Класс: Боевой Целитель

Глава 13

Как говорилось в одной сказке из моего мира: «Пациент скорее жив, чем мёртв. Пациент скорее мёртв, чем жив».

Теряюсь в догадках, что могло произойти с Радогостом такого, что Новик аж считает, что это — хуже смерти.

— Да вы с ума, что ли, там сошли? — мой отец побледнел. — Ты уверен, Новик? Уверен, что с ним именно…

— Да, именно это, — кивнул Скиталец. — По крайней мере, нам так кажется…

— А может быть, ты лучше ещё раз хорошо подумаешь? — попросил отец. — Уже поздно. Я сегодня устал. А мне ещё завтра людей смотреть. Если выяснится, что на самом деле вы что-то напутали и Радогосту помощь уже не нужна… Всё-таки сам понимаешь, путь до вас неблизкий. Туда-сюда, полночи пройдёт уже.

— Нужна помощь, мастер Добромир. Точно нужна. Иначе потом она понадобится уже кому-нибудь другому. Если вы понимаете, о чём я, — уверенно кивнул Новик.

Говорят загадками. От меня, что ли, скрыть пытаются? Нет, думаю, дело не во мне. Оба озираются по сторонам. Боятся, что их кто-нибудь услышит. Пока что не знаю, что происходит с Радогостом, но Скитальцы явно не хотят, чтобы эта информация утекла в деревню. И отец уже это понял.

— Лад, сегодня меня не жди, — сказал отец. — Я пойду с Новиком. Возможно, вернусь только к утру.

— На этот раз всё-таки возьми меня с собой, — попросил я. — Сам же говорил, сначала теория — потом практика. По теории мы уже немного прошлись.

— Там может быть опасно, а тебе лучше сторожить наше жилище, — ответил Добромир.

— Жилище? — усмехнулся я. — Этот сарай? И от кого его сторожить? Это — земля Харитона. Если только он сам сюда залезет и украдёт у нас еду. Мне нужно получить опыт. Иначе какой от меня толк как от знахаря?

Практика, практика и ещё раз практика. Когда я учился в медицинском, именно так и проходило большинство занятий. Проходили тему или нет — всё равно лучше уделить время наблюдению за работой опытного врача.

Пусть студент ещё совсем зелёный, пусть он вообще не понимает, о чём его наставник беседует с пациентом. Он всё равно уже начинает впитывать опыт. Мышление работает, включаются те участки головного мозга, которые дают нам возможность повторять за другими.

Если вечно сидеть за учебником, из новичка вырастет не врач и не знахарь. Просто хорошо разбирающийся в теме человек. Ходячая энциклопедия — не более того.

— Да возьмите его, мастер Добромир, — добавил Новик. — Он у нас частый гость. Если что, мы за Ладом присмотрим, пока вы разбираетесь с Радогостом.

— Частый гость? — нахмурился отец.

Ну… Я и не думал, что смогу долго это скрывать. И всё же молодец, Новик! Нашёл время рассказать об этом моему отцу.

— Мне приходилось общаться со Скитальцами, — уклончиво ответил я. — Но сейчас, думаю, не самое время говорить об этом. Лучше поспешим к Радогосту. Согласен?

— Ладно, — вздохнул отец, затем что-то пробурчал себе под нос.

Очевидно, он был недоволен, что я от него это скрыл. Но он и сам много от меня скрывает. В следующий раз, когда он захочет поговорить со мной об этом, придётся выдвинуть ультиматум. Тайна за тайну. Пусть раскроет хоть что-нибудь из своих многочисленных секретов.

Предполагаю, что он, возможно, не станет слушать мои условия. Воспримет это как каприз едва созревшего сына. Пока что самая главная сложность для меня в плане адаптации в этом мире — это мой возраст и репутация, которую успел нажить себе прежний Лад.

Я бы уже давно смог бы избавиться от долгов Харитона или, может быть, даже начал официально работать на Скитальцев, если бы попал, к примеру, в тело Добромира.

Но я не жалею, что стал именно Ладом. Сложностей много, но справиться с ними я смогу. Зато сколько возможностей открывается! Вся жизнь впереди.

Тот же Добромир примерно того же возраста, что и я на момент своей гибели в машине скорой. Окажись я в его теле, второй жизнью такое перерождение назвать было бы сложно.

— Лад, захвати сумку с травами. Я возьму книги, — Добромир принялся поспешно собирать всё, что может ему пригодиться. — Мы и так уже задержались. Лучше поспешить.

— Если что — деньги я тоже беру с собой. Вот как раз их-то у нас и могут стащить прихвостни Харитона, — прошептал я.

— Да, точно! — хлопнул себя по лбу Добромир. — Молодец, что вспомнил об этом. Я что-то впопыхах даже не подумал.

Мы собрались, быстрым шагом направились вслед за Новиком по тропе, что находилась у края холма. Там всегда мало людей. А на главной улице нас и ночью могут заметить. В целом, нам нет смысла скрываться, а местным жителям и без того только повод дай распространить слухи.

Уже утром до Харитона дойдут новости, что его должники сбежали вместе со Скитальцами куда-нибудь за болота. Зачем нам лишние проблемы? Лучше уж перестраховаться.

Пока мы шли к штабу Скитальцев, я осматривал Новика «Диагностическим взглядом».

/Витальность: 120 из 130/

/Рваные и размозжённые раны в стадии заживления/

Отлично, всё-таки он уже почти восстановился после нашей вылазки за сумкой. Практически полностью здоров.

— Мы несколько дней боролись за его жизнь, — рассказывал Новик Добромиру. — Чего только с ним не делали. И отпаивали отварами, и бинтами все раны обматывали.

— Обычными бинтами? — переспросил Добромир.

— Нет, конечно! С соком этих растений… Как их там? Об этом вам лучше спросить Стояна. Он учился у нашего покойного знахаря, но, видит Скалес, так ничему толком и не научился, — вздохнул Новик.

Ничего конкретного Скиталец рассказать нам не смог. Видимо, он и сам толком не понимал, что происходит с Радогостом. Но всё равно чего-то Новик очень опасался. Чего-то конкретного. Особой опасности, которую необходимо ликвидировать любыми способами.

В главном штабе Скитальцев нас встретила вся команда. Все, кто смог выжить.

Уже знакомый мне Волибор и Видана. Они о чём-то беседовали, расположившись у камина. За столом неподалёку от них сидел низкорослый усатый мужчина. В его светлых волосах уже блестела седина, хотя старым я бы его не назвал.

Видимо, это и есть Стоян. А он, похоже, даже ниже меня. Но жизнью, видно, помотан. Особенно это хорошо читается в его взгляде. Когда мы вошли в зал, он лишь приветственно кивнул и снова вернулся к своей кружке.

Не знаю, чем он запивают свою усталость — алкоголем или каким-то отваром, но ему это явно не помогает. Выглядит Стоян так, будто не спал уже несколько ночей. И дальше не собирался ложиться.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Добромир, — Волибор крепко пожал руку моему отцу.

— Это взаимно. Поговорим позже. Покажите мне Радогоста. Новик уже намекнул, что с ним происходит. К осмотру нужно приступить незамедлительно.

— Некуда нам уже спешить, — вмешался в разговор Стоян. Он угрюмо посмотрел на дверь, за которой лежал лидер Скитальцев. — Я сделал всё, что мог. И Видана тоже. Но мы его упустили. Слишком поздно что-то менять.

— А ты что здесь делаешь? — проигнорировав заявление Стояна, обратился ко мне Волибор.

— Отец взялся меня обучать, — ответил я. — Тоже посмотрю на Радогоста.

— Ты уверен, что оно того стоит? — Волибор поднял взгляд на отца. — Он ведь ещё совсем мелкий. Надо ли ему видеть такое?

— Пусть смотрит, — недолго подумав, сказал Добромир. — Если хочет стать знахарем, то повидать ему придётся много. Работа у нас, как ни крути, неприятная. Характер нужно закалять с детства.

Ну наконец-то он принял мою правоту. Всё-таки сдержал своё слово, не стал больше меня опекать. Давно пора. Это в моём мире медиками становились лишь к двадцати четырём годам. И то в лучшем случае. Некоторые и до четвёртого десятка умудрялись учиться.

Здесь же тянуть смысла нет. Знания и опыт нужно получить как можно раньше.

Волибор отворил дверь и впустил нас с отцом внутрь, в небольшую спальню, где лежал Радогост. Вслед за нами вошла Видана.

— Эй, Стоян! — басом крикнул Волибор. — Ты к нам присоединишься?

— В задницу… — проворчал Стоян. — Я уже сказал вам: ничего изменить не получится. Лучше приготовиться к похоронам. И вы все прекрасно понимаете, что хоронить Радогоста придётся не здесь, а за Чертой.

— Тьфу ты… — выругался Волибор. — Не слушайте его. Стоян уже отчаялся, а мы — нет.

— Если честно, я придерживаюсь того же мнения, что и Стоян, — поделилась своим мнением Видана. — Правда, Волибор. Лучше не рисковать. Мы же не хотим, чтобы через пару дней вся деревня превратилась в…

— Тихо! — воскликнул Добромир. — Раз вы позвали меня, значит и заключение выносить придётся мне. Все, кто уже потерял надежду, лучше покиньте комнату. Только мешаться будете.

Видана лишь хмыкнула. Но выходить из спальни Радогоста не стала. В итоге снаружи остались только Новик и Стоян. Мы же с отцом приступили к осмотру.

Точнее, отец осматривал тело напрямую — щупал пульс, прислушивался к дыханию. Я же активировал «Диагностический взгляд».

/Витальность: 1 из 180/

/…/

/Интоксикация/

/Невозможно определить дыхание/

/Невозможно определить пульс/

/Критическое состояние. Определить точный объём поражения невозможно/

Ну, приехали. Даже система перестала справляться. Я даже почувствовал, как ей пришлось напрячься, чтобы выдать мне хоть какую-нибудь информацию.

Но оно и неудивительно. Пациент практически мёртв! Витальность околонулевая. Кажется, его можно тыкнуть иглой — и лидер Скитальцев тут же умрёт.

Я прошёлся вдоль кровати, внимательно рассмотрел Радогоста. Бледный, темноволосый. Гораздо моложе, чем я думал. Лидеру местного штаба Скитальцев было не больше сорока.

Некогда крепкий мужчина потерял всю былую силу. Мышцы усохли, жировой клетчатки почти не осталось. Ран на его теле и сосчитать трудно. Правда, система о них даже не упомянула. Уже почти все полученные раны затянулись.

Тут явно постаралась Видана со своей мазью. Да и Стоян вовремя перевязал его целительными бинтами.

Пока что вопросов куда больше, чем ответов. Почему дыхание и пульс не определяются, но витальность при этом не достигла нуля? Получается, что он сейчас и не жив, и не мёртв.

Окажись такой человек в современном отделении, врачи уже давно бы приступили к реанимационным процедурам. Но… здесь ситуация несколько иная.

Человек без дыхания и сердцебиения живёт недолго. Его мозг и десяти минут не протянет без кислорода. А Радогост уже давно в таком состоянии.

Второй вопрос — это интоксикация. Система упомянула об этом состоянии. Оно означает, что больной отравляется изнутри. Не внешними ядами, а тем, что производит его собственный организм.

— Плохи дела, — вздохнул Добромир. — Не дышит, сердце не бьётся. Но он тёплый. Мёртвым это тело я назвать никак не могу. Как давно он уже в таком состоянии?

— Примерно сутки, — ответил Волибор. — Когда мы принесли его сюда после вылазки, он ещё мог дышать. Иногда даже разговаривал с нами. Бредил во сне. Но его состояние ухудшилось. Если честно, Добромир, я хочу верить, что ты сможешь его вытащить. Но если поймёшь, что ничего не выйдет — скажи сразу. Мы похороним его, как подобает. Соблюдём все ритуалы.

Я подошёл к руке Радогоста, положил пальцы на его предплечье. Решил прощупать пульс самостоятельно, без помощи системы.

И в этот момент мою руку пронзила боль. Знакомая. Она пробежала по моему телу волной и сразу же испарилась.

Именно так я обычно чувствую приближение монстра. Но здесь монстров быть не может. И жжение в черных полосах на моём предплечье возникло только после того, как я коснулся его руки. И что это означает?

Вот и ответ на вопрос, о чём все молчат. Почему отец с Новиком были так встревожены. Почему Радогоста так спешат похоронить, да ещё и за Чертой.

Очевидно, он обращается в монстра.

И теперь понятно, о какой интоксикации идёт речь.

— Отец, ты упоминал, что монстры из-за Черты могут заражать людей различными заболеваниями, — напомнил я.

Видана, Добромир и Волибор одновременно взглянули на меня.

— Да, — коротко ответил отец.

— Он всё ещё жив, потому что его тело перестраивается, да? — предположил я.

— Тебе об этом знать пока не следует, — помотал головой Добромир.

— Пацан прав, — кивнул Волибор. — Мы все это понимаем. Выноси свой вердикт, Добромир. Не будем больше тянуть.

— Как ни прискорбно вам это сообщать, — вздохнул отец, — но Радогоста лучше как можно скорее изолировать ото всех. Если бы у него сохранился пульс, мы бы ещё могли его излечить. Есть такие травы. Очистить кровь было бы ещё возможно, но… Как мы прогоним кровь, если сердце остановилось?

— Значит, пора прощаться, — вздохнул Волибор.

— Нет, — замотал головой я. — Думаю, вы ошибаетесь.

— Лад, не надо, — попросил отец. — Ты пришёл сюда, только чтобы смотреть.

— Но его сердце не остановилось, — заявил я. — Как и дыхание.

Все присутствующие удивлённо переглянулись. Но пока что в их глазах читался скепсис. Думают, что сын знахаря просто решил привлечь к себе внимание. Ну-ну. Сейчас узнают, что я имею в виду.

Да, это правда. Радогост ещё жив. Монстром он не станет. Отец сказал, что для создания антидота нужно работающее сердце.

Если бы оно остановилось, сейчас запускать его было бы уже слишком поздно.

— Я только что всё проверил, Лад, — терпеливо ответил отец. — Пульса нет, дышать он не может.

— Подержи пальцы на руке подольше, — попросил я, а затем перевёл взгляд на Видану. — У тебя есть зеркальце?

— Чего? — вскинула брови она.

— Да брось. Ты же всё время следишь за тобой. Не может быть, чтобы у тебя не было зеркальца!

— Внимательный у тебя сын, Добромир, — улыбнулась Видана и полезла в свою сумку.

— Разве мы с тобой знакомы? — нахмурился он.

— Ты со мной нет, но я с тобой — да. Осматривала тебя вместе с Ладом, пока ты был без сознания. Он здорово о тебе позаботился. Даже я бы так не смогла, — ответила ученица ведьмака. — Вот, Лад, держи.

Она протянула мне небольшое квадратное зеркальце.

— Сохрани меня Скалес… — прошептал Добромир. — Вы мне сейчас не поверите. Пульс… Правда есть. Лад прав. Он совсем слабый, но он есть!

— А теперь посмотрите на это, — я подержал зеркало около ноздрей Радогоста, а затем показал его остальным. — Видите? Мутное. Запотело.

— Эй, ты чего с моим зеркальцем сделал? — воскликнула Видана и тут же отобрала у меня его из рук. — Фу, какая гадость…

— Он дышит, — кивнул отцу я. — Просто едва заметно. Сердце едва сокращается, но всё же работает.

Добромир вновь взглянул на меня прямо как в тот раз, когда впервые начал сомневаться, действительно ли перед ним стоит его настоящий сын.

— Что происходит, Добромир? — забеспокоился Волибор. — Он ерунду городит? Или…

— Нет, Лад прав, — поджав губы, кивнул отец. — Шанс его спасти всё ещё есть. Надо готовить раствор. Возможно, антидот ещё подействует.

— Но ты ведь знаешь, что случится, если Лад ошибается? — спросила Видана. — Если дать этот раствор уже мёртвому человеку, он обратится практически мгновенно. Мне доводилось видеть, как это происходит.

— Ты слышала моего сына? Он не мёртв, — твёрдо сказал отец. — Не знаю, как я умудрился упустить очевидные признаки… но Радогост ещё борется.

— А раз он борется, мы должны его поддержать! — воскликнул Волибор. — Я готов пойти на риск, Добромир. Если даже мы ошиблись, если он обратится… Клянусь, я сам положу конец его жизни. Буду стоять рядом, когда это случится.

— Тогда нам лучше остаться здесь вдвоём, — заключил отец. — Видана, Лад, побудьте снаружи. С другими Скитальцами. Скажите, чтобы никто не заходил.

— Может, всё-таки имеет смысл позвать ещё и Стояна с Новиком? — предложила Видана. — Если Радогост всё-таки обратится…

— И чем они помогут? Один пьян, второй изранен, — отметил отец. — Думаю, мы с Волибором вдвоём справимся. Верно же?

Волибор уверенно кивнул.

Мы с Виданой покинули спальню Радогоста и прошли к столу, за которым сидели Стоян с Новиком.

— Эй, — прошептала девушка. — Лад, как ты это понял? С чего ты взял, что он ещё жив?

— Просто я долго прощупывал его пульс, — солгал я. — Так и определил, что его сердце ещё работает.

Но правдой это было лишь отчасти. Я решил рискнуть и использовал ману, чтобы усилить «Диагностический взгляд». Потратил почти половину своего запаса. Но всё же убедился в своём предположении.

Радогост впал в состояние анабиоза. Вернее, правильнее сказать, что это — летаргический сон. Скорее всего, это последняя стадия перед тем, как организм начнёт превращаться в другую форму жизни. В монстра.

Кроме того, полосы на моей руки горели неравномерно. То воспламенялись, то тухли. Когда рядом находится монстр, они дают стабильные вибрации. Здесь же даже у системы возникли сомнения.

Видана рассказала Стояну с Новиком, что шанс всё-таки есть. Они очень быстро оживились. Хотели ворваться в спальню, помочь лидеру, но мы их не пустили.

Тогда Стоян начал травить байки о прошлых походах.

— Мы же уже сто раз это слышали, — вздохнул Новик. — Может, что-нибудь новое расскажешь?

— Ничего ты не понимаешь, юнец, — бросил он своему соратнику. — Рассказывать о былых подвигах — это хорошая примета. Радогосту это поможет. Он почувствует нас. Вернётся назад. Его душа ещё где-то здесь. Рано я отчаялся, — Стоян взглянул на меня, затем протянул мне свою ладонь через стол. — Молодец, пацан! Сделал меня. Не зря о тебе так хорошо отзываются мои соратники.

Он крепко пожал мою руку, чуть ладонь не переломил.

— Рад помочь, — коротко ответил я.

— Слышал, ты Новику помог. А теперь ещё и за нашего Радогоста поборолся. Это дорогого стоит. Расскажи нам и свою историю, — попросил Стоян. — Любую. Если и дальше продолжишь трудиться в том же духе, через пару-тройку лет станешь одним из нас. Так что привыкай к нашим традициями.

— Да что он может рассказать? — пожал плечами Новик. — Лад, даже не вздумай снова поднимать ту историю про кусачей. Об этом и так уже все знают…

Новик потёр порванную щёку.

Точно… А ведь мне есть, что рассказать. И это будет очень даже к месту. Возможно, я смогу узнать что-то полезное.

— Я вчера охотился на кусачей, — начал я.

— Да леший тебя подери, просил же, не про кусачей! — Новик стукнул кулаком по столу.

— Да тихо ты! — шикнул Стоян. — Дай парню слово.

Я рассказал Скитальцам о своей методике. О том, как отлавливаю кусачей ботинком. А затем уже перешёл к главному.

— Вчера я видел, как какой-то мужик ушёл в болота, — рассказал я. — Он шёл прямо в топи, не оборачиваясь. Я пытался его позвать, но он даже не откликнулся.

— О-о-о! — протянул Стоян. — Старая история. Слышал я уже эти байки от деревенских. В местном кабаке люди постоянно болтают, что тут жители время от времени того… — Стоян постучал пальцем по виску. — С ума сходят. А затем исчезают. Уходят на болота. Но это — просто байка, Лад. Скорее всего, тебе показалось.

Краем глаза я заметил встревоженный взгляд Виданы. Не знаю, почему она так напряглась из-за этой темы, но её поведение очень резко изменилось.

А вот это уже любопытно…

— А ты что об этом думаешь, Видана? — спросил девушку я. — Ты ведь жила на болотах. Видела, чтобы там местные шастали?

— Тебе же ведь уже сказали, Лад. Это — глупости. Байки, — она попыталась улыбнуться. Однако улыбка вышла натянутой. — Никого там нет. Кроме упырей, мошкары и прочей дряни.

Она что-то скрывает. Думает, что я слишком наивен. Что не обращу на это внимание.

Но здесь явно что-то не так.

Я уже собрался задать ещё один вопрос, но на этот раз слово взял Новик.

— Кстати, Лад, смотри! — он указал на стену за спиной Стояна. На ней висели два рога. — Между прочим, это моя добыча. Первый убитый мной монстр! Как-то мы добрались до леса, что находится далеко за болотами…

— Обязательно уточни, что ты штаны намочил. Причём далеко не болотной водой, — Стоян рассмеялся, поперхнулся и с трудом откашлял попавший в трахею напиток.

— Это всё твои выдумки! — возмутился Новик. — Вообще-то, я сам лично убил ползающего рогача!

— Он просто вони твоей испугался, — кашляя, продолжал смеяться Стоян.

— В общем, если из этих рогов вырезать нутро, потом там можно хранить любую жидкость. И портиться она не будет. Вода неделями не тухнет. Проверено! — заявил Новик.

Интересно. Видимо, в костной ткани этих существ содержатся какие-то антибактериальные вещества. Нужно будет запомнить. Эти рога в теории можно и на производство медикаментов в будущем пустить.

— Из всех трофеев удаётся изготавливать что-то полезное? — поинтересовался я.

— Да треть самых дорогих товаров в городах создана именно из того, что добывают Скитальцы, — ответил Новик. — Например, вдали за болотами есть несколько озёр, в которых живут очень опасные рыбы. Те ещё сволочи, если честно. Зато если удастся их убить, можно вырезать у них желудок и найти там драгоценный камень. Такие камни гораздо дороже тех, что добывают в рудниках.

— Тихо ты! — воскликнул Стоян. — Новик, помолчи хоть минуту.

— Тебе, значит, можно было байки травить, а мне не…

— Замолкните все! — прошипел Стоян. — Прислушайтесь. Вы тоже это слышите или… Или я уже перебрал?

В зале повисла гробовая тишина. И нарушал её только стук. Тихий стук за окном. Хаотичный. Будто на улице поднялся сильный ветер, и о стены дома начали биться мелкие камешки.

А затем я услышал жужжание.

— Какого… — Новик весь сжался.

Из спальни Радогоста выскочил Волибор.

— Сейчас же закройте все окна и двери! — прокричал воин. — Не знаю, как это возможно… Но они здесь. Они пришли помешать нам.

И стоило Волибору это произнести, как я почувствовал, что по моей ноге что-то ползёт.