Им нужно переодеться, поэтому какое-то время остальным пришлось болтать впятером. И вот резко погас свет, тем самым подавая сигнал к началу выступления.

Парни договорились заранее — на вчерашних репетициях не смотрели юнитные песни друг друга, даже закрывали глаза, чтобы хотя бы в первый день фанмитинга удивление было более-менее натуральным. Разумеется, они все равно знали, как это примерно будет выглядеть, но это были отдельные кусочки пазла — видели хореографию, видели костюмы, слышали пение, но не видели все вместе.

И это было феерично.

Чанмин были в брюках с черно-белым леопардовым принтом и красной шелковой рубашке, расстегнутой вплоть до самого ремня. На Шэне были черные брюки и шелковая рубашка с рыжим леопардовым принтом, ему выше ремня застегнули одну пуговицу. Учитывая текст и поставленную хореографию, выглядели они крайне забавно, пусть и горячо. Атмосфера в зале стала жаркой. Пока одни девчонки кричали радостно, другие смеялись и прикрывали глаза. Но получилось весело, а именно этого и добивались.

Быстро высказав свое мнение о выступлении, Хару, Ноа и Юнбин поспешили переодеваться для своего выхода.

Ноа, как и было спланировано, достался комбез из бархатной ткани. Полностью повторять образы Мика Джаггера они не стали, поэтому комбез сделали приятного оранжевого оттенка, цвета осенней листвы. Плечи расшили черными бусинами, шнуровка на груди тоже была черной. А на бедрах — шелковый платок в желтыми цветами на зеленом поле.

Ноа долго шнуровали, за это время Хару и Ноа уже полностью оделись и первыми пошли к выходу. Хару «достались» черно-синие полосатые брюки-клеш и пыльно-розовая рубашка с мелкими синими цветами, синий же тонкий шарф на шею. У Юнбина — зеленые брюки-клеш, черная футболка на тонких, каких-то совершенно женских лямочках, плюсом малиновый пиджак с зеленым подкладом. Вместе они выглядели реально как будто с какого-то фестиваля семидесятых… Но цвета удивительным образом «дружили», стилисты постарались сделать сочетания пусть яркими и неожиданными, но красивыми.

В момент, когда тяжелые портьеры мини-сцены отъехали в сторону, показывая Хару и Юнбина, визг девчонок в зале перешел в ультразвук.

Хару искренне веселился. У них была хореография для этой песни, они немного кривлялись, исполняя это, и единственное, о чем Хару переживал — поймет ли современная корейская публика отсылку на популярную рок-группу семидесятых. Минсо даже сказала, что без Хару в составе выступающих делать такой номер было бы слишком рискованно. А так — огромная фанбаза его защитит.

Судя по радостным крикам, фанатки, если и не знали, как выглядел на сцене тот самый «Джаггер» из песни, были рады увидеть Хару в необычном амплуа. А уж когда появился Ноа, крики стали особенно громкими. Парни уже втроем весело отплясывали под простенькую мелодию, улыбаясь до ушей. Потом Хару объяснил зрителям, что их яркие костюмы вдохновлены рок-звездой семидесятых, все деланно удивились тому, что рок-звезды когда-то так выглядели.

В юнитном выступлении «I can be your boyfriend» у Тэюна был нежно-розовый костюм, словно украденный из домика Барби, вот только пиджак ему надели на голое тело. А Сухён вышел в черных шортах и рубашке в розовый цветочек. Но по энергии они могли бы всех своих «хёнов» оставить далеко позади — задорная песня Аврил Лавинь прекрасно подходила и под энергичную хореографию, и под радостную беготню по сцене в стиле рок-звезды.

После обсуждения этого выступления ведущий «внезапно» обратился к Хару:

— Хару-щи, тебя просят зайти за кулисы.

Хару деланно повозмущался, но пошел. Там на него надели красную шубу. Ту самую, еще с шоу «Lucky Seven». И, хотя в оригинале вступление исполнял не он, теперь он начал произносить эти строчки, выходя из-за кулис. Снова громкие визги, которые так мотивируют хорошо выступать.

В этих же «сумасшедших» аутфитах они исполнили еще две песни — Must be nice и переведенную на корейский «Uptown funk».

Последний перерыв, смена нарядов — одинаковые черные брюки и рубашки, густо расшитые бисером. В таком виде они спели сначала новую песню, хореографию на которую поставил Шэнь, потом настало время спускаться в зал для исполнения «I was made for loving you baby».

Было ли страшно? Без сомнения. У Хару были причины не доверять своим фанаткам. Оба его рейса в Японию были связаны с сассенками, а уж о преследовании «котоворовки» и говорить неприятно. Но… это его работа. Поэтому он первым бодро сбежал по ступеням вниз, охранник, стоящий перед сценой, открыл ограждение, а оператор выбежал вперед, чтобы снимать. Парни разбежались по сторонам — они пойдут по разным частям зала, каждый со своим оператором. Вот только петь слова о любви, смотря на совершенно незнакомую девицу, оказалось чуточку сложнее, чем казалось заранее — было слишком смешно, но нужно держать лицо — снимают же.

Девчонки, мимо которых шел Хару, преимущественно визжали, даже руки никто особо не тянул. Так, пару раз он «дал пять». Было четкое ощущение, что слов песни не будет слышно даже на записи — визг фанаток бил по ушам ультразвуком.

Когда Хару шел обратно к сцене, девчонки уже немного осмелели. Вытянули руки в узкий проход, из-за чего Хару задевал их, просто идя посередине. Но обошлось без неприятных моментов — никто ни за что не хватал, по заднице не шлепал, самое ужасное — немного оглушили криками.

Вот только на этом концерт, по сути, почти закончился. Поднявшись на сцену, парни еще немного поболтали с публикой, потом исполнили «Perfect love story», попрощались и ушли.

Адреналин, который держал Хару в тонусе все эти полтора часа, схлынул, как только он зашел за кулисы. Сначала он даже ничего не видел — после ярких софитов закулисье кажется слишком уж темным, но это уже привычно — переодевались они тоже в таком состоянии, стафф все делал сам.

Просто сейчас ощущение было такое, будто он из состояния приятного опьянения свалился сразу в яму утреннего похмелья. Стафф, причем, был к этому готов. Едва группа покинула зону видимости зрителей, их тут же окружил персонал — салфеткой стереть пот, в зубы трубочку, чтобы выпил раствор с электролитами, кто-то забрал ушные мониторы, кто-то снял с пояса достаточно тяжелый передатчик. За кулисами работали мощные кондиционеры, прохладно, но, кажется, дрожать Хару начал вовсе не из-за холода — его бил озноб. Менеджер Пён подхватил Хару под руку, а потом практически потащил вперед:

— Надо немного пройти, в гримерку зайдешь, там удобно сядешь, тут совсем близко.

Хару кивнул. Рука, державшая шейкер с напитком, мелко подрагивала.

— Это нервы, все в порядке, минуты через три отпустит, — спокойно сказал менеджер Пён. — Посидишь, и все пройдет. Только пей воду, нужно восстановиться. Через минут десять к вам приведут родителей, потом инвесторы будут поздравлять.

Хару снова кивнул. И сделал большой глоток напитка. Вкус даже не чувствовался.

Впереди менеджер Квон практически тащил Юнбина, тоже держа его под руку. А вот Тэюн и Сухён радостно скакали сами — их, видимо, после концерта «штырило» немного иначе. Судя по тому, что Ноа и Шэнь громко хохотали сзади — у этих третий вариант реакции на уход со сцены.

[*Песня, которую «пел» Хару и остальные, дразня Чанмина и Шэня — «Fantastic baby» BigBang. Ничего особо «сексуального» нет ни в тексте, ни в выступлении, но многое зависит от интерпретации, конечно)).*]